Любящим Бога всё
содействует ко благу

Помните песенку из «Иронии судьбы» о тёте? «Если у вас нет тёти, то вам её не потерять, а если вы не живёте, то вам и не умирать». Так что «думайте сами, решайте сами — иметь или не иметь…» Так и вспоминается бессмертный Гамлет. Или Лис из «Маленького принца», который мудро рассуждал на тему «нет в мире совершенства»: «Там, где есть куры, почему-то всегда есть охотники». На эту тему у православных есть свои пословицы: «Делаешь добро — ожидай неприятностей», «Усердно помолился — готовься к искушению».

В моём любимом храме, где по выходным пою я на клиросе, есть верная помощница у священника — раба Божия З. Ей исполнилось 80 лет, но её трудолюбию, энергичности молодые позавидуют. Мы с ней дружим, несмотря на разницу в возрасте. У нас один духовный отец. Он и благословил ей читать акафист за дочку, чтобы та пришла к Богу.

Несколько лет назад у З. началась глаукома, она слепла очень быстро и сокрушалась, что не сможет теперь читать свой любимый Псалтирь. Духовный отец благословил её на операцию. Знаю, что батюшка молился за неё. И вот прошло три года после операции, и теперь З. сокрушается, что медленнее меня читает. Когда я ей напоминаю о том, что несколько лет назад она не видела, сколько пальцев я ей показываю у самого её носа, она успокаивается.

Акафист З. начала читать со всей присущей ей энергией. Каково же было её удивление, когда через месяц приехавшая дочка спросила: «Мама, ты за меня молишься?» Услышав утвердительный ответ, дочь стала просить: «Мамочка, у меня начались сильные скорби на работе и в семье. Пожалуйста, не молись за меня больше!»

Да, в наше время, после десятилетий воинствующего атеизма, когда почти утеряны были традиции православного воспитания в семье, люди приходят к Богу, в основном, через скорби и болезни.

Такую ситуацию, как у З., я встречаю не в первый раз. Знаю женщину, которая молится за невоцерковленных детей такими словами: «Господи, приведи их к себе без скорбей, без болезней, без искушений, только по моей молитве».

По этому поводу мой духовный отец сказал: «Нужно всегда добавлять — Господи, да будет воля Твоя. Господь в силах привести людей к себе и без скорбей. Но если мы просим за них, а их сердца очерствели, то, возможно, Господь даст нам самим понести жертву за них. Могут быть скорби у того, кто молится».

Молитва за других — это дело нешуточное. Святые Отцы говорят: «Когда мы занимаемся чем-то житейским, мы понимаем причинно-следственную связь между явлениями, а когда занимаемся вещами духовными, у нас всякий здравый смысл, всякое рассуждение пропадает. Мы думаем, что, когда мы молимся, то тут нет никакой тяжести, поскольку мы как будто ничего тяжёлого не поднимаем, не потеем, телесно не напрягаемся, и вроде бы ничего особенного не происходит, будто бы всё легко…»

Действительно, мы знаем законы физические, знаем, что, если уронить бутерброд, то по закону притяжения он упадёт, да ещё и маслом вниз. А вот духовные законы мы не знаем. Когда мы молимся за себя или за других, то нам иногда кажется, что это нетрудно.

Но это не так. Когда мы помогаем кому-то нести тяжёлый чемодан, мы знаем, что мы добровольно берём на себя часть тяжести. Мы можем устать, у нас могут заболеть руки, спина. А в духовном мире, когда мы молимся за других, мы должны быть готовы тоже принять на себя часть скорбей и искушений того, за кого мы молимся.

С особой осторожностью следует молиться о людях неверующих, умерших не по-христиански. Святые Отцы говорят, что «вменяется в грех молитва о самоубийцах, неверующих, еретиках. Грех состоит в том, что человек дерзко отвергает законы, которые дал Церкви Дух Святой, и считает себя более милостивым, чем Церковь. Душа усопшего, не способная воспринять благодать, испытывает от такой молитвы ещё большие мучения, как изнемогающий от жажды — при виде воды на дне колодца, которую он не может достать». Есть келейная молитва Оптинских старцев за таких людей.

Мне очень нравятся слова митрополита Антония Сурожского: «Случилась ли беда с нашим другом или что-то, касающееся непосредственно нас, или более общие события в пространстве и времени, порой мы оборачиваемся к Богу и говорим: «Господи, приди, помоги, помоги!» Очень часто наше заступничество этим и ограничивается… Разве наше заступничество не сводится часто просто к тому, что мы призываем Бога и напоминаем Ему о том, что Он должен был бы сделать?

Заступничество не состоит в том, чтобы напоминать Богу, что Он забыл Свои обязанности. Но когда мы молимся, не слышим ли мы в ответ, как передаёт Исайя в шестой главе своего пророчества, что Бог восседает на своём престоле и говорит: «Кого мне послать?» Часто ли нам случалось, любому из нас, услышав, даже как бы издали, из глубин совести, словно шёпот, голос Божий, — часто ли нам случалось ответить:

«Вот я, Господи, пошли меня! Пошли меня в сердцевину этой ситуации; я войду туда, я встану там, я пойду и останусь там, пока она длится. Не столько, сколько хватит моего терпения, не до того момента, когда эта ситуация покажется мне слишком болезненной, — я останусь там до тех пор, пока обе стороны находятся в ней, в солидарности, от которой я не отрекусь».

Митрополит Антоний Сурожский также предостерегает об опасностях молитвы: «Искать встречи с Богом нас побуждает дерзновение, если только этот поиск — не акт глубочайшего смирения. Встреча с Богом всегда — кризис, а по-гречески это слово означает суд. Если бы мы помнили, что всякая встреча с Богом есть суд и кризис, мы искали бы Бога сердцем более цельным, но гораздо более осмотрительно.

Апостол Пётр воскликнул: «Выйди от меня, Господи, ибо я человек грешный!» Нам не следует дерзновенно искать мистического опыта, когда нам приличествует только покаяние. Наша молитва должна начаться с крика: «Господи, сделай меня тем, кем я должен быть, во что бы то ни стало, перемени меня, любой ценой!» и, произнеся эти опасные, страшные слова, мы должны быть готовы к тому, что Бог их услышит.

А слова эти опасны, потому что любовь Божия беспощадна. Бог хочет нашего спасения со всей непреклонностью, всей решимостью, каких оно стоит. Как говорится в «Пастыре» Ерма, «не оставит тебя Бог, доколе не сокрушит либо сердце твоё, либо кости твои».

Знаю, что часто, когда люди начинают просить себе смирение или терпение, Господь посылает им ситуации, в которых они могли бы научиться терпению и смирению. Это могут оскорбления, клевета, гонения. Иногда люди не могут этого понести…

Но обычно уроки даром не проходят. Как же нам смириться, если нас никто не ругает, а только хвалят? Как научиться чему-либо, не сдавая контрольной работы? А ведь мы получаем не только пятёрки. К счастью, награждаются не только отличники, в следующий класс переводят и тех, кто получает тройки. Даже двойки допустимы. Но тогда придётся делать работу над ошибками или пересдавать ту же задачу. Только, возможно, с другими людьми и в других жизненных обстоятельствах.

Часто мы сомневаемся, можно ли молиться своими словами. Духовник женского монастыря в Екатеринбурге Игумен Авраам (Рейдман) пишет в своей книге «Благая часть. Беседы с монашествующими», что не благословляет сестёр молиться своими словами, объясняет, что это опасно.

У разных священников разные точки зрения на этот вопрос. Многие Святые Отцы говорят, что молиться можно и своими словами. Господь принимает их как лепет младенца.

Для меня главный аргумент — слова из Евангелия: «Всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят. Какой из вас отец, когда сын попросит у него хлеба, подаст ему камень? Или, когда попросит рыбы, подаст ему змею вместо рыбы? Или, если попросит яйца, подаст ему скорпиона? Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благая давать детям вашим, тем более Отец Небесный даст Духа Святого просящим у него».

Только молиться нужно с рассуждением. Добавлять: «Да будет, Господи, воля Твоя». И ещё: мы часто хотим «сидеть на двух стульях» одновременно. Нам хочется спастись без труда, без ограничения страстей, желательно, чтобы всё было прекрасно с карьерой, с деньгами, со здоровьем. Но Господу виднее.

«Любящим Бога всё содействует ко благу», — писал св. Феофан Затворник.

А что делать З.? Продолжать ли ей молиться за дочь? Оптинский старец Анатолий (Зерцалов) по такому же поводу пишет своей духовной дочери пример из Патерика:

«Один брат, погрязший в грехах, стал умирать. Игумен с братией стал молиться за него. И видит видение: громадный змей всасывает этого брата, но не может всосать потому, что отец за него молится.

Но брату этому так томно от этого душевного и телесного томления, что он сам уже умоляет отца своего, чтобы он не молился, пусть, говорит, уж лучше поглотит меня змий, только не томи меня. Не есть ли безумие: будто в утробе змия лучше, чем наполовину втянутому в пасть! Но старец не внял его мольбе, а продолжал молиться и высвободил брата от пасти змия.

Вот в каком положении и ты находишься. У тебя борьба с демоном на жизнь и смерть. Да не на эту земную жизнь, а на вечность…»

Когда нам кажется, что после наших молитв искушения восстают на нас с особенной силой, что мы не в состоянии больше молиться не только за других, но и за самих себя, хорошо вспомнить слова Нила Сорского:

«Если людям небезызвестно, какое бремя можно понести мулу, какое ослу и какое верблюду, и посильное каждому нагружают, также и горшечнику известно, сколько времени сосуды держать в огне, чтобы, дольше пробыв, не растрескались и, также, прежде достаточного обжига вынутые, негодными не оказались, — если такой разум у человека, то не гораздо ли лучше, и без меры лучше, знает разум Божий, сколько каждой душе подобает навести искушений, да искусна и пригодна будет к Небесному Царствию. И не только будущей славы, но и здесь утешения от Благого Духа сподобится. Зная это, терпеть подобает доблестно».

Будем молиться, а Господь, как любящий Отец, даст нам полезное для нас.

Я попросил Бога, чтобы Он забрал мои привычки. Бог сказал: нет. Это не Я должен забрать, это ты должен отдать. Я попросил Бога даровать мне терпение. Бог сказал: нет. Терпение не даруется, ему учатся.

Я попросил Бога дать мне счастье. Бог сказал: нет. Я даю тебе дары, но быть счастливым способен лишь ты сам. Я попросил Бога уберечь меня от боли. Бог сказал: нет. Страдание приводит тебя ближе ко Мне.

Я попросил, чтобы Бог взрастил мой дух. Бог сказал: нет. Ты должен возрастать самостоятельно, но Я буду обрезать тебя, чтобы ты был плодоносным. Я попросил Бога обо всем, чтобы я мог наслаждаться жизнью. Бог сказал: нет. Я уже дал тебе жизнь, разве это не достаточный повод для наслаждения?

Я попросил Бога помочь мне ЛЮБИТЬ других так же, как Он любит меня. Бог сказал: А, наконец-то у тебя появилась достойная мысль.