Работать ли священнику на светской работе, чтобы не зависеть от прихода?
На телеканале КРТ в передаче «На сон грядущий» выступил протоиерей Андрей Ткачёв с рассуждениями о заработке духовенства. По мнению священника, пастыри не должны зарабатывать на Церкви, а для пропитания должны иметь светскую специальность.
Со взглядом отца Андрея выразили несогласие некоторые супруги священников.
Публикуем полемику, представляя взгляды обеих сторон.
Милостыня — не для священника
Сегодня мы поднимем с вами довольно серьёзную тему. Она касается имущества, денег и всего, что с ними связано. Эта тема болезнена, тяжела и опасна. Сыпани-ка человеку, который при деньгах, а платить тебе не хочет: вон, глядишь, тебя и в асфальте найдут.
Там, где деньги, там опасность. Это касается и Церкви. Как человек Церкви я об этом говорю смело и не постыжусь этого сказать ни перед кем, даже перед Патриархом.
Будем говорить об этом с точки зрения апостола Павла, который коринфянам пишет о том, что он их ничем не отягощал. Апостол Павел подтверждает ту мысль, которую Господь сказал, посылая апостолов на проповедь: «В какой дом войдёте, ешьте всё без исследования предлагаемое вам». Т. е. проповедующий Евангелие питается, живёт от Евангелия. Об этом апостол и пишет в 9-ой главе: «Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования, и служащие жертвеннику берут долю от жертвенника». Это нормально, правильно и хорошо.
Но Павел так не делал. Апостол Павел хотел никак не полагать препятствия и препоны для проповеди Евангелия. Это евреи знали, что священнику нужно платить, что десятину нужно отделять на священников, так как Закон говорил, что священники, колено левитов, своей земли в Земле Обетованной не имели. Все имели: Ассир, Завулон, Неффалим, Гад, Ассир, Рувим и прочие, а левиты не имели. «Я — ваше колено, — говорил Господь, — Я — ваша земля». И потому все кормили священников.
Язычники этого не знали. Для того, чтобы не показаться в глазах людей, которые принимали от Павла проповедь, стяжателем, Павел у них ничего не брал. И говорил потом, что «нуждам моим и тех, которые со мною, послужили руки мои сии». Он был делатель палаток, скинотворец.
Здесь нужно похвалить еврейское воспитание. Евреи считали, что ребенок, изучающий Закон Божий, обязан изучать ремесла. Раввины говорили: «Не делай из слов Закона Божия для себя ни лопаты, ни царского венца». То есть не хвались тем, что знаешь Закон, и не превращай его в способ зарабатывания денег, проповедуй Слово Живого Бога ради Самого Живого Бога, а не ради славы своей и не ради наживы. Молодцы! Нам бы сие уразуметь!
Примерно так же понимали нравственный закон и язычники. Например, закон Солона говорит: «Если отец не научил сына ремеслу, в старости этот отец не имеет права просить у сына хлеба». То есть, если ты, отец, меня не воспитал, ничему меня не научил: ни шить сапоги, ни копать землю, ни быть садовником, — и вообще, где ты был — не знаю, бросил маму одну со мной, сбег к другой бабе, а теперь приперся на старости, — ты у меня не проси ни копейки, не имеешь права.
Так язычники понимали в древности. Тоже молодцы. Мы хуже язычников сегодня. Павел прекрасно понимал, что нужно жить от своих трудов. Он мог брать деньги от людей, мог брать от них и хлеб, и одежду, и продукты, и что угодно, но не хотел этого делать. И вот он говорит коринфянам, что он ничем от них не пользовался: «Я не пользовался ничем таковым и написал это не для того, чтобы так было для меня». «Лучше умереть для меня, — говорит, — чем не иметь награды. Если я благовествую вам Евангелие и получаю за это мзду, то награды мне нету. А если я проповедую, а мзды не беру, а сам себя питаю — будет награда».
И вот к чему я это все говорю. Наступило время (оно давно наступило), когда священник должен быть максимально независим от подаяний паствы. Паства наша — всякая: есть добрые и боголюбивые, и последний плащ желающие отдать, и последнюю сережку снять из ушей на украшение киота или на золочение куполов. А есть люди — вчерашние неверы, сегодняшние «веры» но с уточнением: такие хамские «веры», которые смотрят, кто на какой машине ездит, у кого сколько коронок золотых на зубах. Все высматривают и «носят» тебя на языке. У них нельзя брать денег, даже если дают.
А чтобы быть свободным от людей и в карман им не глядеть да в руку не заглядывать, чтобы не ждать ничего ни от кого, от богатых не брать, от бедных не ждать — нужно работать. И сегодня очень важно, чтобы священник параллельно с духовным имел образование светское — юридическое, педагогическое, медицинское, или служа в своем селе имел бы пасеку, сад вишневый или яблочный, разводил бы рыб. Чтобы он трудился от рук своих или от ума своего и в карман к пастве не заглядывал. Чтобы он служил ради Христа Иисуса, а не ради хлеба куса, как это говорилось у св. Димитрия Ростовского. Вот тогда будет прекрасно.
С другой стороны, люди должны знать, что они обязаны содержать Церковь, люди обязаны быть кормильцами и поильцами служащих жертвеннику.
Люди, как говорил ученик преподобного Силуана Афонского архимандрит Софроний (Сахаров), относятся к священнику так же хамски, как к Богу. Многие люди про Бога не помнят десятилетиями, а некоторые всю жизнь живут без мысли о Нем. А если им вдруг вспомнится слово «Господь», они думают: «вот, ну помоги же мне, ну Ты же добрый, Ты же должен помогать».
Бог помогает. И так же хамски люди относятся к священнику. Они могут всю жизнь осуждать священников или не знать про них ничего и знать не хотеть. Но вот понадобилось что-то от батюшки — разговор, требы, таинства — и бежит: а подать мне сюда батюшку, мне нужно. А что это такое? А ты больной? А что это, ты болеешь еще, оказывается? Или ты устал? А что это ты устал, ты не должен уставать, ты священник!
Вот такое хамство, что к пастырю, что к Богу у людей встречается очень часто. Они очень требовательны к нам, священникам, хотя зачастую со своей стороны по отношению к Богу ничего исполнять не хотят.
Неправильно это. Мы им угождать не обязаны. Церковь — это не комбинат религиозных услуг. Бог-то человека любит. Но и человек должен быть боголюбив. А если он Бога не любит, а только требует — вот подайте мне, вот я хочу это — мы не обязаны все это исполнять.
У людей и мысли нет: как ты живешь, на что ты живешь, есть ли у тебя деньги, например, на то, чтобы пополнить счет на мобильном телефоне, или чтобы за детей в школу заплатить, или за квартиру. А ведь они обязаны содержать Церковь. Это святая и важнейшая обязанность. Вы наши кормильцы и поильцы. Знаете вы это или не знаете, хотите вы этого или не хотите, крещёные люди обязаны поддерживать Церковь своими руками и своей трудовой копейкой.
Мы можем это не брать. И мы обязаны как можно меньше брать от вас для себя. Мы обязаны работать, чтобы служить и проповедовать, и питать вас Таинствами, мы, как Павел, обязаны работать, и быть от вас независимыми. Но вы обязаны давать нам часть заработанного, чтобы мы могли это разделить вдовам и сиротам, старушкам и старичкам, которые потеряли детей и внуков и живут одни, или больным, которые не могут купить себе лекарства или оплатить операцию. Вот в этом союзе нашего от вас независимого состояния и вашего нам добровольного подаяния Церковь будет сильна.
Иначе будет ерунда, которая есть сегодня. Когда давать не хочу, копейку дам, потом буду целый год говорить «я дал, а он на Мерседесе поехал».
Не нужны такие подаяния. Я этого брать не хочу, а вы этого не давайте. Давай с любовью и знай, что истратят правильно.
А священник обязан по образу апостола Павла трудиться кроме жертвенника, кроме благовествования еще как-то. Пусть делает что хочет и что не противоречит закону Божьему. Любой труд полезен.
У нас на приходе сегодня строится храм, и у нас крановщик — священник. Нет на приходе людей, приход вымирает, некому молиться, прокормить свою семью он не может. Он уехал из далекого городка к нам в столицу и на кране между небом и землей висит пять дней в неделю. И там молится и поднимает раствор, кирпич и так далее. А в субботу и воскресенье служит с нами. Независимый от паствы, ну хотя бы потому, что паства такая бедная сегодня стала и малочисленная, поселок-то вымирающий...
Поэтому девятая глава апостола Павла к Коринфяном заставляет нас думать о том, чтобы мы были независимы от вас, а вы обязаны давать часть того, что заработали, на Церковь, иначе вы не христиане.
Дай Бог это запомнить, понять. А дальше будем жить и смотреть, что получится.
«Семья священника — тоже люди!»
У некоторых людей вызывает удивление, а порой и возмущение, что священникам выплачивается жалование из пожертвований верующих на храм. Видимо, борцам за чужое нестяжание в голову едва приходит, что священник и его семья — это тоже люди, нуждающиеся в некоторых материальных благах: пище, одежде, крыше над головой, получаемых в обмен лишь на денежные знаки.
Но вот что непонятно совершенно — это подобные высказывания со стороны священнослужителей. Собственно, данная статья и родилась, как горький ответ реальных священнических семей на рассуждения о. Андрея Ткачёва.
К сожалению, с библейской аргументацией уважаемого и любимого многими отца Андрея Ткачёва, цитирующего апостола Павла в вышеупомянутой передаче, решительно невозможно согласиться.
Действительно, апостол Павел неоднократно подчёркивал свою полную материальную независимость от общины, пока в ней жил, учил и проповедовал. Однако он с благодарностью принимал от этой же общины любые дары и пожертвования после своего ухода. Например, трудясь в Фессалониках, и подчёркивая свою независимость от пожертвований фессалоникийской общины, Павел в то же время с благодарностью принимает пожертвования христиан из Филипп, где он трудился несколько раньше: «вы и в Фессалонику и раз и два присылали мне на нужду» (Фил. 4:15—17). Точно так, трудясь в Коринфе, и отказываясь принять помощь от коринфян, Павел принимает приношения от Македонских и других церквей: «Другим церквам я причинял издержки, получая [от них] содержание для служения вам; и, будучи у вас, хотя терпел недостаток, никому не докучал, ибо недостаток мой восполнили братия, пришедшие из Македонии» (2 Кор.11:8,9).
Причина такой политики Апостола ясна и вполне оправдана: пока Павел находился в каком-либо месте, он отстаивал свою абсолютную независимость, не будучи обязанным никому. Ведь крайне трудно принять дар от кого-либо, а потом обличить его или проповедовать против него. Пока Павел находился среди филиппийского братства, он не мог быть обязанным кому-либо. Но после его ухода условия изменились. Тогда он мог принять любой дар, доказывавший любовь филиппийцев к нему, ибо тогда он не был обязан кому-либо в Филиппах. Столь же невозможным было для Павла принять материальную поддержку от коринфян, пока он находился у них, и сохранять необходимую независимость. Он не был непоследовательным, а лишь поступал мудро (комментарий Баркли).
При этом не нужно забывать тот факт, что белое, т. е. женатое духовенство не может следовать примеру апостола Павла просто потому, что Павел не имел семьии детей. Священнику нужно не только печься о собственном пропитании, но и о том, чем кормить семью, и это в условиях постсоветской церковной разрухи, когда большинство приходов требуют максимального внимания и сил священнослужителя.
Нередка следующая картина, которую застаёт среднестатистический батюшка, приехав на свой приход: храм, требующий ремонта (варианты: храм полуразрушен/разрушен/храма нет совсем — его священник сам должен будет построить); весьма малочисленные прихожане, чьи познания в Православии сводятся к набору псевдоцерковных примет и суеверий; отсутствие людей, знающих устав и способных петь-читать на клиросе; засилие сект или откровенного язычества и т. д.
Если священник в таких условиях будет «плести палатки», чтобы прокормить семью, кто будет заниматься миссионерством? Кто будет искать благодетелей для строительства разрушенных храмов и восстанавливать эти храмы? Кто будет посещать людей на дому? Кто будет вырывать заблудших из рук сектантов, наводнивших наши города и сёла?
Св. Писание неоднократно подчёркивает право благовествователей питаться от пожертвований. «Трудящийся достоин награды за труды», — говорит Спаситель, посылая апостолов на проповедь (Лук.10:7). «Я весьма возрадовался в Господе, что вы уже вновь начали заботиться о мне», — пишет ап. Павел филиппийским христианам, присылающим ему пожертвования для продолжения его миссионерских трудов (Фил.4:10).
Сам Апостол, не имевший жены и детей, и возможно именно по этой причине не всегда пользовавшийся своим правом «питаться от святилища» (1 Кор.9:13), в отличие от о. Андрея, отстаивает это право для других священнослужителей. «Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении. Ибо Писание говорит: не заграждай рта у вола молотящего; и: трудящийся достоин награды своей» — даёт ап. Павел последние наставления Тимофею незадолго до своей казни (1 Тим.5:17,18). Он призывает Тимофея, не смущаясь, принимать материальную помощь общины (комментарий Брюссельской Библии на 2 Тим.2:4—6).
Причина этого вполне ясна: священство — это не ремесло, а служение, подобное службе военного. Чтобы в нём совершенствоваться, человек в идеале не должен распыляться на заботу о пропитании. В первом официальном собрании законов Римской империи — Кодексе Феодосия — сказано: «Мы запрещаем людям, занятым на военной службе, заниматься гражданскими профессиями». Говоря о священстве в контексте материального обеспечения священнослужителя, ап. Павел сравнивает его именно с военной службой: «Какой воин служит когда-либо на своем содержании?» (1 Кор.9:7), «Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику» (2 Тим.2:4). Солдат — это только солдат, также и священник — это только священник, который должен сконцентрировать все свое время, все свои силы, и, что особенно немаловажно, все свои помыслы на служении. Если все офицеры большую часть времени начнут заниматься частным извозом или разгрузкой вагонов — армии конец. Если все священники большую часть времени начнут тратить на зарабатывание денег — конец Церкви.
Об этом же говорит и Устав Православной Церкви: об обязанности, а не добровольности, прихожан содержать своего священника. Хорошо, когда священнику удается совмещать свою пастырскую работу со светской, но практика показывает, что это далеко не всегда возможно без ущерба для священнического служения. Для того, чтобы приход жил, священник должен жить приходом, а не посторонней работой и мыслями о заработке на хлеб насущный, что нам и предлагает о. Андрей. «Нехорошо, оставив слово Божие, пещись о столах» (Деян. 6:2). Именно поэтому, чтобы забота о его собственном столе не заменяла священнику заботы о проповеди Слова Божия, в некоторых поместных Православных Церквях, например, Кипрской, священнослужителям вообще не разрешаются никакие подработки на стороне.
Того же мнения придерживается и нынешний Патриарх Московский Кирилл: приходской священник не должен быть «обременен постоянными поисками средств на содержание себя и своей семьи», он не должен искать подработки на светских должностях, но должен полностью сконцентрироваться на своём служении (из доклада Патриарха на епархиальном собрании, Москва, декабрь 2009 г.)
Вопрос о том, на какие средства должен жить священник и его семья гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Дело здесь в том, как мы на самом деле относимся к священнику и его служению. Считаем ли мы, что священство — это не более, чем хобби, которым достаточно заниматься пару раз в неделю в перерывах между основной работой (крановщиком, юристом или учителем), причём священник сам же должен это «хобби» оплачивать? Или же мы признаём, что священство — это самоотверженное служение, которое должно занимать все силы и время служителя? В той клятве, которую даёт любой священник перед рукоположением, есть такие слова, что отныне он полностью посвящает себя служению Алтарю и приходу.
Совершенно непонятно стремление о. Андрея превратить всех священников в светских работников, изредка исполняющих своё служение в нерабочее время. Ненормальна ситуация, когда священник вынужден пренебрегать своими обязанностями пастыря и искать другой способ поддержать материальное состояние своей семьи и своего храма. Такой человек просто будет не в состоянии часто служить, проповедовать, миссионерствовать, восстанавливать храмы, посещать школы, больницы, тюрьмы, ездить в отдаленные села и деревни, в которых нет собственных храмов, заниматься самообразованием, т. е. исполнять свои прямые священнические обязанности.
Почему получать деньги от служения — это «стяжательство», а всю неделю, вместо заботы о храме и пастве, пахать на свой карман — это не стяжательство, не обворовывание собственных прихожан? Священник обязан работать и как можно меньше брать от прихожан?
Встает вопрос: а кто тогда обязан служить, если священник большую часть своего времени будет занят зарабатыванием денег для себя? Кто обязан в любой момент все бросить и поехать за несколько десятков километров напутствовать умирающего в глухом селе? Кто обязан в любое время по телефонному звонку, даже ночью окормить пасомого? Кто обязан искать спонсоров для строительства храма, а затем и строить сам храм, беря на себя функции администратора, прораба и завхоза в одном лице? Кто кроме священника обязан остановить самоубийцу, заниматься с молодежью, доказывать администрации, что жизнь района надо улучшать, и брать на себя конкретные шаги по улучшению? Нет, оказывается, 5 дней в неделю он должен быть крановщиком, и лишь иногда, в свободное от этой работы время ещё и священником. Двум господам работать...
Мы хотим, чтоб священник был «без страха и упрека», умел катехизировать, вести полемику с иноверцами, посоветовать в жизненной ситуации, был молитвенником и эрудитом хотя бы в своей области. А для священника желательно наличие еще и светского образования. Тогда он должен заниматься только своим делом, как хирург, как учитель. Если мы говорим хирургу, чтоб он оперировал за бесплатно, а по ночам подъезды мыл, то сами будем виноваты, когда попадем на операцию к человеку, засыпающему в оперблоке и потерявшему квалификацию.
Пример, который привел отец Андрей в конце беседы, вообще не следовало бы озвучивать зрителям, тем более в положительном ключе. Ситуация священника, бросившего нищий приход и семью, ради работы на стройке в столице — это позор и развал нашей Церкви, который нам предлагается поддержать! Это должно стать болью каждого православного: и мирянина, и священника, и архипастыря. Если к настоятелю большого прихода приходит его бедствующий собрат, то предложить ему работу на кране — это не помощь, но следующий шаг, подталкивающий священника ещё дальше в мiр, отдаляющий его ещё больше от паствы и Престола.
Бедному батюшке можно было бы помочь по-другому. Можно на своем приходе организовывать регулярный целевой сбор средств для бедствующего прихода. Можно заглянуть в свою ризницу — а вдруг там есть комплект облачения, который может еще быть использован по назначению, а не пылиться в ненужности и забвении в закромах. Так же можно поступить и с книгами, и с церковной утварью. В любом случае помощь и внимание дадут силы бедному священнику, поддержку и ощущение того, что он не брошен, что он не один, ведь уныние идет под руку с бедностью.
Стоит упомянуть и еще один момент: строительные специальности имеют повышенный риск травматизма. Сможет ли продолжать служение священник, в случае, если, не дай Бог, с ним произойдет несчастный случай?
Если верить Руссо, французская королева Мария-Антуанетта, будучи оповещенной о голоде среди французских крестьян, ответила буквально следующее: «Если у них нет хлеба, то пусть едят пирожные!». Один из Российских губернаторов, комментируя журналистам ситуацию с пробками на Ленинградском шоссе, предложил автолюбителям пересаживаться на вертолеты: «Я летаю на вертолете. Вам тоже надо покупать вертолеты вместо машин». Не менее легкомысленным выглядит призыв столичного настоятеля отказываться от священнических зарплат и искать средства для жизни подработками на стороне.
Неужели жизнь отца Андрея совершенно оторвана от той реальности, в которой живёт абсолютное большинство его собратьев-священников? Многие рядовые священники имеют максимум 1—2 выходных в неделю, служат годами без отпусков и при этом вынуждены содержать семьи, часто многодетные, на весьма скромную священническую зарплату. Как в таких условиях возможно содержать семью на какие-то иные доходы? Какому работодателю нужен такой работник, у которого постоянно то службы среди недели, то отпевания, то венчания, то Крещения?
Слова отца Андрея вызвали недоумение и несогласие среди жен православных священнослужителей: среди тех женщин, которые изо дня в день видят все тяготы священнического служения и являются зачастую первыми помощницами своих мужей. Эта статья, собственно, и родилась в результате дискуссии между супругами священников Православной Церкви.
Опубликовано: 16/03/2011