О кротости и смирении

Смирение является самым главным средством, при помощи коего мы можем совершить дело своего спасения.

Смирение не есть одна из добродетелей, а есть целое христианское миросозерцание, начало новозаветной христианской жизни и самая эта жизнь.

Вот почему преподобный Макарий Египетский в своих дивных творениях говорит, что смирение есть признак христианства, или, что-то же, критерий, по которому можно определить христиане ли мы, или язычники; есть ли в нас благодать или нет ее; с Богом ли мы, или без Бога; счастливы ли мы или несчастны.

Без смирения все добродетели не имеют для нас никакого спасительного значения.

Да и как может быть иначе, когда сама благодать — главное средство нашего спасения, даруется нам от Бога только за смирение.

Смирение есть направление всей христианской жизни нашей, или ее основа. За смирение Господь дает нам благодать. А благодать дает нам силу неуклонно соблюдать Божественные заповеди. Исполнение же заповедей делает нас участниками Христовой радости и здесь, и в будущей жизни. Если в нас будет смирение, то все христианские добродетели будут присущи нам, ибо смирение есть их основа.

Ради смирения и кротости благодать сохранит нас от всех козней вражиих, превратит все скорби в радости, навеки соединит нас со Христом, и мы еще в земной нашей жизни будем испытывать несказанную небесную радость этого единения с Богом.

Пусть смирение будет для нас самою первою и основною добродетелью. Если оно будет у нас, то мы приобретем дивную кротость с ее высшею любовью к бедным. Ибо только за смирение Годподь дает нам Свою благодать, которая одна только может дать нам силу любить своих оскорбителей.

Спасительно нам вспомнить, что апостол Павел, говоря в своем Первом послании к коринфянам о любви, как о высшем даре Св. Духа, не разумеет под нею благотворительность, и даже раздача всего нашего имущества бедным. И это понятно. Ведь и чревоугодники, и пияници, и блудницы, и гордецы, и тщеславные люди нередко предаются благотворительности. Благотворительность есть только подготвительная степень к приобретению, дара совершенной любви, но не самая эта любовь.

Что же под нею надо разуметь? Св. отцы учат, что под совершенною любовью надо разуметь кротость или кроткое перенесение обид со стороны наших ближних. Господь требует от нас всегда истинной любви к нашим врагам (Матф. 5; 44), к нашим обидчикам. Господь хочет, чтобы мы от всего сердца прощали их.

Кротость прежде всего выражается в молчании наших уст во время оскорблений. А разве отвечать на оскорбление кротостью не есть великое чудо? Вот почему преп. Иоанн Кассиан в своих дивных творениях говорит, что кротость, или кроткий человек, есть чудо из чудес. Кротость есть наше совершенство. Больше всего мы должны стремиться к приобретению высшего дара Св. Духа — т. е. совершенной христианской любви и кротости.

Господь прежде всего требует от нас для соединения с Ним кротости, когда говорит: Приiдите ко Мне... и научитеся отъ Мене, яко кротокъ есмь и смиренъ сердцемъ: и обрящете покой душамъ вашымъ (Матф. 11; 28—29). Сей покой есть ничто иное, как блаженство Небесного Царства Христова. Ясно, что без кротости мы никогда не приидем ко Христу, не соединимся с Ним и поэтому будем не блаженными, а самыми несчастными людьми.

Только кроткий находится под особенным покровительством Божиим. А это покровительство есть источник всех неизреченных к нам милостей Божиих, всякого нашего счастья и блаженства временного и вечного.

Отсюда понятно, почему св. отцы говорят: «Не ищи чудес, а ищи кроткого человека, который есть чудо из чудес».

Поэтому, будем искать этой кротости, и прежде всего к ней стремиться. Для этого мы должны знать что такое кротость? Кротость есть младенческое незлобие, и не только младенческое, но и ангельское, и не только ангельское, но и Божественное. Самым отличительным и существенным свойством святых была именно кротость.

Эту кротость имел преп. Серафим Саровский. Когда в Саровском лесу напали на него три разбойника, то он бросил на землю бывший в его руках топор, скрестил руки на груди, и кротко сказал им: «Делайте со мною что вам угодно». Разбойники почти до смерти избили святого старца его-же собственным топором. А когда этих разбойников изобличили в преступлении и предали суду, то св. Серафим ходатайствовал перед властями об освобождении их от наказания. Этого мало. Разбойников по ходатайству преп. Серафима освободили из тюрмы. Они пришли к угоднику Божиему просить у него прощения, и он от всего сердца, как родной отец, простил их.

Эту кротость имел святитель Тихон Задонский. Когда один гордый и злобный помещик ударил его по лицу, то святитель Тихон упал к ногам помещика и просил у него прощения.

Во всей полноте и совершенстве имел эту дивную кротость Спаситель наш. Когда Его били по голове и терновому венцу тростью, когда плевали Ему в лицо, Господь не отклонял головы Своей, Он кротко и молча смотрел на Своих мучителей. Когда же начали распинать Господа, Он молился за Своих палачей.

Вот к какой благодати, к какому высшему и дивному ея проявлению в нас, мы должны стремиться всем сердцем своим. Если мы достигнем сей кротости, мы достигнем блаженства Небесного Христова Царства.

Церковное предание повествует, что св. патриарх Иоанн Александрийский Милостивый и св. Григорий Палама, архиепископ Фесалонийский, особенную любовь свою оказывали тем, которые их оскорбляли. К ним надо причислить и великого Оптинского старца иеросхимонаха Амвросия. Он считал своих обидчиков великими своими благодетелями. Советовал о. Амвросий так относиться к людями другим, говоря, что оскорбляющие нас своими оскорблениями как щеткой очищают нашу душу от всех ее нечистот.

Долгие годы о. Иоанн Кронштадтский смиренно переносил страшные хуления и клеветы на него от своего помощника, протоиерея и ключаря Андреевского Собора. Он мог бы попросить Св. Синод, в котором был в то время к тому же членом, перевести от него на другое место о. ключаря. Но о. Иоанн на него никому не жаловался и молчал. Когда о. Иоанн смертельно заболел, то в своем тяжком недуге он метался и все просил, то посадить его в кресло, то положить на постель. О. ключарь пришел в чувство раскаяния. Совесть сильно заговорила в нем. Он пошел попросить прощения у о. Иоанна и проститься с ним. О. Иоанн в тот момент сидел в кресле и был в полузабытии. Когда ему сказали что пришел о. ключарь, то о. Иоанн собрал последние в себе силы, встал, подошел к о. ключарю, поклонился ему и поцеловал ему руку. Это великое смирение так подействовало на о. ключаря, что он залился слезамии бросился в ноги о. Иоанну. С этого времени он стал проповедывать, что о. Иоанн величайший угодник Божий и что таких праведников не было в Православной

На святых во всей полноте осуществились слова Господа: На кого воззрю? Токмо на кроткого и молчаливого и трепещущаго словес Моих (Ис. 66; 2). Для чего Господь говоря здесь о кротости, говорит и о молчании? Для того, чтобыпоказать, что в молчании должна выражаться наша кротость.

Но можно устами молчать, а в сердце иметь страшную злобу и ненависть против обижающих нас. Ему угодно, чтобы во время молчания молчало и сердце наше.

Поэтому пусть молчание Христа на суде будет для нас в данном случае постоянным примером и слова в сем Евангелии: Иисусъ же молчаше (Матф. 26; 63) да будут главным и основным руководством в нашей духовной жизни.

Будем всегда помнить о увещании преп. Серафима Саровского одному инокув словах: «Молчи, молчи, безпрестанно молчи». Разумеется и устами, и сердцем во время оскорблений для достижения кротости или совершенной любви.

Могут сказать: как приобрести эту кротость, эту совершенную любовь, когда мы так слабы, так немощны и своими силами ничего доброго сделатьне можем? Да, мы немощны и слабы, но всесильна в нас благодать Св. Духа, которая и невозможное делает возможным и достижимым.

Поэтому Господь не от некоторых, а от всех людей без исключения требует нашего уподобления Самому Богу по совершенству, когда говорит: Будите убо вы совершени, якоже Отецъ вашъ Небесный совершенъ есть (Мат. 5; 48). И Будите убо милосерди, якоже и Отецъ вашъ Небесный милосердъ есть.

Будем стремиться к приобретению кротости или совершенной любви, этой вершины всех христианских добродетелей.

Но вершины горы нельзя достигнуть не пройдя всей горы. Поэтому будем стремиться к стяжанию всех добродетелей и прежде всего к приобретению их основы — христианского смирения.

Иметь смирение в смысле сознания своей греховности не трудно. Легко нам смиряться и перед Богом, сознавая все свои немощи и все свое ничтожество. Но очень трудно нам смиряться пред нашими ближними. Этому препятствует сознание нашего будто превосходства перед ними, ибо мы считаем себя лучше других даже в том случае, когда имеем очень большие недостатки. Эти недостатки мы всегда оправдываем, всегда себя обеляем. Зато редко, когда мы извиняем недостатки своих ближних. Почти всегда мы их обвиняем и осуждаем даже за такие грехи, которые в их жизни не существуют и которые существуют только в нашем греховном, гордом воображении.

Будем смиряться перед своими ближними до рабского угождения им не из-застраха, а по любви к ним, как заповедал нам Господь на Тайной Своей вечери (Иоан. 13; 14—15). А для этого не будем считать себя выше и лучше других по своему нравственному состоянию. Будем обращать внимание своего сердца и ума только на свои собственные грехи, а не на грехи своих ближних.

Ибо любовь выражается в том, чтобы мы взаимно и снисходительно участвовали в несении тягостей, т. е. недостатков наших ближних.

Блаженный Августин говорит: «Ничто не делает нас так высокими в очах Божиих, как наше снисходительное отношение к недостаткам наших ближних».

К сожалению в наших взаимных отношениях наблюдается совершенно обратное явление: не любовь друг к другу, а жестокость; не снисходительное, а осудительное отношение к недостаткам ближних. Это осуждение является самою излюбленною темою наших бесед, при чем нередко сопровождается клеветою и чувством злорадства.

Как бы следовало нам всегда помнить великого пастыря земли русской, о. Иоанна Кронштадтского. Однажды при нем кто-то очень поносил известного о. Иоанну человека: «Правда ли, что все это было?» — спросил великий пастырь своего собеседника. — «Правда», ответил тот. — «В таком случае, сказало. Иоанн, не будем говорить о грехах своих ближних. У нас своих грехов довольно. И если сравнить наши грехи с грехами тех, которых мы осуждаем, то может быть греховность наша собственная превзойдет их греховность».

Так же чутко и бережно относился к душе своего ближнего и великий старец Оптиной пустыни иеросхимонах Амвросий. В бытность мою в Оптиной пустыни в 1910 году одна из самых преданных и любимых учениц сего великого старца, монахиня Мария, мне говорила, что из всех угодников Божиих самыми великими являются по преимуществу три: Николай угодник, св. Серафим Саровский и о. Амвросий Оптинский. На мой вопрос, почему к самым великим святым причисляет только поименованных ею, монахиня ответила: «Потому, что они отличались самою великою любовью к ближним, которая проявлялась в их снисходительном отношении к недостаткам людей».

Такою снисходительностью отличался и друг святого Серафима Саровского Антоний, архиепископ Воронежский, По долгу своего архипастырского служения, ему приходилось обличать пороки ближних своих, к нему приходящих. Но он так обличал, что обличаемый сразу не чувствовал этого обличения и думал, что дело касается совсем не его, а каких-то других лиц. И только после, слово праведного и прозорливого святителя, как растворенное благодатной солью являло свою божественную силу, и обличаемый архиепископом Антонием убеждался, что хотя свою обличительную речь Владыка начинал издалека, но она касалась лично его недостатков. Часто свое назидательное наставление святитель сопровождал извинением: «Может быть — говорил он обличаемому, — я Вас огорчил, обидел своими словами, поэтому прошу Вас, ради Христа, простить меня».

Но в особенности таким снисходительным отношением к недостаткам ближних отличался преп. Серафим Саровский. Какую великую любовь проявлял он к людям, явствует из его обращения к приходившим к нему, как к дерзновенному молитвеннику и утешителю в скорбях. Он грешным людям кланялся до земли, нередко целовал даже руки у мирян и называл их своею радостью.

Даже к явно порочным людям преп. Серафим относился с изумительною по снисхождению любовью, и других увещевал так относиться к людям.

Преп. Серафим в своей любви к ближним был подобен Самому Спасителю, Который не осудил падшей женщины, взятой фарисеями в прелюбодеянии и приведенной к Нему на суд.

Да поможет нам Господь иметь эту великую любовь к ближним, это снисхождение к их недостаткам. Как свидетельствует св. ап. Павел, при достижении сей любви мы будем исполнять весь закон Христов, все Его спасительные заповеди.

Тогда крещенская благодать Св. Духа воссияет на нас своим божественным светом. Тогда исполнятся над нами слова чудной церковной песни: Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (срав. Гал. 3; 27) и крещенская благодать крещения будет для нас одеждою Христовою.

Эта одежда Христова, или благодатный божественный свет, покроет нас от всех нападений демонов, когда наши души, после смерти, будут проходить воздушные мытарства.

Эта одежда Христова, сия крещенская благодать, раскрытая нами исполнением заповедей и скорбями, покроет нас на Страшном суде Христовом. Как брачная одежда, сия благодать введет нас в Небесный чертог нашего Спасителя и будет источником вечной непрестанной радости в Небесном Царстве Господа нашего Иисуса Христа. Аминь.