Есть ли в Ветхом Завете сатана?

Этот вопрос нередко задают, причем очень энергично протестуют, если в новых переводах Библии слова «сатана» не находят. Конечно, можно задуматься о том, сатану ли надо искать в первую очередь, или Того, Кто в Ветхом Завете присутствует с самой первой и до самой последней страницы как Главный Герой этой книги, и почему вообще народное религиозное сознание уделяет всякой нечисти в миллион раз больше внимания, чем само Священное Писание, но это отдельный вопрос.

Разумеется, древнееврейское слово שָׂטָן (сатан) в Библии есть. Чаще всего оно встречается в книге Иова: «И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел и сатана» (так в 1:6, а всего это слово употреблено 14 раз в первых двух главах книги Иова, но более нигде в этой книге). Это одно из действующих лиц в книге, собственно, именно он и подстрекает Бога обрушить на Иова несчастья, чтобы его испытать...

В греческом переводе (Септуагинте) это слово было передано как διάβολος, буквально «клеветник», откуда и русское диавол. Казалось бы, все ясно, это та самая личность, тот самый глава всех падших духов, о котором мы читаем в любом катехизисе...

Но не будем торопиться: далеко не всегда слова, которые известны нам как богословские термины, употребляются в Библии именно в своем нынешнем терминологическом значении. Честно говоря, это, как правило, не так. Поэтому сначала посмотрим, как употребляется это слово в других местах Ветхого Завета.

Есть несколько мест, где слово сатан употребряется вполне сходно с книгой Иова, причем наш Синодальный перевод в одном месте даже переводит его словом диавол, по греческой традиции: «И показал он мне Иисуса, великого иерея, стоящего перед Ангелом Господним, и сатану, стоящего по правую руку его, чтобы противодействовать ему» (Захария 3:1, в 3:2 точно так же). «Поставь над ним нечестивого, и диавол да станет одесную его» (Псалом 108:6, в еврейском тексте 109:6).

Но особенно интересное место — 1 Паралипоменон 21:1: «И восстал сатана на Израиля, и возбудил Давида сделать счисление Израильтян». Дело в том, что несколько иначе звучит параллельный рассказ более ранней книги, 2 Царств 24:1: «Гнев Господень опять возгорелся на Израильтян, и возбудил он в них Давида сказать: пойди, исчисли Израиля и Иуду». Так кто же был причиной переписи — Господь или сатана? Конечно, у современных богословов на это готов ответ: Господь попустил сатане внушить Давиду эту мысль. То есть непосредственным автором идеи, что называется, был сатана, но в конечном счете это событие произошло не без воли Господней, как описано и в книге Иова.

Всё ясно? Отнюдь нет. Дело в том, что в Библии есть немало мест, где слово сатан означает просто военного противника, в соответствии со своим основным значением в древнееврейском языке, и даже на греческий оно обычно в таких случаях переводится другим словом ἐπίβουλος, т.е. «злоумышленник». Вот одно из них: «ныне же Господь Бог мой даровал мне покой отовсюду: нет противника, и нет более препон» (3 Царств 5:4, в еврейском тексте 5:18). Сходно говорится о военных противниках Соломона в стихах 11:14, 11:23, 11:25 той же книге.

Царь Давид говорит о своих приближенных (Авессе и, вероятно, его брате Иоаве), которые дают ему дурной совет: «что мне и вам, сыны Саруины, что вы делаетесь ныне мне наветниками?» (1 Царств 19:22, в еврейском тексте 19:23). Заметим, что они не выступают тут против Давида и совсем не желают ему зла, просто он отказывается следовать их предложению, считая его неправильным.

Более того, для филистимлян сам Давид может оказаться в роли того самого сатан. Некоторое время Давид жил у филистимского царя, и вот перед битвой с израильтянами его князья отказывались брать его с собой в поход, «чтоб он не шел с нами на войну и не сделался противником нашим на войне» (1 Царств 29:4). По-видимому, если бы слово сатан однозначно относилось к врагу рода человеческого, автор книг Царств не стал бы применять его к Давиду даже в цитате из речи филистимских вождей.

Но самая удивительная история рассказана в 22-й главе книги Чисел, где это слово в глагольной форме относится непосредственно к ангелу Господню. Пророк Валаам отправился в путь, чтобы проклясть народ Израиля вопреки воле Божьей, и тогда... «воспылал гнев Божий за то, что он пошел, и стал Ангел Господень на дороге, чтобы воспрепятствовать ему» (Числа 22:22). Более того, сам ангел сообщает: «я вышел, чтобы воспрепятствовать тебе, потому что путь твой не прав предо Мною» (Числа 22:32). В еврейском оригинале стоит то самое слово שָׂטָן, и даже в греческом переводе мы встречаем выражение εἰς διαβολήν σου, буквально «на диавольство тебе». Но неужели ангел играл тут роль сатаны или диавола?

Нет, конечно. Здесь перед нами просто противник, без оценок — и тот, кто воспротивился злу, выступает на стороне добра. Слово это изначально имело самое общее значение, которое и засвидетельствовано в Ветхом Завете, а тот более узкий смысл, которое оно получило в новозаветные времена, вчитывать в Ветхий Завет не обязательно.

Значит ли это, что в Ветхом Завете вовсе нет соблазнителя, который отвращает человека от Бога? Конечно же, есть, его мы встречаем уже в третьей главе книги Бытия — это змей (по-еврейски נָחָשׁ, нахаш), соблазнивший Еву и через нее Адама. Но там он нигде не назван словом сатан.

И поэтому совершенно не исключено, что в книге Иова, а равно и в других местах Ветхого Завета, где употреблено это слово, речь тоже не идет непосредственно о диаволе или сатане, а лишь о некотором враге, противнике, противоречащем (именно так перевел это слово в книге Иова С.С. Аверинцев) — о том, кто предлагает Богу аргументы против праведности Иова. Но он, заметим, никак Иова он не соблазняет, вообще не разговаривает с ним — а вот змей, соблазнивший Еву, никак не спрашивает на то позволения у Бога, в отличие от нашего персонажа.

Одна и та же это личность или разные, мы наверняка не знаем. Может быть, этим словом назывался некий «ангел противоречия», что-то вроде «адвоката диавола» на современных католических процессах по канонизации новых святых: так называют человека, который вовсе не оправдывает диавола, но высказывает все аргументы, какие только могут быть приведены против канонизации. На современных защитах диссертаций такую обязанность исполняет оппонент — это слово, кстати, тоже переводится как «противоречащий». Оппонент, как правило, не против того, чтобы диссертант получил искомую степень, но его задача — добросовестно привести все аргументы, какие только могут быть высказаны против этого. А уж задача диссертанта — с ними смиренно согласиться и признать свою работу несовершенной, или же их доказательно оспорить (что и сделал Иов).

В Ветхом Завете безо всякого сомнения есть враг Бога и рода человеческого (там он описан как змей), но не обязательно он носит там то же имя, что и в наших учебниках богословия. Слова вообще не всегда употребляются всегда в одном и том же значении, и это, кстати, одно из самых сильных оружий врага — запутать нас, заставить спорить об именах, упуская суть.

И в конце-то концов: в книге Иова тот самый враг, или противоречащий, или сатана — мелкий эпизодический персонаж, присутствующий только в первых двух главах. Книга — о драматических отношениях Бога и страдающего праведника, а вовсе не о нем, так что не надо воздавать ему больше чести, чем ему причитается.

foma.ru