Самозащита по-русски

Уже шестой год на базе городской казачьей общины «Спас» Александр Лапкин проводит занятия по самозащите. Причем на тренировки к нему приезжают даже из Москвы, а не так давно у него проходила подготовку группа обнинских женщин-полицейских. Да и сам он в прошлом служил в погранвойсках и работал в милиции, в уголовном розыске. Согласитесь, в наше неспокойное время умение защитить себя и своих близких весьма не лишне. Мы решили встретиться с Александром и задать ему ряд вопросов.

— Что такое самозащита?

— Самозащита — это в первую очередь профилактика, условно говоря, не надо быть там, где не надо быть. Многие из тех, кто пишет о самозащите, призывают людей хорошо подумать, прежде чем предпринимать какие-то действия в случае предполагаемой угрозы для жизни. Можно в такой ситуации оказаться, что уже никакие приемы не помогут, даже если ими хорошо владеть. К слову, то, чем я занимаюсь, основано на определенных законах и принципах там нет как таковых приемов.

Поясню: зачастую боевая ситуация разворачивается весьма непредсказуемо, поэтому стандартные приемы не всегда эффективны в реальной жизни... К примеру, на меня напали, в руке у меня тяжелая сумка, а под ногами неровная каменистая земля. Но приемы-то учатся без сумок и на ровном полу... То есть спортсмен учит приемы, которые в жизни еще придется приспосабливать под конкретные внешние условия, вместо того, чтобы осознать принципы движений и научиться работать в зависимости от ситуации. К тому же, если можно, скажем, кружкой кофе воспользоваться или открыть горчицу и мазнуть по глазам противника, то какой смысл вставать в стойки и т. п.? У тех, кто у нас занимается, немножко другой взгляд на окружающие их предметы.

У одного иностранного специалиста прочитал: самозащита — это процесс, а не результат. Необходимо быть предусмотрительным, чтобы избежать неприятных ситуаций. Взять хотя бы то, как люди обращаются со своими кошельками, расплачиваясь в маршрутках или магазинах — они хотят... быть ограбленными. Об этом пишут все наставления по самозащите: не показывай деньги зря. Есть некоторые вещи, о которых заранее нужно подумать.

Эффективность самозащиты во многом зависит от устойчивости психики человека, ведь элементарно можно испугаться. Иногда меня спрашивают: «Что делать: вот я иду, а у подъезда сидит компания пьяных?» Думаю, вопрос лучше поставить по-другому: не что делать, а на что ты готов решиться? Если ты не способен оказывать сопротивление этим конкретным людям, то жди, пока они уйдут. Если же ты готов вступить с ними в противоборство, то подготовься: пакеты переложи в одну руку, прикинь, как ты будешь проходить в дверь, куда посмотришь, на каком расстоянии будешь от них. И вообще, не факт, что они к тебе пристанут, так как пока создают для тебя только потенциальную угрозу. Если человек регулярно так мысленно прорабатывает возможные действия в экстремальной ситуации, то потом ему будет проще собраться в момент возникновения реальной опасности, а иначе он может просто растеряться.

— В чем особенность ваших занятий?

— На основе естественных движений тела мы разрабатываем боевую систему, позволяющую уйти от заучивания приемов, потому что это не всегда работает. Например, если человек идет по густому лесу без тропинки, то на самом деле совершает там множество действий, которые могут быть боевыми: и лавирование между деревцами, и «обкатывание», и сбив, уход, отмахивание от веток, которые хлещут ему в лицо и т. д.

Мы пытаемся показать, что в человеке изначально заложено умение защищать себя. Раньше ведь как было на Руси, когда обучали самозащите, — ничего специального искусственного не было: делай только так и никак иначе. Русское боевое искусство в какой-то мере основывалось на привычных для крестьянина бытовых движениях. Удары-то одни и те же: что мужик дрова колет, что косой косит, что веслом гребет, — этими же движениями и воевали.

— Как можно научить современного человека такой естественной самозащите?

— Раньше люди занимались больше физической работой, и потому процесс обучения шел гораздо быстрее, а сейчас к нам приходят те, кто только за компьютером сидит. И с динамикой, и координацией у них — вообще караул! Поэтому пытаемся обратить их внимание на какие-то бытовые образы, например, как мы открываем дверь, как показываем куда-то рукой. Если это потом связать с боевой динамикой, то становится ясно: как этим же движением я могу отклонить атакующую руку противника или, допустим, глаз поразить. Детей не учат играть в снежки или в «догонялки» — они сами начинают друг за другом бегать, при этом хитрить или уходить от касаний. Здесь тоже проявляется своего рода творчество... Это я заметил, когда работал воспитателем в школе № 6. В зале народу много, человек тридцать. Разбил ребят на пары, и они играли в догонялки, то есть каждая пара друг за другом бегала на фоне всеобщего хаоса в спортзале. И такая динамика была, и так двигались они хорошо. А стоило поставить их в пару — всё пропадало. Вот тогда я впервые и задумался об этом феномене коллективной работы. У меня возникали мысли о том, что противника надо обыграть. Тем не менее, серьезно с игровой методикой обучения коллективному бою я познакомился именно в общине «Спас»... Потом у боя в толпе своя специфика, поэтому мы не отрабатываем бездумно отдельные удары на боксерской груше. Иногда делаю следующее: ученик пытается ударить мешок, а я в этот момент создаю ему помехи, отталкиваю его, как-то руки сбиваю. И вот на фоне этого, — пожалуйста, бейте по груше... Мы учим уходить от прямого попадания, чтобы удар противника соскальзывал с вашего тела. Своим я советую мячик положить в воду, начать нажимать на него рукой и посмотреть, что он делает. Он выходит из-под давления, все время выкручивается — весьма поучительно.

На своих занятиях я практикую такой способ обучения, когда на одного человека сразу нападают двое и трое бойцов. Человек сразу начинает понимать, что не такой уж он и сильный, что на всякого сильного найдется и более сильный, учится правильно себя вести в подобной ситуации. К нам люди приходят достаточно жесткие, напряженные — мы стараемся их расслабить. У нас такой постулат: противник сильнее. В таком случае нет смысла пытаться победить его с помощью грубой физической силы — все равно он собьет меня с ног.

— То есть вы на этом постулате строите тренировку?

— Да. У нас есть изначальные принципы. Противник сильнее или их вообще двое. Здесь даже возраст противников нельзя недооценивать, потому что если это даже подростки 12—14 лет, но у которых на счету было хотя бы одно-два нападения на пьяных мужиков, они могут быть реальной угрозой для жизни. Можно недооценить маленького щуплого человечка. А если у него в руках оружие? Своим ученикам, когда они начинают возиться, применяя грубую физическую силу, всегда говорю: «Представьте в роли противника маленького ребенка с шилом», — и ситуация меняется. Ты вроде такой здоровый, а он ходит на нижнем уровне шилом тыкает. Да, ты может быть, его остановишь, но получишь укол в руку, в ногу и т. д.

Мы учим, что любой безобидный предмет (например, авторучка, платок, книга и т. д.) может быть оружием. Я стараюсь учить бить ладонью, предплечьем, локтем, т. е. тем, что само по себе уже имеет тяжелое воздействие. У нас девушки кулаки не набивают, поэтому в шутку назвали наше направление самозащиты «школой пощечины». Вот в кулак взять какой-нибудь предмет — это другое дело. А руки ломать о противника неблагодарное занятие.

— Значит, у вас все обучение строится на осознании, чтобы движения были осознанными?

— А без этого нельзя. И скорость не получится нужную развить в поединке, и на уровне понятийном будет неясно, что в принципе надо делать. И потом, есть такая вещь, как необходимая самооборона. Если человек в достаточно мирных условиях не может контролировать себя и делать заданные заранее вещи, то в экстремальной ситуации, когда у него «зашкаливает» адреналин, темно, страх, эмоции, то насколько он сможет себя контролировать? Приведу простой пример. Ничего против йогов не имею, но они сидят спокойно в асанах, медитируют. Сделай то же самое, когда тебя 3—4 человека атакуют в этот момент. Твоя задача стоять, гнуться, сохраняя при этом чувство благорасположенности, терпеть боль, дыхание контролировать. Мы через тело воздействуем на сознание, потому что по-другому никак не получается. Нельзя отдельно заниматься сознанием, а тело оставить «враскоряку», если ты его просто не чувствуешь. В аскезе через «толстое» воздействуют на «тонкое»: через тело идет воздействие на сознание.

— Правда ли, что за основу вашей методики самозащиты взято карате, но оно переосмыслено в свете русского стиля?

— Наверняка, что-то где-то проскакивает... Я не говорю, что преподаю в чистом виде русский стиль. Почему я и назвал все это самозащитой. В моем понятии, в любви и бою все средства хороши. Часто привожу пример такой пример: возьмем, допустим, удар ногой. Как вы в лесу ломаете палку: ударили — хрясь! Теперь представьте на месте палки ногу противника — удар уже поставлен. И надо ли еще что-то придумывать — ходите в лес, ломайте веточки. А чего выдумывать-то еще? Выходит, у каждого все эти «боевые» движения уже заложены изначально.

Пришел как-то к нам человек, 46 лет, москвичи привезли. Про себя он постоянно твердил: «Я старый, давно не занимался». Положили его на пол и начали неспеша двумя палочками «окучивать». Откуда что взялось: «старый» так по полу летал, что сам от себя этого не ожидал. Даже грек 56 лет приезжал — такая же история, откуда что берется. Жить-то хочется (улыбается).

Тарелки моешь — ты уже как бы делаешь движения: блоки ставишь. На самом деле в бытовых движениях много чего сокрыто. Мы их каждый день делаем, они хорошо отработаны, надо только поменять парадигму сознания. В принципе, человек уже все умеет, его надо только направить...