Большая девочка

«Бабушка! Я сегодня исповедалась!» — объявила с порога моя дочь. «Да? Умница! Большая девочка!» — хвалила её бабушка.

А было это так. Вечерняя служба в храме подходила к концу. Ожидавший исповеди народ собрался у левой стены. Люди тяжело вздыхали, низко склонив головы, и теребили в руках листочки с записанными для памяти грехами. Я тоже присоединилась к ним. Но как следует всё обдумать никак не могла, так как моя трёхлетняя дочка изо всех сил старалась вникнуть в смысл происходящего. Вопросы, один за одним, сыпались на меня. Срочно требовался ответ: «Почему свечки горят высоко? Чего там в руках у тёти? Почему хор не поёт, а читает, им, что, лень? Почему нельзя трясти головой, ведь так красиво всё прыгает...»

Пытаясь спокойно всё объяснить, я пропустила предначинательные молитвы к исповеди. Когда наконец в вопросах наступил короткий перерыв и я подняла голову, оказалось, что многие уже исповедались.

Старая женщина отошла от аналоя, вытирая слезы. Дочь тут же спросила: «Почему бабушка плачет?»

И тут я совершила ошибку. «Сама подумай», — ответила я.

Через секунду моя добрая девочка была уже возле женщины. Малышка нежно погладила её по руке. Старушка широко улыбнулась.

Но моё материнское сердце било тревогу. В два скачка я оказалась возле них. Но было уже поздно. Мой ребёнок, утешая, громко, на весь храм, спросил: «Что, бабушка, плачешь, в ад не хочешь?» Лицо у старушки вытянулось. Я робко извинилась и отвела возмущающегося ребёнка в сторону.

Тут дочь решила, что ей тоже надо исповедаться. Радость озарила мою смущённую душу. Поняв, что это подходящий момент, я сразу же начала поучать её:

— Скажи батюшке, что маму не слушаешься.

— Хорошо.

— Скажи, что с сестрой дерёшься.

— Хорошо.

— Скажи, что язык показываешь.

— Хорошо.

С радостью исповедовавшись, повела к священнику и дочку. Как мне было приятно и лестно! Гордость переполняла меня. Ведь это моя крошка такая сознательная.

Тем временем батюшка наклонился к моей дочке и спросил: «Ну что?» А она протянула ручонку, потрогала латунную ручку на маленькой дверке аналоя и задумчиво спросила: «Что, шкаф, да?»

На это ей батюшка ответил: «Ага, для грехов». Прочёл разрешительную молитву, и мы отправились домой.