Христианство по учению преподобного Макария Египетского

Христианское совершенствование

1. Обожение (τέωσις) личности

Человеческая личность, благодатно преображенная этической триадой (верой, надеждой, любовью), постепенно формируется — κατά Χριστόν — по Христу, пока не станет «христообразной», пока не обожится. Разумеется, что переход из этической триады в Божественную является таинственным и всегда находится вне анализа как антропистического, так и антропоцентрического понимания. Здесь необходимо благодатно-мистическое переживание (=испытание) самого факта сверхчувственного перехода. Преподобный Макарий Великий является образцом переживания (=испытания) такого таинственного перехода из «этической» триады в Божественную. По его учению, этическая триада положена между человеком и Божественной Триадой. Этическая триада является как бы предтечей, возвещая Троичное Божество, она — этическое введение в догматику христианства. Через нее совершается таинственное этическое совоплощение, совершается процесс обожения личности, ее «отроичение». Обожение — это самая высокая ступень, которую достигает личность, реинтегрированная богочеловеческой «этической триадой». Благодатно-мистическое возрастание личности преподобный Макарий сам пережил (=испытал) и это переживание богодухновенно описывает.

Процесс обожения личности человека всегда находится в категории богочеловечества. Через «этическую триаду» Господь совоплощаетея, соединяется со святыми и верными душами, вносит «душу в душу и ипостась в ипостась» (4, 10), чтобы святые могли «партиципировать жизнь Божества» (4, 9) — Ζωης Θεοτητος μετασχειν, — то есть «возмогли быть причастными жизни Божества» 208 и жить новой, богочеловеческой и бессмертной жизнью (4, 11). Говоря Марии (сестре Лазаря) свои богочеловеческие слова, Господь «дал ей какую-то таинственную силу из Своего существа» εκ της αυτου ουσίας (12, 16), и Его «слова проникли в сердце, душа в душу — φυχη εις φυχήν, и дух в дух — , и Божественная сила исполнила ее сердце» (12, 16).

Усвоение Христа в собственную природу делает людей святыми и обоженными. Святые в этой жизни воспринимают в себя по существу и Его природу — εκ της αυτου ουσίας και φύσεως... (15, 38). Обожение человеческой личности охватывает все ее психофизическое содержание. Человек облачается в «нового наднебесного человека Иисуса Христа": его глаза преображаются в глаза Господни (οφθαλμους προν οφθαλμούς), его уши — в уши Господни, голова его — в голову Господню, чтобы весь — ολος — был чистым, нося поднебесный образ — την επουράνιον ειςόνα» (2, 4). Принимая «небесный дар из существа Божества» — εκ της υποστάσεως της Θεοτητος» (из Божественного существа), христиане становятся «причастниками Божией природы» — Θείας κοινωνοι φύσεως (39, 1). «Для того Господь пришел, чтобы изменить и обновить наши души, и чтобы сделать их сопричастницами Божественной природы — Θείας κοινωνοι φύσεως — и чтобы пашей душе дать небесную душу, то есть Божественного Духа, Который ведет только к истине, чтобы мы могли жить вечной жизнью» — Ζωην αιώνιου Ζησαι (44, 9). Но душа становится участницей в Божественной природе Θείας κοινωνοι φύσεως, через благодатное изменение «этическои триадой» ее ветхого содержания (44, 9).

Всю природу человеческой личности Христос изменяет, восстанавливает и обожает, «срастворяя — κεράσας — со своим Божественным Духом» (44, 1). «Христообразность» христиан по состоянию является таким, что они становятся «христами», от одинакового существа — της αυτου ουσίας — и почти от одного тела» (43, 1), «ибо Который освящает и которые освящаются, все они от Одного» (43, 1. Евр. 2:11). «Совершенные христиане есть сыны, и господа, и боги» — θεοί (44, 5). Они реально познают (=испытывают) жизнь, как богочеловеческую реальность. Для них открыто, что все богосозданное является благом и что «всяка тварь Божия добра» (1 Тим. 4:4). Процесс обожения человеческой личности — от богочеловеческого начатка до полного возрастания — проходит все этапы органического возрастания. Такой человек «постепенно — κατα μικρόν — возрастает до совершенного человека, приобретая полноту совершенства» (15, 41). Богочеловеческое возрастание личности постулирует рождение от Бога. «Жизнь — это рождение от Бога, ибо без этого невозможно жить душе, как Господь говорит: «Если кто не родился свыше, не может войти в Царство Божие» (30, 3. Ин. 3:3). Всю икономию спасения Господь низводит на рождение «из Его Божества» — εκ της Αυτου Θεοτητος (30, 2). Возлюбив «род человеческий как свой собственный образ» — ώς ιδίαν ειςόνα, Господь хочет, «чтобы их (т.е. людей) рождать из самого семени Божества» — εκ της αυτου σπέρματος της Θεοτητος (30, 2).

Рождаясь из Христа Богочеловека, новорожденный (=преподобный) получает богочеловеческий характер и способности, так как в детях, которые родились от семени Христа — εκ της σπέρματος Αυτου, сформирован, изображен — εμορφώθη — Христос (14, 4). Через генетическое родство со Христом человек находит свой Божий образ в Богочеловеке, и Сам Христос является возобновителем, воссоздателем. архитектором личности, как «прекрасный Живописатель, Который в тех, кто верит в Него и непрестанно взирает на Него, живописует небесного человека по Своему образу — κατα την ειςόνα Αυτου, из самого Духа, из существа — εκ της υποστάσεως — Своего несказанного света, рисует небесную икону — и дает душе прекрасного и доброго Жениха» (30, 4):. Богочеловеческая жизнь непосредственно зависит от концентрирования всех жизненно важных сил души в εικών — образ Христа. Душа мертва, если не имеет в себе «жизни души», то есть если не носит «небесный образ Божественного света» (30, 5). Душа не представляет ценности, «если не имеет образа небесного Духа в неизреченном свете, то есть Христа, напечатленного в себе» — Χριστον εντετυπωμένον εν αυτη (30, 5).

Христиане познаются по «образу Царя» Христа (38, 1), который имеют в себе. «Если кто не рожден от царственного Духа Божия, и не станет родом небесным и царским, и Божиим чадом..., не может он носить небесный и многоценный бисер, образ несказанного света — την ειςόνα του φωτος του αλαλήτου, то есть Господа (23, 1). Христианин — это таинственное единство горнего света и дольнего мира, физического и метафизического, потому что носит в себе «образ небесного» человека (23, 1). «Небесный образ — Иисус Христос — таинственным образом озаряет душу ныне и царствует в душах святых» (2, 5). Христиане Духом Святым преображаются во образ Христов (5, 10), потому что ради этого пришел Христос (5, 10). Христианин совлекается ветхого, находящегося под властью диавола человека и облекается во Христа (42, 3). Облечься в Христа, стать «христообразным», принять Его образ как свойственный себе — это и есть единственный и предвечный смысл личности (Гал.4:19). Христиане, которые «соединены с Духом Божиим, уподобляются самому Христу^[3]. Нельзя считать христианами тех, которые не уподобились Христу, которые не стали «причастниками Божественного естества» и не соединили своей природы с Солнцем Правды — Христом (35, 5). «Чтобы соединиться с Божественной природой» (24, 6), человеку нужно подвизаться подвигом «этической триады». «Когда твоя душа общается с Богом, и войдет небесная душа в твою душу, тогда ты совершенный человек в Боге, и наследник, и сын (32, 6). Духоносные христиане «внутри исполнены Божеством» (26, 15). Обитая в человеке, Божество обоживает человека, делает его богоносным и богообразным. «Силою Духа и духовным возрождением человек достигает совершенства первого Адама и становится даже выше его, потому что делается обоженным» — αποθεουται ανθρωπος (26, 2). Обоженный человек — единственный природный оригинал того, что именуется — «человек». Обожение существенно сближает с Богочеловеком Христом, и человек становится Его «братом и сыном» (14, 8). Отсюда следует, что христиане суть «сыновья небесного Адама, дети Святого Духа, светлые братья Христовы, подобные своему Отцу, светлому духовному Адаму» (16, 3). Божественная Триада единственно вечно новая, и соединяясь с Ней, человеческая личность становится и пребывает «новой тварью» (12, 17).

Вся бесконечно сложная жизнь настоящего христианина, если она устремлена к Троичности, рождается от Бога горним рождением — рождением от Святого Духа — и тогда носит и содержит в себе Христа, который освящает и успокаивает подвижника, и он всегда водим Духом Святым (17, 7). Через «отроиченность» душа освобождается от несовершенства, а достигнув совершенства, то есть совершенно — τέλείως — очистившись от всех страстей и удостоившись соединения с Духом, становится «вся светом, вся оком, вся духом, радостью, покоем, любовью, милостью, добротой и милосердием» (18, 10). Эта «душа, носящая в себе Бога, или носимая Богом, вся делается оком» (33, 2). Духоносные, «отроиченные», «христообразные» люди имеют душу, соделанную с помощью добродетелей Святого Духа, и «внутренне они неукоризненны, непорочны и чисты» Они становятся по благодати — κατα χάριν — тем, чем Бог является по природе (19, 6) — κατα φύσιν, и все их добродетели — ως χάρις — как природа (19, 6). Личность человека соединяется с богочеловеческой личностью Христа. Господь живет в человеке, и человек — в Господе, «и Сам Господь беспрепятственно совершает в нем Свои собственные заповеди, исполняя его плодами Духа» (17, 1). Такой человек ощущает себя «христообразным», обоженным и сущность своей жизни выражает таинственными словами святого и великого Павла: «Уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20).

Невозможно точно, путем логического анализа, составить таинственное, благодатно мистическое соединение человеческой личности со Христом, и через Него — с Отцом и Духом Святым. «Обогочеловечение» является синонимом «отроичения». Взращивание личности через «этическую триаду», ее формирование по образу Божию — κατ' ειςόνα Θεου — Христос таинственно совершает Духом Святым, пока личность не станет обителью Святой Троицы^[4]. Обожение, обогочеловечение охватывает всю личность. Богообразность в характере личности преобладает, грех исчезает, и человек возвращается в состояние до падения, состояние безгрешной богообразности.

Процесс обожения охватывает и все орудия познания духовного бытия. Их соединение с Божеством приводит к состоянию обоженности, обогочеловеченности. «отроиченности». Процесс их обожения богомудро излагается преподобным Макарием. Для полноты попробуем передать его учение об обожении главных «гносеологических орудий» — души, ума, воли и сердца.

2. Обожение души

С помощью «благодатно-этической триады» (вера, надежда, любовь) мистико-интимные отношения души со Христом развиваются до брачной интимности невесты и жениха. Христос становится «женихом» души, а душа — «невестой Христовой»^[5]. Охваченная этической триадой, душа горит «ненасытным духовным желанием к Небесному Жениху» (10, 1). До обращения ко Христу посредством «этической триады» душа любодействовала с сатаной. Теперь она «общается только с небесным Женихом»^[6], так как, уязвленная любовью, стремится за Ним и горячо желает прекрасного, разумного и таинственного союза с Ним, союза святого и бессмертного^[7]. Израненную грехом душу человека Бог «очистил и раны исцелил», и «привел ее к Небесному Жениху» (27, 3). Душу, формируемую «этической триадой». Господь очищает от «присутствующего в ней зла и делает ее. Своей беспрекословной и непорочной невестой» (33, 4). Через интимные брачные отношения душа приходит к познанию своей природы и своей цели. Небесный Жених делает ее «не только храмом Божиим, но и дочерью Царя и царицей»^[8]. Сочетавшаяся Христу душа становится «Церковью Божией» — εκκλησία του Θεου, и все ее силы и стремления сливаются в духовную соборность, потому что душа вступает в гармоничный союз с Небесным Женихом «и соединяется с Небесным» — κνρναται τω επουανίω (12, 15)

Таинственное соединение невесты-души с женихом-Христом совершается постепенно. Прежде всего Бог «воскрешает душу от смерти», потом «очищает от нечистоты» и берет к Себе, изменяя ее постепенно — κατα μικρόν, «пока не, возрастит в Свой собственный возраст». «Расширяет ее и возвышает в бесконечное и неизмеримое возрастание — εις απέρατον και αμέτρητον αυξησιν, пока не станет (душа. — Авт.) непорочной и достойной Его невестой. Сначала рождает ее в Себе и взращивает через Себя, пока (душа) не восприемлет совершенную меру Его любви. Совершенный Жених — τέλειος Νυμψίος — принимает ее, совершенную невесту — τέλειον Νύμψην, в святой и таинственный брачный союз. И тогда душа царствует с Ним бесконечно» (47, 17), и вместе с Ним^[9] веселится и общается со Христом «так, как невеста общается с Женихом» (38, 5).

Таинство брака души-невесты и Христа-жениха как бесконечное вырастает в вечное великое таинство Церкви и Христа (Ефес.5:32). Созерцая это бесконечное блаженное таинство, душа преподобного Макария изливается в радостном восклицании: «О. тесное общение невесты с Небесным Женихом!» (25, 8)

Соединение богообразной души со Христом совершается Святым Духом. Когда душа — «ολη εξ ολου» — всецело посвятит себя Господу посредством «этической триады», когда она вся Ему предстоит и непрерывно творит Его заповеди, тогда Святой Дух озаряет, и осеняет, и удостаивает «быть с Ним одного духа и одного состава» — μετ' αυτου εις εν πνευμα και μίαν κρασιν γένεσθαι (9, 12). «Через κρασις — соединение со Христом — душа человека становится воистину как душа Господа» — ως ψυχη του Κυρίου^[10], а также и «Господь становится как душа»^[11], и Господь, «сидя на троне величества на высоте, в небесном граде, весь с ней (душой. — Авт.) в ее теле — την δε ιδίαν ειςόνα του αρρήτου , потому что Он ее образ (т.е. образ души) — αυτης ειςόνα — поместил на совершенную духовную высоту в небесном граде святых — Иерусалиме, а Свой личный образ неисказимого света Божества поместил в ее теле» — την δε ιδίαν ειςόνα του αρρήτου φωτος της θεοτητος αυτου (46, 4).

Воссозданная «этической триадой» человеческая личность реально бесконечна, потому что богообразной душой она живет в бесконечном Царстве Христа, но такая личность и бесконечно реальна, потому что и в теле, как и в душе, живет образ Христа — та единая бесконечная реальность. «Он (т. е. Христос) служит ей (т. е. душе) в граде ее тела, но и она Ему служит в Небесном> граде» (46, 4). Христос стал душой личности человека. «Господь — истинный художник» — пересозидает сердце, таинственно его обновляя, пока оно не станет таким же, каким было прежде падения человека, и тогда обнаружится богообразная «красота души» — της ψυχης το κάλλος (16,7). Душа благодатно-нравственно соединенная со Христом, пребывая во Христе, вся пребывает и движется в Царстве Святой Троицы. Природа души является обоженной, вся деятельность души троичная, богообразная, «христообразная» (18, 10). «Христообразный», богочеловеческий характер личности сохраняется в процессе продолжительного духовного возрастания, и личность достигает завершающей стадии, когда приимет «всю полноту Христа» и вырастет «в совершенного человека»^[12].

Такая личность полностью «христообразна», все ее психофизическое содержание озаряется «христообразной красотой», потому что она «осиянна несказанной красотой образа Христа» (1,2). Христос доходит до последних тайников души, изгоняя из них последнюю частицу греха и всю страстную тьму. Изгоняя грех — эту единственную причину некрасоты и уродливости, созидает «бесстрастную и бесконечную красоту — απάγεια και αφθορον κάλλος — души»^[13] и делает душу «престолом славы, восседая и упокоеваясь в ней» (33, 2).

Богочеловеческое бесстрастие — απάγεια — души является в Новом Завете чем-то совершенно новым. Христос воплощается, чтобы люди могли быть причастными Его бесстрастию^[14]. «Ради освящения и прикровенного бесстрастия Спаситель обитает в достойных, чтобы сделать их бесстрастными — απαθεις, в тех, которые приняли Его, бесстрастного — απαθής^[15]. «Совершенной меры бесстрастия» достигают только христообразные души, созданные этической триадой и «обоженные обитанием в таинственных благодатных глубинах Триипостасного Божества» (10,2-5). Целью благочестия является очищение души через добрые дела и обитание в ней Святого Духа^[16]. Но полностью очистить душу возможно только молитвенно-благодатным пересозиданием себя этической триадой^[17]. Посредством этической триады Дух Святой входит в душу человека, становится душой его души и делает его совершенным (32, 6). Только душа, соединенная с небесной душой, становится обителью Святой Троицы, «так как Божественная Троица обитает в очищенной душе» 'Ενοικει γαρ η Θεια Τριάς εν τη καθαρτως εχούση ψυχη^[18], «обитает такой, какая Она есть — ου ταθ' ο εστιν, ибо ни одна тварь не может вместить больше, чем способен вместить человек»^[19]. Этой «совершенной меры Христианства» достигает только святая, чистая, обогочеловеченная душа (32, 6).

3. Обожение ума

Обожение ума достигается через κρασις — соединение ума человека с умом Богочеловека. Вечный смысл человеческого ума — «соединиться с безначальным Умом — ινα ανάρχω νοι σύγκραθη»^[20]. Но чтобы стяжать такое соединение, человеку необходимо пройти подвиг этической триады — веры, надежды, любви. Когда ум пройдет эти подвиги и изменится с помощью этической триады, только тогда он удостоится стать «одним духом с Господом» (10,11. Col.540А), чтобы обогочеловечиться. Если человек подвизается добровольно и допускает благодать Святого Духа облагодатствовать ум до конца и обитать «в глубочайших глубинах ума», тогда Господь «соединяется с умом»^[21] и становится с человеком «одного духа, одного состава, одного ума» — εις μίαν διάνοιαν (46,31. Col. 793С). Ум облагодатствованный, ум, очищенный молитвой и преодолевающий греховную ветхость, становится «новым умом» — καινος νους (44, 1). Господь «обновляет ум, исцеляет его от слепоты и глухоты, неверия и незнания, возвращает ему здравие» (5,25. Col. 492С) — и «возвращает ему целость и блеск» (25, 5). Господь воскрешает ум из ада греховности и смерти, освобождает его от уз дьявола и возносит в божественный воздух, божественную атмосферу — εις τον θεικον αέρα (11, 11-12). Если ум, воскрешенный Христом, предастся Христу без всяких рассуждений, Христос настолько соединяется с ним, что человек может «в своем уме созерцать образ Христа как в зеркале» — ωοπερ εν κατόπτρω την Χριστου μορφην οραν εν τω ηγεμονικω αυτου (25, 3).

Обоженный, oбогочеловеченныи «христообразный» ум — наилучшее определение состояния святых, потому что они «своим умом приобщаются сущности и природе Христа» (15, 38).

Такого «христоносного» и «христообразного» ума ветхозаветный мир не знал. Чистота ума является повой реальностью. которая принадлежит Новому Завету, так как только «крещение огнем и Духом очищает испорченный ум» (32, 4), и только «небесный нож отрезает греховную нечистоту» (47, 1). Христос — единственный врач, Который знает и Который может лечить «слепоту ума»^[22] и очистить от греха его богообразную сущность. Совершенные христиане имеют «помазанный ум» — χρίονται κατα τον νουν имеют «обоженный ум», потому что они «боги» — εν Θεω (17, 1). Вечно чистый ум реально присущ только Богочеловеку. Очистить человеческий ум возможно лишь Единому Чистому и Единому Безгрешному, Только таким образом совершенные христиане, которых преподобный Макарий называет «богами», достигают чистоты ума, соединяясь со Христом. Чистота ума — единственное, что в христианстве можно назвать совершенством — η τελείωσις, потому что «совершенство — это не воздержание от видимого, внешнего зла. но очищение ума — κατα διάνοιαν κάταρσις»^[23], ибо «совершенство не есть воздержание от зла, но если войдешь в нечистый ум и убьешь змею в глубине ума..., если убьешь ее и выбросишь из себя всю нечистоту» (17, 15).

Такую чистоту ума желают иметь и евреи, и эллины, но не могут ее постичь, так как ее можно постичь только «через Того, Который нас ради распят» (17, 15). Кто приобретет такую чистоту, становится святым и чистым, и нет в его уме зла, и Дух Святой пронизывает все делание его ума (17, 13).

Божественный огонь Святого Духа «делает ум чистым» (25, 10). Очищенный, обогочеловеченный, одухотворенный ум всегда движется в Царстве Троичного Божества. «Совершенно очищенный ум — ο νους τελείως κάταρισθεις — всегда созерцает славу света Христова и непрестанно с Господом, так же как и тело Господа всегда соединено с Божеством и Святым Духом» (17, 4).

Совершенно очищенный ум переживает богочеловече-ский характер жизни Христа как самую настоящую реальность своего бытия. Обогочеловеченный ум есть «престол Божества», а также истинно то, что «Божество и Дух — престол ума» (6, 5). Господь Христос для того и пришел, чтобы низложить сатану с престола богообразного ума и сделать ум «седалищем Себе» и вечным седалищем вечного Богочеловека (6, 5).

4. Обожение воли

Воля есть единосущная часть богообразной души и своей природой проходит через все степени развития души. Обожение души происходит и через волю. Соединяясь с благодатью, воля обожается. Человеческая воля освобождается от власти диавола и излечивается только соединением с волей Божией^[24]. В воле Божией воля человеческая находит свою целостность, свое здравие. Синергизм воли и благодати проявляется через «христообразную», богочеловеческую деятельность. Обоженная воля формирует всю свою деятельность по образу Божию — κάτ' ειςόνα ειςόνα Θεου, то есть в соответствии с очищенной богообразной своей сущностью, что предполагает личное участие Триипостасного Божества.

Христообразную, духоносную личность Дух Святой ведет к совершенному исполнению воли Божией — εις παν το θέλημα του Θεου (18, 11). Поскольку воля души согласна с волей Божией, постольку она способна на вечные, богочеловеческие дела, на служение Святому Духу (17, 8). Таинственно, через всю сложность жизненных обстоятельств Дух Святой ведет, поддерживает равновесие и гармонию между волей Божией и человеческой, потому что знает «волю Господню» (19, 9), «волю Христову»^[25]. Только Он учит человека познанию таинственной воли Божией, «так как только Святому Духу известна воля Божия»^[26]. «Без Духа Святого... никто не может познать — συνιέναι — волю Божию»^[27]. Таким образом, для преподобного Макария Великого облагодатствование, обожение воли является правилом христианской жизни — conditio sine qua non — и необходимостью в познании Истины.

5. Обожение сердца

Очевидно, что, по учению преподобного Макария Великого, обожение личности собирает воедино все силы душ, не исключая соматическую (телесную) часть (10, 4). Обожение охватывает целую личность без остатка. Соединяясь с Богочеловеком, человек не теряет своей индивидуальности, потому что богочеловеческое равновесие установлено личностью Богочеловека Христа. Человек совершенен не только когда он «в Бoгe» — εν Θεω, но и когда Бог «в человеке» (10, 4). Вообще совершенство онтологически зависит от Троичного Божества. «Что становится по Духу — κατα πνευμα — ... это совершенно» — τέλειον εστιν^[28]. Кто родился от Духа, тот «запечатлел образ совершенства — εικων τελειότητος — на лице и в членах»^[29]. «Совершенные христиане» удостаиваются «достичь степени совершенства», то есть стать «богами... по благодати» — θεωι κατα χάριν (17, 1).

Для совершенствования, для благодатного возрастания личности нет предела. Граница личности есть безграничность, бесконечность, вечность, Бог. «Будьте совершенны — τελειοι, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48). Этими словами, по толкованию преподобного Макария, Господь призывает Своих последователей, чтобы они старались достичь «абсолютной чистоты»^[30]. Эти же слова свидетельствуют о том, что возможно «достичь совершенства и полного освобождения от страстей» (10, 4), полной чистоты сердца и очищенным оком обоженного сердца созерцать Бога. При участии «совершенного и божественного Духа» достигается «совершенное очищение от грехов и освобождение от безаконных страстей, что составляет вершину добродетели». «Очищенное и освященное сердце» созерцает Божество и реально переживает истину слов Христа: «Блажены чистии сердцем, яко тии Бога узрят»^[31].

«Действительно, сердце (человека) непостижимая бездна», и достичь «чистоты сердца возможно только через Иисуса» — δια 'Ιησου μόνου^[32]. Чистое сердце становится «царской палатой Христа». «Сюда приходит Царь-Христос с Ангелами и святыми духами, чтобы упокоиваться, и обитать, и ходить, и строить Свое царство» (15, 33). Следовательно, «со времени Христова пришествия... Бог требует чистоты сердца» (13, 1). Христолюбивая душа принимает от Духа Святого «совершенное освобождение от греха и страсти» (10, 4), ибо только Святой Дух может «полностью искоренить грех» и освятить все части человеческой личности^[33]. Но по благодатной икономии спасения необходим сенергизм (=сотрудничество) человеческого духа и Святого Духа, чтобы возможно было достичь «совершенной чистоты» (24,5). Соединившись со Святым Духом, человек возвращается «к первозданной чистоте», чистоте до падения Адама, потому что Дух Святой освобождает от «чуждых для нашей природы злых страстей», которые мы приняли «вследствие непослушания первого человека» (4, 8). Огонь Святого Духа «очищает и освящает сердце» (14,7). «Этот огонь прогоняет бесов и истребляет грех» (25, 10). «Душа, которая живет в огне Духа и Божественном свете, не страдает, не терпит никакого зла от нечистых духов» (30, 6).

«Бог есть огонь, который сжигает»^[34], «Божественный огонь... созидает в человечестве небесный образ» (11,2).

Когда человек растет ростом Христовым и возрастает «в совершенного человека», тогда «совершенство» побеждает «смерть» и «диавола» (3, 5). «Христоносные», обогочеловеченные личности являются «победителями диавола» (3, 5), они, и только они, побеждают диавола — этот единственный источник греха и смерти. Пришествие Господа Христа имеет цель освободить нас от сатаны и сделать нас «победителями смерти и греха» (25, 22). Личности, воссозданные Богочеловеком Христом, становятся «вне осквернителя заповедей Божиих»^[35], вне области и власти диавола. Они во Христе, также и Христос в них. Христос для них — «все во всем: рай, древо жизни, бисер, венец, домостроитель, земледелатель. страждущий, бесстрастный человек. Бог, вино, вода живая, овча, жених, воитель, оружие, — все во всем» (31, 4). Такие «христообразные» личности — не только «христолюбивые», но и возлюбленные Христом, они становятся «прекрасной обителью» Святой Троицы (49, 4). В их обогочеловеченной душе живет Бог Троица, «как в своем собственном доме» (30, 7), потому что Господь Христос для того и пришел, чтобы человека сделать «Своим собственным домом и храмом» (1, 7). «Познай себя как храм Божий»^[36].

Заключение

Исследователи отмечают, что христианские мистики IV в. переместили центр тяжести аскетического подвига с внешнего поведения в церкви, обществе и государстве на внутренний, сосредоточивая свой взор «на тайниках души»^[37]. Доказательством такой аскетической сосредоточенности на внутреннем человеке являются «Духовные беседы» преподобного Макария Египетского. Углубляя мысль читателя в «умную сущность души» (26, 1), авва Макарий раскрывает учение «о способах приближения и соединения души с Богом»^[38]. Обобщая учение святого отца, укажем основные его положения. Человеческое естество, расстроенное грехом и увлеченное земными желаниями, разнообразными действиями благодати непрестанно призывается к Богу. На передний план жизненных обстоятельств выступает необходимость принуждать ветхое естество внешними подвигами, которыми испытывается направление свободного произволения человека. Рассматривая подвиг как аскетическое средство, христианин приобретает постоянство и духовные познания. Ум, являясь «кормчим» души и сердца, способствует внешнему подвижничеству внутренним деланием. Отказываясь принимать лукавые собеседования и исполнять греховные помыслы, ум и воля направляют действия человека на полное согласие с Духом Божиим, очищая и освящая сердце, и христианин полностью устремляется к Богу. Личность человека «находит возможным и осуществимым действительное единение души с Божеством, такое единение, в котором человеческое существо разрешается в Божеское и личность человека становится единым с Богом, когда человек мыслит, чувствует и действует не в самом себе и не для себя самого, а всецело живет в Боге и для Бога»^[39].

Своим учением, по мысли исследователей. Преподобный заслуживает звания «первого по степени достоинства христианского психолога»^[40]. Его духовный опыт исполнен «проникновенного знания человеческой природы»^[41], он «понял значение подсознания, где сатана внушает нам дурные мысли»^[42]. Большая заслуга Преподобного также и в том, что он выделил учение «о центральном месте сердца в духовной жизни»^[43]. «Духовные беседы» содержат неоценимый материал по духовной борьбе христиан против темных сил»^[44]. Учением о взаимном отношении благодати и свободы человека преподобный Макарий «счастливо избегает обеих крайностей в этом вопросе — и монтанистической, и пелагианской. Решение этого вопроса, им намеченное, лежит в основании символического учения Церкви по этому предмету»^[45]. Таким образом. «Беседы» преподобного Макария содержат необходимое практическое руководство для духовной жизни христиан и «справедливо могут быть рассматриваемы как величайшее произведение древней восточно-христианской духовной письменности»^[46].