Михаил Керулларий — патриарх Константинопольский

[1]  [2]  [3]  [4] 

Патриарх Михаил Керулларий. Хроника Иоанна Скилицы

В начале 1059 года отошел ко Господу выдающийся Константинопольский патриарх Михаил Керулларий. Он вошел в историю главным образом как один из участников конфликта между Римской и Константинопольской Церквами, который привел, как считают, к окончательному разделению Церквей. Последние дни патриарха проходили в удалении от своей паствы, в ожидании суда, затеянного императором Исааком Комнином. Боясь вспышки народных волнений, император хотел провести суд над патриархом в каком-нибудь отдаленном городе Херсонеса Фракийского. Путь туда лежал через город Мадит, в котором почивали мощи угодника Божия святителя Евфимия, епископа и чудотворца Мадитского, прославившиеся благовонным мироточением. Ночью святой явился Керулларию во сне и возвестил его о скором отшествии в небесные обители, о чем, пробудившись, патриарх рассказал караулившему его солдату и другим спутникам. Действительно, патриарх Михаил Керулларий не дожил до суда человеческого. До последней минуты он молился за свой народ, сохранивший ему преданность: рука святителя так и застыла в жесте благословения.

Его смерть потрясла императора. «Гордый Комнин, предвкушающий победу при жизни патриарха, был им побежден после смерти», — пишет профессор Н. Скабаланович[1]. Раскаявшийся император публично выступил перед народом, оплакивая свой грех. Останки почившего патриарха с подобающими почестями были погребены в том же монастыре, в котором несколькими месяцами ранее он был арестован по приказу императора. Так закончился скорбный жизненный путь этого стойкого борца за Православие, за Церковь, за народ. Сам император не на много пережил патриарха. В ноябре того же года он тяжело заболел и, оставив престол, удалился в монастырь, где 31 мая 1060 или 1061 года преставился.

Михаил Керулларий родился в Константинополе в богатой аристократической семье, приближенной к императорскому двору. Отец его занимал важную финансовую должность, дед и прадед также были знамениты при дворах предшествующих императоров. Получив достойное своему положению образование, Михаил готовил себя к государственной карьере, что соответствовало и его благородному образу, светлому уму и обширным знаниям. «Михаил Керулларий был человек молодой, холостой и в среде молодежи выдавался серьезностью, самоуглубленностью», — приводит отзыв о нем Н. Скабаланович[2]. Но жизнь мирская полна превратностей. В 1040 году был раскрыт заговор против императора Михаила Пафлагона, в котором участвовали братья Керулларии и зять их сестры Иоанн Макремволит. Целью заговора было устранение «пафлагонской клики» — многочисленных родственников императора, разорявших страну поборами, что вызывало недовольство населения и провоцировало волнения. Вместо императора Михаила Пафлагона заговорщики предполагали возвести на престол более достойного — Михаила Керуллария! Однако планы свои заговорщикам осуществить не удалось, братья Керулларии были арестованы, их имущество конфисковано, а сами они вскоре были отправлены в ссылку, причем в разные места. Старший брат вскоре умер, и Михаил, потрясенный этим, принял монашеский постриг и отошел от переменчивой светской жизни, углубившись в познание возвышенных, духовных, неизменных и вечных истин. Но, видимо, не к затворнической жизни готовил его Бог, не в скромном монашеском подвиге было его призвание.

Вскоре император Михаил Пафлагон сам оставил престол: перед своей смертью он принял монашество, чтобы быть погребенным по монашескому чину в основанном им монастыре. При императоре Михаиле Калафате Керулларий смог возвратился в столицу. В июне 1042 года на императорский трон восшел император Константин Мономах. Новый император был немного знаком с братьями Керуллариями еще до их ссылки. К тому же роднила и общность судеб: во времена царствования императора Михаила Пафлагона будущий император Константин, подозреваемый в неблагонадежности, также находился в изгнании. Он вспомнил о благочестивом монахе Михаиле Керулларии, а так как патриарший престол к этому времени был свободен, император пожелал видеть на нем только Керуллария. Известно, что монах Михаил пытался уклониться от столь высокой чести, предлагал обратиться к другим, более достойным, чем он, кандидатам, но, видя непоколебимое желание императора, чтобы именно он, Михаил Керулларий, был на патриаршем престоле, дал согласие. 25 марта 1043 года, в праздник Благовещения, Михаил Керулларий был интронизован на Константинопольскую патриаршую кафедру.

Тесное взаимодействие светской власти и Церкви — одна из особенностей византийской государственности. Византийские императоры созывали Вселенские Соборы и утверждали законы, касающиеся Церкви. Государственная власть принимала деятельное участие в решении церковных вопросов. И даже присвоила себе право назначения на церковные должности; неканоничность этого осознавалась Константинопольской Церковью, но не пресекалась: к этому привыкли и смирились. В свою очередь, и представители духовенства участвовали в государственных делах: занимали места первых министров, выступали как руководители партий, как послы и посредники в спорных вопросах. В Византии, как православном государстве, роль Церкви и ее предстоятеля была очень велика. Поэтому не удивительно, что императоры желали видеть на патриаршем престоле близких им по духу патриархов, а патриархи, часто возглавлявшие партии, опосредованно влияли на возвышение тех или иных государственных деятелей, становившихся императорами. Да и на императорский престол кандидатов обязательно короновал патриарх. Союз этот был плодотворен, и до сих пор является примером. Были, конечно же, и злоупотребления, но частного характера, обусловленные несовершенством человеческой природы.

Личность патриарха Михаила Керуллария привлекала внимание многих историков. Однако рассматривая одни и те же факты жизни патриарха, опираясь на одни и те же немногие документы, которые сохранила нам история, исследователи приходили к разным выводам и оценкам, и в их работах патриарх представал то светлейшей личностью, то человеком, весьма непривлекательным. Одни видели в нем недальновидного политика, властолюбивого и до глупости упрямого, другие — удивительно цельного, непоколебимого воина Христова, раз и навсегда подчиненного выбранным нравственным идеалам, которым он следовал независимо от суетных выгод или тяжелых невзгод. Каким же был этот избранник Божий, оказавшийся на столь почетном месте, как Константинопольский патриарший престол, в столь сложное время истории?

«В лице Керуллария вступил на престол патриарх, который по некоторым душевным качествам скорее был бы на месте на престоле императорском, чем патриаршем. Недаром его прочили в императоры. Отличительной особенностью его нравственного облика было преобладание мысли над чувством. Все у него имело свой источник в голове, а не в сердце, рассудок над всем господствовал», — пишет о нем Скабаланович[3]. Можно добавить, что ум его был освящен глубокой Христовой верой, и поэтому господство рассудка превращалось в рассудительность, а осмотрительность во всех своих поступках — в исполнение Божией воли.

Поведение патриарха было сдержанным и обдуманным до мелочей с учетом времени, места, обстоятельств, характеров людей. Поэтому его решения отличались твердостью и непоколебимостью. Он настойчиво старался воплотить в жизни то, что когда-то счел правильным. Если он на кого-то сердился, то гнев его проходил нескоро, что давало повод считать его злопамятным. Однако сам он объяснял это памятование полезностью для совершившего проступок: в этом он видел воспитательный момент. Керулларий, надевая на себя внешнюю личину, не отвечающую внутренней настроенности, и при этом оставаясь бесстрастным, старался исправить выявленный порок в человеке. Высшей наукой патриарх считал ту, которая открывает путь к Царству Небесному. Особенно почитал каноническое право, изучал отеческие предания, апостольские и соборные постановления. С другой стороны, более абстрактные, оторванные от практического использования предметы, такие как философия или поэзия, были для патриарха «суетой и глупостью». По жизни он был аскет, и это проявлялось во всех деталях его частной жизни: скромнейшее, если не убогое убранство кельи, непритязательная еда, постоянное богомыслие при уединении, угождение только Богу, а не плоти и страстям. Но как только Керулларий выходил из кельи, он преображался, он становился патриархом с подобающими этому высокому званию величием, пышностью, уверенностью высшего пастыря. Он был блестящ и властен и вызывал этим трепетное уважение.

«Однажды, в день престольного праздника в храме святых апостолов, когда патриарх обходил верхнюю галерею, любуясь образами, и, насладившись зрелищем, спускался вниз, весь народ почтительно приблизился, которые сидели — поднялись со своих седалищ, чтобы получить благословение, но один из присутствующих, по рассеянности или по чему иному, остался сидеть. Керулларий заметил это и, отрядив церковных глашатаев, иерокириков, грозно потребовал виновника к ответу. Иерокирики подвели его, дрожащего и бледного, к патриаршей кафедре; Керулларий прочитал ему надлежащее внушение, а потом утешил принятием в состав клира», — приводит один из эпизодов профессор Скабаланович[4].

Свое патриаршее служение Михаил Керулларий ставил очень высоко, даже выше царского, так как на себе ощущал ответственность руководить поступками императоров, исправлять их слабости и нравы. Свое влияние он простирал и на государственные дела, за что обличался современным ему историком Михаилом Пселлом, да и позже дал повод некоторым историкам назвать его «византийским папой» (например Н.С. Суворову и В.М. Грибовскому). Но кругозор его и знание государственных вопросов не позволяли ему быть безучастным. Однако его роль в государственных делах была скорее назидательной и совещательной, а чаще и просто созерцательной, ибо он имел по многим вопросам свое собственное мнение, но не более. Взаимоотношения между императором Константином Мономахом и патриархом были самые доверительные: патриарх был лучшим и преданнейшим утешителем Константину Мономаху в периоды его невзгод, молитвенником и советчиком перед решительными событиями и сражениями, обличителем его нравственных падений. Даже когда Константин Мономах находился при смерти и большинство его приближенных переметнулось в другой лагерь, оставив его, патриарх поспешил к нему с утешением и не покидал до самой его кончины, а потом почти единственный распорядился о достойном его званию погребении. Это тем более замечательно, что в последние два года Мономах существенно изменил свое отношение и к Церкви, и к ее предстоятелю, а перед смертью даже распорядился об обращении церковных и монастырских доходов в государственную казну, чем переполнил чашу огорчений, причиненных патриарху.

Четыре императора сменились при патриаршем служении Михаила Керуллария: Константин Мономах (1042–1054), Феодора (1055–1056), Михаил Стратиотик (1056–1057) и Исаак Комнин (1057–1059). Сколько попыток царских переворотов, закончившихся неудачей или восхождением на престол, сколько интриг, сколько противостоящих партий, в которые старались привлечь и патриарха! Во всех ситуациях рассудительность патриарха опиралась на сохранение строгой законности и христианского благочестия — они были определяющими во всех его решениях и поступках, отстраняющих свои личные симпатии и антипатии, обиды и тем более выгоды. Он не позволял себе в своих поступках или решениях проявлять субъективизм, продиктованный личными чувствами. В храме Святой Софии находили убежище и свергнутые императоры, и готовящиеся воссесть на императорский престол, и неудачливые претенденты на власть, и бежавшие от расправы за подготовку переворотов. Одни просили монашеского пострига, чтобы сохранить свою жизнь под омофором Церкви, другие провозглашались императорами, третьи отрекались от престола и удалялись в монастыри. Строгий ум патриарха отсеивал личные чувства и сохранял христианский и гражданский долг по отношению к каждому из них. Особо историки говорят о восхождении на престол Исаака Комнина, чему предшествовало восстание: некоторые считают, что патриарх был первопричиной восстания — это позже было ему поставлено в вину в обвинительном акте к несостоявшемуся над ним суду. Профессор Скабаланович отмечает, что «обвинительный акт против Керуллария страдает непоследовательностью… Но если бы он затеял восстание… то едва ли бы он для гарантии успеха не вошел в предварительное соглашение с Комнином. Отсутствие такого соглашения делает невероятным выставленное против Керуллария обвинение»[5]. Наоборот, Керулларий сделал все возможное, чтобы обеспечить безопасность свергнутого императора Михаила Стратиотика, пригласив его под укрытие святой Церкви и поселив в патриарших покоях.

Но главной заботой патриарха всегда была Церковь. Приняв тяжелый патриарший крест, Михаил Керулларий направлял свои усилия на сохранение своей паствы в лоне Константинопольской Церкви и на ограждение самой Церкви от ересей, заблуждений и прочей нечистоты. Взаимное уважение православного императора и патриарха много способствовало расцвету Константинопольской Церкви. Известно, что при патриархе Михаиле Божественная литургия в храме Святой Софии стала совершаться ежедневно (до этого — только по субботам, воскресениям и большим праздникам) за счет щедрой помощи из казны императора Константина Мономаха. При содействии Мономаха храм пополнился богослужебными сосудами из золота, жемчуга и драгоценных камней, был украшен и многими другими дорогими вещами. Заботы патриарха распространялись и на материальное положение клира и монастырей. В его правление в 1045 году был составлен новый афонский устав, известный как Типикон Константина Мономаха. Патриарх имел особое попечение о Святой горе. Но чрезвычайные обстоятельства во время его правления выдвинули на первый план другие задачи, кроме повседневной пастырской заботы. Время его служения совпало с выявлением очередных нововведений Латинской Церкви и продолжением ее политики экспансии своих взглядов и обрядов на паству Церкви Константинопольской.

[1] Скабаланович Н.А. Византийское государство и Церковь в XI веке. СПб., 2004. Т. 2. С. 104.
[2] Там же. Т. 1. С. 153.
[3] Там же. Т. 2. С. 91.
[4] Там же. С. 93.
[5] Там же. Т. 1. С. 199.

[1]  [2]  [3]  [4]