Гимн на Богоявление преподобного Ефрема Сирина
Преподобный Ефрем Сирин является достаточно таинственным автором. Во всех смыслах. Такое определение применимо не только к духовной глубине его произведений, но и к его биографии, к корпусу его произведений. Существует несколько житий преподобного Ефрема: согласно одному — он сын христиан, согласно другому — его отец был языческим жрецом и, когда узнал, что его сын общается с христианами, выгнал его из дома.
Пожалуй, о чем не спорят историки, так это о том, что преподобный Ефрем был близок к святителю Иакову Нисибинскому, был изгнан (или добровольно покинул) Нисибин после его захвата персами в 363 году и скончался в 373 году в городе Эдессе в сане диакона.
Существуют споры и относительно творческого наследия преподобного Ефрема.
Тот святой Ефрем, к которому привык русский читатель, начиная с XII века, является т. н. Ефремом Греческим — он может быть одним лицом с сирийским Ефремом, а может и не быть. По крайней мере, исследователи почти не находят «общих точек» у Ефрема Сирина «сирийского» и Ефрема «греческого»[1].
Богоявление Господне
Наследие «сирийского» Ефрема обширно и многообразно: это и комментарий на Евангельскую гармонию (Диатессарон), и толкование на Книгу Бытия, и проповеди об Иосифе Прекрасном, и, конечно же, многочисленные поэтические произведения — мадраши (песнопения) «О Церкви», «О Рае», «О Распятии», «Против Юлиана» и т. д.
Вниманию читателей предлагается перевод 1-го гимна на Богоявление[2]. Во времена преподобного Ефрема в Сирии праздновался единый праздник Рождества и Богоявления, потому в этом гимне присутствуют образы, связанные как с Рождеством, так и с Крещением.
Читать преподобного Ефрема нелегко: не случайно покойный С. С. Аверинцев говорил, что поэтические творения Ефрема Сирина пребывают «между изъяснением и прикровением»[3]. Сказать, что его творения временами напоминают шифр, лишь отчасти раскрываемый с помощью Священного Писания, — почти ничего не сказать. Преподобный Ефрем возрождает поэтику библейского богословия: он мыслит яркими образами, точнее — цепочкой образов, временами неожиданной. Возьмем, например, начало 1-го Богоявленского гимна:
Небо обновил Он, ведь
Чтили безумцы светила,
Землю обновил, она
Осквернена во Адаме.
И плюновеньем Его
Новая тварь создается,
И Вседержитель возвел
Души вместе с телами.
Мысль преподобного Ефрема спускается с небес на землю, чтобы сосредоточиться на глине, брении, в которое вернулся Адам и которое взял Христос, чтобы вернуть очи слепому (см.: Ин. 9:5—8). И от этого пункта начинается обратное движение — вновь к небесам, к возвращенному небесному отечеству, когда возводятся «души вместе с телами».
Единство Отца и Сына выражается у преподобного Ефрема потрясающим символом:
Образ духов семи[4] —
Семь очищений пророка:
Символ великий иссоп
Вместе с кропимою кровью.
Ведь разделения нет,
Неотделим от Отца
Сын Его Вседержитель.
Но этот же образ говорит о Христовой жертве, о смерти Христа и Его воскресении.
Существуют различные традиции перевода силлабических стихов святого Ефрема Сирина. С. С. Аверинцев переводил «Гимны о рае» и «Семь сынов Самоны» свободным стихом; А. В. Муравьев — славянской силлабикой. Ваш покорный слуга попытался с сирийского оригинала перевести дактилическо-трохеическим семисложником. Надеюсь на снисхождение дорогих читателей. Как говорит Нестор летописец: «Исправьте, а не кляните».
1-й гимн на Богоявление[5]
Небо обновил Он, ведь
Чтили безумцы светила,
Землю обновил, она
Осквернена во Адаме[6].
И плюновеньем Его
Новая тварь создается[7],
И Вседержитель возвел
Души вместе с телами.
Овцы, сберитесь и днесь
Вы без труда очищайтесь.
Вы не нуждаетесь, как
Во времена Елисея,
Семь раз в потоке реки
Для чистоты погружаться[8],
И окроплять нет нужды
Больше священству иссопом[9].
Образ духов семи —
Семь очищений пророка:
Символ великий иссоп
Вместе с кропимою кровью.
Ведь разделения нет,
Неотделим от Отца
Сын Его Вседержитель.
Гневался и роптал
В Мерре народ на пророка,
Горечь воды усладил
Им Моисей[10], дав крещенья
Образ, ведь жизни Господь
Сладкою горечь соделал[11].
Облако стан окружив,
Жар от него отгоняло[12],
Духа Святаго се знак,
Что вас окружил во крещеньи,
Ваши тела от огня
Присно он сохраняет.
Море народ перешел,
Паки се образ крещенья,
Им же омылися вы:
Море народ перешел,
Но неверным остался[13].
С верою, Духа приняв,
Ныне языки крестились.
Слово послало Свой глас[14]
Перед Своим приходом,
Чтоб уготовал он путь
И приготовил невесту
Прежде явленья Его:
Он ее воспринял
Из вод своего Крещенья.
Глас прореченья пронзил
Сына жены неплодной.
Он сквозь пустыню прошел,
В ней же он проповедал:
«Царствия Сын к нам грядет,
Путь Ему приготовьте[15],
Взыдет и вселится Он
Во обиталищах ваших»[16].
Провозглашал Иоанн:
«Тот, Кто идет за мною,
Был Он прежде меня.
Голос я, а не Слово.
Я — светильник, не Свет
И звезда, что восходит,
Пред лицем Солнца Правды[17]».
И в пустыне взывал
Иоанн, возвещая:
«Грешники, злобы всей
Днесь отвергнитесь вашей.
Плод покаяния вы
Ныне Творцу сотворите.
Вот Он идет разделить
Плевелы от пшеницы».
Солнце, победу свершив,
Тайны знак показало,
Ибо оно взошло
На двенадцать ступеней.
День же тринадцатый днесь
Символ свершенный Сына
С ближними учениками.
Побеждена была тьма,
Да побежденного явит
Нам сатану, победил
Свет, чтоб явить
Единородного Сына.
С тьмами повержена тьма,
Свет воссиял и светила,
И из высот и глубин
Два проповедника Сына:
Светлая свыше звезда
Его проповедала с неба;
Долу же Иоанн
Его от земли проповедал.
Два проповедника — два,
Се — земной, се — небесный.
[1] Исчерпывающую библиографию по св. Ефрему см.: Брок С. Ефрем Сирин // Православная энциклопедия. Т. 19.
[2] Sancti Ephremi hymni et sermones / Ed. E. Lamy. T. 1. Mechlinae, 1889.
[3] См.: Аверинцев С.С. От берегов Босфора до берегов Евфрата. М., 1987. С. 22.
[4] Ср.: «И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его; и почиет на нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия; и страхом Господним исполнится» (Ис. 11: 1—3). Образ семи духов, помимо пневматологического, имеет отчетливо христологическое значение.
[5] Sancti Ephremi hymni et sermones.
[6] «Проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3. 17—19).
[7] «Доколе Я в мире, Я свет миру. Сказав это, Он плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому, и сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам, что значит: “посланный”. Он пошел и умылся, и пришел зрячим» (Ин. 9: 5—8). В мадраше о слепом св. Ефрем сравнивает его исцеление с творением Адама из праха земного (см.: Быт. 2: 7).
[8] Имеется в виду рассказ об исцелении Елисеем Неемана Сирийца: «И пошел он и окунулся в Иордане семь раз, по слову человека Божия, и обновилось тело его, как тело малого ребенка, и очистился» (4 Цар. 5: 14). Отметим, что это чтение в Антиохийском чине читается на Богоявление.
[9] «И чтобы очистить дом, возьмет он две птицы, кедрового дерева, червленую нить и иссопа, и заколет одну птицу над глиняным сосудом, над живою водою; и возьмет кедровое дерево и иссоп, и червленую нить и живую птицу, и омочит их в крови птицы заколотой и в живой воде, и покропит дом семь раз; и очистит дом кровью птицы и живою водою, и живою птицею и кедровым деревом, и иссопом и червленою нитью; и пустит живую птицу вне города в поле и очистит дом, и будет чист» (Лев. 14: 49—53). Св. Кирилл Александрийский в толковании на Евангелие от Матфея (8: 4) считает этот обряд символом смерти и воскресения Христа (см.: Библейские комментарии отцов и учителей Церкви I—VIII в.)
[10] «Пришли в Мерру — и не могли пить воды в Мерре, ибо она была горька, почему и наречено тому [месту] имя: Мерра. И возроптал народ на Моисея, говоря: что нам пить? [Моисей] возопил к Господу, и Господь показал ему дерево, и он бросил его в воду, и вода сделалась сладкою. Там [Бог] дал [народу] устав и закон и там испытывал его» (Исх. 15: 23—25).
[11] Это чтение в Антиохийском и Константинопольском чине также присутствует на Богоявление.
[12] «Господь же шел пред ними днем в столпе облачном, показывая им путь, а ночью в столпе огненном, светя им, дабы идти им и днем и ночью. Не отлучался столп облачный днем и столп огненный ночью от лица народа» (Исх. 13: 21—22).
[13] «Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; и все крестились в Моисея в облаке и в море; и все ели одну и ту же духовную пищу; и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос. Но не о многих из них благоволил Бог, ибо они поражены были в пустыне» (1 Кор. 10: 1—5).
[14] См.: Лк. 3: 1—3.
[15] «Он сказал: я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, как сказал пророк Исаия» (Ин. 1: 23).
[16] См.: Ин. 14: 23: «Иисус сказал ему в ответ: кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим».
[17] Сходный образный ряд присутствует в 39-м слове св. Григория Богослова: «Глас Слова, светильник Света, денница Солнца», — который позднее был позаимствован в Богоявленский канон (6-я песнь, ирмос).
Опубликовано: 18/01/2015