Прецедент Охлобыстина

Иеродиакон Арефа (Гарбузов)

Православный Интернет гудит: священник Иоанн Охлобыстин подал или собирался подать прошение Патриарху об отстранении от священнослужения. Тон высказываний на эту тему разный, временами — полярный. Большинство сочувствует отцу Иоанну, оказавшемуся в непростой ситуации, уважают его за способность ставить перед собой такие серьезные вопросы. При этом одни уговаривают его не оставлять служения, тем более что его миссия в артистической среде видится им жизненно необходимой. Другие категорически стоят за то, чтобы отец Иоанн оставил либо актерство, либо священство. Люди, смущенные имиджем и поступками отца Иоанна — священника, актера, медиадеятеля, говорят о неотмирной высоте священного сана. О том, что священник поставлен на служение Промыслом Божиим и что Божий дар, преподанный в Таинстве священства, нельзя разменивать на что-то более мелкое в сравнении с ним или недостойное его. Если священник снимается в роли Григория Распутина или царского шута, позирует перед камерой в образе вурдалака, все эти роли будут неизменно соотноситься с его священством.

Где же ответ на вопрос, вставший перед священником Иоанном Охлобыстиным? В Священном Предании, и в первую очередь — в церковных канонах. Ведь он как священник при рукоположении давал присягу: «учение веры содержать и другим преподавать по руководству Святыя Православныя Церкви и святых отец». А также обещал «проводить жизнь благочестивую, трезвенную, от суетных мирских обычаев устраненную» (из текста присяги священника при рукоположении).

Итак, каноны. 51-е правило Шестого Вселенского Собора запрещает клирикам предаваться массовым зрелищным увеселениям — под страхом извержения из сана. Есть подобные постановления и в решениях Поместных Соборов. Сохранилось много высказываний святых отцов по этому вопросу. Во всех этих источниках недвусмысленно формулируется негативное отношение к зрелищам. В частности, 18-е правило Карфагенского Собора говорит о недопустимости участия священнослужителей и их детей в зрелищных мероприятиях. Каноны имеют в виду не только языческие и непристойные действа, но и другие случаи, куда более безобидные с современной точки зрения. Например, 54-е правило Лаодикийского Собора повелевает клирикам удаляться с брачного торжества, когда туда входят актеры с увеселительными представлениями. Как мы видим, речь в этом случае идет не о языческой вакханалии, а о христианской свадьбе, коль скоро священнослужители почтили её своим присутствием. Это правило дает очень характерный пример того, как Церковь в своем Предании соотносит священство и актерство.

Тем не менее, приходится слышать, что каноны — это лишь исторические памятники, не имеющие прямого отношения к современной жизни. Это неверно в корне. Современный церковный историк и канонист, доктор богословия протоиерей Владислав Цыпин пишет, что «несмотря на историческую изменяемость действующих в Церкви правовых норм, несмотря на то, что ряд канонов неприменим вообще в буквальном смысле, а буквальное применение других недопустимо ввиду радикально изменившихся в сравнении со временем их издания обстоятельств, святые каноны неизменно сохраняют свое значение критерия церковного законодательства и фундаментальной основы церковного правосознания. Каноны всегда дают ключ к правильной ориентации в актуальных проблемах церковной жизни».

Итак, с одной стороны, канонический свод правил — не прокрустово ложе, в которое непременно нужно втиснуть живое течение жизни. Трактовки канонов, в отличие от догматов, могут меняться применительно к конкретным историческим условиям. Также может идти речь об икономии, т. е. о смягчении канонических требований в духе снисхождения к слабостям и грехам конкретного человека. С другой стороны, все это не означает упразднения самих канонов, неизменно хранящих дух, которым они были написаны. Потому что источник и фундамент канонов Церкви — это её догматическое учение, не подверженное никаким изменениям.

Как же оценить в свете церковных канонов деятельность отца Иоанна, эксцентричного актера и священнослужителя одновременно? Можно ли священнику профессионально работать в кино, да ещё в таких жанрах, в которых реализует себя отец Иоанн? Каноны говорят, что нет, нельзя. На практике же мы видим, что священник совмещает актерскую профессию со священнослужением. Пусть он пока исключение, но прецедент создан. Что возбраняет другим последовать его примеру?

Если нам говорят, что соответствующие каноны, принятые на Вселенских и Поместных Соборах, более не имеют силы, то это должно быть закреплено не менее чем соборными же постановлениями. Это ещё в том случае, если будет очевидно показано, что понятия «актер», «театр» сегодня означают нечто принципиально иное, нежели в древние времена, а кино не является «зрелищем» в том смысле, в каком это слово употребляется в канонах и в святоотеческом наследии.

Впрочем, говорить о «прежних», «древних» временах оснований мало, потому что немногим более ста лет назад театр удостаивался неодобрительной оценки со стороны св. прав. Иоанна Кронштадтского и других ныне прославленных святых. А ведь в XIX — начале XX века театр был далеко не таким, как во времена Нерона. В любом случае необходима общецерковная оценка этой проблемы авторитетными пастырями и канонистами.

Пока что перед нами тупик, связанный с размытостью канонического сознания у многих современных православных христиан, в том числе — клириков. Исключений из правил стало уже, кажется, больше, чем самих правил. Церковные каноны многими людьми вообще перестали восприниматься как «правило», «образец», хотя именно это значение им было присуще изначально.

По-гречески «канон» в первоначальном значении этого слова — это инструмент для проведения прямых линий. Каноны, «правила» для того и существуют, чтобы «править» наши пути к Богу. И если каноны будут «кривыми» или вовсе отсутствовать или бездействовать, то со временем церковная жизнь потеряет свою цельность и постепенно утратит всякие видимые очертания. Понятия греха и святости мало-помалу потеряют связь с каноническим сводом правил Церкви и будут погребены под ворохом субъективных и пристрастных оценок и предпочтений. Отчасти мы наблюдаем подобное уже сегодня.

Апостол Павел пишет: «Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9:22). Но вне Священного Предания Церковь не сможет никого спасать. А вне ограды канонов — попросту растворится в греховном мире. И станет уже не «всем для всех», а «ничем для никого».

«Татьянин день»