«Ах, мама, маменька...»

[1]  [2] 

«А знаешь, мамочка, мне ведь и вправду очень много-много лет. Я очень древний!» «Ах, мама, маменька…» (Стр. 2)

«Духовные галлюцинации»

Странная ситуация у нас в народе. Несколько поколений предков атеистами были — сплошь партийные да комсомольцы. Большинство нынешних православных крестились пять-десять лет назад. Духовную жизнь мы знаем только по книжкам да по житиям. Возможно поэтому — в следствие отсутствия реального положительного духовного опыта у нас наступают «духовные галлюцинации».

Все нам кругом мерещится: то перепись — «нас посчитали!», то злые масоны из министерства Налогов и сборов через ИНН вербуют антихристову рать, то паспорта вдруг стали таить таинственную мистическую опасность (до этого со звездой были — и ничего! — и. И.). Это не считая коварных колдунов, которые могут, по вере некоторых, даже и убить на расстоянии, а уж порчу навести — как раз плюнуть. Все это у людей в голове вместо Христа и веры в Божий Промысл.

Но есть и другая сторона «духовных галлюцинаций»: начнет вдруг мерещиться святость. Причем святость доселе в истории Церкви не бывалая — врожденная.

Перед нами книжка «Ах, мама, маменька…», где и кто издавал — непонятно. События происходят на Урале. Автор — мать ребенка, который скончался одиннадцатилетним отроком — Крешенникава Валентина Афанасьевна. Суть книги: ее покойный сын Славик 1982 г.р. — великий святой. Аргументы? Их полная книга.

Что же это — история святости?

Житие

Мать Славика утверждает: «… Пресвятая Троица и его [Славика — и. И.] друзья [?! — и. И.] дали ему понемногу [?! — и. И.] от себя силы и он отправился сюда к нам на грешную землю, чтобы помочь нашему (человеческому) спасению. „А когда я вернусь обратно к ним“, — сказал Славик, — „и буду показывать им свои раны, они спросят: „Как ты все это пережил?“ — и будут меня за что-то очень благодарить“[1] — уж не Св. Троица ли Славика будет благодарить? „Когда вы узнаете, кто я есть на самом деле, то сначала испугаетесь…“[2] — правда то, „кто он на самом деле“ мы из книги так и не узнаем, наверно и автор сама не поняла: то ли ангел к нам явился, то ли святой, а может Сам Всевышний посетил людей? Тогда и про раны понятно.

Собственно этими цитатами с первых страниц книжки можно было бы ограничиться. Православному читателю и так все уже ясно. Но в книге много вещей явно соблазнительных для невоцерковленного человека. Тут все есть: и антихрист, и колдуны, и шестерки, и ИНН, и чудеса с явлениями, и прозорливость, и исцеления. Короче: налицо весь набор современного псевдоправославного триллера. Поэтому придется сказать о сем шедевре подробнее.

Странности предшествующие и сопутствующие рождению ребенка у Валентины Афанасьевны, высказывания о его высоком предназначении соседей, врачей и прохожих оставим без комментариев.

Начнем с того момента, когда мать впервые обнаружила у сына особые способности: „Славик, видя мое состояние, подошел и открыто мне сказал, что нам дадут трехкомнатную квартиру — ему об этом было „сказано“… Я была ошеломлена не тем, что нам дадут квартиру, а тем, что ему это кто-то сказал. Я спросила: „Славочка, давно ли с тобой разговаривают?“ Он ответил, что сколько себя помнит, всегда с ним разговаривает один и тот же голос“[3].

Итак, ребенок постоянно слышит чей-то голос. Какова природа этого явления? Есть три варианта:

1. Голос от Бога (ангела, святого);
2. Голос от лукавого;
3. От естества (психическое расстройство).

Мать, естественно, признает за истину первый вариант. Ее можно понять. Но должны ли мы только из уважения к ее материнским чувствам думать также?

А как вообще относится Церковь (ее Святые) к таким вещам? Вопросим Святителя Игнатия (Брянчанинова) — а в его лице и весь многовековой духовный опыт Православной Церкви:

„Так, христианские аскетические наставники заповедуют не обращать особенного внимания на все вообще явления, представляющиеся чувствам душевным и телесным: заповедуют соблюдать при всех вообще явлениях благоразумную холодность, спасительную осторожность“[4] — то есть ни в коем случае не принимать услышанный голос за истинное Божие явление, не беседовать с ним, не вопрошать его.

„Благодать, когда будет в ком, не показывает чего-либо обычного или чувственного; но тайно научает тому, чего прежде не видел и не воображал никогда. Тогда ум тайно научается высоким и сокровенным тайнам…“[5] — то есть, святые не голоса слышат, действие благодати иное. Славик же слышал „женский голос… этот голос живой, а наши голоса рядом с ним словно мертвые“[6] — это похоже на состояние „контактера“.

„В духовных видениях нет ничего чувственного: они доставляются тщательностью в исполнении евангельских заповедей и борьбой с греховными помыслами и ощущениями“[7] — случаев „врожденной благодати“ Церковь не знает, напротив, младенец рассматривается не как ангел из другого мира, а как сын падшего Адама, несущий в себе зачатки всех страстей. Об этом знает каждый, кто хоть раз присутствовал на таинстве Крещения.

Теперь про сами голоса: „Относительно гласов и явлений нужна еще большая осторожность: здесь ближе и зловреднее прелесть бесовская. Многие из святых и искусных Отцов были обмануты бесами, хитро скрывающими и обличающими свою ложь и тьму призраками истины и света; тем удобнее могут быть обмануты ныне… Нужно долгим временем и опытом приучить ум и сердце к отличению добра от зла, под какой бы личиной ни маскировалось зло. Поэтому святые Отцы заповедали, чтобы новоначальные не вверялись никаким гласам и явлениям, — но отвергали их и не принимали их, предоставляя дело суду и воле Божией, а для себя признавали смирение более нужным всякого гласа и явления. Глас Христов — Евангелие; будем вслушиваться в него и ему повиноваться“[8].

Таким образом, Божественность главного „дара“ Славика — таинственного голоса, открывавшего ему все тайны настоящего, прошлого и будущего — не просто может быть поставлена под сомнение, сомнений-то как раз и нет. Нет сомнений в том, что этот „дар“ не от Бога, а от двух (или одного из двух) иных источников. Попробуем аргументировать этот вывод. „… Когда мы со Славой остались вдвоем, то он мне поведал, что видит все внутренние органы людей и знает, о чем люди думают, что он видит все заболевания в самом начале, и оказывается, в школе он уже некоторым детям помог. Он сказал, что знает мысли нашего президента, американского президента, да и вообще мысли всех людей знает: где, какие ядерные ракеты стоят и сколько, что секретов для него на земле совершенно нет. Ему в это время было восемь лет!“[9] — на дворе 1990 год, у власти Горбачев, идет разоружение. Естественно по телевизору пол дня про это говорят. Не удивительно, что в голове у ребенка ракеты да президенты.

Или это откровение Божие? А зачем оно Славику? Даже святым Бог открывал только то, что полезно и нужно знать им и некоторым их окружающим. На секунду подумаем: за чем Богу открывать восьмилетнему мальчику мысли президентов и расположение ядерных ракет? А вот бес не побрезгует потешиться такой игрой.

Автор книги постоянно доказывает, что сын ее был от Бога, многих к Нему привел. Собственно то, что привел в Церковь — еще не признак святости. Например, у меня есть знакомые, пришедшие в Церковь через магию и Рерихов, но ведь никто не сделает вывода о святости их этих религиозных течений?

В книге много говорится о нападках на Славика колдунов экстрасенсов и прочих плохих людей. Очевидно, это должно убедить читателя в православности и святости Славика: если нападают колдуны-то значит он от Бога.

А как на „дарования“ Славика реагировали священники? В книге есть несколько имен местных священников, которые считали, что его дар — „свыше“. Но вот что повествует мать о их паломничестве в Сергиеву Лавру: " … когда старец о. Н поравнялся со Славиком, то Славик ему сказал: „А у меня дары от Бога есть“ [весьма скромно — и. И.]. На что старец ответил: „Сейчас с твоими дарами разберемся!“… Через некоторое время к нам подошла монахиня, сказав, что она врач и ее послал о. Н [очевидно батюшка сразу понял, кого надо послать — и. И.] поговорить с отроком. Мне слушать позволено не было. Затем она увела Славика к старцу. Из-за долгого отсутствия сына я начала волноваться, но тут и меня пригласили. Мне пришлось подробно рассказывать о своей жизни и о своих грехах. К такому обороту событий я не была готова. Если до встречи со старцем я считала себя очень хорошей, то после встречи с ним я знала, что это далеко не так»[10].

А вот второе посещение Лавры: «о. Н предложил нам переехать жить в Сергиев Посад, обещал нам оказать посильную помощь [под «помощью» мать поняла содействие в переезде, мне же видится здесь желание старца помочь в духовном лечении ребенка от его «дара» — и. И.]. Пообщавшись с о. Н какое-то время, мы пустились в обратный путь. …На обратном пути в поезде мы с мужем обсуждали вопрос: как ему уйти из армии, чтобы ради сына переехать жить возле Лавры. …Когда же отец вышел из купе, Славочка мне сказал: «Мамочка, не думайте ни о чем. Вы не переедете. … Я заболею и умру…»[11]. То есть благословение старца оказалось заранее невыполнимым, но Славик, заранее предсказавший свою смерть, не сказал об этом о. Н. Не разным ли духом водились эти люди?

Мать умолчала в книге и о том, каково было заключение о. Н о природе «дара» ее сына. Если бы он признал таковой «дар» от Бога, об этом бы было сказано непременно. Что же стоит за этим молчанием?

Любопытны высказывания Славика на Церковные темы: «Перед кончиной Славика его соборовал отец Владислав-Катаев из Чебаркульского храма. Он с собой привез две бутылочки святой воды. После соборования он предложил Славику попить водички, что была в одной из бутылочек. Славик возразил на предложение отца Владислава, сказав, что такой воды, как в этой бутылочке, у нас много из-под крана, и попросил воды из второй бутылочки, сказав, что та вода „святее“. Удивленный отец Владислав задал вопрос: „А ты откуда знаешь?“ — и сознался, что вода в первой бутылочке была разбавлена»[12]. Этот случай достоин отдельного комментария. По мнению Церкви святая вода не может быть «святее» или «не святее». Есть два чина освящения — Малы и Великий, а от разбавления святая вода своих свойств не меняет — это не раствор глюкозы.

«Славик мог разговаривать на других языках. Я видела, что животные, птицы и растения его понимают [интересно, как это она видела понимание растений? кивали ветками? — и. И.]. Когда я поинтересовалась: „Славик, что это за язык, на котором ты порой разговариваешь? Я такого нигде не слышала“. Он ответил: „Это не земной“. Иногда он пытался мне показать, как тихо и нежно поют и танцуют на Небе, а потом, извиняясь, говорил: „Не получается, мамочка, показать тебе. Выходит грубо в этом теле“[13].

[1]  [2] 

[1] «Ах Мама, Маменька…» Стр. 2.
[2] Там же. Стр. 3.
[3] Там же. Стр. 8.
[4] Святитель Игнатий (Брянчанинов). Том 2. Стр. 16–17.
[5] Святитель Игнатий (Брянчанинов). Том 5. Стр. 65 (Цитата из Преп. Максима Капсокалива).
[6] «Ах Мама, Маменька…» Стр. 8.
[7] Святитель Игнатий (Брянчанинов). Том 5. Стр. 49.
[8] Святитель Игнатий (Брянчанинов). Письмо 129 (221, 59).
[9] «Ах Мама, Маменька…» Стр. 9.
[10] Там же. Стр. 12.
[11] Там же. Стр. 13–14.
[12] Там же. Стр. 19.
[13] Там же. Стр. 25.