Тридцать сребреников

«Даром получили, даром отдавайте»
(Евангелие от Матфея 10: 8)

Дарья Кучинскайте

Есть вещи, о которых сложно говорить, а молчать не позволяет совесть.
Сегодня я хочу рассказать тем, кто имеет уши слышать, истории двух людей: одна была бедной, другой богат, но путь к Богу обоим преградило сребролюбие верующих...

Мне очень больно, что такое возможно в нашей святой, соборной и апостольской Церкви и потому я взываю к вам, братья и сестры: мы не должны с этим кощунством смиряться, мы должны что-то делать, просить священноначалие, чтобы расценки на Таинства (хотя бы на Крещение!) были отменены.

В притворе

В блаженный период неофитства все свое свободное время я проводила в храме. Чаще всего меня можно было застать в притворе за чтением новых книг из церковной лавки. Однажды при мне в храм зашла скромно одетая женщина и нерешительно приблизилась к свечному ящику. Последовал обычный разговор: можно ли покрестить ребенка, что для этого нужно. Мельком взглянув на зашедшую, я вернулась к своему чтению, но после того, как была названа сумма, в притворе вдруг наступила тишина. Невольно поднимаю глаза и вижу ее лицо... Конечно, такой суммы у нее не было, она смутилась и тихо ушла. Возможно, навсегда...

Не могу себе простить, что не побежала за ней, не догнала, не сказала... но что я могла сказать? Что учусь в школе, и не могу оплатить ее крещение, но возможно, если она вернется и будет унижено умолять, ей пойдут на встречу? Увы, тогда я еще не знала, что в Киеве есть храмы, где Таинства могут совершить бесплатно.

В тот день мое неофитство закончилось — оказалось, что в жизни все по-другому, чем в книгах. Удивительно, как я тогда не впала в жесточайшее уныние...

Вскоре я впервые посетила Кирилловскую церковь, не предполагая еше, что стану прихожанкой этого храма. Жертвенное служение Батюшки среди всеобщей теплохладности не может оставить равнодушным: ежедневные службы, сестричество, окормляющее тяжелейшую киевскую больницу (психиатрическую); благотворительная столовая, скит, пасека, издательство, библиотека, и отсутствие расценок не только на Таинства и поминальные записки, но и на любые другие требы.

Несбывшееся

Когда я впервые увидела в храме редкую икону моей святой — мученицы Дарьи, я заинтересовалась историей ее происхождения и узнала следующее.

Жили в Киеве парень и девушка. Ее звали Дарьей. Они любили друг друга и собирались пожениться.

Однажды она поехала к своей маме и попала в аварию. Автобус перевернулся, но никто из десятков пассажиров не погиб. Кроме нее. Когда началась паника, ее толкнули, она упала и каждый прошел по ней. Ее просто затоптали ногами. Насмерть...

Она была крещеной, ее жених — нет. Он был в отчаянии и сразу после отпевания спросил, что может еще сделать для нее. Ему посоветовали заказать икону в ее память и познакомили со священником-иконописцем из пригорода. Провинциальный изограф, однако, сразу почуял, что перед ним «новый русский» и запросил за свою работу кругленькую сумму. Парень, не помнящий себя от горя, денег не пожалел, а через некоторое время случайно узнал, что его обманули — продали икону втридорога.

Человек, познакомивший их — иконописца и Дарьиного жениха, очень скорбел об этом, пытался взывать к совести изографа, но тот и слушать не хотел: «надо было с него еще больше взять — да есть у него деньги, не убудет».

Прошло уже много лет. Этот человек так и не женился — до сих пор любит свою Дарью. Он не озлобился, не стал равнодушным — когда его просят, жертвует на церковь. То доски для строительства купит, то еще что-то. Его много раз уговаривали креститься, но всякий раз он отвечал, что после того случая с иконой не может преодолеть возникший барьер и недоверие...

Вместо послесловия

Когда речь идет о Таинствах, без которых невозможно спасение души, нельзя, чтобы вопрос о деньгах был краеугольным.

В обращении (декабрь 2006г.) Святейшего Патриарха Алексия II к духовенству говорится о недопустимости твердых расценок в храмах. Надо, чтобы слова Святейшего, наконец, поняли на местах, и никто не мог упрекнуть нашу Церковь в корыстолюбии.