Объяснение молитвы Господней

[1]  [2]  [3]  [4]  [5]  [5]  [7] 

Ещё один послушник слышал, как его старец в соседней пещере говорил: «Не соизволяю! Не соизволяю!» Послушник попросил разъяснить ему: с кем он разговаривает? Старец сказал, что он так отвечает врагу на всеваемые им помыслы. И не считает их за грех, ибо они не ему принадлежат, а исходят от врага.

И зная это всё, опытные старцы дают следующие советы: никак не должно смущаться ими; не приписывать их себе, но искусителю; не бороться даже с ними, а просто пренебрегать ими. Сильные же подвижники, как о. Иоанн Сергиев, даже советуют (и, конечно, сами так поступают) со святым гневом презирать их и плевать, как на бесовские мысли. Поэтому глубокий смысл имеет обычай при отречении от диавола (перед крещением) исполнять слова крещающего: «Дунь и плюнь на него!» Этим выражается презрение и решительный отказ от власти диавола.

Мало того, чтобы не смущаться и презирать искусительные помыслы, но их можно и должно обратить ещё ко благу. Как? Когда найдут такие мысли, помолись спокойно Богу. Если и это не поможет, смиренно потерпи. Если и этого мало, поди открой помыслы отцу духовному или хоть брату. А прочее — предай в волю Божию. Опытные отцы объясняют, что подобные помыслы бывают попускаемы от Бога или за гордость, чтобы смирить человека, или по зависти врага, или для опытного на учения в борьбе духовной, или чтобы дать от своего опыта благой совет собрату, или чтобы человек не надеялся на себя, а уповал бы на Бога, или во славу Божию, дающему нам победу.

По тому или иному попущению Божию делается это, но только не следует нам страшиться подобных искушений, и не смущаться ими, не считая их грехом своим, а вражиим наваждением.

К искушениям относятся и всякого рода трудные обстоятельства, в которые может впасть человек. Например: болезни, бедность, ещё более — богатство, войны, ссылка и т.п. Обыкновенно эти скорби считаются нами искушениями, соблазном, поводом к ропоту. И конечно, это отчасти так и бывает у нас. Но по существу, со спасительной точки зрения, далеко не так может быть на деле. Например, возьмём вопрос о бедности. Нигде — ни в Евангелии, ни в Посланиях — не сказано, что в бедности трудно спасаться, тогда как про богатство, которое почти всеми почитается за счастие и от которого никто, решительно никто (кроме редчайших исключений: я их всё-таки видел в жизни!) не просит Господа избавить, — однако сказано Господом: «Как трудно богатому войти в Царство Божие» (Лк. 18,24-25).

Подобным образом нужно смотреть и на другие искушения скорбями: болезни, войны и прочее.

Даже можно сказать обратное: скорби, с точки зрения спасения, нам полезнее в веке сем. И не случайно Господь и Сам о Себе сказал, «что Ему долж но... много пострадать от старейшин, и первосвященников, и книжников и быть убиту» (Мф. 16, 21); и крест заповедают всем своим последователям (Мф. 16, 24-26). А апостола Петра, который после исповедания Христа Сыном Божиим (Мф. 16, 16) стал противоречить Ему: «Будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою!» — назвал «сатаной» — т.е. противником, соблазнителем, «потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (Мф. 16, 23). И в прощальной беседе, на Тайной вечере, Он предсказал апостолам неизбежные скорби: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы были от мира, то мир любил бы свое; а как мы — не от мира, но Я избрал (отделил) вас от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше» (Ин. 15, 18-20).

Потому и мы с вами носим на своей шее крест; потому на храмах высится крест; потому и все таинства совершаются крестным знамением, т.е. во имя креста Христова; потому мы и крестимся при молитвах. Все — крестом!

Почему же именно необходим крест и Господу и нам? Господу — потому, что через крест Христов мы «примирились» с Богом, как об этом говорит Писание (Мк. 3, 17; Ин. 1, 29, 36; 7, 39; 12, 27— 33; 19, 28-30; Рим. 5, 10, 11; 6, 3; 1 Кор. 1, 18; 2 Кор. 5, 18, 19, Гал. 6, 14; Еф. 2, 16; Кол. 1, 20-22; 2, 14; Евр. 12, 2;), а для нас потому ещё, чтобы и нам пройти через крест страданий для усвоения заслуг Христовых (Мф. 16, 24; Мк. 8, 34; 10, 21; Рим. 3, 20) и получения прощения от Бога чрез крест Христов.

Но если крест скорбей так нам необходим; если «легкое страдание наше производит в преизбытке безмерном вечную славу» (2 Кор. 4, 17); «если внешний наш человек тлеет, то внутренний со дня на день обновляется» (2 Кор. 4, 16); если «страдающий плотию перестает грешить» (1 Пет. 4, 1); если мы особенно страдаем «несправедливо» ( 1 Петр. 2, 19); если апостол Павел пишет о себе «ныне радуюсь в страданиях моих» (Кол. 1, 24); если апостол Пётр пишет: «огненного (т.е. огнем) искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как (бы) приключения для вас странного» (1 Петр. 4, 12); «если злословят вас за имя Христово, то — говорит он, — вы даже блаженны, ибо Дух Славы, Дух Божий почивает на вас» (1 Пет. 4, 14); если вообще «страждущие по воле Божией да предадут Ему... души свои (т.е. положатся на волю Божию), делая добро» (1 Пет. 4, 19); если апостол Иаков учит нас: «с великою радостью принимайте, братья мои, когда впадаете в различные искушения», ибо они ведут к совершенству» (Иак. 1, 2, 4); если неискушенный — неискусен; и наконец, если Сам Господь был 40 дней искушаем диаволом (Мф. 4, 1-11) и врагами Своими (Мф»16, 1; 22, 35), — то как же Он велит нам в Своей молитве просить избавить нас от искушений? как Он упрекает учеников в саду Гефсиманском, что они заснули и заповедует им, как в Молитве Господней, «бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение», ибо «дух бодр, плоть же немощна» (Мф. 26, 41)? как Он и Сам говорит: «Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя» (Лк. 22, 31-22)? Как все это согласовать?

На эти вопросы мы думаем ответить так. Есть искушения, влекущие нас ко злу, и есть скорби, содействующие нашему благу. Первые — ко злу — идут от диавола, мира и плоти, вводя нас в соблазн греха, а есть скорби, посылаемые нам Богом. Первых мы должны опасаться; вторые, например, страдания за имя Христово, с «радостью и веселием» принимать, ибо «велика награда наша на небесах» (Мф. 5, 12). Так же учит и апостол Пётр: так как «вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явлении славы Его возрадуетесь и восторжествуете» (1 Петр. 4, 13).

Не опустим из своего внимания и слов — «не введи». Обычно их понимают в смысле: «не попусти». И это — тоже правильно. Св. пророк Амос говорит: «Бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил бы»? (Ам. 3, 6).

А так как в мире всё совершается по воле Бога, по Его Промыслу, так как Ему всё подчиняется, и собственно поэтому Он является Господином всего, то лучше говорить: «не введи», а слово «не попусти» даёт некую власть и бесам, и злым людям, которые могут действовать, однако, когда лишь Бог соизволит на это, или — «даст» им право и власть, позволение. Пример такой власти Христа над бесами и свиньями был по исцелении бесноватого. Бесы просили Его, «чтобы не повелел им идти в бездну», а «чтобы позволил им войти» в стадо свиное. «И бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло» (Лк. 8, 31-33). Это — один смысл. Но возможно предположить и другой. Иногда Господь изволит — или в наказание, или для исправления людей — Сам послать им какие-либо скорби: хотя бы болезни, войны и т.п. Здесь уже более уместно употребить слова: «вводить» в искушение, в испытание. Ибо Господь, в тех или иных случаях, повелел нам просить: «не введи» нас в эти искушения. Так молиться заповедовал Господь, думаем, потому, что это смиреннее для нас. Пусть и ко благу. Господи, хочешь научить нас искушениям скорбей, но мы, немощные, всё же просим: лучше «не введи»!

Но, конечно, вспоминаем и третье прошение: «Да будет воля Твоя!»

Так молился и Сам Искупитель Господь: хоть Он знал, что «на сей час — Он и пришел» (Ин. 12, 27), однако, как Человек, заколебался, не зная, «что сказать... Отче! избавь Меня от часа сего!» И тогда Сын Божий решился на страдания, ибо этим Он прославит имя Отца. И Бог Отец дал с неба глас: «И прославил и еще прославлю» (Ин. 12, 28)».

Но вот наступил этот последний час; и в Нём, как в Человеке, снова вспыхнули мучения: «Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня!.. И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю» (Лк. 22, 42, 44). Таково было одно желание, по человеческому естеству. Но другое было совершенно иное: «Впрочем не Моя воля, но Твоя да будет!» (Лк. 22, 42). А при воплощении Он же говорил: «Вот, иду!» — т.е. соглашался поступить по воле Отца: пострадать за мир. И как мы видим раньше, Христос соглашается на крест: «Когда вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе! Сие говорил Он, давая разуметь, какою смертию (т.е. распятием на кресте) Он умрет (Ин. 12, 32—33). И это второе прошение, или молитвенное согласие на страдания и смерть, — побороло первое желание немощного человеческого естества. «И услышан был за Свое благоговение» (Евр. 5, 7), за Свое послушание Отцу, т.е. принял крест, для которого был послан Отцом и для которого «и пришел», что бы спасти человечество.

Теперь остаётся решить один вопрос. Если нужно полагаться на волю Божию и если нужно просить: «Не введи нас во искушение», то как же такой великий молитвенник, как о. Иоанн, не раз молится: «Господи! не оставь меня без искуше ния!» — а другим даже пишет в своем дневнике «Моя жизнь во Христе»: «Жажди искушений!»?

На это ответим: сильным духовно людям — это допустимо... Нам же, немощным, подобная молитва — не по силам. Нам, слабым, смиреннее молиться как указал Господь: «Не введи нас во искушение». Слава Богу, если мы смиренно переносим и те искушения, которые попускаются нам Богом! А просить себе их — не будет ли свидетельством нашей самоуверенности в своих силах? Не будет ли это гордостью? Даже скажу больше. Не будет ли прошение скорбей новым искушением нашего врага? Думаю, возможно это! И если Господь научил нас молиться «не введи нас во искушение», то нам следует быть Ему послушными, а не дерзать на большее!

Расскажу два-три различных случая. Один был ещё в древности. Вошедшая в церковь женщина подошла к иконе, пала на колени и горько плакала. Служба кончилась, люди ушли; только служитель кончал убирать храм, а она всё плакала. Он подошел к ней и спросил:

— Должно быть, у тебя большое горе?

— Да, очень большое!

— Что? умер ли кто у тебя?

—Нет!

— Болеет ли кто?

— Нет!

— Бедность?

— Вот то-то и дело, что ничего этого нет! За три года хоть бы курёнок околел! А сказано в Писании, что лишь многими скорбями можно войти в Царство Небесное (Деян. 14, 22). Знать, Господь забыл меня?!

И удивился служитель: какие ещё есть рабы Божий на свете!

Другой случай — почти современный. В Киевской Лавре был иеромонах Парфений, горячий молитвенник и ежедневный служитель Божественной литургии, духовник митрополита Филарета Киевского. Однажды он обратился с вопросами к владыке:

— Смущает меня мысль, что у меня нет скорбей!

— Ты сам, — отвечает ему митрополит, — столько скорбей наложил на себя, что и их довольно на тебя!

Кстати, припоминается случай про самого митрополита. Благодаря каким-то причинам он был в опале. И сильно скорбел об этом. В одно время появляется на стене рука, которая пишет: «Судьба Филарета — в руках Божиих!» И он успокоился. В наше время в тех же помещениях жил архиепископ Феофан и тоже много скорбел. Ему и рассказали это чудо, бывшее в той же комнате, в которой жил архиепископ. И он в этих словах Божиих нашёл себе мир.

При этом во всех скорбях нужно всегда помнить и слова апостола Павла: «Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но... так, чтобы вы могли бы перенести» (1 Кор. 10, 13). Большего он не позволит и врагу искусителю: бесы и в свиней вошли лишь с Его разрешения (Мф. 8, 31-32). Поэтому нам не нужно чрезмерно бояться искушений: они — не выше наших сил. Но и не нужно относиться к ним легкомысленно: нет, всегда нужно помнить слово Божие: «у дверей грех лежит» (Быт. 4, 7). Тем более, не нужно желать себе скорбей и искушений.

Вот третий случай, бывший приблизительно в 1911 году. На Кавказе жили пустынники и пустынницы. В женской обители была богоугодная игумения М... Житие с сестрами было такое благодатное, что она не видела никакой скорби. И это одно смущало её. Однажды она шла по лесной тропинке. И ей явился Господь Иисус Христос с чашей в руках. Она поклонилась Ему в ноги и говорит: «Господи, спаси меня! Я не спасусь! Скорбей у меня никаких нет!» Он сказал ей: «Будут!» С той поры и начались беды для неё. Да и какие?! Её выгнали. Монастырь разогнали. А когда эти слова об отсутствии скорбей дошли до старцев, те заявили, что никогда не нужно просить скорбей, не накликать их на себя.

А иногда приходится задумываться, наоборот, над тем: почему иным людям даётся стишком много искушений? Недавно (26 декабря 1954 г.) я получил следующее прискорбное письмо от одной женщины. Вот что она пишет мне.

«Я — мать Александра (ребенка лет 3-х, с которым она была у меня с неделю назад, а ныне была с ним в соборе на литургии) и болящего младенца Сергия... Мы (т.е. она и отец) — в таком отчаянии за его болезни, что готовы бы сами в несколько раз больше проболеть, но лишь бы не ребенок... Много и очень много грехов я производила (пишу точно её слова; только она пишет без знаков препинания, и я их ставлю, где нужно, да прописные буквы, где следует, пишу. — М.В.) в своей жизни, о чём, конечно, в настоящее время сокрушаюсь, да ведь ещё каждую минуту прибавляются. Ребёнок Сергий родился в 1949 г., 20 ноября, рос до 3-х месяцев полный и как будто здоров. С 3-х месяцев у меня не было молока; и я его то оторву, то через несколько дней оно появится немного, то опять не бывает. И так он вырос на искусственном питании; молочное не кушал, а так кое-что. Месяцев с 10-ти у него была дизентерия — до 4-х лет. Всё время организм истощался — не кушал и не кушал. В храм Божий, Всех Святых, я всегда его старалась водить и причащать Святых Таин, что для него заметно стало очень дорого (т.е. полезно. — М.В.). Так же и дома со своим братишкой (3 года 5 месяцев) Александр очень часто восхваляет Всевышнего своими детскими размышлениями; поют и часто представляют — алтарь, вынос Евангелия, чаши и т.д. (это для нас так радостно; радостно, что я пишу Вам это). Ну, а дальше болел несколько раз воспалением лёгких, а бронхоаденит — всё время, ангины — бесконечные и ещё прочие детские заболевания... Когда ему было 6 месяцев, у него, по-моему, был испуг: к сонному подошла его крестная, и он её испугался, 1 месяц и 18 дней кричал, пока молитвами я не успокоила его. С 19 августа заболел так, что до настоящего дня болеет. Правда, уменьшились крики, но зато стал говорить безобразные слова и даже безобразия делает (простите, поднимает юбки) (а ему уже 5 лет! — М.В.) и говорит: вижу то и другое; как в храме стоит, говорит: вижу батюшку, а у него всё открыто; то мои ноги мертвецом пахнут ему; то вода не хороший запах имеет; ещё стал смеяться неестественно. Ещё говорил: «Я тебя, мама, не люблю, зарублю и из дому вас всех выгоню!» Кто зайдёт в дом, он оборвёт слова его и выгоняет. А иногда — ничего.

Чтобы он был без сознания, этого нет. А вот последние дни происходит с ним: раздражителен, говорит всё как-то с криком... В течение предыдущей недели он несколько раз соскакивал ночью с постели и кричал: «Мама! ты не спишь?» В течение недели его рвало раза два... с большими криками и болями. Было с ним, что он вытягивался и глаза устремлял в одну точку. Мы крестом и молитвой его ограждали. Врачи в конечном итоге признали — капилляртоксикоз, т.е. капиллярные сосуды лопнули, и кровь блуждает под кожей и в желудке; и пошли пятна красные; и ноги опухали — не мог ходить... И шишки выскакивали на лбу и на спине, а через несколько времени или часов удалялись... Когда я вошла в храм Александра Невского — он был причастник — он там подбоченился и затанцевал. И это для нас новое было... Отдала его в больницу, в клинику.

Что я хочу?.. — Молитесь за нас! И дайте мне благословение: оставить ли его в больнице или забрать оттуда? Он и там гадости говорит. Врачи ссылаются ещё и на то, что уличные слова болтает, а у меня никогда не говорил ничего подобного. Всегда старались закрыть калитку и уйти неслышно. Плач в доме — без конца; и я так дошла до такого состояния, что кричу на мужа и на тетю; вся — в слезах».

Потом она пишет про брата Леонида, что он «был душевно болен, и бил нас всех, и воровал, и мать бил, и губу ей перекусил; мы в таком страхе находились всю жизнь, до 1942 г.; и я вся испуганная и забитая; дрожали не днями, а секундами... В 33-м году умер мой отец, Семён, а мне тогда было 16 лет... Я бросила свою учебу по бухгалтерии... Брат всё воровал, но ничем сам не пользоваться, а люди жаловались... Маму бил и душил: приставал: «Дай денег на папиросы». А у нас их не было...

Конечно, я не хочу думать, что разве я одна переносила такие скорби... Мне хочется упасть к Вашим ногам, и плакать, и плакать.

Мой муж, Александр, человек хороший и верующий; и он Вас просит, просит за нашу семью: Александра, Александру, младенца Александра, болящего младенца Сергия; один раз помолитесь за нас, и Господь даст — и меня укрепит, и детей укрепит в вере (это — главное для нас). Что мне делать, владыко?

Не испуг ли это у него? не младенческое ли? или, может, наследственность? что? Скажите мне: Господь вам поможет мне сказать.

Простите нас за такое длинное письмо моё к Вам... Только скажите мне: может, какое другое положение надо изменить Сергию? Ради Господа Иисуса Христа благословите меня. Какой конец я должна положить с Сережей? Как тяжело! сама вся больная. А ведь мне только 37 лет! Заранее Вас благодарю».

Какое, в самом деле, тяжелое положение... Даже плачется... И не знаю твёрдо: что же делать им несчастным?

Но об этом подумаю. Бог даст, после... А сейчас нужно сказать просящим Бога о скорбях: «Ой! остерегайтесь от этого! Видите, какие искушения бывают у людей! Да ещё и худшие бывают! Почитаешь Евангелие: бесноватые как мучились! Вон про одного пишется: «Он имел жилище в гробах (пещерах, где погребали умерших), и никто не мог его связать даже цепями, потому что многократно был он скован оковами и цепями, но разрывал цепи и разбивал оковы, и никто не в силах был укротить его; всегда, ночью и днём, в горах и гробах, кричал он и бился о камни» (Мк. 5, 3—5). У евангелиста Луки ещё дополняется: «одержим» был бесами «с давнего времени, и в одежду не одевавшийся». «И был гоним бесом в пустыни» (Лк. 8, 27, 29).

Какое страдание! Какое несчастие!.. И как мы осмеливаемся желать себе страданий и искушений? Не нужно, не нужно! Наоборот, будем благодарить Бога, что с нами нет этого!.. Вон родители ребен ка хотели бы «в отчаянии в несколько раз более проболеть», чем он... Так тяжко им!

Нет, нет, люди! Не просите себе искушений!.. Но что же им делать? Что сказать? Как помочь?.. Вот и думаешь... Слава Богу, что хоть сострадаешь им немного... Да что из того?! Им — не легче!.. Я — бессилен... И не знаю, зачем Божий Промысел прислал мать (на прошлой неделе) ко мне? И ещё она прийдёт, по моему приглашению, во вторник. А что я скажу ей?! Бедная!

Молиться бы нужно, чтобы Господь Сам, по всемогуществу Своему, помог бы или... Польза хоть мне: больше сострадаешь «братьям»... И ещё думаешь: какие бесы злые! Мучают несчастных людей! И тогда немного поймёшь: какой род человеческий несчастный! Весь мир — несчастный, бедный! Вся история его — войны, стихии природные, болезни, беды, бесы... Жалеть нам нужно друг друга. Семья ведь одна... И недаром сказал опять Господь: «Не введи нас», а не меня лишь одного... Все мы несчастные... И должны сочувствовать всем, всему человеческому роду... А мы?

Потому и Господь пришёл избавить нас именно от власти «князя мира сего»...

Но об этом в последнем прошении... А вот что же сказать мне бедной матери? Конечно «сказать-то» не трудно, но вот что «сделать» ей? Как помочь? Пока хоть помолюсь за них... Господи, спаси их!

И вдруг пришла мысль: «А может быть, всё это нужно им? Может быть, полезно в духовном смысле?» — Тогда остаётся сказать: «Не наша воля, а — Твоя да будет!»

Другие в подобных случаях советуют: святой воды подливать в пищу незаметно, особенно причащать Святых Христовых Таин... Тем более, что, как пишет мать, прежде это помогало больному («дорого» было). И ещё думается: как должны мы благодарить Бога, что с нами так не бывает! Слава Богу!

Как счастливы те, которые здоровы... За одно это нужно благодарить! Да болезни телесные ещё куда легче, чем душевные, бесовские искушения!.. Читать о них — и то тяжко! А мучиться в них? И как счастливы христиане, что они избавлены от таких мук!

И хорошо ещё, что есть такие больницы, куда можно поместить этих страждущих, мучимых врагами и мучающих своих ближних!

Кстати, посоветую ей — непременно оставить ребенка в больнице, а не брать его оттуда: иначе и сам замучаешься и даже расстроишься душевно... Но посещать их — должно!

Припоминается случай. Я жил в Париже. И мне пришлось посетить больницу душевно-больных. Там их было до 5000. Целый городок. Я зашёл к доктору-директору. Он принял меня очень любезно и скромно. И, между прочим, грустно сказал: «Монсиньер! (Владыко!) Я с ними и сам начинаю с ума сходить! Помолитесь о мне, монсиньер!» Жив ли он? Это было лет 25 тому назад... Спаси его. Господи!

...Нужно попросить и наших знакомых (Глинскую пустынь, монастырь Рижский, здешних трёх священников) молиться за всех их...

Вот и мы должны молиться тоже. А после всего этого — следует отдать всё на волю Божию.

Кто знает, может быть, лучше ему умереть уж? Бог знает, что было бы из него дальше?

А родителям нужно терпеть да каяться в прошлом. Может быть, это и от наследственности, как пишет мать? И это бывает ведь! Да и часто! Господь говорит: «Я — Господь Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до треть его и четвертого рода, ненавидящих Меня и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои» (Исх. 20, 5-6; Чис. 14, 18; Исх. 34, 7-9). И это терпение вменится во спасение и родителям, и детям... Да и нам... Да, да!.. И нам, грешным! Вот какие мысли пришли по вопросу страждущей семьи...

Пришла и ещё мысль: хорошо ли делаю я, что не принимаю в дому никого, кроме редких знакомых?.. Или это смиреннее, чем принимать и страждущих? Но молиться за них должно бы... Надобно завести бы особую книжечку для имён таких...

Но и скорби такие ныне необходимы: они хоть отрывают от безбожного направления и обращают к Богу иных...

А будет ещё хуже, как сказано: люди при конце мира «хулили имя Бога... и не вразумились, чтобы воздать Ему славу... они кусали языки свои от страдания, и хулили Бога Небесного от страданий своих и язв своих, и не раскаялись в делах своих» (Апок. 16, 9-11)... Тогда уж нужно всецело положиться на волю Божию. Ведь будут же и вечные мучения... Не нашего ума это дело!

Последнее прошение (седьмое): «Но избави нас от лукаваго»

Это — последнее прошение Молитвы Господней. Первое было о Боге Отце, а последнее — об избавлении от лукавого. Кто подразумевается под «лукавым»? Греческое слово — «панирос» означает и зло, и злого. Но как и в общем обычае у нас принято разуметь под этим словом — лукавого духа, т.е. диавола, так и в слове Божием под «лукавым» большею частью разумеется наш враг, диавол с его бесами. Например, в притче о сеятеле говорится, что семя «упавшее при дороге», поклевали птицы (Мф. 13, 4). Сам Господь истолковал эти слова так: «Приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его» (Мф. 13, 19). Здесь совершенно ясно, что под словами «приходит лукавый» — который как-то непостижимо «похищает» у нас слово Божие — разумеется диавол. В том же толковании Господа разумеются под «плевелами — сыны лукавого», в противоположность «доброму семени — сынам Царствия» (Мф. 13, 38).

И в Посланиях также видно, что под этим именем разумеется не общее понятие зла, а некто злой, лукавый. Например, в 1-м Послании Иоанна Богослова читаем: «Всякий, рожденный от Бога, не грешит; но рожденный от Бога хранит себя, и лукавый не прикасается к нему» (1 Ин. 5, 18). Совершенно ясно, что сказано «лукавый»; если же подразумевалось бы под этим «зло», то сказано было бы «лукавое». Также и у апостола Павла под словом «лукавый» (Еф. 6, 16) разумеется — враг, «диавол», потому что в этом отрывке он говорит не о человеческой борьбе, а о борьбе против «козней диавольских», против «духов злобы поднебесных» и против «всех разженных стрел лукавого» он и велит нам «стать» (Еф. 6, II—17).

Самое большее, можно было бы разуметь злого человека, но никак не нравственное зло. Однако, при указанных объяснениях нам обязательно должно разуметь диавола и бесов. Иначе, как бы мог «приходить лукавый и похищать посеянное» слово Божие, если бы он был только человек? Конечно — как мы и говорили прежде — и действия диавола таинственны в этом деле «похищения» слова; но всё наше христианское учение безусловно учит, что он, как дух, имеет способность «соприкасаться» (1 Ин. 5, 18) с нашей душой; человек же может лишь отчасти действовать на другого не непосредственно, как враг, а — через слово. Впрочем, иногда и человек может влиять на другого через взор свой, «передавать» мысли свои, а тем более — лукавый. Он и прямо называется «диаволом» (Мф. 13, 39). И люди, находящиеся под его воздействием, называются «сынами диавола»: «Вы, — говорит Господь иудеям, — делаете дела отца вашего... а ваш отец — диавол» (Ин. 8, 41, 44). Савл, он же и Павел, исполнившись Духа Святого и устремив взор на Елима волхва, который противился им, когда проконсул Сергий Павел «пожелал услышать слово Божие» от Савла и Варнавы, сказал: «О, исполненный всякого коварства и всякого злодейства, сын диавола, враг всякой правды! перестанешь ли ты совращать с прямых путей Господних?» (Деян. 13, 7-10). И вообще, говорит Иоанн Богослов, «кто делает грех, тот от диавола», и потому они называются «детьми диавола» (1 Ин. 3, 8, 10). И Иуда, «когда диавол уже вложил в сердце» его предать Господа (Ин. 13, 2), то он имел лишь намерение сделать это; но когда он принял, по неверию своему, не Тело Христово, а простой «кусок хлеба», то лишь после вкушения его, «после сего куска, вошел в него сатана» (Ин. 13, 26, 27). И Иуда окончательно сделался пленником его — от предательства до повешения (Мф. 27, 5).

Итак, ясно, что Господь в последнем прошении Своей молитвы учит об избавлении нас от диавола, или сатаны.

Перейдём теперь к другим размышлениям о нём.

Прежде всего нас интересует само слово «лукавый» — в приложении к диаволу. Почему Господь назвал его этим именем? Греческое слово «панирос» значит: и злой, и плохой, и лукавый. Таким — думается нам — Спаситель наш назвал его в противоположность Богу, Отцу Своему. Как мы знаем, Господь Иисус Христос сказал об Отце: «Никто не благ, как только один Бог« (Мф. 19, 17). Благость Божия здесь употребляется в смысле совершенства (Мф. 5, 48), святости (Евр. 4, 7) и, в частности, любви (1 Ин. 4, 16), ибо любовь есть «совокупность совершенства» (Кол. 3, 14). А диавол назван злым, плохим и лукавым, потому что в нём ничего этого нет, — «нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8, 44). Иногда, и нередко даже, и это «не удивительно», «сам сатана принимает вид ангела света» (2 Кор. II, 14). Диавол вообще значит — «клеветник», провокатор, обманщик, так он обманул прародителей в раю и теперь над нами нередко действует под «видом» добра, а не как Господь-Истина: «Все пути Господни — милость и истина» (Пс. 24, 10; Пс. 118, 86, 90, 128; Ин. 7, 28; 14, 6; 1 Ин. 5, 6; Откр. 3, 14). А диавол извращает истину. Поэтому и переведено греческое слово — «лукавый», от слова «лук», «лука», т.е. изогнутое дерево, притом — стреляющее, ранящее, убивающее. И русское слово лукавый — т.е. хитрый — говорит о том же извращении правды. И люди, подобные диаволу, искажают её злонамеренно.

И мы не можем не обратить внимания и на то, что это прошение поставлено в конце. Это значит, что Господь поставил его ниже даже грешников (пятое и шестое прошения).

Вообще, мы замечаем не только «холодное» отношение Господа Иисуса Христа к диаволу, но и — как к «противнику нашему» (1 Пет. 5, 8), и «врагу» Божию (Лк. 10, 19) — даже господственное и наказывающее, со властию подчиняющее его даже людям — апостолам и верующим (Мк. 16, 17; Лк. 10, 1). И Сам Господь изгонял бесов с необычайной властью (Мр. 7, 29; Лк. 4, 5; 9, 42). И бесы трепещут Его (Иак. 2, 19), они знают, что Христос будет «мучить» их (Мф. 8, 29) и слуг его [диавола] (Откр. 14, 10); «диавол» будет «ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков» (Откр. 20, 10). «Бог ангелов согрешивших не пощадят, но, связав узами адского мрака, предал блюсти на суд для наказания» (2 Петр. 2, 4. Иуд. 1, 6). И там будет «плач и скрежет зубов» (Мф. 8, 1; 13, 42, 50; 24, 15). Даже и грешникам нелюбовным и непокаявшимся скажет строго и справедливо: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его... И пойдут сии в муку вечную» (Мф. 25, 41, 46). Вот какой конец ожидает их!

Ещё спрашивается: почему употребляется в этом прошении союз «но»? Думается, что это прошение собственно представляет вторую половину предыдущего, и тогда оно будет понятнее. Мысленно «не введи» — «не попусти» нам войти в искушения, а уж если, по праведному суду Твоему, введешь нас в них, — мы примем их: «но» тогда только избавь нас от диавола, чтобы он не воспользовался ими и не употребил их для нашей погибели.

Значит, это прошение говорит нам о том, что искушения бедствиями могут быть нами обращены и во спасение. Однако избавиться нам от использования их диаволом можно только силою Божиею, но никак — не нашею силою: будут ли эти искушения от нас самих, или от мира, или непосредственно от диавола и бесов его — избавиться от них мы можем лишь Богом. Это и понятно: ведь бесы — бывшие ангелы и потому -с ильные, хитрые, злобные.

С дитятей священника храма Христа Спасителя, отца Хитрово, был такой детский разговор: «Папа! — спрашивает мальчик смущенно и с робостью, — диавол сильнее тебя?» — «Да!» — отвечает отец. «А сильнее он моего ангела-хранителя?» — «Как тебе сказать? Не сильнее! С Божией помощью ангел-хранитель сильнее его». Не удовлетворилось таким ответом дитя и, совсем уже робко, боясь за ответ отца, спросило: «А сильнее он Христа?» — «Н-е-т! — ответил уверенно отец. — Христос — Бог: Он, конечно, сильнее!» Мальчик свободно вздохнул и успокоился. Так и всем нам нужно верить, как говорит апостол Павел: «Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Флп. 4, 13).

А без Него не надейся на себя, человек! «Но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом» (Флп. 4, 6).

Поэтому подвижники старались держать «непрестанную» молитву к Богу согласно с заповедью апостола Павла: «Непрестанно молитесь» (1 Сол. 5, 17). И мне известны такие молитвенники и молитвенницы. А нам, хотя бы в более ответственные моменты, следует просить Господа об избавлении нас «от лукавого», или ограждать себя от него именем Иисусовым. Так поступил и апостол Павел. «Одна служанка, одержимая духом прорицательным (прозорливым), которая через прорицание доставляла большой доход господам своим, идя за Павлом и за нами (его сотрудниками), она кричала: сии человеки — рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения! Это она делала много дней. Павел вознегодовал, обратился и сказал духу: именем Иисуса Христа повелеваю тебе выйти из неё! И дух вышел в тот же час... Господа ее, видя, что исчезла надежда дохода их» возбудили мятеж против апостолов (Деян. 16, 16-19).

Имя Иисусово действовало даже и в устах не святых людей: «Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф. 7, 22-23).

«Даже некоторые из скитающихся иудейских заклинателей стали употреблять над имеющими злых духов имя Господа Иисуса, говоря: заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует! Это делали какие-то семь сынов иудейского первосвященника Скевы. Но злой дух сказал в ответ: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто? И бросился на них человек, в котором был злой дух и, одолев их, взял над ними такую силу, что они, нагие и избитые, выбежали из того дома. Это сделалось известным всем живущим в Ефесе иудеям и еллинам, и напал страх на всех их, и величаемо было имя Господа Иисуса» (Деян. 19, 13-17). Значит, и нам нужно быть осторожными и смиренными: молиться должно — «избави нас от лукавого», но брать на себя, смелость повелевать духам — не нужно.

Вот о. Иоанн много бесов изгонял; и об этом он сам в 1901 году свидетельствует в беседе с нижегородскими собратиями священниками, говоря им: «Ко мне часто приносят больных, так называемых бесноватых, и просят, чтобы я помолился о них. В этих случаях я действую простотою своей веры. Обыкновенно подобные больные очень беспокойны. Когда их приводят ко мне, то они плюются, пинаются и притом всегда, как замечено мною, закрывают свои глаза. Но я приказываю открыть глаза... И говорю: «Именем Господа нашего Иисуса Христа запрещаю тебе, дух нечистый: выйди из него!» И благословляю больного. Больной успокоится, начинает молиться. И я приобщаю его».

Но в дневнике своём он нам советует, прежде чем дерзать творить подобные чудеса, продумать сначала: есть ли у нас такая дерзновенная вера и благодать Божия, чтобы делать это? И в таком случае смиреннее отклонить от себя подобные дела... Иначе и мы можем подвергнуться таким же нападениям от злого духа, как семь сынов Скевы.

И хотя на это есть особые молитвы над бесноватыми в Требнике, но и их следует употреблять смиренно, с рассуждением: нашей ли это силы? И не лучше ли отклонить подобные случаи? А уж если и прочитать эти молитвы, то — просто, со смирением, без всякой силы своей и дерзновения, всё возлагая на благодать Божию.

Но сила в имени Божием великая! И имя сильно «само по себе», независимо от той или иной степени нашей веры.

Теперь ответим и тем, которые не верят в реальное существование бесов. Нам приходилось встречаться с такими людьми. Они даже веровали во Христа. А когда я спрашивал их, веруют ли они в Евангелие, они отвечали тоже положительно, но под злыми духами разумели нравственное, отвлеченное зло. Напрасно я указывал им на слова Евангелия, где говорится, что из Марии Магдалины Господь изгнал семь бесов (Мк. 16, 9; Лк. 8, 2), а в бесноватом был «легион» их (Мк. 5, 9. Лк. 8, 30). Напрасно я говорил им, что все Евангелия полны чудесами изгнания бесов, что Гадаринский бесноватый тотчас вразумился после изгнания бесов из него, что свиное стадо от них бросилось с крутизны в Галилейское озеро. Не хотели верить!

Но в зависимости от этой власти бесов было и самое пришествие Христа. Ведь «для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола», — говорит апостол любви (1 Ин. 3, 8). Это же элементарное учение христианства. Но нам важнее всего — слова Самого Господа: «Ныне князь мира сего изгнан будет вон» (Ин. 12, 31). «Уже немного Мне говорить с вами; ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего», — говорит Господь на Тайной вечери (Ин. 14, 30). «Князь мира сего осужден» (Ин. 16, II). Чего же больше?! И в богослужебных книгах об этом часто говорится. Вот скоро Рождество Христово. И там в предпразднественные дни поётся, что Христос «грядет ратника (диавола) убити». И даже писатели признавали это. И Гоголь говорил о злом духе в развязке «Ревизора», и Достоевский написал роман «Бесы», и Пирогов в своим дневнике говорит, с опыта своего, о действительности демонов, и Томас Карлеиль, ученый, ректор университета и автор «Истории Французской революции», пишет: «А всё-таки революцию — не понять, если не допустить, что за кулисами ее действовали бесовские силы».

А в житиях святых — тысячи примеров! А по народной вере — «нечистый» всегда и везде путается в нашей жизни.

И в дневнике батюшки о. Иоанна, чуть не на каждой странице, говорится об искушениях диавола. Согласно Писанию и по своему опыту, он и во всяком грехе видит участие врага. И в акафисте святителю Николаю мы читаем: «Уже бесстыдно бесом летающим и корабли погрузити хотящим, запретив, отгнал еси их» (кондак 5). И больше этого говорить даже не хочется. Остался ещё один вопрос: для чего же оставлена власть бесам искушать и нас, христиан?

Ответ на это — не новый. Прежде всего, у «князя мира» отнята теперь власть над теми, кто живёт под благодатным покровом Божиим. Затем, и самые искушения от бесов не бесполезны нам, ибо этим они побуждают нас быть и осторожнее и смиреннее. Далее — и даже особенно — их искушения толкают нас к вере во Христа Спасителя и на постоянную молитву к Богу и к благодати Святого Духа. И вообще — к победе во имя Христово над ними, что и являлось главной целью пришествия Христова: «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир!» (Ин. 16, 33).

Св. Феодор, епископ Едесский, даже дерзнул сказать: «Если бы не было бесов, то не было бы и святых».

Поэтому и апостол Павел говорит: «Чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть (сравнение!), ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: «Довольно для тебя благодати Моей, ибо Сила Моя совершается в немощи». И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова. Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда силен» (2 Кор. 12, 7-10).

И для грешников сатана может быть полезен. В Коринфе был такой грех: «некто вместо жены имел жену отца своего». Апостол вместе с Коринфскою Церковью, даже в отсутствии своём, «силою Господа нашего Иисуса Христа», определил предать его «сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа» (1 Кор. 5, 1-5). А когда христиане сделались строже к членам общины своей и когда тот «некто» раскаялся, смирился, исправился, то Павел пишет общине иначе: «Вам лучше уже простить его и утешить, дабы он не был поглощен чрезмерною печалью... А кого вы в чем прощаете, и я; ибо и я, если в чем простил кого, простил для вас от лица Христова, чтобы не сделал нам ущерба сатана, ибо нам не безызвестны его умыслы» (2 Кор. 2, 6-11), — чтобы не ввести согрешившего в уныние и отчаяние.

Потому будем просить: «Избави нас от лукаваго». А если бы мы и впали во власть его — то опять будем прибегать к ходатайству Христову... «Дети мои! — пишет апостол Иоанн. — Сие пишу вам, чтобы вы не согрешали; а если бы кто согрешил, то имеем мы ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника. Он есть умилостивление за грехи наши, и не только — за наши, но и за грехи всего мира» (1 Поел. 2, 1-2). Ему — слава, со Отцем и Духом. Аминь.

Заключительное славословие: «Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь»

Здесь мало что нужно объяснять. Господь Иисус Христос подводит основание, как бы фундамент, под все предыдущие прошения в очень кратких словах. Господи Отче! Ты всё содержишь в Своей власти!

Твоё Царство! Ты и заботишься о нас. А мы, как Твои рабы, на Тебя и надеемся во всём, как дети на отца своего.

Твоя сила! Ты всё можешь! Тебе все повинуется — даже и преисподняя. Наше дело только опять просить и опять надеяться на Тебя, потому что сами мы — немощны. Ты же — всесилен.

Твоя слава! Ты все творишь во славу Твою. И мы этого же и желаем, и исповедуем, и в самом начале просили: «Да святится имя Твое!» Да прославляешься Ты всегда, везде и во всём! Это — истина! Аминь.

С этого начал молитву Христос, и этим же её и заканчивает. Слава Богу во веки!

P.S. Теперь в конечном славословии прибавляются слова: «Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков» — т.е. обычный конец возгласов. Но когда Господь говорил Свою молитву, тогда Он ещё не мог добавлять этого конца, потому что не открыл тайну Пресвятой Троицы и Своего равенства со Отцем, как например, при вознесении на небо (Мф. 28, 19), при исповедании Его Петром (Мф. 16, 16), в беседе с Никодимом (Ин. 3, 12-17) и др. (Мф. II, 27, 18, 36; Ин. 5, 26, 37, 43; 6, 29, 38, 57; 7, 39; 8, 14, 28, 29, 42, 58; 9, 35; 10, 15, 30, 33; 14, 10, II, 16, 23; 15, 26; 16, 7, 15, 28; 17, 6; и т.д.). А после открыл — вот потому и добавляем.

[1]  [2]  [3]  [4]  [5]  [5]  [7]