Михаил Керулларий — патриарх Константинопольский

[1]  [2]  [3]  [4] 

Новый патриарх Константин Лихуд, ближайший друг и последователь Михаила Керуллария, был возведен на престол в конце января — начале февраля 1059 года. Поэтому хотя день смерти патриарха Михаила Керуллария не сохранили документы, историки предполагают, что он приходится на последние числа декабря 1058 года или первые числа января 1059 года, что по новому стилю соответствует январю 1059 года.

Несколько слов о других, негативных, оценках личности патриарха Михаила Керуллария. Они опираются как на греческие, так и римские источники. Греческие представляют собой документы, собранные для суда над святителем по указанию императора Исаака Комнина, и потому хотя они, вероятно, и говорят о некоторых недостатках характера и поступков патриарха, однако, несомненно, в основном пристрастны. Это мелочные придирки к патриарху, возведенные в ранг пороков, выдуманные намерения и прочее. Если бы все поставленное в вину патриарху действительно имело место, он бы побоялся суда над собой и предпочел бы отречься от патриаршего престола. Но он не знал за собой этих прегрешений, а о людях, видимо, имел достаточно чистое представление, не предполагая грубого предательства и клеветы на суде. Написание обвинительного акта было поручено известному государственному деятелю, историку и частому собеседнику патриарха монаху Михаилу Пселлу. Позже, пытаясь оправдать свое участие в подготовке суда над патриархом, он, между прочим, пишет, что нет в мире вещи, которой нельзя было бы истолковать и в хорошую, и в дурную сторону, о которой, вооружившись риторикой, невозможно было бы говорить «за» и «против». Сам Пселл оставил замечательные примеры существенно различных, если не противоположных характеристик патриарха Михаила Керуллария — в панегирике на погребение и обвинительном акте для суда. При критическом к ним отношении они могут быть полезны и как источник сведений для характеристики патриарха, но в большей степени как образцы изощренной гибкости автора в своих суждениях и примеры того, насколько легко можно благородного человека очернить, а дурного облагообразить.

Профессор Н.С. Суворов, по предвзятости своего взгляда, из двух характеристик личности патриарха предпочел ту, что основывается на обвинительном акте, сдобрив ее набором смелых домыслов о внутренних честолюбивых намерениях Михаила Керуллария и стремлении его к власти. Интересно, что тот патриарх Керулларий, каким его представил Суворов, должен был бы совершать несколько иные поступки, чем те, которые имели место в действительности, и автору приходилось не раз констатировать, что патриарх-де поступал не в соответствии со своими намерениями. К сожалению, автор не анализирует причину этих «противоречий», которые свидетельствуют об искусственности созданного им образа, мало соответствующего действительному. Ряд других нелогичных суждений также говорят о субъективности подхода профессора Суворова. Внутренний мир патриарха был несравненно выше, чем приписываемые ему обычными людьми мысли и намерения. «Несть пророк без чести, токмо во отечествии своем и в дому своем» (Мф. 13: 57). Иной образ патриарха представлен в работах большинства православных историков и, в частности, профессора Скабалановича, и образ этот намного убедительнее: психологический портрет патриарха не конфликтует с его поведением, но гармонично вписывается, выявляя лишь некоторые явные клеветы на него. За те 15 лет, что Михаил Керулларий пребывал на высшем церковном посту, конечно, появились люди, недовольные или обиженные, которые по своим мирским меркам оценивали патриарха.

Божиим Промыслом эти оценки не исчезли, а сохранились для потомства как максимально утрированный образ, за который хулители не могли перешагнуть, так как большее было бы уже явной клеветой.

Несколько слов о латинской интерпретации событий 1054 года и, соответственно, мнении Католической Церкви о патриархе Михаиле Керулларии. Латинская Церковь не очень заботилась ни об объективности воззрений на имеющиеся факты, ни о достоверности самих фактов: достаточно того, что она имеет такое-то воззрение, — ее мнение становилось истинным и правильным по принадлежности. Хроника, или отчет, легата Гумберта, преисполненная похвальбы победами Римской Церкви над Константинопольской во время пребывания легатов в столице в 1054 году и очернением Константинопольского патриарха, акты об отлучении и некоторые письма — все эти документы долго пребывали забытыми и невостребованными. Также и дата 1054 года не вспоминалась как рубеж, за которым следовал разрыв отношений между Церквами. Документы эти были обнаружены римо-католическим историком кардиналом Цезарем Баронием († 1607), библиотекарем Ватиканской библиотеки и составителем 12 томов «Церковных анналов». К этому времени догмат о непогрешимости Римской Церкви настолько укоренился, что любое слово, сказанное против мнения Римской Церкви, воспринималось членами Католической Церкви как неслыханная хула и безумство. Именно так и воспринял эти документы католический историк — с пристрастным суждением и восхвалением Гумберта и уничижением патриарха Михаила. Многие факты этой хроники сомнительны. Так, кардинал Гумберт, пытаясь объяснить взрыв негодования населения Константинополя при прочтении акта-отлучения патриарха, утверждает, что акт был поддельный и что позже якобы был передан настоящий акт. История сохранила лишь один акт, текст которого на латыни не отличается от текста на греческом языке. При этом содержание его таково, что, несомненно, должно было вызвать негодование православных людей.

С точки зрения двойной морали, двойных стандартов судят события и обстоятельства непосредственные действующие лица этих событий, а вслед за ними и хронисты Западной Церкви. То, что для Восточных Церквей является страшным грехом, несмываемым позором, то для Западной Церкви — естественное право и благоразумие. В деятелях Западной Церкви настолько укоренилось самомнение, что они уже не могли слышать альтернативного мнения, не могли стать на позицию единой морали, по словам Спасителя «возлюбиши… и ближняго своего яко сам себе» (Лк. 10: 27) и «вся убо елика аще хощете да творят вам человецы, тако и вы творите им» (Мф. 7: 12). Папа Лев IX обличает в своем ответном письме патриарха Михаила: «Движимый новым честолюбием, ты хочешь лишить древних достоинств патриархов Александрийского и Антиохийского и вопреки всякому праву думаешь подчинить их своему господству. К какой опасности ты стремишься — это очевидно для каждого здравомыслящего». И в том же письме утверждает, что Римская Церковь является главой всех Церквей, в том числе и Константинопольской, и только Римская Церковь в лице папы может решать, что правильно, а что нет. «Римская Церковь такова, что если какая-нибудь нация (Церковь) на земле по гордости не согласна с ней в чем-либо, то подобная Церковь перестает называться и считаться Церковью — она ничто. Это будет уже какое-то сборище еретиков, собрание схизматиков, синагога сатаны», — в запальчивости продолжает папа[25]. Профессор Суворов по поводу таких пассажей справедливо вспоминает, что даже папа Лев Великий, действительно взявший на себя роль попечителя и наставника всех кафедр и на Западе и на Востоке, не доходил до таких грубых оценок, как папа Лев IX[26].

Гнев Западной Церкви на «упрямого честолюбца» Михаила Керуллария велик еще и потому, что вожделенное желание подчинить себе Восточную Церковь не осуществилось, и причиной этому был действительно патриарх. Посмотрим, какая несуразность в логике западных обвинителей: раз патриарх первым заговорил о разногласиях между Церквами, значит он и виновник окончательного разрыва. Но о разногласиях, и куда более глубоких — канонических, а не обрядовых, говорил почти за два века до этого Константинопольский патриарх Фотий, а окончательного разрыва не произошло. Да и почему именно этот факт нужно принимать за поворотный пункт в отношениях между Церквами? Тайные переговоры Константинопольского императора с папой о передаче некоторых областей в латинское окормление, приезд в Константинополь легатов и их неуважительное отношение к патриарху и клиру Константинопольской Церкви, грубейший ответ папы на послание патриарха, наконец, произнесение анафемы на Константинопольскую Церковь в Софийском соборе — каждое из этих событий куда с большим основанием можно отнести к критической поворотной точке, после которой нельзя говорить о единой апостольской Церкви. И виновниками этих событий были, в первую очередь, представители Римской Церкви. И можно ли ожидать от них объективности в оценке личности патриарха Михаила Керуллария?! Пристрастность западных оценок настолько очевидна, что серьезно воспринимать этот набор ругательств нельзя, а тратить усилия на опровержение — Сизифов труд.

Нельзя не отметить еще одну существенную причину, подталкивающую бросать камни в сторону патриарха Керуллария. Латиняне, выставив патриарха как причину разделения Церквей, не только утрировали его некоторые слабости, которые свойственны любому человеку, но не гнушались и явной клеветы на него. Пример — отлучительная грамота на патриарха. Естественно, поощрялся всякий, кто выказывал неприязнь к патриарху Михаилу Керулларию. Восточная Церковь, территориально находящаяся на землях, в конце концов завоеванных нехристианскими народами, вынуждена была многократно обращаться за помощью к Риму, идя при этом на многие идеологические уступки, одной из которых было и единомыслие с Римом суждений о патриархе Михаиле Керулларии.

«Михаил как будто предчувствовал, что неразборчивые потомки на него одного будут слагать всю вину несогласия, и потому употребил все меры законности и предосторожности, какие только могут быть внушены совершенным знанием права канонического, глубокой опытностью и житейским благоразумием», — отмечает неизвестный автор[27]. Ему же вторит и современный римо-католический историк Е. Аманн, который, обозревая эти события, пишет: «Создается впечатление, что в ходе всего этого дела, от начала его и до конца, Михаил Керулларий сделал все, чтобы выглядеть самому безупречным»[28]. Действительно, при непредвзятом взгляде на события 1054 года можно поразиться тому, насколько продуманно поступал патриарх. Клевета со стороны папы и легатов — патриарх не вступал в пререкание, а просто, по примеру Спасителя, не отвечал на нее; его отлучительная грамота корректна и относится только к документу легатов и его составителям, то есть к тем же легатам; сохранившиеся письма — миролюбивы и почтительны.

При этом следует не забывать, что не только в столкновении между Церквами в 1054 году патриарх Михаил не был виновен, но и сама дата многими исследователями считается достаточно сомнительной, чтобы ее считать датой окончательного разделения Церквей.

Профессор Суворов отмечает, что византийские историки «не говорят даже и об обстоятельствах разделения Церквей при Михаиле Керулларии — ни Иоанн Скилица, ни Михаил Атталист, ни Кедрен, ни Зонара, ни даже Пселл в его официальной истории ни слова не говорят о столкновении Михаила Керуллария с Римом, потому ли, что они не придавали событиям 1054 года той важности, которая выяснилась лишь в дальнейшей истории, или потому, как говорят другие, что фактически Восточная и Западная Церкви уже раньше были разделены, так что события 1054 года по этой причине считались неважными»[29].

Скабаланович, анализируя причины разделения Церквей, приходит к выводу, что принципиальный и глубокий спор, произошедший при патриархе Фотии, лишь по недоразумению не завершился окончательным разделением. Почти два века разделяют правление Фотия и Михаила Керуллария, и за этот период во взглядах и сознании Восточной и Западной Церкви укоренились существенно отличные представления, противоположные друг другу; возникло сильное внутреннее отчуждение. Таким образом, внутреннее разделение, произошедшее уже при Фотии, в последующий период укоренилось, а к XI веку присутствовала лишь видимость единства Церквей. При патриархе Михаиле произошло лишь формальное разделение, вышло наружу уже глубоко укоренившееся расхождение взглядов, не позволившее вести диалога, в первую очередь римским легатам и Римской Церкви, стремившейся к главенствующей роли и подчинению себе восточных патриархий[30]. Поэтому упрек в неправильности обрядов, сделанный патриархом Михаилом Керулларием в мягкой форме, вызвал такой взрыв негодования, убеждение в попирании прав Римской Церкви, ругань и хулу на Константинопольского патриарха и на всю Восточную Церковь. Такой же позиции придерживается и профессор Лебедев[31].

И все же 1054 год, несомненно, историческая дата, так как Восточная Церковь сделала последнюю безуспешную попытку сохранить «соборность и единство» с Римской Церковью, а Римская Церковь безуспешно попыталась подчинить себе Восточную. Позже, в начале XIX века, когда догмат о существе Церкви был глубоко осмыслен и разработан, ересь Западных Церквей нашла свою формулировку. «Всякое отпадение от Церкви — будет ли отдельное лицо или целая Церковь Поместная — начинается с горделивого покушения на истину Вселенской Церкви, когда одно лицо или отдельная Церковь ставит себя выше Церкви Вселенской и присваивает себе ее права… В этом-то и состоит сущность отпадения Рима», — резюмирует работу А.С. Хомякова святитель Иларион (Троицкий, † 1929; память 15 декабря) и добавляет: — «Западная ересь — плод гордости местной Церкви, поставившей себя выше Церкви Вселенской, она есть отпадение от союза любви, связывающего всю Церковь…»[32]. Церковь не может разделиться, так как не может быть двух отдельных христианских Церквей. В 1054 году произошло отпадение Поместной Римской Церкви, а Вселенская Церковь сохранилась во всей своей благодатной полноте. «Событие 1054 года горестное и плачевное, но не нужно бояться называть вещи своими именами», — заключает святитель Иларион (Троицкий)[33].

Патриарх Михаил Керулларий «был в свое время особенным орудием Промысла Божия к сохранению чистоты учения и самостоятельности Православной Восточной Церкви», — пишет неизвестный автор[34]. Встав именно на такую точку зрения, можно сказать об особой роли патриарха Керуллария, о его особых качествах, о его особом духе, позволившем дать сокрушительный отпор притязаниям Рима. Отпор этот стал вдохновляющим примером не только народу Константинополя, но всей Восточной Православной Церкви. Не будучи богословом, но водимый Духом Святым, патриарх Михаил Керулларий сумел объединить другие Церкви в единомыслии неприятия латинского догмата о Святой Троице и латинских обрядов. Он положил начало осознания Православия как отличного от направления, присвоившего себе название католического (вселенского). Промыслительно, что центр Православия сместился в Россию, подальше от Рима, ибо на протяжении последующей истории Латинская Церковь сохраняла политику экспансии своих взглядов, привлекая недостойные методы. И не дом разделился, падение которого можно ожидать, по притче Спасителя. Господь научал своих учеников: «Всяк возносяйся смирится, и смиряяйся, вознесется» (Лк. 14: 11) и «Мнози же будут перви последнии, и последни первии» (Мф. 19: 30). Но Господь Бог не оставляет и тех «первых», которые по ложному представлению о себе и своей верховной роли возносятся, но научая их смирению, лишает их верховной роли, попуская ослепление, дабы не думали они, что они не слепы.

[25] Скабаланович Н.А. Разделение Церквей при патриархе Михаиле Керулларии. С. 303.
[26] См.: Суворов Н.С. Византийский папа.
[27] См.: Михаил Керуларий Константинопольский патриарх.
[28] Цит. по: Огицкий Д.П., Максим Козлов, протоиерей. Православие и западное христианство.
[29] См.: Суворов Н.С. Византийский папа.
[30] Скабаланович Н.А. Разделение Церквей при патриархе Михаиле Керулларии. С. 278.
[31] См.: Лебедев А.П. История разделения Церквей в IX, X и XI веках.
[32] Иларион (Троицкий), архиепископ. А.С. Хомяков и древнецерковные полемисты // Иларион (Троицкий), архиепископ. Собр. соч.: В 3-х т. М., 2004. Т. 3. С. 181, 182.
[33] Иларион (Троицкий), архиепископ. Единство Церкви и всемирная конфедерация христианства. Письмо г-ну Роберту Гардинеру, секретарю комиссии для устройства мировой конференции христианства // Там же. Т. 3. С. 504.
[34] См.: Михаил Керулларий Константинопольский патриарх.

[1]  [2]  [3]  [4] 

Православие.Ru