Все что нужно знать православным о Деде Морозе и Санта Клаусе
Не знаю как вас, а меня всегда интриговали два новогодних персонажа: Дед Мороз и Санта Клаус. Внешне — полностью похожие друг на друга, имеющие одну и ту же функцию — дарить детям подарки, они на самом деле очень разные. Санта Клаус тайком пролезает в трубу и, стараясь чтобы его никто не заметил, распихивает подарки в заранее приготовленные носки и башмаки и так же тихо вылезает на крышу. Дед Мороз имеет повадки публичного политика. Он заставляет себя ждать и является после троекратного призыва в большой зал, где немедленно становится центром всеобщего внимания. Дети водят вокруг него хороводы, потом выстраиваются в очередь и получают из мешка свои подарки. Кроме того, Деда Мороза постоянно сопровождает девушка, как минимум в три раза моложе его. Вы представляете себе Санта Клауса с девушкой? Я нет. С ним путешествуют только маленькие эльфы.
Проект «Дед Мороз»
В поисках ответа пришлось провести небольшое историческое расследование, которое ознаменовалось шокирующими результатами. Дело в том, что до революции рождественские и новогодние праздники обходились без Деда Мороза и уж точно без Снегурочки. Были наряженные елки, ангелочки со звездой на палочке, иногда делался вертеп — пещера из снега с вырезанными из снега фигурками Христа, Девы Марии, волхвов и пастухов. Дети устраивали рождественские представления и получали свои подарки. Новый год был праздником не домашним, а светским, для взрослых. Особенно широко, с салютами и многочисленными толпами на улицах Новый год праздновался после миллениума 1900 года. У простого народа Рождество проходило без елки (бывали случаи когда разъяренные мужики выгоняли городских учительниц из села за устроенную для детей елку). После церковной службы селяне шли домой и впервые после долгого поста ели мясо и сметану. Помощь Деда Мороза им в этом не требовалась. И только на святках в толпе колядующих в дома заходил дед Трескун в шубе наизнанку с намазанным углем лицом. Он не дарил подарков, нет, он их требовал. И получал. Певец народной души Некрасов вложил в его уста такие возвышенные строки:
«Люблю я в глубоких могилах
Покойников в иней рядить
И кровь вымораживать в жилах
И мозг в голове леденить»
Мог ли такой персонаж быть прообразом доброго дедушки Мороза оставляю судить читателю. Со Снегурочкой все проще — этот персонаж появляется в пьесе А.Н. Островского «Снегурочка» и одноименной опере Римского-Корсакова. Однако показывать их на Новый год детям не рекомендуется во избежание жестоких травм психики. И, собственно, не показывали. Снегурочка там персонаж трагический и отчасти злобный. Это молодая Снежная Королева из сказки Андерсена. Девушка из застывшего льда видит как любит друг друга счастливая пара Лель и Купава. Снегурочка приходит на землю и хочет чтобы Лель был именно с ней. Это у нее не получилось и тогда она отдается водяному Мизгирю и вместе с ним замысливает вообще упразднить лето, для чего надо перепрыгнуть через костер на празднике Ивана Купала. Там, в костре, она и испаряется.
После революции говорить стало вообще не о чем, так как елки и колядки были запрещены. Однако появление Деда Мороза и Снегурочки в качестве символов советской власти было исторически неизбежно. В тридцатые годы И.В. Сталин произнес историческую фразу: «Жить стало лучше, жить стало веселее». По мысли идеологов того времени в праздниках советский народ должен был отвлкаться от тяжелых трудов по индустриализации страны и побывать в желанном коммунизме. Устраивались грандизные выставки достижений, снимались жизнеутверждающие фильмы, причем самые веселые за всю историю русского кинематографа. Праздники 7 ноября и 1 мая магнетизировали толпы парадами военной техники и живыми композициями гимнастов. Назрела необходимость обставить соответствующим образом и Новый год. В 1935 году разрешили ставить в домах елки, но возникло затруднение. Даже самое буйное воображение не могло себе представить ответственного партийного работника распевающего возле елки рождественские колядки и его детей наряженных ангелочками.
Немедленно к Сталину были созваны все известные детские писатели: Агния Барто, Самуил Маршак, Корней Чуковский и другие. Первое дельное предложение внесла Агния Барто: «Пусть детки наряжаются не ангелами, а зверями: волками, лисами, медведями, зайцами». «Это хорошо», сказал Сталин. Потом высказался Самуил Маршак: «В Америке детям подарки дарит Санта-Клаус, хорошо бы нашим детям дарил подарки наш красный Дед Мороз, тем более с нарядом придумывать ничего не надо». «Это очень хорошо», сказал Сталин, и выжидательно посмотрел на Корнея Чуковского. Тот, замялся, покраснел и сказал: «Нехорошо если Дед Мороз будет приходить к детям один, а как же наши советские женщины. У нас есть Рабочий и Колхозница, Свинарка и Пастух, пусть будет Дед Мороз и девушка Снегурочка». «Это очень, очень хорошо», воскликнул Сталин, расцеловал Корнея Чуковского и дал ему Ленинскую премию. Дело в том, что Сталину очень нравились художественный образ юной, жизнерадостной, розовощекой девушки как символ коммунистического изобилия и после каждого просмотренного фильма он старался непременно похвалить соответствующих актрис.
Тут же был разработан сценарий первой всероссийской елки в Колонном зале Дома союзов, по образцу которых должны были устраиваться елки на местах. Так описывает первое появление Деда Мороза и Снегурочки на публике юная очевидица этого события: «По всему залу Деды Морозы, все как один в красных шубах до полу, с длиннющими белоснежными бородами, и Снегурочки в белых шапочках и голубых шубках, посыпанные с головы до ног снежинками, доставали из большущих мешков подарки. Когда Снегурочка наклонялась к мешкам, снежинки сверкали и вспыхивали. В мешках были смешные медведи и куклы. Голова мишкина, лапы мишкины, а туловище, будто круглый мешок, клетчатый или в горошек, или просто синий и желтый. И в нем — гостинцы: яблоки, мандарины, конфеты, много всего. И тебе хватит и домой отнесешь, угостишь кого хочешь».
И кто скажет, что все получилось плохо. Наоборот, все получилось очень хорошо. Во время Великой Отечественной войны Дед Мороз получил секретное военное задание. На праздничных открытках того времени он изображен изгоняющим фашистов ледяной метлой. Когда строили БАМ Дед Мороз со Снегурочкой первыми приняли участие в этом грандиозном проекте. Разве можно сравнить с этим гигантом духа маленького, седенького человечка в куцей шубке, лазающего по каминным трубам.
Проект «Санта Клаус»
Все знают, что прообразом Санта Клауса послужил святитель Николай Мирликийский, живший в III веке в Малоазийской Греции. В народной памяти он запомнился добрым благообразным старичком, который спасает людей из различных сложных жизненных ситуаций, иногда просто подбрасывая в окно мешочек с деньгами. Особенно он почитался моряками, как святой, помогающий избежать кораблекрушения. В Средние века в Западной и восточной Европе появился обычай в день памяти святого 6 декабря выставлять на улицу детские башмачки, чтобы святой положил в них подарки. Однако на родине святого Николая в Греции такого обычая нет. Роль новогоднего дедушки там исполняет другой святой — Василий Великий. Почему? А потому что его память празднуется 1 января. Интересно, что в России, после того как в 1918 году произошел календарный скачок на 14 дней, 1 января стал праздноваться день памяти преподобного Ильи Муромца (чем вам не дед Мороз) и мученика Вонифатия, которому молятся об избавлении от алкоголизма.
Однако вернемся к нашей теме. Вот загадка. Как святитель Николай превратился в Санта Клауса, главу эльфов и летающих оленией? Эльфы, домовые, гномы и так далее по церковной терминологии — суть нечистая сила. А Санта Клаус получается не просто рядовой бес, а повелитель бесов.
Так получилось потому, что начале 19 века о почитании голландцами святого Николая (Синтер Никлауса) узнали в Америке. Город Нью Йорк был основан голландцами и первоначально назывался Новый Амстердам. В 18 веке голландцы оказались в меньшинстве среди множества ирландцев и англосаксов. Ирландцы как водится стали устраивать грандиозные парады в честь святого Патрика, а голландцы, чтобы не отставать стали широко праздновать 6 декабря — день Синтер Никлауса. В частности перед домами выставляли статуи святого. В 1809 году над этим обычаем еще смеялся писатель Вашингтон Ирвинг. Ну а в общем, фигура старичка в колпаке и длинной шубе стала для Ниью-Йоркцев символом зимы, а потом и Рождества.
Торговцам, устраивавшим рождественские распродажи было неловко использовать привычный образ Христа в яслях, и забавный старичок Синтер Никлаус пришелся кстати. Но главной движущей силой в кристаллизации привычного образа Санты Клауса стали Нью-Йоркские газеты. К этому привела традиция ежегодных рождественских рассказов (вспомните шедевры о'Генри). Редактора газет хотели внести в них хоть какое-то разнообразие и, к тому же, в силу своей национальности им было неловко постоянно писать о Богомладенце Христе. История о Санта-Клаусе, прилетающем с Северного полюса на оленях, сочиненная одним из журналистов для своих детей, был принята ими на ура и укрепилась так, что сейчас вполне справедлива шутка директора крупной сети магазинов: «Рождество — это прекрасно, но причем здесь Христос».
Опубликовано: 20/12/2007