Самое великое дело
 |
|
Михаил Дамаскин.
Небесная литургия (XVI век) |
Божественная литургия — самое великое дело, которое может совершить человек, величайшая честь, величайшая данная Богом человеку привилегия — приобщаться Телу и Крови Христовым и более того — совершать самому это приобщение, стать органом благодати, чтобы осуществить это страшное и неизъяснимое таинство святой Евхаристии.
Якоже быти причащающимся во трезвение души, во оставление грехов, в приобщение Святаго Твоего Духа, во исполнение Царствия Небеснаго, в дерзновение еже к Тебе, не в суд или во осуждение.
Разберем же значение каждой из частей этой молитвы.
Мы знаем, что на Божественную литургию приходят для того, чтобы причаститься. Литургия совершается, прежде всего, для того, чтобы мы приобщились святых даров, Тела и Крови Христовых. Разумеется, желательно всегда быть готовыми причаститься, но поскольку мы немощные люди, то хорошо будет спросить у духовника и получить у него разрешение или совет касательно частоты причащения. Это не значит, что столько-то раз мы достойны этого, а столько-то недостойны, нет, мы делаем это, чтобы нам можно было постепенно возрастать и становиться все более достойными и восприимчивыми к Божией благодати. И Божественная литургия совершается, прежде всего, для тех, кто будет причащаться.
Она не для смотрения и не для слушания. Она совершается не для того, чтобы мы за ней следили, слушали ее и смотрели, а чтобы приобщились, чтобы причастились, чтобы стали участниками принесенной Евхаристии (благодарения).
«Во трезвение души»
Что такое трезвение души? Термин «трезвение», или глагол νηφω, означает, что мы находимся в состоянии бодрствования. Из Предания Церкви мы знаем о подвиге трезвения и отцах, подвизавшихся в нем. Разумеется, все святые отцы жили в трезвении, потому что постоянно бодрствовали душой, чтобы избежать сетей и ловушек сатаны. Как говорит и святой апостол Петр: «Трезвитесь, бодрствуйте, зане супостaт вaш диaвол, яко лeв рыкая, ходит, иский кого поглотити» (1 Пет. 5:8) — иными словами, чтобы ты бодрствовал, бдел постоянно, был внимателен, потому что противник, как лев, рычит, ходит вокруг и ищет, кого проглотить. Вы видите, он пишет не «кого укусить», а кого проглотить целиком, чтобы от него не осталось ничего. Не просто поранить человека, а целиком проглотить его.
Трезвение души — одна из самых необходимых составляющих духовной борьбы, то есть от человека требуется быть бодрствующим, не спать, ум его должен быть бдительным, чтобы человек не был окраден сатаной, чтобы человек не дремал и не совершал грех, сам того не чувствуя. Подвиг трезвения — это целая наука, одна часть которой — труд, напряжение человека, но есть в ней и иная составляющая — Божия благодать.
Мы говорим, что дары Евхаристии — во трезвение души, потому что когда мы причащаемся, мы приобщаемся животворящей энергии Святого Духа. Жизнь, которую Христос дает нам, входит в нас, и тогда мы духовно бодры. Божия благодать — это энергия, страшная энергия, которая окружает и покрывает всего человека, защищает его, предупреждает его, направляет его внимание ко всему тому, что посещает его с той целью, чтобы прельстить. Наша же важнейшая обязанность — понимать, что надо всегда бодрствовать.
Противоположным трезвению, которое служит признаком того, что мы духовно живы, является бесчувствие души. И по опыту своей собственной жизни, и жизни людей вокруг нас мы знаем, что до того, как открыть для себя Христа, то есть в то время, когда мы были еще духовно незрелы, мы совершали много разного и мало что понимали. Совершали и те грехи, и другие, жили в небрежении, безразличии и ничего не понимали. Только с виду все было спокойно. Как будто ничего у нас и не было — ни брани, ни беспокойства, ни тревоги, ни помыслов, ничего. Почему? Потому что мы находились в упоении, во сне, в глубоком сне. Вокруг нас и в нас происходило такое, а мы и понятия не имели, а нам и дела до этого не было, равно как и до того, что мы сами творили.
Когда же Божия благодать посетит душу и начнется пробуждение ее к духовной жизни, тогда нам постепенно становится понятным, что такое мы совершаем, — разные наши грехи, и мы начинаем осознавать, что вот это неправильно, это грех, что Бог не желает этого. Мы начинаем чувствовать скорбь из-за преступлений, которые совершили. Наша совесть постепенно становится более чувствительной, начинает обличать нас, угрызать, не оставлять в покое, беспокоить, чтобы мы мало-помалу не только исправились, но и более того — приобрели покаянное чувство. Это только бесчувственность нашей души причина того, что нам хорошо и комфортно и нет в нас никакого желания каяться. Подобное мы видим, когда человек приходит исповедоваться в первый раз. Если этому не предшествовал период духовной работы, то он приходит исповедоваться, не считая, что он так уж грешен, и все твердит: «Я ничего такого не делал!» Он не чувствует никаких причин для покаяния. Более того — он не только не чувствует причин для покаяния, не только думает, что у него нет никаких грехов, но готов и хвастаться тем, что он очень хороший человек, помогает всем, любит весь мир, никого не обвиняет, не сделал никакого зла за всю свою жизнь, все люди облагодетельствованы им и он прощает всех. Он не находит в себе ни единого греха! Да простятся мне мои слова, но это верх бесчувственности, душевной бесчувственности. Во всех нас есть эта бесчувственность — и во мне, и в каждом человеке.
Святые же люди, которые действительно не совершали ничего греховного и жизнь которых была сообразной Божиим заповедям, когда исповедуются, плачут слезами покаяния. И сама их жизнь — глубокое покаяние. Спрашивается: почему святой кается? Ведь он внешне безгрешен. Но так как душа его пробудилась и у него уже есть покаянное чувство, то исчезла бесчувственность, он видит, как далеко Бог и где находится он сам, понимает, насколько свят Бог и насколько грешен он сам. Понимает, что такое Бог и что такое человек. Видит бескрайнюю Божию любовь к человеку, видит богатые дары, которые Бог дал нам, видит, сколько возможностей Он предоставил нам и как украсил нас столькими добродетелями и дарами, а мы не делаем ничего, мы не отзываемся, не отвечаем на эту Божию любовь. Этого чувства достаточно, чтобы удерживать душу святого в постоянном покаянии. Разумеется, покаяние животворно, потому что пробуждает душу и начинает задействовать все, что Бог дал нам.
Когда у человека есть глубокое покаяние, тогда даже при совершении чудес гордость не может приблизиться к нему. Покаяние как пламя, как огонь, от которого сердце человека загорается, и, что бы ни случилось, его ничто не взволнует. Он как человек, который глубоко скорбит, он словно потерял любимого человека, своего близкого, свое дитя, боль скорби сжигает его, и, чему бы он ни был свидетелем, чтобы ни совершал сам, он этим не взволнован, и ничто в этом мире не привлекает его, потому что он чувствует глубокую боль внутри себя. Вот этому подобно покаянное чувство, живущее в душе святого, и потому ничто в этом мире его не волнует. И даже если весь мир поклонится ему, почтит его и примется прославлять — для него это ничего не будет значить. Он отвращается от этого. И пусть мир станет поносить его, оплюет, унизит — тоже ничего. Он смотрит на все как на спектакль, который скоро придет к завершению.
Божии люди не обманываются, потому что покаяние помогает им иметь трезвение, быть бодрствующими, постигать суть вещей. Потому мы сказали, что святые были очень умными людьми, ибо они подобны снайперу, который вглядывается вперед, прицеливается и не отходит поговорить о том о сем, а внимательно следит за движением цели и как только она оказывается на мушке, он поражает ее и получает первый приз. Они подобны хорошему ученику, который, охваченный страстью к чтению, в любое время и на всяком месте читает. Ничто его не отвлекает, его ум — в уроках. То же происходит и с Божиими людьми — ничто не может их прельстить, потому что они живут в трезвении и бдительности, и это позволяет им непрестанно направлять свой ум и сердце к Богу.
Бесчувственность, охватывающая всех нас, — это плод попрания Божиих заповедей. Когда мы попираем Божии заповеди и не каемся, а повторяем это вновь, тогда грех уподобляется наждаку, который все время трется об острие совести, притупляет ее, и в конце концов совесть наша становится настолько затупленной и черствой, что она уже ни на что не может отозваться. Постоянное пренебрегание Божиими заповедями приводит к бесчувствию, или умерщвлению, сердца. Тут нужно чудо, чтобы человек смог воскреснуть. Намного большее чудо — когда воскресает мертвая душа, утонувшая в смерти и грехах, чем биологически мертвый человек.
Богу нужно, прежде всего, воскресение нашей души. И всякий день мы видим это в церкви. Что нас укрепляет и изумляет величием Божией славы, так это не чудеса (когда какой-нибудь человек выздоровел или мертвый воскрес — это временное чудо), а когда мы видим, как мертвый душой человек приходит в церковь на исповедь, животворное веяние которой обдает этого человека, и его душа воскресает. Вот тогда действительно поражаешься Божией силе.
На исповеди мы становимся свидетелями тысяч таких чудес. Здесь происходит великое чудо Божией любви — когда мертвые души воскресают и обретают Бога. После этого то, что раньше было для них трудным, становится очень легким. И то, что раньше было очень легким, становится отвратительным и трудным. Когда говоришь человеку, не вкусившему Божией благодати: «Тебе же надо молиться, поститься, ходить в церковь, соблюдать Божии заповеди...» — ему это кажется тяжелым, трудным, его охватывает отчаяние, он воспринимает это как тиски, сдавливающие его. Но когда его посетит благодать, тогда, если ему скажешь: «Да, ты хорошо делаешь, что ходишь в церковь, молишься, причащаешься, но сходи же иногда и развлечься, потанцуй!» — то оказывается, что он даже не может захотеть этого, так все изменилось в нем.
Когда нечистый дух выйдет из человека — дух, который раньше был в его сердце, владел им, и он соглашался с духом мира сего, находил утешение там, где был князь мира сего, — и когда войдет Христос, тогда дух Христов не найдет покоя там, где есть дух мира. Попробуйте привести Божиего человека в какой-нибудь клуб или, скажем, в пивную — он не выдержит там, он возмутится, он не вынесет этого.
Мы иногда спрашиваем: «Это грех, если я пойду на дискотеку? Это грех, если я пойду развлечься?» Вопрос не в том, грех это или нет. Вопрос в том, что это критерий для тебя, критерий твоей духовности. Если ты выносишь эти места, если ты находишь отдохновение в таких местах, это значит, что Божий дух еще не действует в тебе. Как можно найти утешение там, где воспевается грех, где прославляется сатана, где совершается грех? Это невозможно. Это значит, что Божий дух еще не освятил твое сердце, что оно еще спит, что еще идет война за то, чтобы оно проснулось.
Это великая война, это не пустяк. Святые провели всю жизнь, молясь со многими слезами, чтобы Бог воскресил их мертвую душу. Они неотступно просили этого у Бога.
Благой Бог, однако, чтобы не обвинить нас безосновательно, дал нам возможность духовно использовать все, что происходит вокруг нас. И всякое обстоятельство, всякая боль, всякая напасть, всякое искушение и даже всякое падение, если используется духовно для смирения и покаяния, может стать инструментом, с помощью которого мы разобьем окаменелость нашего сердца.
Выше мы говорили уже, что попрание Божиих заповедей приводит к бесчувственности и умерщвлению души; так же верно и обратное: соблюдение Божиих заповедей ведет к оживлению нашей души и сокрушению бесчувственности. Поэтому отцы кладут в основу духовной жизни соблюдение Божиих заповедей. Иными словами, если мы хотим быть духовно здоровыми, тогда не будем заблуждаться: существует один путь — верное соблюдение Божиих заповедей. Этим мы наносим удар по камню, который лежит на нашей душе, камню, твердому, как гранит, и препятствующему нашей душе принимать благодать.
Соблюдение заповедей постепенно оживотворяет душу человека, и это подобно тому, как если у человека есть радиоприемник, но без тока, без батареек, однако как только он включит его в сеть, радио начнет принимать звуковые волны и передавать транслируемое радиостанцией. То же бывает и с сердцем человека: как только оно проснется от летаргии греха, душа начинает принимать Божии послания, и прежде жестокий, блудный и мертвый человек становится кротким, терпеливым, смиренным, начинает подниматься над земными вещами и постепенно идет к Богу. Верное соблюдение Божиих заповедей — это ключ, освобождающий от бесчувственности наше сердце.
Сила Иисусовой молитвы
Кроме этой практической работы существует и некоторые другие необходимые составляющие. Важнейшая из них — постоянное призывание Христа через молитву: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Эта молитва всемогуща, потому что Тот, Кого мы призываем, Христос, всемогущ, и молитва становится энергией, которая идет от всемогущего Бога и входит в нас. Когда мы призываем Христа постоянно и крепко держимся за Христово имя, тогда эта молитва таинственным и непостижимым образом вторгается в нашу жизнь, разбивает каменное сердце, проникает в глубину человеческого бытия и так дает нам возможность иметь общение со Святым Духом. Поэтому молитва является необходимым условием. «Непрестанно молитесь», — говорит апостол. И еще: «Всякий, кто призовет имя Господне, спасется»1. Вот так. Невозможно, если ты призвал Христа, чтобы Христос не нашел способа спасти тебя. Невозможно. Бог всемогущ, невозможно, чтобы диавол — как бы коварен он ни был, сколько бы аргументов против нас у него ни было — победил Божию силу, когда человек призывает Христа.
Мы говорим: «Не знаю, как избавиться от этой страсти!» Мы пленники, мы все пленники. Кто здесь может гордиться свободой? Ни я, ни другой кто-нибудь. К сожалению, мы все рабы греха, пленники — одни меньших, другие бóльших страстей, потому что мы немощные люди. Однако когда мы с болью в сердце призываем Христа и понимаем, что нуждаемся в Его приходе, тогда мы предоставляем Богу действовать, а Он знает, как спасти нас. Достаточно лишь смиренно предать себя в Божии руки, а у Бога имеется много способов. Как врач, когда он должен вылечить человека, не жалеет его, а режет его, зашивает, отрезает у него плоть, делает уколы, истязает его, так сказать, безжалостно, потому что если он будет жалеть его, тот не вылечится, — так и в наших глазах дело выглядит так, будто благий Врач Бог не жалеет нас. И некоторые люди стонут: «Боже, неужели Тебе не жаль меня? Сколько же мне еще мучиться?» Тут мы походим на детей, которые не понимают целительного вмешательства Бога. Хотя, как люди, мы и не можем в здешней жизни понять этого как следует, но когда наступит пора покинуть мир сей, тогда у нас откроются очи души, и думаю, что первым благодарением, первым благодарственным воплем к Богу будет благодарение за все скорби, которые мы пережили в этом мире. Мы будем благодарить Бога за все скорби, за всецелую боль, за все трудности, через которые прошли, потому что самым великим лекарством, которое облегчает душу человека и разгоняет бесчувственность, являются боль, скорби, испытания.
Это лекарство — лекарство нашей эпохи. И всех эпох тоже, но в особенности сегодняшней. Сколько боли на свете, сколько скорбей, сколько испытаний, сколько трудностей, исключительно много трудностей! Почти нет дома или семейства, у которого не было бы своего креста.
Надо научиться с терпением нести свой крест. Вы знаете, какое это благодеяние — скорби? Возблагодарим же Бога еще в этой жизни — и в другой тоже, — потому что Он облагодетельствовал нас, дав душе нашей разнообразные скорби. Потом эти скорби породят сладкое утешение, сладость и радость глубокую в сердце человека.
Знаете ли, что когда человек вкусил сладость скорбей, то, если Бог после этого отнимет их у него, он испытывает ностальгию по тому времени, когда у него были большие скорби, но было и великое утешение от Бога, очень большое утешение от Бога? Поэтому святые, которые были мудры и разумны, не принимали никакого человеческого утешения, чтобы не уменьшилось Божее утешение. Там, где есть человеческое утешение, уменьшается утешение Божее. И там, где нет человеческого утешения, есть великое Божее утешение. А Бог утешает более, чем человек.
Верное соблюдение Божиих заповедей, непрестанная молитва, скорби и испытания — это горькие лекарства, которые пробивают каменное сердце человека. После этого, когда человек добавит и собственную свободу, приходит благодать, она проникает в эти отверстия души, и человеческое сердце становится исключительно чувствительным.
Думаю, нет чувствительности выше, чем чувствительность святых. Святые соучаствуют в боли всего творения, всего мира, они страдают, скорбят, болеют не каким-то болезненным эмоциональным способом, а духовным, единственно совершенным способом, будучи укрепляемы благодатью Святого Духа. Они участвуют во всечеловеческой боли, и так молитва становится усерднее, равно как и заступничество и любовь.
Всем нам известно, что мы, пока сами не испытали боль, не можем понять боль другого. Когда человек испытывает боль в своей жизни, тогда одна струна его души становится более чувствительной, и, если он услышит, например в новостях по телевизору, что в таком-то доме произошло такое, что он сам пережил, это трогает эту струну и раздается звук, звук сострадания, молитва, и он говорит: «Боже мой, помилуй этих людей, этих родителей, ибо мы знаем их боль, мы ее пережили!»
То же происходит и у святых. Так как у них высокая чувствительность, то они — единственные, кто может полностью понять боль другого человека, и не только понять ее, не только поплакать с ним, но и исцелить его, потому что они не просто испытали боль, но и были исцелены через боль. Так они становятся учителями, поскольку учат других людей, как через боль исцелить свою истерзанную душу и как превратить боль в великое благодеяние, чтобы таким образом душа пробудилась и обратилась с великой силой и любовью к Богу, от Которого получит милость и утешение.
Святое причастие — принятие Тела и Крови Христовых — способствует трезвению души. Почему? Потому что это восполнение нашей связи с Христом на этом свете. Христос в нас, и мы в Нем. Мы уже одно со Христом. Ощущение этого настолько сильно, что, думаю, ничто не сможет устоять против этого.
Думаю, у всех нас есть предощущение того, что видел я своими глазами — видел, как причащаются святые люди. Что вам сказать? Как человеку передать это? Когда мы видим, как святые люди молятся во время святой Евхаристии, как описать это? Это словно пропитанный горючим кусок ткани, который приближается к огню и вмиг вспыхивает и начинает пылать. Так же бывает и в душах святых. Это огонь Божественной любви, который нельзя описать; святой человек не может его удержать, этот огонь расплавляет его и действительно бывает во трезвение души.
Тогда душа становится многоочитой. В Патерике в одном месте старец говорит: «Монах, — разумеется, и христианин, — должен быть весь зрение»2. Иными словами, должен быть весь исполнен очей, быть как одно большое око, которое видит все вокруг себя, и ничто от него не может ускользнуть. Поэтому на иконах святых — на византийских иконах — такое большое значение придается глазам святого. Посмотрите, какие большие глаза у святых. Они не прикрыты и не подобны тем, что на латинских изображениях, где Христос вяло смотрит вверх, — это какие-то болезненные, фальшивые, еретические изображения. Посмотрите, ведь даже в Распятии нет ничего психопатологического — Господь изображается на Кресте как Владыка над Самим Собой, и следа нет человеческой страсти. Иконы святых являют нам, что это святые, чей ум и зрение открыты. Они наблюдают, видят, знают, и нет ничего, что происходило бы вокруг них и укрылось бы от их внимания.
Итак, внимание, трезвение, бодрствование — необходимые составляющие духовной борьбы. И первый дар, получаемый от принятия святых таин, — трезвение.
«Во оставление грехов»
Затем в молитве говорится, что принятие святых даров действует «во оставление грехов». Каждое прикосновение к Богу — это момент, в который прощаются грехи. Все таинства действуют во оставление грехов. Вся жизнь Церкви, вся наша связь с Богом — во оставление грехов. Даже брак служит оставлению грехов. И крещение, и миропомазание, и водосвятие — все. Чтобы могла исчезнуть эта плита греха, покрывающая нашу душу, и душа наша увидела Господа.
Вспомните, что сказал святой Симеон Богоприимец, когда привели к нему Христа: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром; яко видеста очи мои спасение Твое, еже еси уготовал пред лицем всех людий...»3 — то есть: «Теперь заверши все, отпусти меня, ибо нет другой причины для жизни моей. Очи мои видели Твое спасение. Я вижу Твое спасение, вижу Христа, вижу спасение миру».
Всякий раз, когда чрез таинства мы прикасаемся к Богу, наша душа видит спасение Спаса Христа и мы говорим: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, с миром. Более не существует иной причины для нашего существования в жизни. Христос — начало и конец, Он — все, Христос — все».
«В приобщение Святаго Твоего Духа»
Литургия насыщена энергией Святого Духа. Святой Дух не нечто абстрактное, не нечто неопределенное, не некое веяние, а Личность, как Отец Личность, как Сын Личность. Мы можем участвовать в благодати Святого Духа. Таинства дают нам возможность участия в Святом Духе. Святой Дух — сила, энергия, которая входит в нас, как электричество входит в лампу, и она светит, но если ток прекратится, она гаснет. Так происходит и с нашей душой. Когда Святой Дух действует, Он совершает дело, которое видно. Когда Он не действует, душа угасает и становится мертвой. Следовательно, таинства действуют «в приобщение Святаго Духа».
Поэтому необходимо приходить в храм, мы не можем следить за литургией ни по телевизору, ни по радио, ни молиться одни. Там не существует общения со Святым Духом. Святой Дух действует там, где совершается таинство. Все мы, стоящие на святой литургии, участвуем в таинстве.
Вы знаете также, что не дозволяется что-нибудь из находящегося в храме использовать потом для другой цели. Например, если мы хотим поменять ковер в храме, то мы не можем взять этот ковер и постелить в своей гостиной — это запрещено. Все вещи в храме освящены. Даже отходы. Когда мы подметаем храм, мы не выкидываем мусор в мусорную корзину, а складываем его в специально отведенное место. Все в церкви освящается: стены, камни, дерево — все. Потому от нас требуется большая внимательность.
Храм — это пространство, в котором действует Святой Дух, пространство, насыщенное энергией Святого Духа. Наши предки, которые были мудрыми богобоязненными людьми, потому воздвигали храмы, наполняли страну нашу храмами, что знали: храмы — это очаги, хранилища благодати. Вот как какая-нибудь крупная держава — США, Англия — размещает по всему миру базы, чтобы можно было все происходящее держать под контролем, так же и храмы есть как бы базы благодати, а когда Божия благодать разливается повсюду через святые иконы, через храмы, тогда все вокруг освящается. Равно как и наоборот: когда все вокруг полно проводников греха и греховных вещей, тогда и само место оскверняется.
Вот и в доме происходит то же самое. Я не раз уже говорил: попробуйте повесить дома одну-две иконы и зажечь перед ними лампаду — и сразу почувствуете, как все изменится. Неприветливый, холодный, негостеприимный прежде дом — место твоего постоянного проживания — теперь стал намного уютней и гостеприимней, потому что там икона Христа, икона Пресвятой Богородицы, там лампада, от которой идет утешающий свет, напоминая нам о присутствии Святого Духа. И просто необходимо «наэлектризовать» наши дома энергией Святого Духа через святые иконы, лампаду, святую воду, ладан, наши молитвы.
Равным образом и в доме, где ругаются, кричат, происходит столько всякой всячины — естественно, ведь есть и энергия, противоположная Божией энергии. Но если хотя бы один человек в этом доме постарается противопоставить себя этой сатанинской энергии, если он будет молиться внутренне, будет иметь иконы и позаботится о том, чтобы освятить дом, тогда Божия благодать победит присутствие диавола.
Потому я и говорю вам, чтобы вы ввели у себя этот добрый и благословенный обычай, и вы, и другие, кто близок к вам, и имели освящающую благодать таинства Церкви дома. Мы можем и должны иметь, например, святую воду рядом с иконами и просфорой. Каждое утро, прежде чем пойти на работу, помолимся, примем просфору, примем святую воду, и знаете, как изменится вся наша жизнь и жизнь членов нашего семейства? Разумеется, не надо становиться тиранами в доме, насильно навязывать свою волю. Начать надо с себя, и со временем вы ощутите, как благодать неким таинственным образом вошла в души других и пропитала всю атмосферу дома — нашей домашней церкви. Это энергия Святого Духа, с которой мы можем общаться, в которой можем участвовать, это спасительная благодать и всемогущая энергия, которая находится прежде всего в храме, а затем во всем пространстве, куда Бог бывает призван. Куда бы мы ни пошли и где бы ни призвали Божие имя, туда Бог непосредственно явится.
«Во исполнение Царствия Небесного»
Божественная литургия и таинства являют собой полноту Небесного Царства. Тот, кто участвует достойно в таинстве и на кого действуют святые тайны, тот познает и переживает Царство Божие в полноте. Он уже в этой жизни живет в раю и знает, что такое рай. Знает, что будет после смерти. Знает, что для него уже нет ничего неясного и недоумений. В нем есть полнота, он исполнен, насыщен Божиим присутствием, благодати Божия Царства.
«В дерзновение еже к Тебе»
Принятие святых таин придает нам силу и возможность иметь такое дерзновение к Богу, какое имеет сын к отцу. Бог — наш Отец, и Он любит нас, Он отдал Себя на Крест и Гроб ради нас. Для нас Он сделал все это. Если мы осознаём тот факт, что Он для нас сделал это — за нас умер, а также, что Он любит нас в абсолютной степени, как подобает Богу, тогда мы имеем дерзновение, даже если мы и осквернены, нечисты, уязвлены грехом. Давайте повернемся к Богу с дерзновением ребенка, пусть даже и ребенка непослушного, и помолим Христа, чтобы Он пришел к нам как добрый Отец, взял нас, отвел в Свой дом, исцелил нас, защитил, укрыл.
«Не в суд или во осуждение»
К сожалению, имеются случаи, когда, если мы не готовы к святому причастию, не только не происходит всего того, о чем говорилось выше, но оно становится огнем, сжигающим человека. Не потому, что Бог огонь, а потому, что мы не готовы. Поэтому когда после нашей исповеди духовник говорит нам, чтобы мы не причащались столько-то дней, он говорит это не для того, чтобы наказать нас. Нет. А чтобы предохранить нас, подготовить, потому что святое причастие не принесет нам пользы, а послужит нам в осуждение. Потому я и говорил не раз: не заставляйте людей насильно причащаться, особенно вы, матери, не заставляйте детей, не подталкивайте их насильно, когда они в подростковом возрасте и старше. Вот мать спрашивает: «А что такого может быть у моего сына? Пусть идет причастится!» Если он малый ребенок, до 10—12-летнего возраста самое большее, то заставь его пойти причаститься. Ведь он еще маленький. Но в подростковом возрасте и старше у него уже есть грехи, из-за которых он не может и не должен причащаться. Он должен подготовиться, очиститься, иметь нужное расположение к тому, чтобы причаститься. В противном случае, если заставить его силой, а он не готов, тогда ему навредишь, и это будет в суд и осуждение. Потому святой апостол Павел и говорит: «Испытывайте себя, братия»4. Испытывайте себя, не причащайтесь, если вы не готовы, если видите, что есть причина, есть что-то, что вам препятствует приступить к святому причастию.
Но тут подстерегает опасность сверхчувствительности. Я вот что имею в виду: чтобы воспрепятствовать нам принять святое причастие, сатана часто воздвигает против нас брань — какие-нибудь нечистые помыслы, и мы говорим себе: «Ну как же я пойду причащаться после того, как думал о нечистых и греховных вещах или совершил какой-то грех?», — так он вносит колебание в нашу душу и не дает нам пойти причаститься.
Это две крайности — пренебрежение и сверхчувствительность, две крайности, которые вредят человеку. Церковь указала конкретные грехи, которые препятствуют нам приступать к святому причастию. Плотские грехи, ненависть, раздор — все это препятствует нам приступать к святому причастию. Если мы в ссоре с кем-то, если ненавидим людей, если впали в плотские грехи, мы не можем причащаться. Нужно сначала покаяться, исповедаться. Надо подготовиться, чтобы потом пойти и смиренно причаститься. Что же касается других грехов, то думаю, мы можем и с личным покаянием смиренно приступить и причаститься, исповедовавшись в подходящее время.
[1] См.: 1 Фес. 5: 17; Деян. 2: 21.
[2] См.: Древний патерик. М., 1899. С. 209; Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Об авве Виссарионе. М., 1999. С. 110.
[3] Лк. 2: 29—31.
[4] См.: 2 Кор. 13: 5.
Опубликовано: 04/05/2012