Мама всё умеет

[1]  [2] 

Образ мамы и образ дома

Как всегда бывает, когда речь идёт о целостном образе, один его элемент подразумевает наличие других, которые логически с ним связаны. Если женщина хозяйственная, то она будет и запасливой, и экономной, но не скупой, потому что скупость мешает нормальному ведению хозяйства (классический пример — гоголевский Плюшкин, моривший голодом близких и сам питавшийся заплесневелыми корками). Она умеет распределять время, помнит, где у нее что лежит, у нее порядок в делах и мыслях. Хорошая хозяйка может из ничего сделать нечто, она не будет бегать по городу за недостающими ингредиентами, а приготовит вкусное блюдо из того, что есть под рукой. Она не растеряется и не впадёт в уныние из-за нехватки денег. Ёе дети будут всегда нормально одеты, поскольку их мать в состоянии сшить красивую вещь даже из остатков ткани, умело скомбинировав лоскуты, или связать свитер, который выглядит лучше покупного, хотя на самом деле рисунок на нем появился вынужденно, потому что пряжи одного цвета не хватило и пришлось добавлять другую, распустив для этого кофточку, из которой дочурка уже выросла.

Её не смутит необходимость самой поклеить обои, когда нет средств для приглашения мастеров; она не упадёт в обморок от предложения самой подкрасить или подлакировать старую мебель, раз нельзя позволить себе новую. Даже если для нее это в новинку, хорошая хозяйка быстро приобретёт нужные навыки, и будет казаться, что она чуть ли не родилась с кистью в руках. Моя родственница, художественно одарённая, но всю жизнь проработавшая совсем в другой области, не имеющей ничего общего с искусством, обставила свою дачу именно таким образом. Обложилась журналами и книгами, выяснила, как делать то, как это, и теперь соседи ходят к ней на экскурсию. А один любитель антиквариата долго ей доказывал, что шкафчик с рисунком (который она нанесла сама) уж точно старинный, ведь он видел похожий в музее.

Такая мастерица неприхотлива, трудолюбива, самостоятельна. Иными словами, она гораздо больше приспособлена к жизни, нежели те, кто постоянно выглядывают из чужих рук. И если мы хотим, чтобы наши дети переняли эти хорошие качества, то и сами должны их в себе развивать.

Кроме того, мамины руки, вернее, творения этих рук придают индивидуальность дому, где живёт семья. В эпоху стандартизации, тотального усреднения и обезличивания, которое происходит под разговоры о «поиске себя, раскрытии своего «я» и т. п., это важно как никогда. Миллионы людей живут в одинаковых квартирах (эта тема обыгрывалась ещё в 70-е годы XX века в столь полюбившемся нашим зрителям фильме «Ирония судьбы, или С лёгким паром!»), ездят на одинаковых машинах, выполняют стандартизированные рабочие операции. Со многими из этих тенденций мы побороться не можем. Так зачем же отказываться в такой обстановке от возможности хоть как-то индивидуализировать свое жилище и свой быт? Тем более что сделать это совсем не трудно.

Общеизвестно, что по одному и тому же рецепту разные хозяйки всё равно приготовят по-разному. И ручная вышивка недаром ценится выше машинной, хотя машинная нередко бывает более безупречной. Но ручная зато — эксклюзив, двух одинаковых вышивок при всём желании не получится.

Сейчас, когда в продаже так много всего, люди уже не хранят, как недавно, вещи, из которых выросли их малыши, «для будущих детей и внуков» и легко расстаются даже с очень хорошей одеждой, если она почему-либо им не подходит, а нуждающимся пригодится. Но с вещами, которые мы сшили детям своими руками, расставаться не хочется. Особенно с первыми, потому что с ними связано столько трепетных воспоминаний, столько было вложено в них души. И с предметами, которые когда-то сделали ушедшие от нас близкие, расстаться тяжелее, чем с куда более красивыми и совершенными фабричными изделиями. Ведь эти предметы несут на себе отпечаток их личности, хранят память о них. Рука не поднимается их выбросить, хотя они уже почти истлели. Ты как будто выбросишь частичку любимого существа. Почему нам так милы старинные усадьбы, старые дома и квартиры? Да все потому же: они пусть и обставлены по тогдашней моде (то есть совсем уйти от неких шаблонов не удавалось и раньше), но всё равно неповторимо индивидуальны, ибо туда вложено много ручного труда.

Образ родного дома, тесно связанный с образами отца и матери, очень важен для человека. Неслучайно в старости именно эти, такие далёкие и безвозвратно утраченные времена вдруг оживают в воспоминаниях, порой даже загораживая собой всё остальное. Эти воспоминания могут греть, а могут терзать. Конечно, тут важнее всего психологический климат, ведь обстановка может быть скудной, но если в доме царила любовь, то он всё равно будет казаться райским уголком. Но ведь психологический климат не возникает сам по себе. Он зависит от отношения людей друг к другу. А отношение проявляется в заботе, в том, что люди для своей семьи делают. Дом, в котором поселились равнодушие, отчуждение, злоба, не может быть по-настоящему уютным. Когда мы на кого-то сердимся, нам смотреть на него не хочется. Тем более как-то его ублажать. Если и приходится что-то для человека делать, то через силу, превозмогая обиду и раздражение. И наоборот, от избытка добрых чувств нам хочется выказать свое расположение к окружающим, и тогда мы дарим им подарки, угощаем, помогаем в делах, с удовольствием проводим время вместе.

«Главным центром жизни любого человека должен быть его дом, — писала в своих дневниках святая императрица Александра Феодоровна. — В доме, где растут дети, все их окружение и всё, что происходит, влияет на них, и даже самая маленькая деталь может оказать прекрасное или вредное воздействие... Каждый дом похож на своих создателей. Утончённая натура делает и дом утончённым, грубый человек и дом сделает грубым... Можно понять, какова женщина, по дому, который она создаёт»⁴.

Сейчас у миллионов детей с самого раннего возраста значительная часть жизни проходит вне дома, в чужом, нередко не особо доброжелательном окружении. А для кого-то дом — это вообще нечто вроде перевалочного пункта, где ты ночуешь, а затем тебя спозаранку, хочешь — не хочешь, всё равно ведут «на работку» (распространённое выражение, мотивирующее для малышей необходимость ходить в детский сад: дескать, у мамы с папой работа, и у тебя тоже, пора привыкать). Это, конечно же, не способствует формированию у ребёнка образа полноценной семейной жизни, а значит, в те немногие часы и дни, когда он всё-таки бывает дома, важно показывать ему эту семейную жизнь с лучшей стороны. Показывать наглядно, учитывая особенности детского восприятия и вовлекая ребёнка в приготовление блюд, уборку, благоустройство и украшение дома. Дети всегда любили помогать маме на кухне, но сейчас, по моим наблюдениям, они с особой гордостью демонстрируют принесённые из дома пироги, потому что это уже «дефицит». Покупным тортом никого не удивишь, а домашний «Наполеон» нынче диковинка. Все в восторге смотрят на маму, какая-то женщина обязательно скажет, что она на такой подвиг не способна, другая попросит рецепт. Короче, «рейтинг» мамы резко подскакивает, а значит, повышаются и ставки ребёнка, ведь он ещё не отделяет себя от семьи. Восхищение его мамой (самой лучшей мамой на свете!) прибавляет самоуважения и ему. Признание окружающими маминых умений даёт ребёнку ориентиры, к чему стремиться, чему подражать. Мамина сноровка вселяет в детей спокойствие и уверенность. Когда ребёнок сам ещё мало что умеет, для него очень важно чувствовать, что он за близкими как за каменной стеной, что с ними не пропадёшь. И что — самое главное — они тебя всему научат.

Мама умеет всё... но не совсем

Не так давно мы Ириной Медведевой вновь получили возможность увидеть Европу не только из окна туристического автобуса, а пообщаться с большим количеством людей. Только уже не с коренными жителями, а с россиянами, по тем или иным причинам проживающими за рубежом. Мы, конечно, уже гораздо больше, чем в 1994 году, знали о современной европейской жизни, но кое-что всё равно явилось для нас неожиданностью. В Швеции, во время беседы о специфике воспитания детей в смешанных семьях, кто-то из слушателей сказал: «Мы совершенно с вами согласны, что в мальчиках нужно воспитывать мужественность, а в девочках — женственность. Но как это делать в наших условиях? Здесь ведь не то, что в России. В Швеции нельзя говорить о том, что какая-то работа мужская, а какая-то женская. Это считается крайне непедагогичным, нетолерантным, можно нарваться на большие неприятности».

Народ закивал, поддерживая говорящего, и начал добавлять подробности. Выяснилось, что в детских садиках (по крайней мере, в некоторых) мальчиков учат готовить пищу, краситься, одевают их в платьица и побуждают играть в принцесс. Так они, дескать, лучше поймут психологию девочек, что поможет их любить и уважать.

Вернувшись в Москву, я через год узнала из одной статьи об «их нравах», что в одном таком садике с говорящим названием «Egalia», который расположен в стокгольмском районе Содермальме, известном своим либерализмом, воспитатели даже избегают слов «он» (по-шведски «han») и «она» («hon»), подчёркивающих пол ребёнка, а используют бесполое слово «hen». Такого слова в шведском языке вообще-то нет. Это жаргонизм, который употребляют некоторые гомосексуалисты и лесбиянки. Но детей в рамках гендерного воспитания приучают именно к такому — несуществующему — слову.

Для пущего равноправия полов в официальных европейских документах упраздняется понятие «домохозяйка» как ущемляющее права мужчин. Союз немецких домохозяек теперь будет называться более толерантно: «Объединение домохозяйств» или «Корпорация ведущих домашнее хозяйство». Уже готовы и общеевропейские директивы по рекламе в средствах массовой информации, запрещающие показывать женщин у плиты или у стиральной машины. Вы, кстати, обратили внимание на то, что и на российской рекламе уже появляются мужчины в кухонных фартуках, а женщины — с дрелью в руках? Пока это выглядит как курьёз, имеющий целью привлечь внимание к надписям на рекламе, но в странах, объявивших войну «гендерным стереотипам», такие вещи воспринимаются всерьёз.

Человеку свойственно надеяться на лучшее, поэтому хочется верить, что нас не захлестнёт волна гендерного безумия. Однако дискуссии на тему, стоит ли подразделять домашний труд на мужской и женский, затеяны, скорее всего, будут. Тем более что определённые основания для этого есть: мужчины в последние десятилетия гораздо охотнее берут на себя выполнение тех обязанностей, которые традиционно считались женскими (мытье посуды, стирка, готовка). Женщины массово сели за руль, и никого это уже не изумляет и не возмущает.

Так, может, действительно стоит упразднить понятия женского и мужского труда? Может, и вправду лучше, чтобы папа и мама (впрочем, эти слова тоже отчаянно нетолерантны!) умели делать по дому всё — от вышивания крестиком до навешивания карнизов? Это ведь удобно и приятно — ни от кого не зависеть, никому не быть обязанным, это повышает степень нашей свободы, освобождает от ролевой зависимости. Я знаю женщину, которая даже крышу крыть научилась и очень гордится тем, что деревенский сосед благосклонно оценил её труды. И все же, рискуя навлечь на себя негодование сторонников равноправия (или, как они сами дерзают выражаться, «полоролевой бисексуальности»), я выскажусь против. Традиционные представления о женском и мужском труде, конечно, должны сохраняться. Но поскольку мир все-таки сильно изменился за последние полтора столетия и многие женщины совмещают роль работницы и домохозяйки, будущих мужчин надо приучать к основным формам домашнего труда, чтобы они не чувствовали себя беспомощными в быту, не попадали из-за этого в зависимость от женщин, а наоборот, спокойно помогали им по хозяйству, не делая из мухи слона. Вышивать гладью им, конечно, не обязательно, но уметь пришить пуговицу, если рядом не оказалось умелой женской руки, очень даже полезно. Когда мужчина, не манкируя, разумеется, своей основной обязанностью добытчика, проявляет ещё и хозяйственность, это придаёт ему уважения в глазах жены и детей.

А вот женщинам заходить на мужскую территорию, на мой взгляд, опасно. Это нарушает иерархию. У мужчин, с одной стороны, возникает досада, а с другой — пропадает покровительственное отношение к жене. С какой стати ей покровительствовать, если она уже не слабый пол, а так же лихо, как он, орудует дрелью, таскает тяжести и вообще со всем прекрасно справляется сама? Мужчины же, которых с детства не приучили трудиться (таких сейчас немало, причём, не только в неполных, но и в полных и даже в многодетных семьях!), вообще перестают напрягаться, соскользнув на привычные рельсы беззаботно-инфантильного житья-бытья. И женщина, незаметно для себя самой превратившаяся в ломовую лошадь, нередко опоминается лишь тогда, когда уже совсем валится с ног. И никак не может взять в толк, почему ни муж, ни дети её не жалеют, а наоборот, раздражаются и предъявляют претензии, как будто она заболела нарочно, чтобы им досадить. Но загнанную клячу разве жалеют? Когда жалеют — стараются не загонять. Тем более что она добровольно выбрала для себя такую незавидную роль. Ей, правда, тогда казалось, что это роль не клячи, а амазонки. Ну, да мало ли что кому покажется сгоряча, по гордыне и самонадеянности...

Так что не торопитесь брать на себя лишнее. Подвиги Геракла в женском исполнении никому не нужны. Женщин они перенапрягают, мужчин и детей расхолаживают. Напротив, чаще давайте понять мужу, а затем и детям, что вы без них не справитесь. Не заходите на мужскую территорию, даже если вам самой проще повесить карниз или починить сломанный стул. Хорошей хозяйке и на «женской половине» есть чем заняться. Та моя родственница, которая навострилась так искусно облагораживать старую мебель, оформила своими руками практически весь дачный интерьер: сама художественно раскрашивала стены, полы и потолки, шила занавески, мастерила всякие милые безделушки. Но она не забила в доме ни одного гвоздя и не ввинтила ни одного шурупа. Хотя, разумеется, легко справилась бы и с этим занятием. Однако все деревянные отделочные работы, все, что связано с починкой мебели, различных инструментов и механизмов, копанием земли, переноской тяжестей, уходом за машиной и т. п., неизменно выполнял и выполняет её супруг. И приготовление шашлыка — его прерогатива. Такое разделение труда, как мне кажется, благотворно отражается и на взаимоотношениях супругов — поскольку у каждого своя вотчина, где он признанный авторитет, — и на ведении хозяйства, ведь каждый отвечает за свой участок, никто в его дела не вмешивается, по-своему не переиначивает, не раздражает замечаниями и непрошеными советами. Нет почвы для конкуренции, которая хороша на рынке, но так губительна для семьи. Даже когда что-то всё делают вместе, то стараются действовать по принципу взаимодополнения: жена и дочь готовят обед, муж накрывает на стол, потом женщины убирают со стола, а он моет посуду.

Иметь меру в делах

Не стоит впадать и в крайность, от которой Христос когда-то предостерегал Марфу, сестру Марии и Лазаря. Стремясь быть хорошими хозяйками, некоторые женщины настолько погрязают в домашних заботах, что это заслоняет от них всё остальное. А поскольку домашние дела не кончаются никогда (посуда ежедневно грязнится, пыль скапливается снова, наесться на всю жизнь ещё не удавалось никому), то крутиться как белка в колесе можно до гробовой доски (если, конечно, хватит здоровья). Кого-то такая жизнь затягивает, и он уже не представляет себе иного существования. У кого-то возникает ощущение вечной суеты и беспросветности. У кого-то даже развивается невроз на почве наведения чистоты или возникает нервирующее чувство, будто бы он «не справляется с жизнью».

«Вы говорите, надо больше заниматься детьми, — обычно восклицают такие мамы. — Когда, если на мне весь дом?! Я к вечеру только-только успеваю дела переделать и буквально падаю с ног. Тут не знаешь, за что хвататься, ведь помощи ни от кого нет...»

Про духовную жизнь, как правило, с такими мамами лучше речи не заводить, потому что все их мысли и попечения о земном, материальном. Хотя отговариваются они опять-таки нехваткой времени.

В подобных случаях имеет смысл прислушаться к наставлениям широко почитаемого афонского старца Паисия Святогорца.

«Женщины обычно не имеют меры в делах, — говорил он. — Им хочется прибавлять к своим делам и заботам всё новые и новые. Имея много сердца, женщины могли бы очень успешно вести „домашнее хозяйство“ своей души, но вместо этого они растрачивают сердце по пустякам». И предостерегал от излишней привязанности к уюту, комфорту, «красивости»: «Чем больше женское сердце удаляется от красивых вещей, тем больше оно приближается ко Христу... Для того чтобы оставалось время для молитвы, она [мать] должна упростить свою жизнь. С помощью простоты мать может очень преуспеть».

Иными словами, домашние пирожки, конечно, лучше покупных, но нельзя, чтобы они становились фетишем, заслоняющим от нас семью и тем более Христа.

[1]  [2] 

^[4] См.: Александра Феодоровна Романова, императрица. Дивный свет: Дневниковые записи, переписка, жизнеописание. М., 2004.

pravoslavie.ru