Блез Паскаль: вероятность веры

[1]  [2] 

Главным делом своей жизни французский ученый Блез Паскаль считал защиту христианской веры. После него осталась огромная разрозненная рукопись. Уже 440 лет разные издатели предлагают совершенно непохожие способы ее прочтения. Только в 2009 году у нас в стране были подготовлены два разных издания его знаменитых «Мыслей». Современник трех мушкетеров, изобретатель общественного транспорта и счетчика такси, религиозный философ, гений, до сих пор оставшийся загадкой.

Когда даже мухи стучат

Как юного Будду пытались оградить от вида смерти, а нынешних школьников — от ОПК, так Этьен Паскаль, отец будущего великого ученого Блеза Паскаля, скрывал от него математику. Прятал ученые труды и заставлял своих друзей в разговорах обходить треугольники молчанием. Сам Этьен в этой модной в начале XVII века теме имел репутацию профессионала, даже открыл кривую, названную в его честь «улиткой Паскаля». Но кривые укрощал исключительно в качестве хобби, хватало в жизни и более обыкновенных забот.

Он распутывал в суде налоговые дела, был правоверным католиком, растил без жены и учил без учителей двух дочерей и сына. Математика требует напряженной сосредоточенности, что полагали опасным для здоровья болезненного Блеза, в год пережившего что-то вроде клинической смерти. По словам сестры, отец объяснил Паскалю только, что математика — это «умение строить правильные фигуры и находить пропорции между ними».

Запасшись мелом и придумав собственные термины: окружность — колечко, прямая — палочка, мальчик тайком от всех принялся сам изучать свойства фигур. Когда отец, наконец, заметил, что сын целыми днями что-то чертит на полу, и поинтересовался, чем тот занят, то вдруг обнаружил, что Блез втихомолку без чьей-либо помощи разработал почти всю геометрию Эвклида.

Табу пришлось снять. К 16 годам Блез продвинулся дальше и отца, и Эвклида, ему открывались горизонты тогда еще неизвестной дисциплины — проективной геометрии… Поначалу успехи Блеза затмевала слава его младшей сестры Жаклин, чьи стихи вдруг стали пользоваться популярностью при дворе. К восхищению публики девушка относилась спокойно, а когда оспа изуродовала ее лицо, даже написала рифмованное благодарение Богу, называя оспинки хранительницами невинности.

Но главное, чего добились Паскали-вундеркинды в ранние годы, — спасли своего отца от Бастилии. Он был замечен среди протестующих против новых поборов правительства, из-за чего долго скрывался от ареста. Неожиданно Ришелье его простил, растроганный выступлением Жаклин в дворцовом спектакле и напоминанием о юном Блезе, который обсуждал геометрические задачи вместе с ведущими математиками Европы. Этьена Паскаля назначили на должность столь же высокую, сколько и опасную, — интенданта (в его обязанности входил и сбор дани) в Нормандии, обглоданной налогами и в любой момент готовой полыхнуть бунтом. Поди пойми — наградили или наказали?

Хитроумный был век. Суеверие странно смешивалось с рационализмом. Королева Анна Австрийская не говорила в присутствии мух, считая, что они могут передавать услышанное кардиналу. Декарт запрещал указывать дату своего рождения, чтобы не давать кому попало возможность через составление гороскопа получить доступ к сведениям о его характере. В трактатах писали, что животные — это просто машины, с пока не изученным до конца принципом действия. И примерно так же, как на запущенную и оставленную без присмотра супермашину, смотрели и на всю Вселенную.

Позднее Паскаль заметил: «Не могу простить Декарту, что он пытается обойтись без Бога, он не мог избежать того, чтобы заставить Бога дать щелчок и привести мир в движение; после этого ему с Богом делать нечего». Но в молодости властитель умов Декарт был для него старшим другом, с которым легко говорилось о самых сложных материях, и соперником, с которым приходилось спорить за приоритет в том или ином открытии.

Так, после того, как Паскаль обнародовал описание своего эксперимента, доказавшего, что воздух имеет вес, и ввел понятие атмосферного давления, Декарт объявил себя автором этой идеи. Паскаль опроверг притязания — не из честолюбия, которым и в молодости не отличался, а из любви к истине. Эксперимент имел здесь решающее значение, а Декарт никогда не занимался постановкой опытов. Он был теоретиком, мастером свести сложное к простому. А Паскаля, имевшего столь же отточенный ум, отличало еще и незаурядное пространственное воображение, позволявшее, помимо прочего, придумывать самые навороченные механизмы.

Например, чтобы помочь своему отцу, чья новая должность потребовала бесконечных подсчетов, Паскаль изобрел арифметическую машину, прапрабабушку современных компьютеров (по ее принципу и сейчас работают счетчики в такси). Металлических дел мастера долго не понимали, что от них хотят, но, когда под руководством Паскаля машина была создана и произвела невообразимый фурор, главный из мастеров — часовщик — объявил себя изобретателем этой диковины. Однако сколько он ни пробовал сделать еще одну машину без участия Паскаля, ничего не получалась.

Против ордена иезуитов

Действие мушкетерской эпопеи Дюма хронологически укладывается в даты жизни Паскаля, но он не промелькнул в ней даже шутовской тенью. Он не был неизвестен, но умел держаться отшельником и жить по своим историческим часам. Когда Францию перетряхивала Фронда, восстание против королевы и Мазарини («Двадцать лет спустя»), Паскаль осудил восставших и продолжал обдумывать эксперименты с барометром и другие маленькие задачи, решениями которых мир пользуется до сих пор. Например, теория вероятности основана отчасти на статье Паскаля о том, как распределить между игроками в кости деньги, поставленные на кон, если игра внезапно прервалась.

Теории вероятностей Паскаль позже нашел и миссионерское применение, что до сих пор вызывает бурные споры. Биография этого затворника вместила больше громких сражений, чем выдуманная жизнь прославленных дуэлянтов. Шпага Паскалю не понадобилась, но когда он стал выпускать свои «Письма к провинциалу», пораженными себя объявили орден иезуитов, почти вся верхушка Франции, а потом и папский престол.

На основе цитат из иезуитов Паскаль доказал, что последователи ордена, чья власть распространилась почти на весь мир, не имеют ничего общего с христианством, потому что оправдывают практически любой порок. Разоблачения Паскаля взорвали Францию, письма расходились немыслимыми по тем временам тиражами, даже романами не зачитывались так, как этими остроумными рассуждениями. Авторство приходилось скрывать, да и сам автор был вынужден то и дело менять места жительства. Сборник всех писем представительная судейская коллегия приговорила к аутодафе — правда, при исполнении приговора сожгли какую-то ни в чем не повинную книгу, все члены суда отказались предоставить для казни личные экземпляры крамольного сочинения.

В конце концов, объяснения потребовали и от иезуитов. Как те ни тщились оправдаться, уже после смерти Паскаля Ватикан осудил их казуистику, разгромленную в «Письмах к провинциалу».

Откровение в подкладке сюртука

Английский философ Бертран Рассел как-то сказал, что если бы по каким-либо причинам было убито сто персон XVII века, то современный мир просто не существовал бы. Паскаль — из этого числа, даже из первой десятки. Невозможно в популярной статье обозреть все его научные открытия. Расскажем только о самом последнем, почти случайном. Как-то, мучась от зубной боли, Паскаль, чтобы отвлечься, стал решать разные математические проблемы, связанные с циклоидой — это кривая, которую чертит гвоздь, вбитый в обод катящегося колеса. Получившиеся благодаря зубной боли выводы восхитили математиков своим изяществом. Эти решения до сих пор используют при проектировке всех механизмов с вращающимися деталями, более того, из метода, которым Паскаль их нашел, выросло дифференциальное и интегральное исчисление, математический каркас современного естествознания. Это был прощальный вклад Паскаля в прикладную науку. К тому времени его уже давно волновали куда более существенные проблемы.

Старшая сестра Жильберта вспоминала, что Блез был глубоко верующим человеком с ранней молодости. Однако он не кричал о вере, носил ее в себе. Да, был трехлетний период в его жизни после смерти отца, когда религия отступила на задний план. Обострились болезни, мучившие Паскаля с детства, и врачи предписали ему оставить ученые занятия и превратиться в светского человека, чтобы развеять себя салонной болтовней. Паскаль так увлекся лечением, что в какой-то момент стал во всем походить на идеал европейской знати — галантного человека, приятного во всех отношениях, способного говорить обо всем, ни во что не углубляясь. Но быстро понял: завсегдатаи салонов готовы на что угодно, лишь бы не заглядывать в себя. Одни тратят жизнь на карты, другие — во главе с королем — днями гоняются за зайцем, на которого и не взглянули бы, если бы его предложили даром. Паскаль обрывает светские связи, чаще ходит на церковные службы, почти наизусть выучивает Евангелие.

Окончательный переворот в его сознании произошел внезапно — в ночь на 24 ноября 1654 года. После смерти Паскаля в подкладке его сюртука нашли необычный документ. Исследователи называют его «Мемориал» или «Амулет Паскаля». Сестры ученого опознали бумагу, которую он часто перечитывал. Главный современный российский паскалевед, доктор филологических наук Борис Тарасов считает, что это сделанная с честностью и внимательностью ученого запись то ли некоего видения, то ли очень сильного переживания, длившегося два с половиной часа: «…ОГОНЬ…Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова, а не Бог Философов и ученых… Бог Иисуса Христа…»

[1]  [2]