Если у вас есть время… не проходите мимо чужой беды

Это было что-то невообразимое. Она зашла в автобус, и пассажиры обмерли от ужаса. Пожилая женщина на вид лет семидесяти, с седой растрепанной головой была одета, как бы это поделикатнее сказать, только наполовину.

На ней была домашнего вида трикотажная кофта с коротким рукавом, натянутая поверх майки, какое-то подобие дамской сумки, перекинутой через плечо, а внизу... ничего не было, кроме нижнего белья. На дворе шесть градусов тепла, а она в трусах, с голыми ногами и в сланцах на босу ногу заходит молча в автобус...

«Был наг, и не одели Меня...»

Сидящей в наушниках, слушающей музыку по смартфону, просматривающей что-то в «Фейсбуке» и мысленно почти полностью изолированной от внешнего мира, мне потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя и что-то сообразить. А времени между тем было немного.

Женщина была явно не в себе. Не успев присесть на сиденье, которое тут же освободила вскочившая со страху девушка, женщина встала и неуверенно направилась к выходу.

Наверное, неправильно и поверхностно судить о реакции людей исключительно по выражению их лиц и некой общей атмосфере, но мне кажется, что, написав «пассажиры обмерли от ужаса», я явно преувеличила. От ужаса обмерли далеко не все.

Все-таки на такую пылкую реакцию надо быть способным. Надо уметь включиться в ситуацию, а включившись, иметь мужество из нее не выключиться.

В данной же ситуации то, что чувствовалось в воздухе, было некой мутной смесью невероятной брезгливости и ничем не скрываемого равнодушия. Каждый пытался отвернуться, отвести глаза, не заметить. «Что бы это такое ни было, меня не касается», — было написано на лицах пассажиров. По крайней мере, каких-либо действий они не предпринимали.

Когда ты чувствуешь в себе внутреннюю инертность и едва осознанное нежелание нарушить привычный порядок вещей ради какой-то полусумасшедшей, полуголой старухи, самое страшное в этот момент — поддаться этому нежеланию настолько, чтобы оно окончательно завладело тобой, потому что потом, когда это случится, будет поздно удивляться и задаваться вопросом, что же это за нехороших, черствых людей имел в виду Господь, когда говорил: «Алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня» (Мф. 25:42,43).

Со своего места я вскочила и подошла к ней, стоящей у выхода. «Женщина, простите, с вами что-то случилось? Может, вам чем-то помочь?» — спрашиваю осторожно, ожидая любую реакцию, включая неадекватную.

Шептать почему-то стараюсь ей на ухо, чтобы не привлекать внимание пассажиров. «Помочь, дочка, помочь. Очень помочь!» — закивала головой женщина, неожиданно проявив полную контактность.

Дальше, правда, пошел поток сознания. Несчастная принялась бормотать, что ехала к внучке, что адрес не помнит, а помнит только квартиру. На вопрос, как случилось, что она в таком виде, сокрушенно всплеснула руками: «Так я же, доченька, вышла ненадолго, а вот как получилось».

С головой у женщины было совсем плохо. К тому же давал о себе знать едва уловимый запах алкоголя.

Было понятно, что если сейчас она одна выйдет на улицу, то там же, на этой улице, и пропадет. «Давайте мы сейчас вместе выйдем из автобуса и разберемся», — предложила я как можно аккуратнее, опасаясь, что предложение может не сработать.

Но женщина очень воодушевилась и послушно вышла, с трудом спускаясь по ступенькам. Только прежде деликатно поинтересовалась, есть ли у меня на это время.

Есть ли у меня время? Хороший вопрос. Судя по всему, еще есть, если Господь посылает такие подарки и такую возможность послужить Ему.

Живешь и не знаешь

С нами вышла еще одна женщина. Мы спрятали бабулю в какой-то уголок, подальше от глаз прохожих. Благо, уже было темно. Вызвали «скорую».

Пока стояли и ждали, женщина, путаясь и сбиваясь, как могла, лепетала нам историю своей жизни. Она жаловалась, что дочь ее умерла в возрасте 46 лет. Муж тоже умер 20 лет назад, когда «началась вся эта катавасия» (судя по всему, женщина имела в виду перестройку). Зато есть внучка Даша и сын.

Разговорившись, женщина назвала свое имя, фамилию, адрес и даже домашний телефон. Все эти данные, как выяснилось позже, каким-то чудом оказались совершенно достоверными.

Человеческая память устроена причудливо. Видимо, эта информация в ее памяти хорошо отпечаталась.

Женщина не осознавала всего ужаса своего положения. Она не понимала, что раздета. Но ей было очень холодно и очень плохо. «Господи, помоги мне, Господи, дай мне терпения! Только дай мне терпения!» — просила она.

Временами ясность сознания словно возвращалась к ней. «Вот, дочка, живешь-живешь и не знаешь, что с тобой такое будет, что до такого доживешь. Понимаешь?». Я это очень хорошо понимала.

«Скорая» подъехала быстро. Мы усадили бабушку в машину.

Пока бегали домой за одеждой, медсестра дозвонилась до сына. Тот сказал, что «она так всегда гуляет», забирать он ее не будет и пусть ее везут в больницу.

Уже в машине с трудом надели на женщину теплую кофту и рейтузы. Она не могла даже сообразить, что кофта одевается не через ноги.

После этого она принялась обнимать меня и целовать в щеку. Благодарность была очень искренняя.

Медсестра сказала, что у женщины старческая деменция, и она повезет ее в 3-ю Горбольницу, в терапию. «Сенильная деменция — приобретенное слабоумие, которое выражается в том, что заболевший утрачивает полностью или частично ранее усвоенные знания и практические навыки. При старческой деменции происходит распад психических функций в результате органического поражения головного мозга. В зависимости от локализации патологического процесса различают несколько разновидностей болезни. Чаще всего встречаются болезнь Альцгеймера, при которой поражается кора головного мозга, и болезнь Паркинсона, для которой характерно поражение подкорковых структур», — констатирует медицинский справочник. Попросту же этот недуг называется старческий маразм.

В более юном возрасте, да, в общем-то, нередко и сейчас, мы с друзьями посмеивались, обвиняя друг друга при случае в старческом маразме. А вот довелось увидеть его вживую.

Справочник объясняет, что бывают разные степени заболевания: «При легкой степени способность к самостоятельной жизни сохраняется, несмотря на то что социальная деятельность существенно нарушается. При умеренной больной уже нуждается в постоянном уходе. Оставить его без присмотра — большой риск». А вот ее почему-то оставили.

На следующий день я набралась смелости и позвонила сыну Марии Александровны — именно так звали мою новую знакомую. Пришла даже мысль устроить ее в дом престарелых, разумеется, если родные согласятся.

Но мужчина как-то равнодушно поблагодарил за помощь, сказал, что мать из больницы забрал и что они с женой справятся сами. Может, конечно, он просто устал.

Остается лишь молиться о Марии Александровне, чтобы Господь дал ей облегчение и мирную, непостыдную кончину. А также и о всех нас.

eparhia-saratov.ru