Вопрос об истине

Православие — протестантизм. Штрихи полемики

«Слово Божие — истина, заповеди евангельские — истина, а всякий человек — ложь» (Свт. Игнатий Брянчанинов)

За последнее время, проповедуемое наиболее примитивными христианскими сектами панрелигиозное сознание, совсем выбивает почву из-под ног желающих обрести истину. В XXI веке «общественное мнение» объективной истиной считает уверенность в её отсутствии.

В этих условиях людям, обретающим веру во Христа очень тяжело сориентироваться в море «церквей», называющих себя Христовыми. Часто люди ошибаются. Об этом сетуют все конфессии. Значит необходимо выработать правильные ориентиры для поиска. Как правило, его результат во многом зависит от тех критериев, по которым определяется подлинная Церковь. Поэтому, прежде, чем утверждать, что Православная Церковь и есть Церковь Христова, необходимо показать каким критерием это определено и доказать несостоятельность иных систем поиска Церкви.

Итак, первый, так сказать лежащий на поверхности критерий, которым руководствуется основная масса людей, ищущих подлинное христианство — нравственный.

Если мы наблюдаем в некой общине высоконравственных, общительных, отзывчивых, добродушных, искренних, честных, любвеобильных и т.д., то вывод напрашивается вполне очевидный: это наверняка и есть Церковь Иисуса Христа, ибо Он Сам сказал: Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга... По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 15,13; 13,35). Всех почитайте, братство любите... (1 Пет. 1,17). Также и апостол Иоанн считает: Кто любит своего брата, тот пребывает во свете (1 Ин. 2,10). Заповедь Его та, чтобы мы веровали во имя Сына Его Иисуса Христа и любили друг друга, как Он заповедал нам (1 Ин. 3,23). Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает (1 Ин. 4,12) ибо любящий другого исполнил закон (Рим. 13,8) — дополняет ап. Павел, и заповедует: Более же всего облекитесь в любовь, которая есть связь, дающая совершенство. И да владычествует в ваших сердцах мир Божий, к которому вы призваны в одном теле, и будьте дружелюбны (Кол. 3,14-15). Цель же увещания есть любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры (1 Тим. 1,5).

Но если присмотреться внимательнее, то не всё решается так однозначно. Во-первых, по этому критерию первоапостольская Церковь вряд ли окажется истинной, ибо в ней нередко были люди, мягко говоря, не совсем высокой нравственности. Такие как: Диотреф (3 Ин. 9), Димас (2 Тим. 4,10), кровосмесник и прочие. Апостол Павел пишет христианской общине: У вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто вместо жены имеет жену отца своего. И вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать, дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело (1 Кор. 5,1-2). Ап. Иаков вопрошает христиан: Откуда у вас вражды и распри? не отсюда ли, от вожделений ваших, воюющих в членах ваших? Желаете — и не имеете; убиваете и завидуете — и не можете достигнуть; препираетесь и враждуете — и не имеете, потому что не просите. Просите, и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений. Прелюбодеи и прелюбодейцы! Не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу (Иак. 4,1-4). Если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину (Иак. 3,14). Вы ещё плотские. Ибо если между вами зависть, споры, разногласия, то не плотские ли вы, и не по человеческому ли обычаю поступаете? (1 Кор. 3,3). Отрезвитесь, как должно, и не грешите; ибо, к стыду вашему скажу, некоторые из вас не знают Бога (1 Кор. 15,34). Были в христианских общинах и люди... нечестивые, обращающие благодать Бога нашего в повод к распутству... Горе им, потому что идут путём Каиновым, предаются обольщению мзды, как Валаам, и в упорстве погибают, как Корей. Таковые бывают соблазном на ваших вечерях любви, пиршествуя с вами, без страха утучняют себя. Это — безводные облака, носимые ветром, осенние деревья, бесплодные, дважды умершие, исторгнутые; свирепые морские волны, пенящиеся срамотами своими; звезды, блуждающие, которым блюдется мрак тьмы навеки (Иуд. 1,4; 12). Апостол Павел также пишет о тех, кто, называясь братом, остаётся блудником, или лихоимцем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником... вы сами обижаете и отнимаете, притом у братьев (1 Кор. 5,11; 6,8); потому что все ищут своего, а не того, что угодно Иисусу Христу (Флп. 2,21; 2Тим. 1,15; 4,10;16). И таких свидетельств о безнравственности в первоапостольской общине в Писании немало. Это обстоятельство не оставляет сомнений в том, что эти общины были бы наверняка отвергнуты современным искателем правды Божией, если бы он стал руководствоваться «нравственным» критерием.

Во-вторых, нравственное поведение не есть нечто, приобретаемое раз и навсегда. Оно может как усиливаться, так и ослабевать. К примеру, я замечаю, что год назад моя христианская община была благочестивей той, что напротив. А теперь я вижу, что в моей «церкви» есть ряд недостатков, которых нет в «церкви» напротив, неужели я должен менять «церковь»? Или спросим жёстче: если через дорогу есть община, в которой лучше пастырь и паства, даёт ли мне это право на составление собственного символа веры? Если мне не нравится, как ведут себя члены моей «церкви», неужели это не даёт мне право изобрести свое учение?

В-третьих, нравственные высоты как бы они ни были важны, всё же не могут служить критерием, который бы указал нам Церковь Христа. Ведь и в атеизме известны герои или просто люди прекрасной души. Такие как: Мересьев, Гагарин, люди, подобные гайдаровским Тимуру и его команде и т.д. Тем более, светлые нравственные люди есть во всех конфессиях, даже тех, которых, с ортодоксальной точки зрения, и христианами то назвать невозможно («Церковь объединения», «Мормоны», «Свидетели Иеговы» и т.д.).

В-четвёртых, нравственность необходимо отличать от духовности. Нравственность отвечает на вопрос «Что я делаю, говорю...? и т.д.». Духовность определяется тем «Почему? Ради чего я это делаю...?». Не ради ли своего тщеславия, корысти, хвастовства, самомнения и т.п.? Человеку малосведущему в духовных вопросах (а таковыми являются все неофиты) до невозможности трудно судить как о духовности, так и об истинной нравственности.

Итак, как видим, нравственный критерий не только не может являться определяющим, но, и предполагает немалую компетентность в духовно-нравственной сфере, которая у ищущих, как правило, отсутствует. Искомый же нами критерий должен быть не только истинным, но и простым, доступным для всякого разума и неискушённой души.

Рассмотрим и другой критерий, который часто предлагают проповедники в качестве истинного. Так как он всецело опирается на чувства, назовём его «чувственный». На первый взгляд действительно, чем как не чувствами познается Господь? Истинная Церковь там, где открылся тебе Господь! «Формы и названия разных религий — говорит баптистский проповедник и богослов Иаков Козлов, - не имеют никакого значения пред Богом. Человеку необходимо раскаяться в грехах и принять Господа верою, как своего Спасителя»^[1]. «Вы, будучи верующим человеком, должны принадлежать к какой-либо церкви и, вероятно, для Вас самым лучшим будет состоять членом той церкви, где Вы обратились к Господу»^[2]. «Люди спасаются по вере во Христа независимо от их принадлежности к той или другой деноминации»^[3]. Да и Сам Господь, похоже, предлагает именно так обретать истину в этом безумном, но всегда полагающемся на свой разум, мире. Итак, если вы, будучи злы, умеете давать вашим детям добрые дары, тем более Отец Небесный даст Святого Духа просящим у Него (Лк. 11,13). И воззовёте ко Мне, и пойдёте и помолитесь Мне, и Я услышу вас; и взыщете Меня и найдёте, если взыщете Меня всем вашим сердцем. И Я буду найден вами, говорит Господь (Иер. 29,12-14; Ам. 5,4; Пс. 80,8; 16,6).

Однако и чувственный критерий мы не можем признать пригодным для определения истинности церкви. Ибо, во-первых, здесь весь упор делается на искренность ищущего. Дескать, будь честен пред самим собой и Богом и тогда непременно Он тебе укажет. Но, глядя фактам в глаза мы никак не можем утверждать, что её не было у тех, кто, искренно ища Церковь, попал в секту. Бывает ведь так: человек не лукавил, не искал подачек, а попал в самую, так сказать, несимпатичную секту.

Во-вторых, искренность и ревность — это только двигатель, который при неверном направлении лишь отдаляет от истинной Церкви. Старательный «свидетель Иеговы» лучше прочих докажет ложь учения о Троице, старательный богослов-либерал бóльшему сомнению подвергнет авторитет Писания и Церкви, усердный «харизмат» глубже войдёт в спиритический опыт и т.д. Таким образом, всё их усердие и преданность не приблизит, а напротив: противопоставит Церкви истинной. Яркий тому пример: ревностный почитатель отеческих преданий — Савл.

В-третьих, Дух дышит, где хочет (Ин. 3,8), а спасает — где может. Если какая-то община познакомила человека с Богом, то это не значит, что это и есть полнота Церкви Христовой. Церковь есть место спасения, а не только знакомства с Богом. Во втором послании коринфянам ап. Павел предупреждает христиан о том, что христианин может принять благодать Божию, но и та может оставаться в нём тщетной (2 Кор. 6,1), что не означает, что она никак не проявляется. Но не спасает. В сектах чаще всего только знакомство с Богом и возможно. Как правило, в общинах способных поднять человека лишь на первую ступень богопознания, эта то ступень (знакомство) и называется спасением. И тогда эти «спасённые» вынуждены этот момент своего восхождения бесконечное число раз пересказывать до конца своей жизни.

В-четвёртых, глубокие чувственные переживания сверхестественного есть не только во всех конфессиях, но и язычестве, оккультизме, спиритизме и т.п. Типичный пример переоблачения мистицизма в христианские одежды — так называемые «харизматические церкви».

Отсюда вывод: «чувственный» критерий нахождения истинного христианства не только негоден для определения истины, но и может быть опасен.

Нередко предлагают и ещё один «очевидный» критерий истины — библейский. Любая «церковь», если она — христианская, должна соответствовать Священному Писанию. Это утверждают все конфессии. Значит выход, похоже, найден: сравни Писание с учением той или иной «церкви» и всё станет на свои места! «Вот несколько мест Священного Писания, которые могут вывести любого человека из его самого долголетнего и упорного заблуждения» ^[4], — с полной уверенностью рекомендует баптистский богослов. Тем более и само Писание приглашает к этому: Исследуйте Писания, ибо вы думаете через них иметь жизнь вечную (Ин. 5,39). Здешние были благомысленнее Фессалоникских: они приняли слово со всем усердием, ежедневно разбирая Писания, точно ли это так (Деян. 17,11). Тем более что всё Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности (2 Тим. 3,16).

Но и этом случае этот метод предполагает огромные трудности. Во-первых, любой проповедник (если он не глух и слеп) знает, что Писание имеет такое обыкновение: оно всегда подтверждает тезисы той «церкви», которой оно толкуется. Разбирая Библию с католиком, человек, скорее всего, убедится в правоте католика, разбирая Писание с «пятидесятником», поймёт её по-пятидесятнически, изучая Библию с помощью «свидетеля», удивится «безумию» всего остального христианства и т.д.

Во-вторых, если так, то необходимо изучать и анализировать Священные книги самостоятельно. Но для такого анализа необходимо, как минимум, знать Священное Писание и ориентироваться в нём. А это сразу отсекает 95% ищущих Церковь т.к. они, в основном, немного знают из Писания и то — поверхностно.

В-третьих, чтобы определить Церковь по Библии надо не просто знать её текст. Для этого человека должны быть дороги и незыблемы некоторые фундаментальные положения (аксиомы) христианства: триадология, христология, канон Библии и т.п. Слишком известен путь авторов принципа «только Писание» в XVI веке. Сами книги постоять за себя не смогли и в руках у Лютера «Новый Завет» стал тоньше...

В-четвёртых, для того чтобы, исследуя Писания не подпасть под влияние какой-либо деноминации (а опасность эта велика), необходимо или изолировать себя от них, что очень трудно практически, или сопоставлять их доводы, взвешивать аргументацию и т.п. Звучит это проще, но на самом деле это гораздо сложнее, чем кажется. Христианских конфессий слишком много для этой работы. Тем более, чтобы поиск истины не был обусловлен местом жительства (где гарантия, что Церковь Иисуса непременно есть в нашем городе?) придётся изучать чуть ли не всё мировое христианское наследие. Не думаю, что путь доверия Библии без доверия Церкви вообще может быть позитивно осуществлён.

В-пятых, мы не можем обо всех, кто, изучая Слово Божие, ошиблись «церковью» сказать, что они просто не вполне умны или недостаточно тщательны в изучении, не систематичны, непоследовательны и т.п. Есть люди достаточно умные и талантливые, прекрасно знающие Писание, но далёкие от истины.

Существуют критерии и внешние. Один из них — благотворительный. Похоже, им то и дóлжно оценивать и любовь и веру и всё прочее касающееся Церкви. Ибо если «церковь» бедна в делах своих, то бедна и во всём остальном. Вот и строки из Писания, убеждающие нас в истинности именно этого критерия: Ибо мы — Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять (Еф. 2,10) Что пользы, братья мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? может ли эта вера спасти его? Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что пользы? ...я покажу тебе мою веру из моих дел (Иак. 2,14-17). Спаситель дал Себя за нас, чтобы... очистить Себе особенный народ, ревностный к добрым делам (Тит. 2,14). Вспомним притчу о добром самарянине, который добрым поступкам оказался правее всех «догматистов», проходивших мимо!

Но и этот критерий определения, для определения не годится. К сожалению, не перевелись ещё религиозные предприниматели, которые все дела свои делают с тем, чтобы видели их люди (Мф. 23,5). По этой причине человеку ищущему трудно отличить истинную благотворительность от фальшивой. Очень уж часто все эти шумные акции проводятся не ради «добрых дел» и подвига веры, а для привлечения потенциальных адептов, саморекламы и т.д.

Во-вторых, если всё же измерять качество конфессии по объёму гум-помощи от лица единой организации (не рассуждая о целях), то «впереди планеты всей» — партия Ленина. Она в советский период больше всех протестантов жертвовала и благотворила странам третьего мира. У советской партии объём этих «добрых дел» был просто огромным.

В-третьих, милосердие, услуги, соц-помощь, акции и т.п. — не являются чисто духовными или даже религиозными проявлениями, чтобы ими всерьёз можно было измерять нечто в религиозной сфере, тем более — духовность и истинность христианской «церкви».

Есть ещё один критерий, на котором иногда спекулируют протестанты всех сортов — миссионерский. Церковь Христа там, где исполняется Его главная заповедь: Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари (Мк. 16,15). Итак, идите, научите все народы... уча их соблюдать всё, что Я повелел вам (Мф. 28,19-20). Как слышать без проповедующего? ...как написано: как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое! (Рим. 10,14-16). Ибо если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую! (1 Кор. 9,16). Проповедуй слово, настой во время и не во время... совершай дело благовестника, исполняй служение твоё (2 Тим. 4,2;5). Если нет проповеди — нет христианства. Если проповедь успешна — Бог с нами. Если община растёт как на дрожжах, то конечно — это дело Божие, Бог благословляет нас. Мы умножаемся, значит — мы ближе всего к той Церкви, в день рождения которой «присоединилось душ около трёх тысяч», а впоследствии Господь ежедневно прилагал спасаемых к Церкви (Деян. 2,41; 47).

Но и этот элемент, рассматриваемый нами как критерий, укажет нам на слишком большое число претендентов.

Во-первых, Сам Спаситель не считает миссионерскую деятельность таким достаточным свидетельством. Потому и говорит: горе вам, книжники и фарисеи лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геены, вдвое худшим вас (Мф. 23,15). Следовательно, когда удачливые миссионеры ласкательством и красноречием обольщают сердца простодушных (Рим. 16,18), успех их проповеди может быть подобен стремительности распространения смертельной болезни.

Во-вторых, если измерять миссионерским успехом истинность «церкви», то, безусловно, истинными и благословенными придётся назвать «мормонов» (их ежегодный прирост за границами США составляет 500 000 адептов). «По данным центра апологетических исследований, в 1998 году новый мормон появлялся в мире каждые 80 секунд»^[5]. В бостонское движение «Церковь Христа» за последние 10 лет влилось 175 000 новых членов. За 21 год существования «Церковь Христа» ныне «действует более чем в 50 странах мира»^[6]. Этот список преуспевающих можно было бы продолжить. Неужели их миссионерская хватка — это и есть благословение Божие?

Ещё одна наглядная иллюстрация: в «советский период» агитационный аппарат партии значительно опережал аналогичную ветвь в Православной Церкви, это ведь не значит, что учение компартии вернее?!

В-третьих, неужели Бог благословляет распространение совершенно несовместимых тезисов и противоречащих вероучений? Не Он ли молился о единстве Своих последователей: Отче Святой! сохрани их во имя Твоё, тех, которых Ты дал Мне, чтобы они были едино, как и Мы (Ин. 17,11; см. также 1 Кор. 1,10; Флп. 2,2).

В-четвёртых, периоды миссионерского подъёма и спада бывают во всех конфессиях! Так неужели истина в разное время — разная (в зависимости от ныне процветающей «церкви»)?

Итак, надеюсь, мы пришли к пониманию того, что ни один из описанных выше критериев истины, критерием служить не может. Их совокупность в одной общине также ни на что не может указать недоумевающему искателю истины, ибо все эти характеристики подвижны (т.е. изменчивы) и комбинация всех этих положений встречаются и в еретических «церквах». Да и вообще критериями, описанными выше, нельзя судить об истине ещё и потому, что они не содержат в себе уникальности истины. Все они вполне копируемы и имитируемы, а потому компас, основанный на них, был бы слишком близорук.

Ища истину в бесконечных комбинациях вышеуказанных элементов церковности, человек, иногда незаметно для самого себя, теряет из виду самое существо вопроса — где ИСТИНА? Как часто поиски истины для многих сменяются поиском удобств, симпатий, внимания и т.п. Когда происходит подобная подмена, искавший истину находит комфорт, взаимопонимание и поддержку, но разве это синонимы Истины? Тогда, как верно заметил Юрий Самарин, «набожный человек очень часто дорожит своею верою не столько как несомненною истиною, сколько ради личного успокоения, которое он в ней обретает»^[7]. Посему поставившему однажды перед собой вопрос об истине, не дóлжно разменивать его на что-либо другое.

За последние века вряд ли с каким-либо словом люди поступали более некорректно, чем со словом «Церковь». А между тем, это слово имеет вполне определённую смысловую нагрузку. Что такое смысловая нагрузка, думаю, всем известно. Например, слоном мы не можем назвать просто понравившееся нам животное, если оно стоит на том месте в зоопарке, где должен стоять слон, и оно не против, чтобы мы его так называли. Слоном мы не имеем права назвать даже то существо, которое имеет ряд значительных сходств таких как: четыре ноги, большой размер, маленький хвост, аналогичное поведение и т.п. Слоном, в прямом смысле этого слова, мы можем назвать только слона и никого больше. Увы, таков «жестокий» закон любого языка и никакой сентиментальности! То же положение и со словом «Церковь». Церковью ныне называют практически всех, кто так желает себя называть. По принципу: «главное чтоб никто не обижался!». Но Церковь — это не фантом и не абстрактное понятие, а более чем определённая величина, имеющая свои исторические, вероучительные и канонические границы.

Нам возразят: «а стоит ли вообще выделять одну из конфессий, не одному ли Богу поклоняются все христиане?» В том то и состоит вся губительность конфессиональной раздробленности, что Бог у нас один. Бог один, но выводы из этого простого утверждения делаются противоположные. Бог один, а значит и путь к Нему один. Аналог: в комнате выход один, но если разные люди указывают в разные стороны, то выйти удастся лишь верно направленному. То же самое и в христианской религии. Бог один и неизменяем, а значит, чтобы быть с Ним, меняться надо нам. Библия полна призывов к этому. Христос принёс спасение и учение о том, как и во что нам меняться. Если мы неверно направим наше усердие, то эта единственность и неизменность божественного состояния не даст нам соединиться с Ним. Если бы богов было много, этой проблемы не было бы. Бог баптистов спас бы баптистов, бог харизматов спас бы харизматов, «Свидетелей Иеговы» непременно спас бы их бог, и бог католиков, обеспечил бы Царство Небесное для католиков, а православных бы спас православный бог. Никто бы не остался «во тьме внешней» (Мф. 25,30) кроме лицемеров и богоборцев. То же следовало бы ожидать и для других религий. Но Бог один и это повод искать истину и трезвиться, а не, расслабившись, хвалить все учения.

«Бог один» — это тезис библейский, а значит и выводам мы должны последовать библейским. Один Господь — провозглашает ап. Павел (Еф. 4,5), что же это значит для него самого? Один Господь, следовательно, может быть только одна вера (т.е. одно учение), и только одно крещение (т.е. одна Церковь ибо крещение — вхождение в Церковь). Итак, для ап. Павла «один Господь» означает, что у одного Бога может быть только одна Церковь и только с одним учением. Какие же выводы можно сделать, глядя на нынешний непримиримый плюрализм христианства? Их два:

1. положительный: одна из церквей христианского многолосья — та самая о которой говорил ап. Павел;
2. отрицательный: ни одна из нынешних церквей, кроме той одной, не является Церковью ап. Павла.

Они могут быть в разной степени похожи на ту Церковь, но это не меняет дела. Церковь есть тело (Еф. 1,22-23). Ни фото, ни манекен при всей своей внешней идентичности не есть тело. Они различны по природе. Посему положение плачевно: тысячи «церквей» называющие себя Церковью ап. Павла, обманывают себя и тех, кто им доверяет.

Естественно возразить: «почему же так жестоко, ведь все они — добрые, прекрасные люди... они столько сеют добра...». Этого никто не отрицает, но разве добрые люди не могут ошибиться? Мы не можем думать, что Христос пришёл только для того, чтобы раздобрить людей.

Можем ли мы, в таком случае, что-либо предложить? Да, можем. Так как мы ищем критерий истины, то её необходимо искать по её главному признаку, а не по многим её элементам. Критерий истины должен быть максимально прост и безошибочен. Он не должен быть поэтапным, избирающим Церковь как королеву на конкурсе красоты. Он должен сразу указать на единственную Церковь Истины, которая ему соответствует. Этот критерий — неизменность! Истина неизменяема, а потому «церковь» претендующая на звание истинной должна указать на неизменность своего вероучения и существования. Принцип таков: «мне сложно разобраться в том, право ли вы учите. Покажите мне, что вы так учили 2000 лет или то, что 2000 лет так учили вы!».

^[1] Иаков Козлов. Вопросы и ответы. Ч.1. Изд. USA. 1991г. стр.47.
^[2]  Там же стр.69.
^[3] Пол Р. Джексон. Доктрины и устройство баптистских церквей. Изд. «христианское просвещение» 1993г. стр. 139.
^[4] П.И.Рогозин. Цит. изд. стр.12.
^[5] Александр Дворкин. Сектоведение. Нижний Новгород. 2000г. стр. 133.
^[6] Там же. Стр. 462.
^[7] А.С. Хомяков. Церковь одна. М. 2001г. стр. 18. (Предисловие).

«Православная беседа»