А луна улыбалась...

Пёс наблюдал с интересом, как над его конурой прибивали надпись. Желтая краска горела ярко, чтобы издалека можно было прочесть: «Осторожно, злая собака».

Прохожие, раньше — равнодушные, теперь стали раздражать пса: от них липкими волнами разливались злоба и страх. И он стал рычать на них, всё чаще выставляя клыки и лая до хрипоты.

— Прибить бы, экая мразь! — бросали на ходу местные грамотеи, издалека еще прочитав надпись. А умник, прослывший ученым, говорил всем, что обозлившаяся собака неисправима.

Ночами пёс, облаяв всех и сорвав в хрипоту голос, тосковал по человеческой ласковой руке… Но надпись висела над его конурой и не давала подойти никому.

А луна улыбалась с неба, словно что-то предвидя.

На нее пёс смотрел в тот вечер, устав от собственной злости.

Шаги были необычными, неуверенными. Он гавкнул два раза, как положено, а потом затих.

Кто-то глядел через калитку.

— И тебе, старина, не дает она спать? — добродушно спросил человек у пса, кивая наверх.

Пёс поднял голову, как-будто поняв, к луне, и она отразилась в его зрачках.

— Эх, бедолага! — и человек открыл калитку, протянул руку без боязни, — такой же одинокий, да? Видишь, мне не о ком заботиться. — Они помолчали. Пёс сидел спокойно, как домашний.

— Пойдешь со мной? — спросил человек словно себя самого. И пёс несмело вильнул хвостом.

Они вышли через калитку на дорогу.

А луна улыбалась…

Гравий не шумел под их ногами. Ветер утих.

Так они и шагали в тишине — счастливый пёс и местный дурачок, единственный человек в поселке, который не умел читать.

Рис. Тамары Твердохлеб