Страдания священномученика Иринея Лионского

Священномученик
Ириней Лионский

Святой Ириней, епископ лионский, принадлежит к числу замечательнейших отцов и учителей Церкви. Он жил и подвизался во II в., посвятив всю жизнь свою борьбе с гностицизмом^[1]. Значение его для христианской Церкви II в. можно сравнивать с значением святого Афанасия Великого^[2] для христианской церкви IV в. И тот и другой одинаково, и по преимуществу являются в своей жизни и деятельности защитниками чистого, неповрежденного церковного учения против ложных еретических учений своего времени, — святой Ириней — против гностицизма; святой Афанасий — против арианства^[3].

Святой Ириней происходил из Малой Азии; его родиною был город Смирна; с юных лет Ириней изучил основательно всю эллинскую мудрость; он был хорошо знаком с греческою поэзиею, философиею и прочими эллинскими науками.

Однако святой Ириней не увлекся лжеименным мирским знанием. Услыхав о духовной мудрости, — премудрости христианской, Ириней пожелал восприять ее всем сердцем своим; теперь он уже пожелал поучаться только сей истинной душеспасительной мудрости, мирскую же мудрость — эллинскую вменял ни во что.

В истинах веры христианской святой Ириней первоначально был наставлен святым Поликарпом, епископом смирнским. Сей святой Поликарп был учеником святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова^[4] и им самим был поставлен на епископский престол города Смирны. Святой Поликарп^[5] весьма много потрудился на пользу Церкви Христовой, ибо он заботился не только о своей пастве смирнской, но писал послания и соседним церквам. По свидетельству блаженного Иеронима^[6], Поликарп был «вождем всей Азии в христианстве».

Учеником-то сего славного Поликарпа и был святой Ириней; услышав из уст святого Поликарпа душеспасительное учение христианское, Ириней возлюбил его более всякой светской науки; сделавшись учеником Поликарпа, святой Ириней стал как бы учеником Самого Христа, ибо со всем усердием воспринимал умом своим истины веры христианской и отдал всего себя на служение Богу. Так как Поликарп был учеником святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, то он передавал святому Иринею всё то, что слышал сам от святых Апостолов, бывших самовидцами и слугами Христовыми.

Ириней запечатлевал всё сие в уме своем, записывая всё на сердце своем, как на некоей хартии.

Святой Ириней был рукоположен святым Поликарпом в сан пресвитера и был послан им в Галлию для проповедования здесь Слова Божия.

Епископом в Лионе в то время был святой Пофин, запечатлевший впоследствии свою проповедь мученичеством за имя Христово. Прибыв в галльский город Лион, святой Ириней начал усердно трудиться, помогая святому Пофину в его архипастырских трудах.

В это время в Лионе было поднято жестокое гонение на христиан со стороны язычников, и святой Ириней явил себя мужественным защитником христиан и твердым столпом Церкви. Отсюда святой Ириней был послан епископом Пофином в Рим, дабы отвезти послание исповедников к епископу Елевферию^[7].

Возвратясь из Рима, святой Ириней после мученической кончины святого Пофина^[8] воспринял в свое управление престол архиерейский.

Святой Ириней был добрым пастырем для лионских граждан в самые тяжелые для них времена, ибо тогда Церковь Христова обуревалась многими бедами: нечестивые идолопоклонники подняли тогда жестокое гонение на христиан и, кроме того, безбожные еретики начали сеять смуты и несогласия в Церкви Божией.

Святой Ириней терпеливо переносил ради имени Христова все притеснения и неприятности, наносившиеся ему идолопоклонниками, на еретиков же он грозно вооружился своим словом и писаниями. Архипастырская деятельность святого Иринея не ограничивалась Лионом, всех граждан которого Ириней обратил в христианство, но простиралась и на всю галлию. Святой Ириней поддерживал самые живые сношения с церковью римскою, а также и с церквами малоазийскими, что свидетельствуется его посланиями к римским пресвитерам Флорину и Власту, а также посланиями к римскому и малоазийским епископам во время споров о праздновании Пасхи, возникших при папе Викторе I^[9]. Святой Ириней всегда старался примирять враждующих и несогласных. Так например, когда упомянутый папа римский Виктор I своею неразумною настойчивостью грозил произвести разделение среди восточных и западных христиан из-за разногласия во взглядах на время празднования Пасхи, святой Ириней своим влиянием успел предотвратить разделение и примирил несогласных.

Великую ревность проявил святой Ириней и в обличении современных ему еретических лжеучений. Он написал много сочинений, в которых дерзновенно обличал заблуждения еретиков и раскрывал истины христианского вероучения. Из всех его сочинений наиболее замечательно сочинение, озаглавленное «Против ересей»^[10]. Это сочинение святой Ириней начал писать по просьбе одного друга своего с целью опровержения ереси валентиниан^[11], сильно распространявших тогда свое лжеучение не только в Риме, но и в Галлии. Затем, желая показать ложность и сущность валентиновой ереси, лишь повторявшей предшествующие заблуждения еретиков, святой Ириней описал древнейшие ереси, появлявшиеся ранее и вступавшие в борьбу с христианством; и истинно-христианскою мудростью Ириней опровергал все заблуждения еретиков и раскрывал единственно спасительное учение — христианское.

Главным основанием, на котором зиждется всё христианское вероучение, «столпом и утверждением Церкви»^[12], — по выражению святого Иринея, — служат четыре новозаветных Евангелия, написанные учениками и самовидцами Господа. Эти Евангелия, — рассуждает Ириней, — суть следующие: Евангелие Матфея, написанное на еврейском языке, Евангелие Марка, — ученика Апостола Петра, Евангелие Луки, — спутника святого Апостола Павла, и Евангелие возлюбленного ученика Господня Иоанна, написанное им во время пребывания его в Малой Азии, в Ефесе. Таким образом подлинно-апостольских Евангелий, достоверных и непогрешимых, существует в Церкви только четыре; и «невозможно, — рассуждает святой Ириней, чтобы Евангелий было больше или меньше, чем сколько их существует в Церкви»^[13]. — Последователи же (еретика) Валентина, — продолжает он, — без всякого страха предлагают свои сочинения и хвалятся, что имеют больше Евангелий, чем сколько их есть. Они дошли до такой дерзости, что свое недавнее сочинение озаглавливают «Евангелием истины», хотя оно ни в чем не согласно с Евангелиями Апостолов. Ибо если предлагаемое ими Евангелие истинно, а между тем вовсе не сходно с теми, которые нам преданы Апостолами, то желающие могут узнать, как самые писания показывают, — что оно не есть преданное Апостолами Евангелие истины^[14]. — А что те Евангелия суть истинные и достоверные, святой Ириней доказывает следующим образом. Евангелий должно быть четыре, уже по тому одному, что существует лишь четыре страны земли; затем четверичное число Евангелий должно было соответствовать, по рассуждению святого Иринея, четырем заветам, которые даны были Богом человечеству, — завету, данному при Адаме до потопа, завету, данному после потопа при Ное, — законодательству при Моисее и, наконец, четвертому и последнему завету — христианскому, содержащему в себе все остальные заветы^[15]. наконец, самое главное доказательство именно четверичного числа Евангелий, а не большего или меньшего, святой Ириней видит в соответствии Евангелий четырем апокалипсическим животным, — херувимам, на которых от вечности восседает «всё устрояющее и всё содержащее Слово»^[16]. Сила этого доказательства состоит в том, что Евангелие должно служить выражением четырех видов или образов деятельности Сына Божия, на которые указывается в Апокалипсисе^[17] под символом четырех животных — херувимов. Первое животное, как повествуется в Апокалипсисе, — подобно льву и указывает на предвечное господство и царскую власть бога Слова; это же самое выражает собою и Евангелие Иоанна, описывая вечное и славное рождение Сына от Отца, как Бога от Бога: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин. 1:1—2). Второе животное подобно тельцу и означает первосвященническое служение Господа нашего Иисуса Христа; на это же самое служение, по рассуждению святого Иринея, указывает и Евангелие Луки; оно начинается рассказом о священнике Захарии, приносящем Богу жертву; это значит, что Агнец, предопределенный от вечности для заклания за грехи мира, явился в мир, дабы принести Богу искупительную жертву за грехи людские. Третье животное, на котором восседало Слово, имело лицо человека и указывало на явление Сына Божия в образе и виде человеческом; и Евангелие Матфея тоже главным образом возвещает о человечестве Иисуса Христа, представляя Его Сыном Иосифа и Марии. — Наконец, четвертое животное подобно орлу летящему и указывает на присутствие в Церкви Духа Святого, ниспосланного Богом Отцом ради искупительных заслуг Сына Божия; присутствие же Духа Святого выражает, по рассуждению святого Иринея, и Евангелие от Марка, написанное в форме сжатого и как бы сокращенного рассказа, потому что таков именно пророческий дух. «Таким образом, — заключает святой Ириней, — какова деятельность Сына Божия, таков и вид животных, и каков вид животных, таков характер Евангелия. Четверовидны животные, четверовидно и Евангелие, четверовидна и деятельность Господа»^[18]. Полное соответствие Евангелий четырем образам деятельности или служения Господа нашего Иисуса Христа составляет, таким образом, несомненное доказательство их подлинно апостольского происхождения, их истинности и достоверности; все другие евангелия, выдаваемые истинные, — не подлинны и недостоверны, — потому что подлинных Евангелий может быть только четыре, ни больше, ни меньше.

Святой Ириней особенно порицал еретиков, отрицавших единство существа Божия. Еретик Маркион ошибочно утверждал два противоположные действия в Боге, выразившиеся в двух заветах, — Ветхом и Новом; он утверждал, что существуют два бога, — один наказывающий и карающий, а другой — только милующий.

Обличая это лжеучение, святой Ириней говорил, что такое представление несогласно с самым понятием о Боге. Истинный Бог, — рассуждает святой Ириней, — не может быть ни исключительно наказывающим и карающим, без любви и благости, ни исключительно благим и милосердым, без правосудия и суда, потому что как любовь, так и правосудие принадлежат Богу существенно и необходимо. Одно из существеннейших свойств Божиих, — рассуждает святой Ириней, — есть премудрость. Если Бог премудр, значит он обладает способностью определять и решать. следовательно и судить; а если судить, значит каждому воздает по делам его, то есть или наказывает или награждает^[19].

Одно из главных доказательств, на котором Маркион основывал свою теорию противоположности между ветхозаветным и новозаветным домостроительством, — между Ветхим и Новым заветом, состояло в том, что действия Божии в Ветхом завете были будто бы противоположны действиям Бога в завете Новом; Бог в Ветхом завете является как бы только Богом суда и правды, — рассуждал Маркион, — Бог в Новом завете является как бы исключительно Богом любви и благости.

В своих сочинениях святой Ириней опровергал это нечестивое заблуждение Маркиона и раскрывал ту мысль, что как Ветхий, так и Новый Завет составляют одно неразрывное целое. Приписывать Богу в Ветхом завете одно только правосудие, а в Новом завете только одну всеобъемлющую любовь, значит, по рассуждению святого Иринея, не знать и не понимать духа и смысла ни того, ни другого завета. Бог строго наказывает в Ветхом завете, но Он еще строже будет наказывать и наказывает в завете Новом. Христианство — совершеннее иудейства, Новый Завет шире и полнее Ветхого завета; на этом основании и требования христианства должны быть гораздо строже; чем требования иудейства. В иудействе дано было меньше средств для исполнения божественного закона, в христианстве дано их гораздо больше, — в христианстве сообщены все благодатные дары и силы для исполнения божественного закона; вследствие этого и всякое нарушение и неисполнение этого закона в христианстве должно наказываться гораздо сильнее, чем в иудействе. — «В Новом завете, — рассуждает святой Ириней, — насколько увеличилась наша вера в Бога (т. е. раскрылась шире), настолько же увеличились и требования относительно образа жизни, — нам заповедано воздерживаться не только от худых дел, но даже и от худых помышлений, от праздных разговоров, от легкомысленных слов и пустых речей; в этой же мере увеличилось и наказание тем, которые не веруют в Слово и презирают Его пришествие»^[20]. В иудействе, по тому самому, что оно не совершеннее христианства, наказания Божии, по рассуждению святого Иринея, были «умеренными», и как бы временными наказаниями; а в христианстве. так как оно выше и совершеннее иудейства, эти наказания гораздо строже и уже не временные только, а вечные^[21].

Таким образом, как в Ветхом завете, так и в Новом, Бог одинаково являет Себя Существом и наказывающим и любвеобильным; и там и здесь, Он и награждает и наказывает, и милует и карает. И это — один и тот же Бог истинный, всемогущий и всесовершенный.

Обличая Маркиона и прочих, ему подобных, еретиков, святой Ириней подробно раскрывает в своих сочинениях смысл и значение Ветхого завета.

Ветхозаветный закон, по рассуждению святого Иринея, заключает в себе две стороны: внешнюю, обрядовую, и внутреннюю, нравственно-духовную. Внешняя сторона закона имела только относительное и временное значение: те обрядовые предписания и установления, которыми была окружена вся жизнь ветхозаветного человека, и которые держали его под игом рабства, по взгляду святого Иринея, имели смысл только по отношению к иудеям, и были в руках Промысла Божия только необходимым средством для нравственно-религиозного воспитания еврейского народа; евреев нужно было держать под игом рабства, — «по грубости и непокорности их сердца», — рассуждает святой Ириней, и «по всегдашней склонности их возвращаться к идолам и лить себе золотых тельцов»^[22]. С наступлением же Нового завета обрядовые предписания Моисеева закона оказались совершенно ненужными и излишними, потому что человек стал теперь в другие отношения к Богу, в отношения близкие, сыновние, и сделался способным исполнять повеления Божии свободно и непринужденно, без особых подробных внешних предписаний. Дух рабства в отношениях человека к Богу в Ветхом завете, и дух сыновства в Новом завете, по рассуждению святого Иринея, нисколько не противоречат друг другу. Изменение духа рабства на дух свободы и сыновства указывает только на строгую постепенность и последовательность, и на премудрую целесообразность в истории божественного домостроительства и в нравственно-религиозном воспитании людей. Один и тот же Бог воспитывал известным образом древнее человечество, и воспитывает совсем другим образом новое человечество. — «Бог всё делает мерою и в порядке, — рассуждает святой Ириней, — и нет у Него ничего неизмеренного, потому что нет ничего беспорядочного»^[23].

Как необходимое воспитательное средство в руках Божественного завета, оказалось ненужным и излишним и поэтому отменено, — внешняя сторона Моисеева закона была в то же время, по рассуждению святого Иринея, пророчеством о будущих временах Мессии, и имела прообразовательное значение. И с этой стороны, отменение обрядового закона Моисеева опять естественно и необходимо, и нисколько не доказывает противоположности между Ветхим и Новым заветом. Но что особенно говорит против теории Маркиона, — так это отношение Спасителя в внутренней, нравственной стороне ветхозаветного закона; Спаситель, — рассуждает святой Ириней, — не отменил этой стороны, а только «восполнил и распространил ее»^[24]. Главнейшею нравственною заповедью Моисеева закона была любовь к Богу и ближнему; Спаситель не отменяет этой заповеди, а напротив, утверждает и уясняет ее, как основную заповедь новозаветного закона. Нравственное учение Евангелия и вообще Нового завета выше и совершеннее нравственного ветхозаветного учения, — но главная основа того и другого одна и та же; отсюда и Виновник того и другого нравственного учения — один и тот же.

Итак, — по рассуждению святого Иринея, — между Ветхим и Новым заветом нет ни малейшей противоположности, и оба они суть творения одного и того же истинного и высочайшего Бога, устроявшего дело спасения людей в строгой постепенности и последовательности, по премудрому плану, начертанному от вечности; отсюда понятно само собою, что и ветхозаветные писания, в которых выражается воля и домостроительство Божие о спасении людей, так же богодухновенны и спасительны, как и новозаветные писания, в которых изображается самое совершение и усвоение спасения. «Один и тот же Дух Божий, — рассуждает святой Ириней, — Который чрез пророков возвещал, каково имело быть пришествие Господа, а посредством старцев^[25] хорошо истолковал то, что было сказано пророками, — Он же и чрез Апостолов проповедовал, что пришла полнота времен усыновления и приблизилось Царство Небесное»^[26].

По учению святого Иринея, Бог есть Господь всего в самом широком смысле этого слова. Только Он один есть Владыка и Господь всего, и другого равного или подобного Ему Владыки и Господа нет и быть не может, «потому что, — рассуждает святой Ириней, — тот, кто имеет кого-либо выше себя или равного себе, уже не может называться ни Богом, ни Царем великим»^[27]. Только один Бог, как Господь всего, — безраздельно обладает верховною властью и могуществом над всем; всё остальное, что существует, сотворено Им и содержится Его властью.

Обличая еретиков, святой Ириней рассуждал и об источниках святой веры христианской. В кратких словах его рассуждения состояли в следующем.

Священное Писание как Ветхого, так и Нового завета, — несомненно имеет Божественное происхождение, ибо оно написано под особым духовным озарением Духа Божия на писателей священных книг. Сей Святой Дух действовал как через пророков, так и чрез Апостолов. Священное Писание есть первый и самый главный источник веры и религиозного знания, — истинный и непогрешимый и для всех обязательный. Правильное и безошибочное разумение Писания возможно только при руководстве святой вселенской Церкви, и в ней только одной можно найти истину. Такое же Божественное происхождение, как и Писание, имеет и священное Предание, — которое, поэтому, составляет другой источник веры и религиозного знания, точно также истинный и непогрешимый и для всех обязательный, как и Священное Писание, единственною хранительницею подлинно апостольского Предания может быть только вселенская Церковь, в лице ее предстоятелей. — «Всякий, кто желает знать истину, — рассуждает святой Ириней, — должен обратиться к Церкви, потому что Апостолы только ей одной сообщили божественную истину, и, как богач в сокровищницу, положили в нее всё, что относится к истине. Только Церковь есть дверь жизни»^[28]. И, в частности, по учению святого Иринея, только пастыри Церкви, законно рукоположенные, суть истинные учители и хранители истины, заключенной в Церкви.

Такое значение Церкви, как единственно непогрешимой хранительницы и носительницы подлинно-апостольского предания, святой Ириней основывает на постоянном присутствии в ней Духа Святого, и на постоянном действии в ней божественных даров и сил. Дух Божий, по учению святого Иринея, существует в Церкви с самого ее основания. Он есть как бы жизнь и душа Церкви; Он движет и управляет ею точно так же, как душа движет и управляет членами нашего тела. В Церкви положены Богом все необходимые служения, — апостольство, пророчество, учительство, — при помощи которых содевается спасение наше.

В силу постоянного и непосредственного присутствия в Церкви Духа Божия, Церковь никогда не может погрешать или заблуждаться. Отсюда божественная истина, заключенная в ней апостолами, устно или письменно, всегда останется в ней одною и тою же, такою же чистою и божественною истиною, какою была она и при Апостолах, — потому что один и тот же Дух Святой действовал и в Апостолах, действует и теперь в Церкви, в лице их преемников. Преемство апостольского звания, рассуждает святой Ириней, сохраняется в Церкви повсюду и непрерывно, а вместе с ним и апостольское предание сохраняется в его чистом и неповрежденном виде. — «Вообще, — замечает святой Ириней, — Церковь, хотя и рассеяна по всему миру, но, в силу присутствия в ней одного и того же Духа Божия в силу непрерывности в ней одного и того же апостольского звания, она сохраняет повсюду одно и то же учение. Она одинаково верует, имея как бы одну душу и одно сердце, одинаково проповедует, учит и передает, имея как бы одни уста. Одинаково веруют и имеют одно и то же предание церкви и в Германии, и Испании, и Галлии, и на Востоке, в Египте и Ливии. Как солнце одно и то же во всем мире, так и проповедь истины сияет и всех просвещает одна и та же во всей Церкви«^[29].

Так поучая и наставляя всех, святой Ириней спас многих от языческого идолопоклонения и от еретического заблуждения; многих христиан наставил он на пусть спасения, а иных укрепил к мученическому подвигу. Наконец, и сам пострадал за имя Христово, в царствование императора Севира^[30]. За исповедание Евангелия святой Ириней был усечен во главу и восприял, таким образом, славный венец мученичества во Царствии Господа нашего Иисуса Христа^[31].

^[1]  Гностицизм — общее название многих еретических лжеучений, появлявшихся в течение первых двух веков христианской эры. Гностицизм был сильно распространен и имел многих приверженцев в разных странах. Различается гносис египетский, сиро-халдейский и малоазийский. Представителями египетского гносиса были: Керинф (современник св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова), Валентин и Василид; сиро-халдейский гносис поддерживали последователи Симона волхва и Менандра; малоазийский гносис поддерживали еретики Кедрон и Маркион. Гностики строго различали божественное, — духовное, — и мирское, — плотское — бытие; при этом все гностические системы отвергали самую возможность общения между абсолютным (всесовершенным) бытием и относительным бытием (т. е. бытием мира). Неизбежным последствием безусловного разделения между божественным и мирским, духовным и плотским, в области практической явилось разделение духа и плоти. Гностики отрицали божественное откровение и объясняли все истины христианского вероучения одними усилиями разума.
^[2]  Память его празднуется 2 мая и 18 января (там же и житие его).
^[3]  Родоначальником арианской ереси был александрийский пресвитер Арий. Он отрицал единосущие Сына Божия с Богом Отцом, почитал Иисуса Христа творением и проч. Ересь Ария подверглась решительному осуждению на первом (325 г.) и втором (381 г.) Вселенских соборах, причем был составлен собравшимися отцами Символ. В V в. арианство почти не имело последователей в римской империи, но возродилось в Германии среди готов, бургундов, вандалов и лангобардов, где существовало до VII в.
^[4]  Память его 26 сентября.
^[5]  Святой Поликарп скончался мученически в 169 г. Описание его мученичества, помещенное в «Окружном послании Смирнской церкви к другим церквам», представляет трогательную картину древнехристианского благочестия и мужественного исповедания имени Христова. Большая честь этого послания сохранилась в «Церковной Истории» Евсевия. — Из многих сочинений святого Поликарпа сохранилось (в латинском переводе) «Послание к филиппийцам»; в этом сочинении Поликарп излагает основы христианского веро— и нравоучения, предостерегает от еретиков, излагает обязанности пресвитеров и диаконов, юношей и дев и т.п. Кроме того известны (на латинском языке) несколько «Ответов» Поликарпа, содержащих в себе изъяснение некоторых изречений Господа нашего Иисуса Христа. По свидетельству блаженного Иеронима святому Поликарпу принадлежит также сочинение против еретика Евиона; кроме того Поликарпу приписывается также послание к Афинской церкви и сочинение «Учение».
^[6]  Блаженный Иероним — один из величайших учителей Западной Церкви (330—419 гг.); родом славянин (из г. Стридона в Далмации), Иероним получил в Риме блестящее для своего времени образование; в 373 году он отправился на восток, предварительно приняв крещение; за свою благочестивую жизнь Иероним был рукоположен в сан пресвитера. — Блаженный Иероним написал очень много сочинений по разным вопросам богословского знания. Сочинения блаженного Иеронима делятся на четыре главных группы: 2) истолковательные, 2) догматические, 3) нравоучительные и 4) исторические. Важнейший труд блаженного Иеронима — перевод священного Писания, известный под именем Вульгаты. Кроме того из сочинений Иеронима заслуживают особенного внимания: «Хроника», «Жизнеописание отцов», «О знаменитых мужах», «Мартиролог» и др. Число всех сочинений блаженного Иеронима, не считая мелких писем, доходит до 180.
^[7]  В этом послании святой Ириней восхваляется как усерднейший ревнитель христианской веры.
^[8]  Мученическая кончина святого Пофина последовала ок. 177 г.
^[9]  Виктор I занимал папский престол с 187 г. по 200 г.
^[10]  Точное заглавие этого сочинения: «Обличение и опровержение лжеименного знания. Это сочинение написано было на греческом языке, но от первоначального текста сохранились лишь отрывки у восточных церковных писателей. Названное сочинение делится на 5 книг и принадлежит к числу замечательнейших полемических сочинений.
^[11]  Эти еретики получили такое название от имени своего главного основателя, — Валента.
^[12]  «Против ересей», кн. III, гл. 11.
^[13]  Там же, кн. III, гл. 11.
^[14]  Там же.
^[15]  Там же.
^[16]  Там же.
^[17]  Откр. 4:1—11
^[18]  «Против ересей», кн. III, гл. 11.
^[19]  «Против ересей», кн. III, гл. 25.
^[20]  «Против ересей», кн. I, гл. 27; ср. кн. III, гл. 25; кн. IV, гл. 28 и 40.
^[21]  «Против ересей», кн. IV, гл. 28.
^[22]  «Против ересей», кн. IV, гл. 14 и 15.
^[23]  Там же, кн. IV, гл. 4.
^[24]  Там же, кн. IV, гл. 12 и 13.
^[25]  Разумеются семьдесят толковников.
^[26]  «Против ересей», кн. III, гл. 21.
^[27]  Там же, кн. II, гл. 30.
^[28]  Там же, кн. III, гл. 4.
^[29]  Там же, кн. I, гл. 10.
^[30]  Император Севир царствовал с 193 г. по 211 г. — Кончина святого священномученика Иринея последовала в 202 году.
^[31]  Кроме сочинения «Против ересей» («Обличение и опровержение лжеименного знания») святому Иринею принадлежит еще много сочинений, дошедших до нас, впрочем, в небольших отрывках. Так ему принадлежат: «Послание к римскому епископу Виктору» (по вопросу о времени празднования Пасхи), «О единоначалии, или о том, что Бог не есть виновник зла», «Об осмерице» (т. е. эонов; — имеется в виду опровержение гностического учения об эонах, как источниках жизни). Собрано еще около 50 небольших отрывков, надписанных именем святого Иринея, но подлинность их еще не доказана.