Гуманизм Ивана Грозного

Развенчание некоторых исторических мифов

[1]  [2]  [3] 

С начала XIX века отношение историков к жизни и деятельности Ивана IV неоднократно менялось. Его объявляли жестоким тираном и мудрым государственным деятелем, порицали и оправдывали опричный террор. В 90-х годах XX века появились труды, авторы которых желали исторической реабилитации Ивана IV и даже ставили вопрос о его канонизации. Самым видным из них был митрополит Иоанн (Снычев). Его апологетическое сочинение содержало многие ценные наблюдения. Вопреки сложившейся в исторической литературе традиции объяснять Смутное время результатами опричнины, владыка Иоанн замечал, что после Ивана IV до Смуты прошло 20 лет. Вполне возможно согласиться с оценкой, данной автором сочинениям Курбского и немцев-опричников. Он считал, что эти источники крайне пристрастны, в исторической литературе это отмечалось неоднократно. В том же контексте давалась и оценка опричнины: «Опричнина стала в руках царя орудием, которым он просеивал всю русскую жизнь, весь ее порядок и уклад, отделял добрые семена русской православной соборности и державности от плевел еретических мудрствований, чужебесия в нравах и забвения своего религиозного долга». В интерпретации автора, конфликт Ивана IV с митрополитом Филиппом был вызван клеветой злых советников. При всей пристрастности концепции митрополита Иоанна многие положения, выдвинутые в его книге, разделяются и современными академическими исследователями. В частности, в трудах В.В. Шапошника и В.А. Колобкова[1], посвященных государственно-церковным отношениям, оценки личности Ивана IV отсутствуют. Отказались исследователи и от попытки создать концепцию или схему, объясняющую те или иные действия царя. Они идут по пути полной реконструкции событий, параллельно подвергая критическому разбору точки зрения своих предшественников.

Во второй половине XVI века Россия вела войну с объединенным польско-литовским государством и со Швецией. Военный итог компании был не в пользу России, проиграла она и информационную войну. Противоборствующие стороны рассылали свои послания, направленные на доказательство своей правоты в военном конфликте. Предпринимались попытки сплотить Европу против «восточных варваров» и даже начать крестовый поход на Москву. Ведущая роль в информационной войне принадлежала перебежчикам из России, которые, пользуясь своей осведомленностью (которой на самом деле могло и не быть), чернили страну, где они ранее служили, пытаясь этим добиться расположения своих новых хозяев. К числу явно пропагандистских документов относился труд А.М. Курбского «История князя Великого Московского». Князь-предатель, водивший в Россию литовские отряды, стал основоположником литературы, посвященной Ивану IV. Именно с него началось деление царствования на две эпохи, в первую из которых царь слушался добрых советников Сильвестра и Адашева, а во вторую начал кровавый и бессмысленный террор. По утверждению А.М. Курбского, именно жестокость Ивана IV вынудила его бежать в Литву. Князь писал о том, что «начало злу» было положено после того, как, послушавшись доносов, царь отдалил от себя Сильвестра и Адашева. Переломным моментом стала смерть царской жены, по обвинению в отравлении которой были казнены первые представители аристократии[2]. Подробно описывая жестокости Ивана IV, А.М. Курбский отдельную главу посвящает страданиям священнослужителей. Позднее основные сюжеты сочинения А.М. Курбского прочно укоренились в исторической литературе.

Существенный вклад в создание образа Грозного царя внесли лифляндцы И.Таубе и Э.Крузе. Участвуя в Ливонской войне, оба были взяты в плен и с началом опричнины привлечены к работе на дипломатическом поприще. В 1671 году, после неудачной осады Ревеля, они бежали в Литву. Для того чтобы оправдаться в двойной измене перед своими новыми хозяевами, в повествовании о жизни в России они сознательно сгущали краски, переплетая правду с явным вымыслом. В их повествовании Иван IV представлялся чудовищем, лишенным любых человеческих чувств, упивающийся пытками и казнями. В конце своего повествования они советовали главе польско-литовской администрации в Лифляндии Я.Е. Хоткевичу начать войну с Россией, так как все подданные ненавидят тирана. Автор первого перевода «Послания Иоганна Таубе и Элета Крузе» М.Г. Рогинский делал вывод о том, что авторы «сумели очернить Грозного, почти не прибегая ко лжи, обмануть без обмана»[3].

В оценке личности Ивана IV воспоминания Таубе и Крузе отличаются большой эмоциональностью. Например, по поводу учреждения опричнины эти бывшие опричники писали: «Решил великий князь по свойственной ему подозрительности, либо по дьявольскому наваждению и тираническому своему обыкновению… удовлетворить своей ядовитой тиранской наклонности (от злобы в течение сорока дней у него выпали волосы из головы и бороды) и уничтожить благочестивые княжеские и боярские роды, затем забрать себе все, принадлежащее богатым монастырям, городам и купцам»[4].

Еще более пристрастным источником являются воспоминания опричника-немца Г. Штадена «О Москве Ивана Грозного», написанные в конце XVI века, но опубликованные в России лишь в 1925 году. С 1564 по 1572 годы Г. Штаден находился в России и служил по дипломатической части. По возвращении в Германию он оказался при дворе короля Рудольфа II, для которого и подготовил план вторжения в Россию под названием «Проект военной оккупации Московии». К проекту была приложена подробная роспись русских городов и крепостей с указанием, какими отрядами и в какой последовательности их следует захватывать. После захвата в плен Ивана IV с сыновьями Г. Штаден рекомендовал отвести их в Польшу: «Туда же тем временем надо свезти всех пленных с его страны и там в присутствии его и двух сыновей его убить их… Затем у трупов надо перевязать ноги возле щиколоток и, взяв длинное бревно, насадить на него мертвецов, чтобы на каждом бревне висело по 30, по 40 и по 50 трупов»[5]. Бывший опричник убеждал Рудольфа II в. том, что «так жестока и ужасна тирания великого князя, что к нему не чувствуют расположения ни духовные, ни миряне; ему враждебны все окрестные государи»[6].

Сочинения А.М. Курбского и немцев-опричников, несмотря на их пристрастность, уже давно используются как источник в исторической литературе. Наряду с ними в научную литературу вошло «Житие Филиппа, митрополита Московского». Время составления этого памятника точно не установлено, все его известные редакции относятся к XVII веку. Предположительно, первый вариант «Жития» был создан вскоре после перенесения мощей митрополита Филиппа в Соловецкий монастырь (1591). В «Житии» описывается, как Иван IV, разозлившись на вельмож, ведущих борьбу между собой, под влиянием злых советников задумал разделить свое государство и для этого созвал Собор. Против воли царя на Соборе выступил митрополит Филипп. Иван IV не послушался митрополита и ввел опричнину. После этого злые советники стали клеветать царю на митрополита. В результате Филипп был выслан из Москвы, а затем и убит Малютой Скуратовым. Исследователи обнаружили в «Житии Филиппа» целый ряд ошибок. Например, Филипп был избран на московскую кафедру уже после учреждения опричнины и не мог протестовать против ее введения, для учреждения опричнины царь Собора не собирал и т.д. В исторической литературе неоднократно отмечалось, что в «Житии» речи Филиппа, обращенные к Ивану IV, частью заимствованы из «Поучения» диакона Агапита императору Юстиниану (VI в.)[7]. Первый публикатор «Жития» Г.П. Федотов писал о том, что высказывания Филиппа, вложенные ему в уста автором «Жития» спустя несколько десятилетий, не могут претендовать на подлинность[8]. При этом автор использовал «Житие» наряду с воспоминаниями немцев-опричников как исторический источник.

Несмотря на то, что «Житие Филиппа» использовалось еще в трудах Н.М. Карамзина, полностью оно было издано лишь в 1928 году в Париже Г.П. Федотовым. Такой долгий период забвения не был случайным. «Житие Филиппа» по своему содержанию выходило за рамки произведений житийного жанра. В нем содержалось описание политической борьбы в среде епископата Русской Православной Церкви. Епископы Пимен Новгородский, Пафнутий Суздальский, Филофей Рязанский, духовник царя, Соловецкие монахи и настоятель Паисий обличались, как предатели Филиппа. Иван IV оставался вне критики «Жития», замечалось лишь, что царь слушал злых советников. Однако этот «пробел» был восполнен А.М. Курбским и немцами-опричниками, прямо заявлявшими, что Филипп был сослан и убит по приказу царя, потому что выступил против его воли.

[1]  [2]  [3] 

[1] Шапошник В.В. Церковно-государственные отношения в России в 30-80-е годы XVI века. СПб. 2002; Колобков В.А. Митрополит Филипп и становление московского самодержавия. СПб. 2004.
[2] Курбский А.М. История князя Великого Московского// Князь А.М. Курбский и царь Иоанн Васильевич Грозный. СПБ. 1902. С. 66.
[3] Послания Иоганна Таубе и Элета Крузе// Русский исторический журнал. 1922. Кн. 8. С. 26.
[4] Там же. С. 31, 34.
[5] Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Л. 1925. С. 74.
[6] Там же. С. 72.
[7] Колобков В.А. Митрополит Филипп и становление московского самодержавия. СПб. 2004. С. 27, 37.
[8] Федотов Г.П. Святой Филипп, митрополит Московский. М. 2000. С. 101.