Жили два монаха вместе долгие годы. В пустыне жизнь нелегка: не хватает ни еды, ни воды. А они не только ни разу не поссорились, но всегда были довольны друг другом.
И вот говорит один из них:
— Слышал я, что другие люди ссорятся. Давай и мы поругаемся, хоть один разок!
Второй старец удивился:
— Я и не знаю, как это делается...
Тане что-то не спалось. Потолок разглядывать надоело. Одеяло сползало, как будто назло. И даже любимая подушка кололась. Таня повернулась на правый бок, потом — на левый. «Все бока отлежала» — подумала она. И вспомнилась ей та самая жирная двойка, которая красовалась в дневнике, прямо под пятёркой по литературе. «Я не врала маме, — рассуждала она в который раз, — я просто сказала о пятёрке, а о двойке не сказала... Вот если бы мама спросила меня, не получила ли я двойку, и я сказала бы „нет“, то это было бы враньё»...
Жил-был слон, который хотел летать. Часто он убегал от родни и в пустынных местах изо всех сил хлопал и хлопал ушами. Надежда подняться в воздух не оставляла его. Но земля, как назло, упрямилась и не желала с ним расставаться.
Даже самые близкие, даже родные не хотели его понять.
— Да! Тому, кто твёрдо стоит на земле, маяться ерундой недосуг, — говорила тётушка Страусиха...
Жил-был ёжик. Пришёл он раз на полянку, выбрал пенёк поудобней и сел грустить.
— Как тебе, веселей? — беспокоится зайчик.
— Какое там, — лапкой машет, — хуже бы не стало.
— Смотри, красиво как вокруг! — утешает белочка, — вон орехов, листьев и яблок сколько! Хочешь, принесу тебе яблочко?
— Это вам, белкам, с характером повезло, а я уж такой уродился...
В младшей группе на парапете стояла большая фарфоровая кошка. Один глаз хитрый, прищуренный, другой — открытый, удивлённый. И однажды, то ли ей полетать захотелось, то ли замечталась она, но почему-то на пол свалилась. Полголовы с ухом и глазом откололось. Лежит, растерянно в потолок смотрит. А рядом — Томочка, Анечка и Петечка...
Многие судачат: «Нынешние дети — испорченные». Неправда. Они светлые, верные, надеющиеся, живые души, как и во все времена. Вопрос только, чем это поле засеять. Есть дружные семьи, и дети из таких семей любознательные, добрые, довольно свободные, может быть, и шаловливые. Они с удовольствием учатся, и даже, если знают, что отстают, работают над собой. С ними всегда интересно поговорить...
Нюта сидела на корточках в углу и ковыряла обои. Когда она отковыряла всё, что хотела, то шмыгнула распухшим носом и подумала, что сегодня — самый ужасный день в жизни. Сначала приехали к соседям мальчишки и позвали Нюту гулять. А потом они все вместе ушли на дальнюю горку, ничего не сказав бабушке. И разве можно было на горке не вываляться в снегу и прийти раньше, чем стемнело?..
Начало нашей истории — в самом конце лета. Рядом с речкой, где ветер колышет зелёную травку, рос одуванчик. Шапочка его была уже белой и пушистой. Ветер начал отрывать от неё пушинки. Однажды мама-одуванчик сказала своим детям-пушинкам перед тем, как отпустить их на волю ветра: Запомните: всегда пробивайтесь к солнцу! Даже если над вами будет много земли, сухих листьев и корней, всё равно, во что бы то ни стало, пробивайтесь к солнцу! А теперь — летите!...
Друзья провели несколько весёлых деньков. А потом полил дождь. Сначала это был радостный дождь. Потом он стал долгим дождём. А когда он ещё подрос и превратился в затяжной ливень, друзья оказались на пригорке под деревом. Там они сидели и мокли. Через день они мокли уже на острове.
Время от времени кто-то из них произносил: «В жизни не видел такого дождя», или: «Интересно, когда он кончится»?...
Бинк сел на обрубок бревна на берегу озера. «Я мог бы прийти к Кенгуру в следующий вторник, и он был бы моим другом. Но я обиделся», — подумал он. Тут на него сверху упала половинка листа эвкалипта. Бинк смахнул её с ушей. Он посидел ещё, посмотрел на озеро. Потом подумал: «Если бы я не рассердился на Сумчатую Крысу, у меня был бы друг. Но я обиделся». Теперь на него упал целый эвкалиптовый лист, обкусанный с одной стороны...