Гениальное произведение о сущности русской жизни

Об одном очень современном романе-дилогии

Предлагаю вам, дорогие читатели, угадать время написания и фамилию автора книги, в которой содержатся вот такие сюжеты:

1. Два авантюриста с криминальным прошлым пытаются ввязать главу небольшой фирмы по торговле посудой в авантюрное предприятие по добыче золота в местных лесах. Однако, дело, спонсором которого уже готов стать этот человек, на самом деле является чистейшей фикцией. В действительности же средства доверчивого спонсора должны пойти на печатание фальшивых денег, изготовлением и сбытом которых и занимаются водящие его за нос авантюристы.

2. В провинциальной гостинице двое молодых «новых русских», желая отпраздновать выгодную сделку, в уверенности, что «с деньгами все возможно», в полночь требуют себе в номер шампанского, переполошив из-за этого всю округу.

3. Единственная дочь богатого предпринимателя оказывается вовлеченной в секту, члены которой на своих тайных собраниях занимаются развратом...

Перед нами — явно современные истории, взятые из какого-то явно современного детектива. Кто же мог его написать? Маринина? Леонов? Черкасов? Донцова? А вот и нет! Книга, где содержатся столь интригующие и актуальные для нашего времени сюжеты, была написана... во второй половине XIX века. Правда, имя ее автора вряд ли знакомо тем, кто знаком с русской литературой исключительно в пределах школьной программы. Речь идет о дилогии П.И. Мельникова-Печерского «В лесах» и «На горах». Несмотря на то, что это — два разных романа, один из них является продолжением другого. Да и герои в них — одни и те же. Поэтому я не сильно погрешила против истины, назвав эту дилогию «книгой».

Но мое обращение к романам П. И. Мельникова-Печерского «В лесах» и «На горах» вызвано не столько тем, что содержащиеся в них описания жизни и нравов русского крестьянства и купечества XIX века странным образом оказались злободневными более столетия спустя. Гораздо важнее то, что в наше время эти книги могут помочь преподавателям светских учебных заведений рассказывать школьникам и студентам о Православии.

Мне пришлось столкнуться на практике с трудностями в преподавании студентам факультета религиоведения местного университета (бывшего педагогического института) дисциплины под названием «Введение в Православие». Оказывается, знакомить студентов с основами Православия гораздо сложнее, чем вести аналогичные занятия в воскресной школе или на богословских курсах. Там имеешь дело со слушателями уже воцерковленными. Или, по крайней мере, положительно относящимися к Православию. Но светский ВУЗ — совсем иное дело. Прежде всего, потому, что слушатели — далеко не всегда являются православными. Чаще всего они — неверующие (хотя убежденными или воинствующими атеистами их все-таки назвать нельзя), для которых Православие, к сожалению, непонятно и чуждо. А есть студенты, хотя и верующие, да только не по — православному. Стало быть, относящиеся к Православию враждебно.

Однако, и это еще не все. Коль скоро местом преподавания является не духовное учебное заведение, а кафедра религиоведения светского ВУЗа, то преподаватель «введения в Православие» связан определенными обязательствами. Свой предмет он должен излагать исключительно светским языком, без попыток обратить слушателей в Православие, критикой иных вер не заниматься, свои убеждения студентам не навязывать, быть в гражданской одежде... Парадоксально, но в результате всего этого возникает отторжение преподавателя и со стороны православных студентов, которые хотели бы, чтобы занятия вел человек, имеющий священный сан и в соответствующем облачении. Ведь по справедливости слова священника имеют среди православных слушателей большую значимость, чем речи самого умного и красноречивого мирянина. Вдобавок, для православных «нейтральное» изложение основ Православия может показаться просто оскорбительным. Справедливы размышления на этот счет диакона А. Кураева (в первых номерах журнала «Православная Беседа за 2001 г.) о том, что лексика миссионера и язык церковного проповедника совершенно различны. Но что делать, если аудитория — смешанная? Как не оказаться в положении слона — живописца из басни С. Михалкова, который, желая угодить всем критикам сразу, превратил написанный им пейзаж в полнейший ералаш?

И здесь нас может выручить то, что оказывалось действенным еще десятилетия тому назад, во времена атеизма. Я говорю о нашем, так сказать, «литературном наследии». О произведениях русских писателей — классиков. Общеизвестно, что в них находили яркое отражение православные взгляды их авторов. Поэтому даже тогда, когда пропагандисты-антирелигиозники усиленно внушали школьникам и студентам безбожные идеи, в число книг, рекомендованных в школьной программе, все же входили такие глубоко православные произведения, как роман А. С. Пушкина «Капитанская дочка», рассказы Н. С. Лескова «Зверь» и «Неразменный рубль», «Ночь перед Рождеством» Н. В. Гоголя. Поднять руку на наследие русских классиков атеисты все-таки не дерзали. И через эти произведения воспитывавшиеся в безбожии дети все-таки могли хоть немного, да узнать о Православной вере... Времена изменились. И «воинствующий атеизм», к счастью, ушел в прошлое. Но неизменной остается роль произведений русских православных писателей-классиков в духовно-нравственном воспитании их читателей. В приобщении их к Православной вере. И романы П. И. Мельникова-Печерского «В лесах» и «На горах» принадлежат как раз к числу таких книг.

Оговорюсь сразу — я не профессиональный литературовед. Я врач-невропатолог, которому приходилось и приходится заниматься преподаванием основ Православия школьникам, студентам и взрослым. В диапазоне — от воскресной школы до факультета религиоведения. И именно с этой точки зрения я и поведу речь о романах П. И. Мельникова-Печерского «В лесах» и «На горах». Общеизвестно, что дело врача — выявить симптомы заболевания и поставить диагноз, на основании которого можно начать лечение больного. И моей задачей будет — выявить и перечислить такие сюжетные линии этих книг, которыми можно воспользоваться, рассказывая о Православии. И попытаться доказать, что на примере романов «В лесах» и «На горах» можно успешно говорить о Православной вере школьникам, студентам и взрослым людям самых разных убеждений.

Прежде всего, это возможно именно потому, что перед нами — романы. Русская классика XIX века. Стало быть, исключительно «светские» литературные произведения. Вдобавок, даже объявленные литературными критиками времен атеизма «произведениями антицерковными», написанными автором, «чуждым религиозных предрассудков» (см. очерк М. П. Еремина в т. 6 соч. П. И. Мельникова-Печерского). Насколько это утверждение соответствует истине, читатель сам сможет сделать вывод в дальнейшем. Пока же скажу, что оно может стать надежной защитой для преподавателя, использующего романы П. Мельникова-Печерского на своих занятиях. Ведь в таком случае никто не посмеет обвинить его в «религиозной пропаганде»...

Вдобавок ко всему, романы «В лесах» и «На горах» это книги с весьма увлекательным сюжетом. Приключений в них, как говорится, хоть отбавляй. Герои их ведут дела по торговле, плутуют, влюбляются, ездят на богомолья, попадают во всевозможные опасные переделки...Причем житейские проблемы и страсти не обходят стороной даже монастырские стены. Так, в последних главах романа «В лесах» описана свадьба с похищением невесты, которую организовала озорная послушница старообрядческого скита Фленушка. Короче, перед читателями развертывается пестрая и захватывающая картина жизни множества людей. Однако, несмотря на пестроту житейской круговерти, в которую втянуты герои романов «В лесах» и «На горах», глубинной сущностью их жизни все-таки является Православие. И это красной нитью проходит через все повествование. Православная вера мотивирует поступки героев. Она определяет и их духовные искания. Поэтому для того, чтобы объяснить смысл поведения Патапа Чапурина или Фленушки в той или иной ситуации, разговор о Православии станет просто необходим.

Еще одной положительной стороной романов П. И. Мельникова-Печерского является то, что они рассказывают именно о старообрядцах. Стало быть, о чем-то вроде бы далеком от «традиционного» Православия и даже чуждом ему. Тема противостояния «староверов» и «никониан» достаточно ярка в обеих книгах. Однако, несмотря на обрядовые особенности, герои романов «В лесах» и «На горах» являются православными. И главные положительные персонажи обеих книг (вроде Патапа Максимыча Чапурина) «придерживаются старинки» «потому больше, что за Волгой издавна такой обычай велся, притом... дружба и знакомство с богатыми купцами держались». А героиня романа «На горах», Дуня Смолокурова, пережив период духовных исканий, приходит к мысли, что «разница между нами и великороссийскими в одном только наружном обряде, а вера и у нас и у них одна и та же, и между ними ни в чем нет разности». Такой же вывод делает для себя и ее муж, Петр Самоквасов. Стало быть, хотя герои П. И. Мельникова-Печерского и старообрядцы, но в большинстве своем отнюдь не враждебные тем православным, которые отличаются от них не верой, а только обрядами.

Какими же темами из романов П. И. Мельникова-Печерского «В лесах» и «На горах» может воспользоваться современный преподаватель, рассказывая о Православии в «светских» школе или ВУЗе?

Прежде всего — это тема милосердия, милости к ближним. Известно, что милосердие с давних времен было характерной чертой православных русских людей. Наиболее ярко эта тема выражена в романе «В лесах» в истории «сиротки Груни». Богатый крестьянин Патап Чапурин удочеряет девочку, оставшуюся круглой сиротой после скоропостижной смерти на ярмарке от холеры своих родителей. Он воспитывает ее наравне с родными дочерьми. Впоследствии юная Груня, не забывшая свое кратковременное сиротство, по доброй воле идет замуж за пожилого купца Заплатина, жалея его осиротевших детей. Эта удивительная история еще в дореволюционные времена оказалась включена в хрестоматию протоиерея Г. Дьяченко «Искра Божия», составленную им «для чтения в христианской семье и школе». Книга эта, впервые вышедшая в 1903 г. (в наше время она неоднократно переиздавалась), предназначалась «для девочек среднего возраста». В ней были собраны назидательные истории о благочестивых христианках разных времен и народов. В том числе — и рассказ о «Груне Богоданной». Для малышей — в пересказе. Для детей более старшего возраста — в сокращении.

Интересна и тема семейного счастья, неоднократно поднимаемая П. Мельниковым-Печерским на страницах его романов «В лесах» и «На горах». Сейчас, когда большинство молодых семей не отличается прочностью, эта проблема чрезвычайно актуальна. И стоит призадуматься над тем, почему и Патап Максимыч Чапурин с ворчливой, но доброй Аксиньей Захаровной, и Аграфена Петровна Заплатина со своим немолодым, но любимым и любящим супругом живут в ладу и согласии? Лучше всего на этот вопрос отвечает в романе «В лесах» юная Дуня Смолокурова, высказывая свои сокровенные думы о будущей семейной жизни: «замуж пойду за того, кого полюблю... Кого по мысли найду, за того и пойду, и буду любить его довеку, до последнего вздоха, — одна сыра земля остудит любовь мою...А разлюбит, покинет, на другую сменяет — суди его Бог, а жена мужу не судья. И хотя б разлюбил он меня, никому бы я не пожалобилась... А что буду делать я замужем, как стану с мужем жить — того я не знаю. Знаю одно — где муж и жена в любви да совете, по добру да по правде живет, в той семье Сам Господь живет. Он и научит меня, как поступать...» С этими словами невозможно не согласиться. Действительно, в жертвенной любви и взаимном смирении супругов друг перед другом — залог прочности семьи. И в такой семье, действительно, «Сам Господь живет».

Однако, едва ли не самым удивительным является то, что романы «В лесах» и «На горах» могут стать очень яркой иллюстрацией к теме о Промысле Божием. Напомню определение Промысла Божия из «Пространного христианского Катихизиса» Святителя Филарета: «Промысл Божий есть непрестанное действие всемогущества, премудрости и благости Божией, которым Бог сохраняет бытие и силы тварей, направляет их к благим целям, всякому добру вспомоществует, а возникающее чрез удаление от добра зло пресекает, или исправляет и обращает к добрым последствиям». При чтении романов «В лесах» и «На горах» обращает на себя внимание то, что их герои получают от Бога именно то, что они заслуживают по своим делам. Или то, что является для них наилучшим разрешением их стремлений и проблем. Смиряется, потеряв обеих дочерей, гордый и честолюбивый Патап Чапурин. Хотя на утеху его одинокой старости в доме этого доброго и участливого человека подрастает внук. Таким образом, род Чапуриных все-таки не пресекается. По заслугам попадают на каторгу фальшивомонетчик Стуколов и его приятели. Духовные искания Герасима Чубалова и Дуни Смолокуровой кончаются обретением Истины. Нравственно перерождается и возвращает себе доброе имя бывший безвольный пьяница «Микешка — волк», снова становясь всеми уважаемым «Никифором Захарычем». Бесславно, без покаяния погибает окончательно потерявший стыд и совесть Алексей Лохматов.

Как ни странно, даже в казалось бы горестной участи Насти Чапуриной и Фленушки очевидно проявление промышления и милосердия Божия о них. Вопреки утверждениям критиков советского времени, Настю Чапурину сгубил отнюдь не «дух стяжательства» ее отца. Причиной ее смерти стало сильнейшее нервное потрясение. Это произошло тогда, когда она поняла, кем в действительности оказался Алексей, которому она так поспешила довериться... Последующая история Алексея Лохматова, отказавшегося от своей семьи, обобравшего свою жену Марью Гавриловну, а под конец еще и опорочившего память о Насте, ярко свидетельствует о том, что, если бы та осталась жива, ее семейная жизнь с Алексеем оказалась бы сплошным несчастьем.

Действие Промысла Божия очевидно даже в такой на первый взгляд трагической судьбе Фленушки. Безусловно, по своему живому характеру и поведению эта «разлихая» послушница явно «не вписывалась» в мир скита, где провела свои детство и юность. «Не черницей девка глядит, не на иночество смотрит. Она ведь изо всего скиту самая затейная, самая потешная...», — так характеризовали Фленушку все, кто ее знал. Действительно, Фленушка принимает монашество среди жесточайших душевных борений. Причем дает согласие на постриг только тогда, когда узнает, что беззаветно любимая ею игумения Манефа — ее родная мать. Но стоит подумать о том, была бы Фленушка счастливее «в миру», выйдя замуж за Петра Самоквасова? К сожалению, на этот вопрос неоднократно дает отрицательный ответ она сама. «Муж жене должен быть голова, а мне такого ни в жизнь не стерпеть. Власти над собой не потреплю — сама власти хочу...» — высказывает Фленушка в девичьем кругу свои думы. Позднее, в драматичной сцене прощания с Самоквасовым, она говорит ему : «любви такой девки, как я, — тебе не снести... По себе поищи, потише да посмирнее». Таким образом, сама Фленушка понимала, что в браке с Самоквасовым не будет счастья им обоим. Как понимала и то, что ее побег из скита с любимым принесет страдания, а может, и смерть, ее матери — Манефе.

Безусловно, путь Фленушки к монашеству крайне мучителен. Но можно ли согласиться с мнением упомянутого выше М. П. Еремина, что «судьба Фленушки — это самое тяжкое обвинение против всех старообрядческих обычаев и нравов»? Отнюдь нет. Душевная «ломка» Фленушки-Филагрии вызвана тем, что, прожив в скиту до 27 лет (напомню, что в восприятии людей XIX века 50-летний возраст уже считался старческим, стало быть, «немолодой» была и Фленушка) в качестве послушницы, все это время в душе своей она была и оставалась мирянкой. «Келейницей Фленушка не глядит, больно озорна», — говорит о ней Патап Чапурин. Монастырские порядки, молитвенное делание были ей чужды. Поэтому так тяжел оказался и ее путь к иночеству. Не случайно, приняв управление скитом, Фленушка устанавливает там строжайшую дисциплину. Это — ее попытка навести порядок прежде всего в собственной душе. Вспомним наставление, которое дает монаху Преподобный Иосиф Волоцкий: «стисни свои руце, и очи смежи и ум собери». Именно это и делает Фленушка, став монахиней Филагрией. Она отсекает от себя все возможные соблазны и воспоминания о прошлой жизни. Безусловно, это дается ей тяжело. По словам автора переизданной в настоящее время дореволюционной брошюры «Доброе слово новоначальному послушнику» — «каждому приходится много претерпеть и поскорбеть в то время, когда начнут его, так сказать, переделывать из мирянина в монаха, особенно же приучать к смирению, к послушанию и отсечению своей воли». Монашеская жизнь Фленушки остается «за пределами» романа «На горах». Но можно предполагать, что, по мере углубления в нее, она обретет в ней утешение и радость. Ведь, по словам Преподобного Серафима Саровского, «по совету ли, или по власти других, или каким бы то ни было образом пришел ты в обитель, — не унывай: посещение Божие есть». Не игумения Манефа, не Самоквасов определяют судьбу Фленушки, и даже не она сама — Господь Сам избирает для нее самую лучшую для нее участь. Какой бы не печальной казалась она нам на первый взгляд, для Фленушки это действительно наилучший выход. Ведь она остается в привычной и знакомой ей с детства обстановке, с любимой матерью, которая вдобавок передала ей управление скитом. Сложно ответить на вопрос — смогла бы или нет сызмальства жившая в монастыре Фленушка стать счастливой «в миру»? Потому что, по словам Святителя Димитрия Ростовского, мир лишь «обещает злато, а дарует блато».

Но и на этом отнюдь не исчерпываются те сюжеты из романов П.И. Мельникова-Печерского, которые можно использовать для рассказов о Православии. В романе «На горах» есть замечательный сюжет, на примере которого преподавателю можно повести разговор о враждебных Православной вере современных тоталитарных сектах. Причем не боясь навлечь на себя гнев со стороны как атеистов, так и сектантов, которые могут оказаться в числе его слушателей или коллег. Ведь речь идет всего-навсего о приключениях романной героини Дуни Смолокуровой. Да и секта хлыстов, описанная в романе П. И. Мельникова — Печерского «На горах», это отнюдь не «Нью-Эйдж» или «Свидетели Иеговы». Для нашего времени хлыстовство — «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Однако, если сравнить характеристику современных тоталитарных сект, приведенную в фундаментальном исследовании А. Дворкина «Сектоведение» с описанием секты хлыстов в романе «На горах», то они практически совпадают. Судите сами. Среди приводимых в книге А. Дворкина признаков тоталитарных сект (выделяемых христианскими западными сектоведами) выделяются следующие четыре фактора: наличие лидера (наставника, гуру), наличие организации с жесткой дисциплиной, метода (простого, но доступного исключительно при условии вступления в секту, которым в совершенстве владеет ее лидер ), а также — «эзотерического разрыва». То есть «тайного учения», о котором до поры не сообщается новичкам. В числе других признаков тоталитарной секты, приводимых А. Дворкиным, выделены — ее оккультный характер и собственная терминология, постоянный контроль над сознанием сектантов. А также — свои система ценностей и мораль, зачастую идущая вразрез с принятой в обществе. Также особенностью современных тоталитарных сект является своеобразный метод вербовки в них новых членов. В секте мунитов он определяется, как «бомбардировка любовью». Вербовщик, завлекающий человека в секту, проявляет к нему максимум любви и участия. Обычно на это легко поддаются бедствующие, одинокие люди. Однако, любовь и участие сектантского вербовщика служат всего-навсего наживкой для тех, кого он пытается уловить. А под наживкой, как известно, всегда скрывается крючок.... И впоследствии руководство секты без зазрения совести использует в своих целях имущество и саму жизнь завлеченных в ее сети людей. А. Дворкин очень метко охарактеризовал современные секты, как «веру, которая убивает».

Все это можно прекрасно проиллюстрировать на примере Дуни Смолокуровой, героини романа «На горах». Эта девушка попала в секту хлыстов в состоянии тяжелой депрессии, вызванной мнимой изменой любимого ею человека. Завербовала ее в секту опытная хлыстовская «пророчица» Мария Алымова, которая разыграла искреннейшее участие в судьбе Дуни. Кстати, точно такая же «бомбардировка любовью» имела место и в случае с вербовкой ею же в секту забитой и запуганной мачехой крестьянской девушки Лукерьи. «Наставницей» Дуни в секте стала завербовавшая ее Алымова. Однако, она, в свою очередь, подчинялась главе местной хлыстовской группы (в терминологии хлыстов — «корабля»), Николаю Луповицкому. А тот оказывал повиновение сектанту более высокого ранга, «араратскому посланнику», Егору Денисову. Денисов-то и выполнял в «корабле» Луповицкого роль этакого «гуру», которому все беспрекословно подчинялись. Это — замечательная иллюстрация «трехуровневого» членства в тоталитарных сектах, описанного А. Дворкиным, где над людьми, отчасти затронутыми сектой (в нашем примере к ним относится Дуня), находятся ее постоянные члены (Алымова, Николай Луповицкий), руководимые высшим звеном секты (Егор Денисов, его наставник «араратский пророк Максим»).

Уже упоминалось, что современные сектанты верят, будто высшими «тайнами» их учения владеет именно их руководство. Это убеждение разделяют и хлысты, описанные в романе «На горах». Именно желание познать «сокровенную тайну духовного супружества» и удерживает в секте уже начинающую понимать ее бесовский характер Дуню. Вспомним, что попытка Денисова «посвятить» ее в эту якобы «тайну» чуть было не кончается для девушки бедой. Что касается оккультного характера хлыстовства, то он в романе «На горах» показан достаточно ярко. Также, подобно тому, как принято в современных тоталитарных сектах, постоянному контролю в секте хлыстов подвергалось и сознание Дуни Смолокуровой. Алымова, а также сектантки Варенька и Катенька, сверстницы Дуни, под видом участия в ее судьбе вызывали ее на откровенные разговоры. Тем самым — отслеживали помыслы девушки и внушали ей, что она — «пророчица» и «благий сосуд избранный»...Однако, П. И. Мельников-Печерский неоднократно упоминает о том, что участие хлыстов к судьбе Дуни было притворным. Оно объяснялось исключительно желанием завладеть ее капиталами. Об этом не стеснялись говорить между собою Алымова, Луповицкий и Денисов. Сама Дуня их нисколько не интересовала. Ведь та самая Мария Алымова, которой беззаветно доверяла Дуня, с целью удержать девушку в секте, отдала ее на поругание Егору Денисову...

Замечательно описан в романе «На горах» и так называемый «эзотерический разрыв» (сознательная дезинформация людей, вербуемых в секту), который, к счастью, отрезвил и заставил призадуматься совсем было впавшую в прелесть Дуню. Вербуя ее, Алымова учитывала то, что по характеру своему та была натурой созерцательной, склонной к мечтам. Поэтому, чтобы завлечь Дуню в секту, хлыстовскую ересь ей излагали как что-то исключительно духовное, светлое и привлекательное. Но, угодив в самое гнездо сектантов — Луповицы, Дуня узнала о вере, которую она поторопилась принять, совершенно иное. И то, что от нее что-то скрывают, насторожило ее. Когда же она услышала хлыстовские предания о лжехристах, увидела «радения» простолюдинов, с самоистязаниями и развратом, она поняла, что «это что-то бесовское!... Тут обман, ложь, хитрость, лукавство!... А где обман, там правды нет...И в ихней вере нет правды». А потрясение, пережитое Дуней при попытке Егора Денисова приобщить ее к «тайне духовного супружества» (а попросту говоря — надругаться над нею) окончательно и навсегда отвратило ее от хлыстовской ереси. Опять-таки в этом нельзя не усмотреть милость Божию к этой искренне и глубоко верующей девушке, которая пришла в секту не сознательно, а будучи обманутой.

Помимо истории Дуни Смолокуровой, при рассказе о современных тоталитарных сектах можно использовать и другие примеры из романа «На горах». Рассказывая о членах хлыстовского «корабля», П. И. Мельников-Печерский поведал читателям и их судьбы. А стало быть — и причины, приведшие их от Православия в эту отвратительную секту. Среди этих причин — и их тяга к «таинственному», мистическому, и неразрешимые житейские проблемы. И возникшая по разным причинам неприязнь к Православию. Вернее, к чем-то обидевшим их людям, с которыми ими ошибочно была отождествлена Православная вера. По тем же самым причинам люди уходят в секты и в наши дни. Поэтому и тут книга П. Мельникова-Печерского «На горах» остается как нельзя более актуальной.

Но наиболее ярко в романах «В лесах» и «На горах» показаны особенности мировоззрения русского православного человека. Речь идет об его постоянной неудовлетворенности житейским, земным. Об его постоянном «взыскании Бога», об его духовных поисках. Про это замечательно написал в своих «Воспоминаниях» князь Н. Д. Жевахов. Именно благодаря этому он считал П. И. Мельникова-Печерского одним из величайших российских писателей. Приведу слова Н. Д. Жевахова почти целиком:

«Много было в России разных писателей но... только два из них были столь же гениальными, сколько и поистине русскими писателями и, к стыду русских читателей, прошли почти незамеченными. Это были Павел Иванович Мельников и Николай Семенович Лесков. Первый из них написал повесть «На горах», одно из величайших произведений русской литературы, настоящий русский эпос в прозе. Вот что пишет мне по поводу этой повести русский ученый А. В. Стороженко:

«К сожалению, русские читатели плохо оценили гениальное произведение Мельникова, а критика... даже замолчала его, ибо останавливалась преимущественно на произведениях, отражавших революционные веяния... В эпической же повести П. И. Мельникова не было и не могло быть ничего революционного; иначе она не была бы эпическою.

Русское богоискательство нашло в этой повести свое вернейшее отражение и представлено в лицах, со всею выпуклостью, свойственной великим мастерам слова. Картина захватывает все слои русского народа: и высшую помещичью интеллигенцию, и средний купеческий и чиновный круг, и простонародье. Господа Луповицкие, Мария Ивановна Алымова, уездный чиновничек с прозрачной, полинялой дочкой, отставной солдат, диакон-пчеловод, разные бабы — все, по-своему, искали Бога и оказались в хлыстовском «корабле». Книжник и начетчик Герасим Силыч перепробовал что-то 8 или 10 «вер» и пришел к заключению, что только бескорыстная любовь к обнищалой семье брата может дать ему нравственное успокоение. Дуня Смолокурова родилась с порывами к неземным областям и, «чтоб сердцем возлетать во области заочны», по выражению Пушкина, и чувствуя себя оскорбленной в своей чистой любви к Пете Самоквасову, поддалась было влиянию хлыстовки Алымовой, но потом опомнилась, главным образом благодаря беседе с простеньким, но верующим приходским священником, убежала с «корабля» в мир, чтобы стать доброю женою раскаявшегося Самоквасова».

Перед читателями повести Мельникова вскрывается самая сущность русской души, а не ее революционные увлечения. Войдя в живой круг изображенных в повести Мельникова русских богоискателей, мы можем, под его руководством, произвести анализ побуждений к богоискательству в русском народе».

К этим словам можно добавить характеристику России, данную православным писателем-мучеником Е. Поселянином. В одной из своих книг он назвал Россию — «Великой Богоискательницей». Непрестанные духовные искания русских людей — признак того, что души их живы. Об этом удивительно сказано в одном из псалмов: «...взыщите Бога и жива будет душа ваша» (Пс. 68:33). Только русский человек может вглядываться в воды Светлояр — озера в надежде увидеть там золотые купола храмов незримого для грешных града Китежа. Или, приложив ухо к земле, пытаться услышать звон его колоколов. Так, как делают это простые крестьяне, персонажи романа «В лесах», ищущие путь в сказочный Китеж, мечтая «хоть бы часок один в том граде пребыть».

Вот как пишет П. И. Мельников-Печерский о характерной для русских людей неудовлетворенности исключительно земными делами и заботами, об их извечном стремлении найти ответы на волнующие их духовные вопросы: «Во все времена, во всех сторонах много бывало на Руси искателей правой веры. В стремлении к вечному блаженству жадно, но тщетно ищут они разрешения вопросов, возникающих в пытливых умах их и мятущих смущенную душу. Негде, неоткуда и не от кого получить ответов на такие вопросы, и пытливый человек всю жизнь проищет их...».

Где же все-таки находят положительные герои романа «На горах» ту Истину, которую они так жаждут обрести? Там, где в действительности и находили ее во все времена православные русские люди. В милосердии, в любви к ближним. В этом отношении знаменательна история одного из персонажей романа «На горах», начетчика Герасима Чубалова. Пятнадцать лет странствовал он по белу свету в поисках истинной веры, да так и не смог ее отыскать. Странствия Чубалова кончились «душевным отчаянием, злобой и ненавистью к людям и к самому себе». Но когда вернувшийся на родину Герасим Чубалов пожалел своего обнищавшего брата и принял участие в судьбе его семьи, ему открылась-таки та Истина, которую не мог найти в течение 15 лет скитаний. Ему открылось, что «Бог есть любовь». И «такую отраду, такое высокое духовное наслаждение почувствовал он, каких до тех пор и представить себе не мог. То была действенная сила любви, матери всякого добра и блага». В этом отношении напрашивается интересное сравнение судьбы Герасима Чубалова с судьбой похожего на него героя более раннего рассказа П. И. Мельникова-Печерского «Гриша». Герасим путем смирения и любви, путем служения ближним обретает Бога. А юный келейник Гриша из одноименного рассказа в результате своей гордыни и ненависти к людям все более и более впадает в прелесть, уверяясь в собственной непогрешимости. Тем самым — все более отдаляется от Господа.

Благодаря любви и смирению получает ответ на свои духовные искания и Дуня Смолокурова. Вначале это проявляется в доверии к враждебному в ее глазах (напомню, что Дуня Смолокурова, как и другие персонажи романов П. И. Мельникова-Печерского, является старообрядкой) «никонианскому» священнику отцу Прохору, который предупреждает ее об опасности пребывания среди сектантов, а впоследствии тайно увозит ее из Луповиц. Порвав с сектой хлыстов, Дуня не присоединяется к «великороссийской» Церкви. Она остается старообрядкой. Однако преодолевает тот духовный барьер, что веками разделял и делал врагами «староверов» и «никониан». И в этом ей помогают чувство благодарности, уважения и любви к жертвовавшему собой ради ее спасения отцу Прохору. А простив своего жениха, Петра Самоквасова, и став его женой, Дуня окончательно обретает душевный мир.

Истории Герасима Чубалова и Дуни Смолокуровой — это урок и всем нам, нынешним христианам. Это призыв помнить о том, что «кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь. Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас» (1 Ин. 4:5,12).

Я попыталась показать, насколько актуальными и полезными для современных православных или приходящих к Православию читателей могут стать романы П. И. Мельникова-Печерского «В лесах» и «На горах». А также — проанализировать те темы, которые может позаимствовать из них преподаватель, рассказывающий о Православии школьникам или студентам светского учебного заведения. Потому что эти книги, несмотря на свой, зачастую почти приключенческий, характер, являются выдающимися произведениями о русском народе. Народе православном, глубоко верующем, стремящемся жить в Боге и с Богом. И это стремление, это постоянное «взыскание вышних», оказывается в персонажах романов П. И. Мельникова-Печерского сильнее всех земных страстей и забот. Благодаря этому романы «В лесах» и «На горах» можно отнести к числу лучших произведений русских писателей-классиков о Православной России. Не случайно на могиле их автора написана следующая эпитафия:

Как не случайно то, что, находясь в сибирской ссылке, Священноисповедник Лука Крымский (Войно-Ясенецкий) просил родственников прислать ему, наряду с произведениями Ф. Достоевского и Н. Лескова, именно романы П. И. Мельникова-Печерского. Ведь в них как нельзя лучше говорится о том, что в жизни наших предков главным было отнюдь не земное, но духовное богатство — Православная вера. Поэтому думается, что и в наши дни романы П. И. Мельникова-Печерского «В лесах» и «На горах» смогут помочь современным людям, приходящим к Православию, узнать, полюбить и принять его всем сердцем и душой.