Мужество веры

Эта книга пришла к российскому читателю спустя семь лет после своего выхода на родине ее автора, в Сербии. Где она за это время стала, что называется, бестселлером, выдержав более двух десятков изданий. И вот теперь с нею наконец можем познакомиться и мы.

Скажу сразу — книга эта весьма необычна. Потому что это — исторический роман, действие которого начинается в Византийской империи ХI века, а завершается в Сербии конца ХХ столетия. А героиней его является православная святая — преподобная Параскева (Петка) Сербская (Тырновская). Или, по-сербски — Петкана.

Мне могут возразить — что же тут оригинального? Ведь художественные произведения о святых уже давно перестали быть для нас в новинку. Такие книги выходили даже в советские времена. Достаточно вспомнить хотя бы повести «Юность полководца» В. Яна, или «Сказание об Ольге» В. Пановой. Или же роман греческого писателя М. Александропулоса «Сцены из жизни Максима Грека». Правда, по понятным причинам, тогда писатели умалчивали о том, что их герои — не только воители, правители и просветители, но, прежде всего, православные святые. Однако с тех пор, как история Православия перестала быть запретной темой, подобные произведения исчисляются уже не единицами, а десятками. В их числе — и повесть А. Солоницына «Земной ангел» (о преподобномученице Елизавете Феодоровне), и хроники «Век Филарета» А. Яковлева (о митрополите Филарете Московском), и «Святейший Патриарх Тихон» В Бахревского, и повесть Н. Коняева «Священномученик Вениамин, митрополит Петроградский», и романы протоиерея Н. Агафонова «Иоанн Дамаскин» и «Жены-мироносицы»... Все эти книги уже успели прочно войти в круг чтения православных россиян. И полюбиться им.

Впрочем, роман «Петкана» во многом отличается от вышеперечисленных произведений. Не только тем, что он написан сербской писательницей. Но также и по форме. Повествование в нем все время идет «от первого лица». В том числе — и от лица самой преподобной Параскевы. Рассказы героини о своем детстве, о годах, проведенных в Царьграде, о духовной брани, которую она вела в палестинской пустыне, и о возвращении на родину, во фракийский город Эпиват, перемежаются своеобразными «воспоминаниями» о ней разных лиц — начиная от ее родителей и кончая самим автором. Причем среди рассказчиков — и Божия Матерь, и Ангел Господень, и Преподобная Мария Египетская. И тот «мрак мира сего», с которым всю свою жизнь ведет борьбу каждый, кто стремится следовать за Христом... Таким образом, о героине свидетельствуют, говоря словами одного из Пасхальных песнопений, «небо же, и земля, и преисподняя». Друзья и враги. В итоге характер героини приобретает многогранность. Как метко сказал один из читателей книги — «словно алмаз».

Кроме того, роман Л. Хабьянович-Джурович непохож на ту историческую беллетристику, которую каждому из нас уже доводилось читать прежде. Ибо события давнего и недавнего прошлого в нем описаны весьма скупо и схематично. И это отнюдь не потому, что автор недостаточно хорошо знаком с историей. Просто он дает ей свою трактовку. Не случайно один из персонажей романа, земляк и младший современник героини, в отроческие годы встречавшийся с нею, размышляет о достоверности «истории, описанной в книгах и хрониках». И приходит к выводу, что она «нередко представляет собой обычную ложь». Поскольку является лишь «набором дат, перечнем войн и мирных договоров, чередой родословных своих и чужих правителей. В ней нет места тем, кто больше всего страдает в этой жизни — солдатам и народу. Единственная история, в какую можно верить, это, как мне кажется, личный опыт каждого человека в отдельности». Вероятно, таково мнение и самой писательницы. Конечно, его можно оспорить. Но стоит вспомнить, что она, как и мы с вами, родилась и выросла в стране, так сказать, «социалистического лагеря». Поэтому ее недоверие к тенденциозной официальной истории вполне понятно и объяснимо. Вот и в своей книге она не столько повествует о былых временах, сколько показывает внутренний мир тогдашних людей. И рассказы каждого из действующих лиц ее романа (даже если речь в них идет о преподобной Параскеве) раскрывают перед нами прежде всего их собственный духовный облик. Так что эту книгу можно считать скорее не историческим, а психологическим романом.

Выше уже упоминалось о том, что героиней романа Л. Хабьянович-Джурович является православная святая. Поэтому не исключено, что, прочитав его, кто-то захочет ознакомиться и с житием этой подвижницы. Надо сказать, что житийную повесть о святой Петке Тырновской, написанную в конце XIV в. Болгарским Патриархом Евфимием (тем самым, что является одним из действующих лиц книги «Петкана»), можно найти в сборнике произведений болгарской литературы XI–XIII в. «Родник златоструйный», выпущенном издательством «Художественная литература» еще в 1990 г. И вот тут читателя ожидает одно открытие. Оказывается, сведений о земном житии преподобной Параскевы почти не сохранилось. Известно лишь то, что родилась она в г. Эпивате, в благочестивой семье (старший брат ее, Евфимий, был епископом), и после кончины родителей удалилась в пустыню, где прожила отшельницей двадцать лет. А потом, по велению явившегося ей Ангела, вернулась на родину и провела там остаток жизни, «украшая себя постом и бдением», пока не почила о Господе. Впоследствии чудесным образом оказались обретены ее нетленные мощи, и Ангел, представ в видении «христолюбивому и трудолюбивому мужу Георгию», поведал ему об имени и подвигах святой. Вот, собственно, и все.

После этого становится очевидным, сколь большой труд пришлось предпринять Л. Хабьянович-Джурович чтобы на основе такого скудного фактического материала написать достаточно объемистую книгу. И здесь перед нами опять встает загадка. Не проще ли ей было бы обратиться к житию какой-нибудь другой святой, более богатому на события и факты? Чем ее привлекла именно судьба преподобной Параскевы?

Ответ, казалось бы, напрашивается сам собой — эту подвижницу особенно почитают на Балканах — в Болгарии и в Сербии, на родине писательницы. Однако самой Л. Хабьянович-Джурович преподобная Параскева дорога еще и по другой причине. Она имела опыт молитвенного общения с нею. Что помогло ей выдержать тяжкие испытания, выпавшие на ее долю во время войны в Сербии. Поэтому она считает ее своей святой покровительницей, наставницей в вере. Мало того. В последней главе романа она рассказывает о чуде, совершившемся в ее семье по молитвам к этой угоднице Божией. А именно — о том, как преподобная Параскева спасла от гибели ее мужа, пропавшего без вести на войне. Ей же самой помогла отыскать его. Причем уже спустя семь лет после его исчезновения, когда не оставалось никаких шансов на то, что он жив. Но все-таки это свидетельство — не просто, так сказать, «рассказ о чуде». И к нему как нельзя лучше применимы слова шотландского христианского писателя конца ХIХ в. Д. Макдональда: «...самый важный смысл происходящих с нами событий состоит в том, что они делают с нашим сердцем». Действительно, параллельно с чудесным обретением пропавшего человека, происходит другое, может быть, не столь заметное, но не менее значимое чудо — его жена (она же автор книги) обретает веру в Бога. Причем речь идет отнюдь не об атеистке. А о женщине, которая до этого была искренне убеждена в том, что является глубоко верующей, православной. И даже считала себя едва ли не праведницей.

«Стыдно признаться, но в то время, с которого я начинаю свой рассказ, я считала, что...оказываю милость Богу, если исповедую свою веру в Него в кругу атеистов», — пишет Л. Хабьянович-Джурович. — «Делаю Ему одолжение тем, что хожу в церковь. Что держу в доме несколько икон. Мне казалось, что я лучше других. Что мой кругозор шире, а ум глубже. И я без зазрения совести гордилась этим».

Это честное признание. И одновременно — страшное. Потому что в словесном портрете, нарисованном автором книги, редкий из нас, православных, не разглядит собственные черты. Ведь, что скрывать, мало кто из нас, подобно известному Евангельскому персонажу, не считает, что уж он-то «не таков, как прочие люди...» (Лк. 18:11). И что, уверовав и крестившись, он тем самым едва ли не сделал одолжение Богу. А потому чает и просит (если даже не требует) от Него всевозможных даров и наград для себя. Чтобы убедиться в этом, достаточно открыть любую из столь популярных сейчас книг «о чудесах», совершившихся у той или иной святыни или просто по молитвам к Богу. Значительная часть этих чудес связана с получением именно материальных благ. Что ж, как говорит один из персонажей романа, Болгарский Патриарх Евфимий — «люди есть люди! Они просят Господа спасти прежде всего их телеса, семьи и имущество. Мало кто ищет сердечной чистоты и спасения души». Еще в начале ХХ в. русский церковный писатель Е. Поселянин (Погожев) в своей книге «Идеалы христианской жизни» с горечью писал о том, что не случайно во время Богослужений «усерднее всего крестятся руки тогда, когда раздаются слова ектении: «ожидающих от Тебе великия и богатыя милости». Потому что в большинстве своем «мы равнодушны к бесконечным Божиим совершенствам, к «величеству славы Его». Мы смотрим на Него корыстно, ожидая себе и вытягивая от Него всякие милости — и больше ничего. Мы только попрошайничаем. Вместо хлеба насущного просим себе всевозможных благ житейских... И очень редко кто из нас идет в своих отношениях к Божеству дальше «ожидания этих великих и богатых милостей».

Но рано или поздно перед каждым христианином встает тот вопрос, который в романе «Петкана» автору задает ее подруга Гордана: легко говорить, что ты любишь Бога, «потому что Бог все тебе дал. А ты бы любила Его, если бы Он сказал: „Твоя жизнь отныне не принадлежит тебе. С этого дня ты начнешь жить по-другому“. Смогла бы ты тогда по-прежнему любить Его?» В свое время я нашла замечательный ответ на этот вопрос в одном зарубежном романе, написанном еще в начале ХХ в. норвежской писательницей Сигрид Унсет. А именно, в ее книге «Улав, сын Аудуна из Хествикена». Один из ее персонажей, священник Асбьерн, говорит герою: «легко быть добрым христианином, Улав, доколе Бог не требует от тебя ничего иного, кроме как ходить в церковь, слушать райские песнопения и повиноваться ему, когда Его отеческая рука тебя ласкает. Но вера подвергается тяжкому испытанию в день, когда Богу не угодно то, чего желаешь ты». Иначе говоря, когда Он посылает нам совсем не то, что мы считаем благом. Не то, что мы просим у Него. А нечто иное. «Просили у Господа два возлюбленные Его ученика престолов славы — Он даровал им Чашу Свою. Чаша Христова — страдания».

При чтении романа «Петкана» становится очевидным, что эти слова Святителя Игнатия (Брянчанинова) вполне могли бы стать эпиграфом к нему. Потому что через всю книгу, как говорится, красной нитью проходит тема страдания, как той горькой, но спасительной Чаши, которую Господь подает каждому из верующих в Него. Это становится особенно заметным, если сравнить ее с житием преподобной Параскевы Сербской. Там о «болезнях и трудах» святой говорится лишь вкратце. В романе Л. Хабьянович-Джурович ее жизнь показана настоящим мученичеством. В детстве — слепота и непонимание родителей, в молодости — людские насмешки и злословие, в пустыне — бесовские искушения, в старости — нищета и одиночество, по смерти — годы забвения. Человек, привыкший рассматривать счастье исключительно с позиций материального благополучия, назовет такую жизнь сплошной мукой. Христианин скажет иначе — это крестный путь.

И какой бы слабой и ущербной ни была наша вера по сравнению с верой святой Параскевы, и как бы ни свойственно было всем нам бояться скорбей и пасовать перед ними, каждый из нас все-таки знает и помнит — не случайно Православие и Крест — неразделимы. И тот крестик, что мы носим на шее, не просто некое ювелирное изделие, на ценнике которого значится: «подвеска», а знак добровольного избрания того крестного пути, по которому первым прошел наш Спаситель и Подвигоположник Христос. Так что, как в свое время замечательно сказал Священноисповедник Лука (Войно-Ясенецкий): «скорби — удел всех христиан». Почему? Один из персонажей романа Л. Хабьянович-Джурович, старший брат героини, епископ Евфимий, отвечает на это так: «Бог посылает нам в этой жизни искушения, страдания и боль, чтобы с их помощью мы могли легче познать и исполнить свое предназначение. Они — как придорожные знаки, помогающие не сбиться с пути и выбрать верное направление». О том же свидетельствует и преподобная Параскева, уже умудренная опытом жесточайшей духовной брани, которую она выдержала, живя в пустыне: «я поняла, что Промысл Божий дозволяет мраку мира восхитить нас в свою тьму — ради нашего смирения. Ибо искушения делают нас сильнее. И лучше. Как учил меня когда-то еще мой брат Евфимий. Поэтому я благодарила Господа за все, что Он делал, дабы приблизить меня к Себе и дать мне возможность лицезреть Свой дивный свет». И эти слова героев романа — не выдумка автора, а правда. Потому что то же самое писали о страданиях и святые отцы. Для сравнения приведу высказывание соотечественника Л. Хабьянович-Джурович, Святителя Николая Сербского (Велимировича) — «страдание — это... благословенный удар, возжигающий в душе пламень веры. Неразумный считает страдание злом. Разумный же знает, что оно не само зло, а обнажение зла и уврачевание от зла». А русский святой ХIХ века, епископ Игнатий (Брянчанинов) расценивал скорби, как знак «беспредельной, вечной милости» Божией к людям — «по стези временных страданий прошли в блаженную вечность вслед за Господом все избранники Его. Невозможно нам, пребывая в плотских наслаждениях, пребывать вместе с тем в состоянии духовном. Потому-то Господь непрестанно преподает возлюбленным Своим Чашу Свою, ею поддерживает в нас мертвость для мира и способность жить жизнию Духа. Сказал преподобный Исаак Сирский: „познается человек, о котором особенно печется Бог, по непрестанно посылаемым ему печалям“».

Только одно дело — читать высказывания Отцов о спасительности страданий. И восхищаться той стойкостью, с которой их переносили святые. Но совсем другое — терпеть их самому. Главным достоинством романа «Петкана» является то, что его автор рассматривает судьбы своих положительных героев сквозь призму собственного духовного опыта. Опыта женщины, пришедшей к вере «через боль и страдание». Пережившей распад страны, где она родилась и выросла. Потерявшей мужа. Лишившейся крова и имущества. Всего, что было ей дорого и мило, что она почитала за счастье. Напомню — речь идет о человеке, который до этого считал себя верующим. Гордился тем, что бесстрашно исповедует Бога перед атеистами, ходит в храм и держит дома иконы. И был уверен, что всегда будет «обласкан Его Отеческой рукой». А потому оказался совершенно не готов принять ниспосланную ему Богом Чашу скорбей. Писательница не боится признаться, что в ту пору, когда на нее обрушились испытания, она «не была готова принять любую волю Всевышнего». Да, она понимала правоту слов, сказанных ей священником: «вера заключается в том, чтобы принимать все, что посылает Господь, и уметь видеть в этом духовную пользу. Даже в тех случаях, когда милость Его сурова». Понимала умом, не приемля сердцем. А потому ей пришлось пройти через отчаяние, через ощущение богооставленности, через ропот на Бога... Прежде чем, наконец, смириться с Его волей. Вернее, принять ее с «совершенным доверием и любовью к Богу». Уже не выпрашивая и не ожидая для себя какого-либо земного блага. Но благодаря Его в равной мере за скорби и за радости. Уразумев, что «Бог не золотая рыбка, которая исполняет три желания. Любить Бога не значит быть защищенным от бед и утрат. Богу надо верить. Потому мы, верующие, то есть верные, что верим Ему. Мы должны доверять Богу полностью. И с благодарностью принимать все, что исходит от Него». И хотя эти слова писательница говорит своей дочери, они, как говорится, западают в душу каждому из читателей книги. Словно бы были адресованы ему самому. Потому что в них выражен духовный опыт человека, чья вера подверглась жестоким испытаниям. Да, временами она была на грани крушения. Но все-таки, с Божией помощью, вышла из огня страданий закаленной. Они стали для нее тем «тяжким млатом», что, по известному выражению А. С. Пушкина, «дробя стекло, кует булат».

Обращает на себя внимание, что в романе Л. Хабьянович-Джурович целый ряд положительных героев-христиан имеет аналогичный духовный опыт. Это и родители героини, долгие годы лишенные счастья иметь детей. Особенно ее мать, пережившая крушение своих надежд увидеть дочь императрицей. И знатный юноша из Царьграда, безответно влюбленный в юную Параскеву. И сирота-подросток из Эпивата, сетующий на свою нищету. И женщина из Белграда, которая не может понять, почему, несмотря на все ее молитвы, Господь не дает ей внуков. Каждому из этих людей его жизненный крест кажется тяжким и непосильным. Пока они не обращаются к Господу с тем же доверием и смирением, что и автор. С той же готовностью принять от Него все, что бы Он ни послал им. И вместе с тем, обретают утешение и помощь. По словам Святителя Игнатия (Брянчанинова), «живая вера во Христа наставляет принимать Чашу Христову; а Чаша Христова вливает в сердца причастников своих надежду на Христа; надежда на Христа подает сердцу крепость и утешение». Можно вспомнить и известную каждому из нас строку из 54 псалма, читаемого на 6-м часе перед Литургией — «возверзи на Господа печаль твою и Той тя препитает» [«возложи на Господа заботы твои и Он поддержит тебя» (Пс. 54:23)].

Нам, православным, нередко приходится слышать упреки в «пассивности», в нежелании «бороться за себя». В свое время еще Ф. Ницше утверждал, что христианство превращает человека — «белокурого зверя» — в покорного раба. Однако роман Л. Хабьянович-Джурович свидетельствует об обратном. Человек становится рабом, когда подпадает под власть страстей. Как властолюбивая и развратная императрица Феофано, как праздная царьградская знать, как озлобленный мальчишка-бедняк, ради денег готовый отречься от заповедей Христовых и стать преступником. Истинно свободен только раб Божий. И вера отнюдь не подавляет волю человека. Напротив, она делает его воином «невидимой брани». Не случайно арабка Зейнеба, встречаясь с преподобной Параскевой в палестинской пустыне, приходит к выводу, что «она отважна, как наши воины. И даже храбрее их. Ибо по собственной воле сделала такой выбор. Отреклась от всего. И терпеливо несет свою ношу, не делая ни малейшей попытки ее скинуть. Как она только может? Что у нее есть такого, что заменяет ей все это?» По мере прочтения романа становится очевидным — «тайна» героини проста. Она верит в Бога. И это Он помогает ей пройти «сквозь тернии — к звездам». Иначе говоря, по «стези временных страданий» — к Царству Небесному. Можно сказать, что роман «Петкана» — не просто книга о святой. Это книга о мужестве веры. Иначе говоря, о том, что благодаря вере самый обыкновенный человек становится подлинным героем.

Завершая разговор о романе «Петкана», отвечу еще на один вопрос, который, возможно, возникнет у кого-то из читателей книги. Чем актуальна для нашего времени история святой, жившей за тысячу лет до нас? Вдобавок, в чужой стране? Однако при чтении книги становится очевидным, что за это время «добро и зло местами не поменялись». Ведь те вопросы, на которые ищет ответ ее героиня: «кто мы, откуда и куда идем?» потому и называются «вечными», что они встают и перед каждым из нас. И наши любовь, надежда и вера тоже подвергаются испытаниям. А потому совет, который дает преподобная Параскева одному из персонажей романа, как нельзя важен и значим и для нас с вами:

«Вспомни, что Господь — твой Отец. А всякий отец всегда желает блага своим чадам. Тем более — Он. Поэтому обратись к Нему с полным доверием. Замени отчаянье — верой. Проклятия — надеждой. Ожесточение — любовью». Этим — победишь.