Феномен Луи Брайля

Небольшой городок Кувре в 45 км от Парижа. У супругов Симона и Моники Брайль 4 января 1809 года родился сын, которого назвали Людовик, или просто Луи. В семье это был четвертый, но долгожданный ребенок, так как до этого рождались девочки. Старшей сестре Катрин Жозефине было 16 лет, средней — Луи Симоне — 14, а младшей — Марии Селине — 11.

Отец — Симон Брайль, был шорником. Вся округа заказывала ему седла и упряжь для лошадей. Рядом с домом, где жила семья, находилась его мастерская. В мастерской Брайля лежал большой рулон кожи. На стенах были развешаны хомуты, уздечки, шлеи, стремена, вожжи. Вдоль длинной стены висели инструменты. Луи хорошо знал, в каком ряду расположены ножи, деревянные молотки, где висят пробойники, шила. Он мечтал научиться пользоваться всеми инструментами. Но отец говорил, что они слишком острые и опасны в руках маленького мальчика. Он строгим голосом запрещал прикасаться к инструментам.

Луи Брайль рос любознательным ребенком. Ему исполнилось 3 года. Выбрав момент, когда отца не было дома, Луи пробрался в мастерскую и, взяв острое шило, начал делать дырки в коже. Кожа была скользкой, и шило все время соскальзывало. Еще одно нажатие на шило, и оно выскальзывает из рук и вонзается в глаз. На крик прибежали, ребенка в слезах и крови отнесли в дом, но помочь не смогли. Вскоре воспаление передалось на второй глаз, Луи навсегда ослеп.

Случившееся несчастье глубоко потрясло семью. Все члены семьи старались помочь Луи, в то же время они боялись его избаловать. Отец приобщал сына к труду. Он научил его полировать кожу воском и мягкой тряпочкой, плести бахрому для конской упряжи и шить домашние туфли.

У Луи были обязанности по дому, он помогал матери, умел накрывать на стол. По утрам ходил за водой. Дорога была каменистой, и он нередко падал с тяжелым ведром, вода разливалась, и ему приходилось возвращаться к колодцу.

Мальчик прекрасно ориентировался по слуху и запаху. Однажды отец сделал для него длинную заостренную трость, и Луи научился ходить с тростью.

Очень рано на душу ребенка стала воздействовать музыка. Отец купил ему у деревенского мастера скрипку. А местный музыкант научил играть на скрипке простейшие мелодии.

Когда Луи Брайлю исполнилось 6 лет, отец начал обучать его грамоте. На гладко отшлифованных дощечках он набивал мебельные гвоздики с круглыми шляпками по очертаниям букв. В результате в руках Луи оказался рельефный французский алфавит. Круглые шляпки гвоздиков сразу ощущались подушечками пальцев. Ребенок старательно ощупывал выпуклые знаки и скоро научился различать буквы по форме. Конечно, писать с помощью такого шрифта было нельзя, но мальчик в уме научился составлять из букв не только отдельные слова, но и целые фразы.

У Луи была феноменальная память, с сестрами он прочитал почти все сказки Шарля Перро — «Красную шапочку», «Мальчика с пальчик», «Кота в сапогах» и др. Он помнил сказки наизусть и любил рассказывать их сверстникам.

Когда Луи было 6 лет, в Кувре приехал новый кюре, отец Жак Паллю. С его появлением в жизни Луи произошли большие перемены. Кюре познакомился с семьей Брайлей. Какая жалость, сказал он, что такой смышленый ребенок не учится. Не хочет ли Луи приходить к нему на уроки 3–4 раза в неделю?

Кюре рассказывал мальчику о точных науках, знакомил с историей. Но у него было мало свободного времени, а Луи задавал все больше и больше вопросов, на которые отец Паллю не мог ответить.

Кюре обратился за помощью к местному учителю. Учитель Антуан Бешере никогда не учил слепых детей и очень сомневался, сумеет ли он чему-либо научить ребенка. Но после долгих колебаний разрешил Луи посещать занятия.

У Луи была отличная память, он внимательно слушал учителя и никогда не забывал, о чем рассказывали на уроке. Он решал в уме арифметические задачи так же быстро, как другие делали это в тетрадях. Но сердце ребенка сжималось, когда учитель говорил: «Дети, возьмите свои книги». Луи трогал гладкие бумажные страницы, но напечатанные буквы словно прятались от него. Он уже знал, что в книгах заключено богатство, но оно было недоступно.

Кюре беспокоило будущее Луи. Мальчику исполнилось 10 лет, ему хотелось продолжить обучение, но как это сделать? Священник не знал, существуют ли где-нибудь школы для слепых. Он решил все разузнать. Ему стало известно о школе в Париже под названием «Королевский институт для слепых детей».

В Институте для слепых детей учили арифметике, грамматике, географии, истории, музыке. Готовили детей к труду. Но самое главное — здесь учили читать!

Кюре обратился к самому влиятельному и богатому человеку в их городе — маркизу д'Орвийе: не откажется ли маркиз написать рекомендательное письмо в Институт слепых? Маркиз согласился. Письмо было отправлено. Несколько дней ожидания, и вот пришел ответ: Луи принят.

Кюре сообщает новость Брайлям, Луи счастлив, но реакция родителей совсем другая. Они боятся отпустить сына. Ведь Кувре от Парижа отделяют километры, Луи будет месяцами один, домой сможет приезжать только на летние каникулы. Сумеет ли мальчик прожить в огромном городе без помощи семьи?

Но Луи не ощущал никакого страха, он мечтает учиться и умоляет родителей отпустить его в Париж.

Симон Брайль не торопится с ответом, у него много вопросов, которые он изложил в письме в Институт. Полученные ответы его удовлетворяют, и он дает свое согласие. В феврале 1819 года 10-летний Луи Брайль приезжает с отцом в Париж, в Институт для слепых. В это время там обучалось около 100 детей.

Первые впечатления от Института были у Луи совсем не радостными. Маленькому мальчику, выросшему на свежем воздухе, под солнцем, в Париже все казалось грязным и тесным. Он привык жить в чистоте, летом плескался в ручье, а зимой у матери всегда в запасе был таз горячей воды. В Институте же всего одна ванна на всех учеников, и они могли мыться в ней только один раз в месяц.

Старое здание Института было огромным, стояло у реки, воздух в помещении всегда был холодным и влажным. Луи терялся в нескончаемой путанице коридоров и лестниц. Порой ему казалось, что он не сможет найти дорогу в этих «каменных дебрях».

Но мало-помалу он стал привыкать к городской жизни, научился уверенно передвигаться по зданию.

Уроки в Институте длились с утра до вечера, а после занятий дети шли в мастерскую. Здесь они вязали шапочки и варежки, делали домашние туфли из соломы и кожи, плели плетки для лошадей и быков. Луи пригодился опыт, полученный дома от отца. Руки у него были ловкие. И он даже получил премию за шитье тапочек.

Но больше всего Луи полюбил уроки музыки, которыми завершался учебный день. Все дети учились играть на каком-нибудь музыкальном инструменте. Луи играл на фортепиано.

Ученики Института не могли ходить по улицам Парижа одни. Большую часть времени они проводили в стенах школы или во дворе. По четвергам им устраивали прогулку по городу. Чтобы они не терялись, придумали такой способ: один из учителей брался за конец длинной веревки, а дети держались за нее, идя следом. И длинная вереница мальчиков змеилась по улицам. Как ни трудно было Луи научиться ходить по городу, но со временем он начал понимать городские шумы: различал парижские церкви по звону колоколов, пароходы на Сене узнавал по голосам сирен.

Обучаясь в Институте, Луи Брайль овладевал основами французской грамматики и других наук при помощи рельефно-линейной системы Гаюи. Гаюи разработал систему письменности в конце XVIII века на основе французского алфавита. Его шрифт представлял собой выпуклые буквы шрифта для зрячих упрощенной формы. Для того чтобы облегчить работу зрячего учителя со слепыми, буквы печатали не только выпуклыми, но и черными.

Особенность предложенного Гаюи выпуклого шрифта-унциала заключалась в том, что этот вид письма обеспечивал полноценный процесс обучения слепых учащихся по всем предметам. Между учеником и учителем устанавливалась прямая связь. Ученик мог писать тупым пером на увлажненной бумаге, вставленной в прибор. Получалось сразу два оттиска: один рельефный, а другой чернилами — для зрячего педагога.

Рельефное тиснение было известно зрячим печатникам и раньше, но только Гаюи определил, что рельефно-линейный шрифт можно приспособить для систематического обучения незрячих.

Урокам чтения в Институте отводилось много времени, они были непростыми. Рельефно-линейные буквы делались выпуклыми, и их надо было ощупывать кончиками пальцев. Одни буквы узнавались легко, другие распознавались с трудом. Учились читать по «Краткой французской грамматике», напечатанной Валентином Гаюи в 1788 году в типографии рельефно-линейного шрифта при Парижском институте для слепых детей.

Луи Брайль так полюбил чтение, что с книгой его можно было застать и в классе, и в библиотеке, а с наступлением лета, в погожие дни, — в школьном саду. Книги для чтения он брал в ученической библиотеке. Там имелись книги на французском языке, была литература на латинском, древнегреческом, итальянском, испанском и английском языках. Луи Брайль с жадностью постигал науки.

На уроках музыки дети изучали ноты, которые были изображены на бумаге в виде выпуклых цифровых знаков, разработанных Гаюи. Луи не только умел различать ноты на осязание, но и переносил их на струны своей скрипки и клавиши молоточкового пианино, стоявшего в музыкальном классе. Уже тогда на способности мальчика обратили внимание профессора Парижской консерватории, посещавшие Институт для слепых детей и взявшиеся бесплатно обучать его музыке.

Впоследствии с окончанием учебы Брайль занял место органиста в соборе Пресвятой Богоматери, выступал и в других соборах Парижа.

Для занятий по математике в Институте применялся счетный прибор Саундерсона. Николай Саундерсон (1682–1739) жил в Англии. Он был незрячим математиком и давал частные уроки зрячим детям. Для личного пользования слепой репетитор изобрел счетный прибор — деревянную доску размером с тетрадный лист. Доска была разделена на десять строк. На каждой строке четким рельефом выступали квадраты с тремя рядами отверстий (по три в ряду) для размещения в них булавок с крупными и мелкими головками. При заполнении отверстий булавками в каждом квадрате образовывался знак, представлявший собой рельефное девятиточие. Булавочные головки лучше воспринимались осязающими пальцами, чем линейные буквы, вытесненные на бумаге. Чтобы сделать сложение двух чисел, изображенных булавками с крупными головками, между числами нужно было поставить знак из булавок с мелкими головками. На приборе Саундерсона можно было выполнять самые разные алгебраические действия: сложение, вычитание, деление, умножение, возведение числа в степень, извлечение корня и т. д.

Систематическая работа на приборе Саундерсона дала Брайлю хорошие математические знания.

Луи Брайль поступил в Институт для слепых детей в 1819 году, а в 1821-м Шарль Барбье предложил свою систему записи как новый вариант обучения рельефному письму. Этот шрифт был принят в Институте для обучения параллельно с линейно-рельефной системой Гаюи.

Шарль Барбье был офицером французской армии. Выйдя в отставку, артиллерийский капитан поставил перед собой цель — создать шифровальный шрифт для секретной военной и дипломатической переписки. Но военное и дипломатическое ведомства отвергли его изобретение. Тогда Барбье предложил свой шрифт в Институт для слепых детей.

Шрифт Барбье представлял собой фонетическое письмо, где каждый звук изображен знаком, образованным комбинацией из двенадцати точек, сгруппированных в двух вертикальных колонках. Несколько объединенных звуков давали слово. Правила орфографии при этом не соблюдались.

Большим неудобством при использовании системы Барбье было то, что каждый отдельно взятый знак из-за большого количества точек не помещался под подушечкой пальца. Каждый знак надо было прочитывать движением пальца сверху вниз.

Луи Брайль старательно изучил шифровальный шрифт Барбье и обнаружил в нем и другие недостатки: в записи не предусматривались знаки пунктуации, нельзя было записывать цифры и ноты. Юный ученик с нетерпением ждал случая, чтобы высказать свои замечания Барбье.

Когда их встреча состоялась, Луи предложил ввести некоторые усовершенствования в двенадцатиточечную систему письма. Барбье соглашается лишь на незначительные переделки, но не допускает мысли о ее коренном видоизменении. Двенадцатилетнему мальчику было очень трудно убедить пожилого, умудренного жизненным опытом мужчину в том, что его система неудобна. Но этот диалог дал Луи Брайлю многое — у него возникла мысль самому создать рельефный шрифт, который бы отвечал требованиям слепых.

В течение учебного года Луи трудно было найти время для разработки нового шрифта, все его время занимали уроки, работа в мастерских, занятия музыкой. Но он использовал любую свободную минуту — перед завтраком, между уроками, после обеда, поздно ночью. А на каникулах Луи посвящал своим экспериментам все время — с утра до ночи. Так прошло несколько лет, наполненных неустанными поисками.

В результате длительной и кропотливой работы Луи Брайль пришел к выводу о том, что фундаментом принципиально новой системы письма для слепых должны стать не двенадцать и не девять, как это было у его предшественников Ш. Барбье и Н. Саундерсона, а шесть рельефных точек. И записывать надо не звуки, а буквы алфавита.

Луи Брайль сделал свое гениальное открытие шестнадцати лет от роду. Его однокашникам очень понравился новый алфавит. Но администрация и педагогический коллектив отвергли новую систему письма.

В 1828 году курс обучения в Институте для Луи Брайля завершился. Ему предложили остаться работать в должности младшего репетитора для преподавания математики и музыки. Педагогическая деятельность Брайля началась значительно раньше, в 1823 году. Его, тогда еще воспитанника, назначили мастером в ученической мастерской по вязанию носков на спицах, затем он стал вести уроки грамматики, алгебры и географии. Одновременно с окончанием Института Луи Брайль завершает работу над системой рельефно-точечного письма и готовит ее к печати.

Большим помощником Луи Брайля был тифлопедагог Пинье. В 1829 году Пинье под диктовку Брайля записал зрячим способом его работу о новом методе письма «Способ написания слов, музыки и песнопений при помощи точек». В том же году работа была издана в Париже отдельной брошюрой под авторством Луи Брайля. Второе ее издание увидело свет в 1837 году.

В 1829 году Луи Брайль заканчивает работу над конструированием прибора для одностороннего письма рельефно-точечным шрифтом с грифелем. Позже, в 1834 году, он сконструирует и построит прибор для двустороннего межстрочечного письма рельефно-точечным шрифтом.

Луи Брайль ведет кружковые занятия с учащимися Института по изучению системы письма, основанного на рельефном шеститочии.

В 1832 году на состоявшейся в Париже Международной выставке систем рельефного письма для слепых шрифт Брайля был признан лучшим из 22 представленных проектов европейских стран. Но здоровье Луи Брайля подорвано, в 1835 году он заболевает туберкулезом легких.

Луи Брайль не теряет надежды на признание и распространение системы рельефно-точечного письма, хотя на повторном обсуждении в 1837 году в Парижском институте слепых вопрос о введении системы Брайля в обучение незрячих решен отрицательно. В 1837 году в полукустарной печатне при Парижском институте слепых издана первая брайлевская книга «Краткая история Франции».

Только в 1850 году система Брайля официально введена в программу обучения грамоте учащихся Парижского института для слепых детей. В 1878 году система Брайля получила официальное признание во Франции на Международном конгрессе.

Луи Брайль умер 6 января 1852 года. Он похоронен в родном городе Кувре. На деньги, собранные по подписке, в 1887 году на его могиле был установлен памятник, созданный французским скульптором Леру. На памятнике выбита надпись «Брайлю — благодарные слепые» и высечен барельеф, на котором изображен сидящий Луи Брайль, рядом с ним стоит мальчик, которого Брайль обучает шрифту рельефного шеститочия. На другой стороне памятника — надпись «Памятник сооружен по подписке в память Людовика Брайля, который родился в городе Кувре 4 января 1809 года. Ослеп в трехлетнем возрасте, был воспитанником, а потом профессором Парижского института слепых. Изобрел выпуклое точечное письмо, повсеместно применяемое ныне в заведениях для слепых. Скончался в Париже 6 января 1852 года».

В 1952 году, в год 100-летия со дня смерти Луи Брайля, его прах был перенесен в Парижский национальный пантеон. В том же году в Кувре, на родине Брайля, в доме, где он провел детские годы, был открыт мемориальный музей, а улица, ведущая к этому дому, была названа его именем. Незрячие всего мира с чувством глубокой благодарности произносят имя Луи Брайля, создателя самой совершенной и рациональной системы рельефного шеститочия.

По материалам интернет