Протоиерей Андрей Ткачёв: «Ни один из князей, правивших после Владимира, не предлагал вернуться к язычеству»

В 988 году, как свидетельствует «Повесть временных лет», написанная в начале XII века монахом Киево-Печерского монастыря Нестором, князь Владимир, крестившийся в греческом городе Корсуне (Херсонесе), велел киевлянам креститься в Днепре. С этого момента христианство византийского обряда стало государственной религией Руси. Надо полагать, что Владимир, принимая эпохальное решение, руководствовался как религиозным воодушевлением, так и политическими мотивами. Ведь в глазах правителей Киевской Руси Византийская империя была не только богатым и могущественным соседом, но и образцом централизованного государственного устройства. Ведь император, с которым стремились сравниться князья, считался наместником Бога на Земле и обладателем всей полноты власти. Кроме того, союз с Византией повышал государственный статус Руси среди соседей, а приобщение к высокой культуре христианских народов означало успешное развитие духовной и общественной жизни. В любом случае последствия принятия христианства русичами вышли далеко за пределы индивидуальных религиозных переживаний Владимира.

Накануне юбилейных торжеств о событиях 1025-летней давности рассказал известный проповедник, настоятель храма преподобного Агапита Печерского в Киеве протоиерей Андрей Ткачев.

— Отец Андрей, известно как крестили киевлян? Насильно сгоняли язычников к Днепру?

— Очевидно, что мы обсуждаем событие, которое современному человеку трудно даже представить, не говоря уже о понимании психологии древних русичей. Не думаю, что киевлян сгоняли на крещение палками. Ведь в таком случае, они могли взбунтоваться, избить священников и даже прогнать самого Владимира. Летописи донесли до нас информацию о подобных случаях. Народ в те времена был достаточно своевольным, князей не только из городов выгоняли, но и жестоко убивали. Помните, как древляне расправились с собиравшим непомерную дань князем Игорем? Они наклонили к земле две молодые березы, привязали к каждой из верхушек по княжеской ноге и... отпустили.

Владимиру же достаточно было сказать только слово, и народ послушался. Очевидно, что он обладал большим авторитетом, да и население, вероятно, его боялось. Кроме того, принятие Русью христианства готовилось еще за сто с лишним лет до самого события. Крещение в Византии приняли князья Аскольд и Дир, крестилась также княгиня Ольга, бабушка Владимира. Варяги, обитавшие в Киеве, были уже христианами, да и среди простых русичей были крещеные. Иначе говоря, при Владимире христианское вероучение уже не воспринималось как что-то абсолютно новое и чуждое. В противном случае силовое принуждение со стороны князя разбилось бы о стену непонимания и гнева простолюдинов. Народное сознание на тот момент уже созрело к принятию христианства, и Владимир тонко уловил эту волну.

После получения такого подарка, как Крещение, люди ощутили в себе перемену. Не было ни бунтов против новой религии, ни попыток отыграть ситуацию назад. Ни один из князей, правивших после Владимира, не предлагал вернуться к язычеству и не поднимал на щит старых богов. А вот один из правителей Римской империи IV века Юлиан Апостат, известный в истории христианства как Юлиан Отступник, с первых дней восшествия на престол начал восстанавливать язычество.

Из «Повести временных лет»:
«Послал Владимир по всему городу сказать: „Если не придет кто завтра на реку — будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, — будет мне врагом“. Услышав это, с радостью пошли люди, ликуя и говоря: „Если бы не было это хорошим, не приняли бы этого князь наш и бояре“. На следующий же день вышел Владимир с попами царицыными и корсунскими на Днепр, и сошлось там людей без числа. Вошли в воду и стояли там одни до шеи, другие по грудь, молодые же у берега по грудь, некоторые держали младенцев, а уже взрослые бродили, попы же, стоя, совершали молитвы».

— Известно, что наши предки поклонялись многим богам, символизировавшим силы природы. Но насколько безобидным было славянское язычество?

— Как правило, человеческие жертвоприношения приобретали огромный размах в развитых языческих культурах со сформировавшейся кастой жрецов, письменностью, священными книгами и тщательно разработанным культом, который отправлялся в специально устроенных для этого пантеонах. В дохристианской Киевской Руси всего этого не существовало, а ритуалы были намного гуманней и проще, чем, скажем, в культурах Месоамерики (майя, ацтеки). Даже западные соседи славян, кельты, практиковали человеческие жертвоприношения. На Руси же это были единичные случаи. Первые известные киевские мученики-христиане — варяг Федор и его сын Иоанн. Их незадолго до Крещения Руси убили в Киеве язычники по наущению жрецов, которые начинали чувствовать себя хозяевами человеческого сознания. То есть русичи уже подходили к той страшной черте, за которой начинались ритуальный блуд и кровопролитие. Очевидно, что человеческие жертвоприношения у славян случались стихийно и не принимали угрожающих форм. Но все шло именно к этому. Сам князь Владимир до Крещения своей развращенностью и отношением к человеческим жертвоприношениям способствовал развитию языческого культа именно в кровавом направлении. Таким образом, Русь была резко обращена в сторону христианства на очень опасном рубеже.

Из «Повести временных лет»:
«И стал Владимир княжить в Киеве один, и поставил кумиры на холме за теремным двором: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, и Хорса, Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь. И приносили им жертвы, называя их богами, и приводили своих сыновей и дочерей, и приносили жертвы бесам, и оскверняли землю жертвоприношениями своими. И осквернилась кровью земля Русская и холм тот».

— Тем не менее с утверждением христианства язычество не исчезло. Некоторые его элементы до сих пор живы в народной культуре. Многие христианские праздники совпадают с древнеязыческими. Например, Ивана Купала и рождество Иоанна Крестителя...

— Конечно, какие-то черты язычества народ сохранил до сегодняшнего дня. Это, в частности, обычай в дни поминовения усопших есть на кладбище, как бы приглашая к тризне (поминкам) мертвых. Остались и праздники, например, Ивана Купала, а также Коляда, приуроченный к Рождеству. Кстати, пророка Илью в народе называют громовержцем. Дело в том, что церковь стремилась не разрушать, как большевики, все «до основанья», а старалась вычленить безвинное и безгрешное в прежней религии, окультурить и христианизировать образ мышления народа. Это совершенно правильный, христианский и педагогический подход. Почему христианские храмы воздвигались на местах бывших капищ или капища перестраивались в церкви? Чтобы ноги сами несли людей на привычное место отправления ритуалов, где теперь прославляли имя Христа и возносили молитву к истинному Богу. Но народная психология не так проста, чтобы быстро меняться. Поэтому до сих пор в нашей жизни сохранились элементы древней культуры, которые проявляются, например, в особом, почти мистическом отношении к землице-матушке. У каждой этнической группы есть индивидуальные психологические особенности, собственное лицо, которое сохраняет природные черты в течение веков. Христианство облагораживает, но не нивелирует народы, и русский в Крещении все равно остается русским, а англосакс — англосаксом. Поэтому, скажем, филиппинский католицизм отличается от польского.

— В летописи можно прочесть, что у магометан Владимиру не понравился запрет есть свинину и пить вино. Выбирая между христианством римского образца и византийским, он остановился на последнем варианте, якобы из-за зрелищности и красоты греческого обряда богослужения. Насколько это отражает истинную мотивацию правителя Руси?

— После падения Западной Римской империи в V веке взгляды раннего средневекового мира обратились на богатейшую во всех отношениях Византию. Она стала настоящим магнитом, притянувшим в том числе и киевского князя. Но у меня есть собственное объяснение выбора Владимира: его подтолкнул в правильную сторону сам Господь. Ведь богословской аргументации от правителя Руси ждать не приходилось, поскольку он не прочел ни одной книжки и не смог бы подобрать нужных слов, чтобы выразить то, что принял сердцем. Как правило, люди чувствуют и понимают сердцем гораздо больше, нежели могут осознать умом и облечь в слова.

Что же касается предложения мусульман принять их веру, то князь от него просто дипломатично отшутился: «На Руси есть веселие пити, не может без него быти». Хотя... Что славяне тогда пили, не имея самогонных аппаратов? Слабоалкогольные меды и какие-то бражки. Поэтому пьянство древних русичей, на мой взгляд, сильно мифологизировано.

— Согласно письменным источникам, после принятия христианства Владимир сильно изменился: перестал казнить преступников, стал щедро раздавать подаяние бедным и строить церкви. А что случилось с княжеским гаремом, в котором якобы было 800 наложниц?

— Никто не знает точно, как князь распорядился гаремом, возможно, и не таким многочисленным, как сообщает летописец. Вероятней всего Владимир отпустил женщин на все четыре стороны, наделив подарками и деньгами для обзаведения собственным хозяйством. Кто-то из них, может, и хотел остаться, но после принятия христианства, думаю, блуд для великого князя стал запретным. Владимир вышел из купели крещения другим человеком. Похоть увяла, жестокость сменилась желанием кормить голодных, евангельская простота вытеснила из души гордые помыслы и хитросплетения интриг.

Из «Повести временных лет»:
«Был же Владимир побежден похотью, и были у него жены... А наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове, в сельце, которое называют сейчас Берестовое. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц».

— Не кажется ли вам, что Нестор Летописец намеренно хотел подчеркнуть, что, приняв христианство, Владимир из жестокого язычника сразу превратился в доброго и милостивого правителя?

— С одной стороны, преподобный Нестор Летописец мог использовать такой риторический прием, чтобы оттенить темную дохристианскую жизнь от света, который несет Крещение. Но с другой — летописцы, а это, как правило, ученые монахи, имели страх Божий и боялись лгать. А могли ведь и умолчать о некоторых неблаговидных фактах. Или же создать миф о том, что до Крещения славяне были добрыми и милостивыми, но не посвященными и просто не знали, как зовут истинного Бога. Дескать, жили во тьме, смрад идольских капищ застил глаза, поэтому и все человеческие страсти были им присущи. Но затем пришли проповедники, мы крестились и уверовали. Согласитесь, что такой вариант был бы намного лестней и для князей, и для всех русичей. Тем не менее летописец приводит жесткий и нелицеприятный фактаж, изложение которого требует определенного мужества.

Из «Повести временных лет»:
«Владимир же жил в страхе Божьем. И сильно умножились разбои, и сказали епископы Владимиру: «Вот умножились разбойники; почему не казнишь их?» Он же ответил: «Боюсь греха». Они же сказали ему: «Ты поставлен Богом для наказания злым, а добрым на милость. Следует тебе казнить разбойников, но расследовав».

— Известно, что первыми священниками в Киевской Руси были греки. А на каком языке велось богослужение?

— Изначально службы отправляли на греческом. В русской лексике до сих пор сохранилось слово «куролесить» (делать или говорить что-нибудь не понятное. — Авт.), произошедшее от искаженного греческого «Кирие, элейсон» — «Господи помилуй!». В православном богослужении это одно из самых частых восклицаний. Поэтому, когда греческие священники скороговоркой произносили: «Кирилейсон», «Кирелейсон», прихожане говорили: «Опять куролесить начали». Наши предки, конечно, ходили на службы, но смотрели на «куролесивших» греков, как невинное домашнее животное на новые ворота. Конечно, какие-то вещи им объяснили: о грехах, Иисусе Христе, вечной жизни и Судном дне. Но в целом, до появления собственных славяноязычных проповедников, книг и первой библиотеки, основанной в Киеве князем Ярославом Мудрым, первые русичи-христиане понимали в церковных богослужениях далеко не все.

Очень жаль, что сегодня в стране, имеющей тысячелетнюю историю православия, так мало настоящих христиан, которые прежде всего думают о Христе и ближнем своем, а потом уже о себе.

fakty.ua