Трудные вопросы воспитания ребёнка

— О. Алексий, есть отличие детей, которые с детства воцерковлены, от тех, кто только-только стал ходить в церковь?

— Не знаю, я никогда об этом не задумывался. А в чем отличие должно быть — в степени любви к Богу? Все зависит не от времени в Церкви и не от возраста. Дети, в каком возрасте бы они ни были, они прежде всего копируют родителей. Родительская вера является для них ориентиром. Если в отношении к своей собственной вере у родителей есть хоть малейшее лицемерие, то, конечно, это ребенком будет воспринято, а потом будет отторгнуто. Если у родителей вера искренняя и живая, даже с ошибками, то это всегда будет хорошие плоды приносить.

— Много семей, где мама воцерковлена, а папа, в лучшем случае, нейтрально относится к религии, никак не поддерживает веру детей.

— И хорошо, хотя бы так. Все понятно. Мы живем в таком мире, где семьи разрушены или разрушаются, даже христианские семьи не являются ни образцами, ни оплотами семейного благополучия. Разводятся люди, которые венчаны, которые ходят в церковь и вроде бы все делают правильно. Значит, что-то другое неправильно. И, если мама ходит в церковь, а папа не ходит, это не значит вовсе, что папа не прав, а мама права. Может, папа потому и не ходит в церковь, что в нее так ходит мама, что в саму церковь ходить уже не хочется после такого хождения мамы... Так бывает очень часто, если человек ищет в церкви чего-то своего, не настоящего. Все зависит от того, что сам взрослый человек ищет в церкви, в Боге.

— На форуме была описана семья, где «мегавоцерковленная» мама не покупает дочери нормальную одежду, даже не разрешает ей паспорт получать.

— Тут уже необходимо обращаться к психиатру.

Надо сказать, что многие скрывают свои психические и психологические проблемы в каком-то религиозном контексте. На самом деле ничего религиозного и христианского в них нет, а под формой религиозного поведения скрывается, например, шизофрения. У таких людей все очень аргументировано с точки зрения цитат, святоотеческого предания, советов старцев, но никакой настоящей веры нет. Общество, в котором мы живем, в принципе, очень депрессивное, и многие ищут защиту от депрессии в религиозном сознании, будь то православие или протестантская секта.

— Сейчас много неполных семей, где ребенок воспитывается только мамой. Папа во многих таких ситуациях не просто не является тем авторитетом, которым должен быть, но часто подается мамой, которая обижена и зла на него, как человек во всех отношениях недостойный. Чем Вы, отец Алексий, могли бы помочь такому ребенку?

— Священник не может заменить отца и не должен его изображать. Но тем не менее он может встать в эту пустоту. Все-таки в священстве есть отечество, ведь не даром священника называют отцом. И, конечно, священник обязан максимально сделать так, чтобы ребенка от этих стрессов избавлять, и помогать разрешить такую ситуацию. Если этого не будет, то будет катастрофа. К сожалению, эта ситуация слишком реальная и очень часто встречается. И, боюсь, что будет еще больше и чаще встречаться, когда есть отец, которого ребенок либо хочет устранить из своей жизни, либо которого он хочет приобрести. И если священник войдет в правильное положение, то он может быть помощником в разрешении этой ситуации.

— А бывает так, что после исповеди ребенка хочется что-то сказать его родителям, объяснить? Тем более, если ребенок закрытый, и контакта с родителями на самом деле нет. А проблема вырисовывается, нарастает.

— Эту проблему прежде всего родители должны увидеть сами. Потому что, если они сами не видят эту проблему, то им очень трудно будет ее объяснить. Чтобы родители смогли услышать какие-то неприятные для себя вещи, должен быть очень близкий контакт.

Очень многие родители, ослепленные своим тщеславием, видят ребенка не таким, какой он есть. Они придумывают себе детей. Они придумывают себе образ своего ребенка, и если ребенок в этот образ не вмещается, то оказывается виноват сам ребенок. А в религиозной среде это все наиболее обострено и порождает какие-то крайние вещи. А по сути это — садистское отношение родителей к своим детям. И это только повод, чтобы ребенка пинать, принижать, что «ты не такой, каким мы тебя придумали». Это проблема уже психологическая и психиатрическая. Главное, что это всегда кончается плохо. Ребенок старается как можно больше уйти от семьи, отстраниться от тех ценностей, которые имеют родители.

— В первую очередь идет любовь?

— По большому счету, все должно идти только через любовь.

Но любить по-настоящему — очень большой труд. Большая ответственность.

Самая большая проблема, когда люди начинают прятать за внешние установки, какие-то уже отработанные штампы. Вот если это штамп, то давайте втискивать в него нашу семью, наши отношения, наших детей. И никакой любви тут быть не может. Любовь не может вмещаться в рамки.

Как бы мы ни воспитывали наших детей, как много бы мы в них ни вкладывали, в их жизни все равно наступит такой период, когда они должны будут эту веру заново обрести. Мы не должны иметь иллюзии, что наши дети плавно придут к настоящей вере «с молоком матери».

«В храм водим, причащаем, всё наши дети знают, молятся, с удовольствием посещают воскресную школу, все хорошо и благочестиво», — это ровно ничего не значит.

Наступит момент, когда это парниковое растение будет пересажено в обычную городскую почву. И тогда начнется.

Очень часто все эти очень хорошие вещи так быстро улетучиваются, что как будто ничего и не было... Родители в ужасе: «Мы столько в детей вложили, и куда же все это делось?»

Так оно будет, потому что в конечном итоге рождение в вере все равно должно наступить у человека сознательно! Выбор веры, ответ на все Евангельские слова Христа должен быть произнесен лично самим ребенком снова.

Ребенка крестили в младенчестве, и за него крестный произносил такие слова: «Верую яко Царю Богу». Эти слова рано или поздно ребенок должен произнести уже повзрослевшим.

Скорее всего (не у всех, но очень часто бывает), что кризис веры у юноши, у девушки обязательно наступит. Потому что он столкнется с миром, о котором он еще очень мало знает. И этот мир живет по совсем другим законам. И у этого мира совсем другие ответы на те вопросы, которые ставились ребенком, и которые он получал от родителей. Совсем другие ответы!

Сопоставление известных и неизвестных ответов может очень сильно поколебать любую юношескую душу. И тогда начнется процесс, возможно, через падения, через какие-то серьезные жизненные ошибки, осознания того, кто ты есть на самом деле. Насколько то, что в тебя было вложено, — истинно. И здесь родительское терпение, родительская вера тоже будут испытывать очень большой искус. Как это будет идти дальше, каким способом это все пройдет? Это самое большое испытание, которое ждет всех родителей впереди. Даже не в подростковый период, возможно, все позже произойдет. Рассчитывать, что наше воспитание детей вот так спокойненько-спокойненько приведет их к Богу, нельзя. К этому надо приготовиться, это надо знать

Этот мир будет очень сильно испытывать детей. Очень сильно будет разворачивать в свою сторону. Приманки самые примитивные, но действенные. Потому что, по большому счету, нашим православным детям ничего нельзя. Много чего нельзя, а там все можно...

И тут стоит очень важный вопрос для родителей: чего нельзя и почему нельзя?

Если родители смогут этот вопрос правильно решить, то они от много своего ребенка в его юности избавят. Потому что запреты по внешним параметрам: «Такую музыку слушать нельзя! Это смотреть нельзя! Таких друзей иметь нельзя!», — все это может привести к плачевному результату. Нужно понять — чего нельзя по-настоящему и тогда надо объяснить — почему нельзя. Если это просто не укладывается в родительское представление, какими должны быть православные люди, то это ровно ничего не значит.

Надо, чтобы это «нельзя» было воспринято свободно.

Но, как говорит Авва Дорофей: «Семена добродетели неистребимы».

И если истинные семена добродетели были в детстве заложены, — не фарисейские, не внешние, а настоящие семена живой искренней веры,-то они обязательно прорастут!

«Православие и мир»