«Гибель империи. Византийский урок»

Ни один документальный фильм за последнее время не может похвастаться таким резонансом, какой выпал на долю творения архимандрита Тихона (Шевкунова) «Гибель империи. Византийский урок». Кто-то узнал много нового и сделал из истории Византии выводы для своей нынешней жизни. Кто-то вообще поставил под сомнение право отца Тихона «учительствовать» с экрана. Но равнодушных, таких, кто на протяжении всего «Урока...» зевал и поглядывал в сторону, практически не обнаружилось. Разговор с автором фильма произошел в стенах редакции «Известия».

О. Тихон: Спасибо за интерес. Двадцать лет назад я снял фильм о старцах Псково-Печерского монастыря на любительскую VHS. Когда умерли последние старцы, которые были запечатлены на этой пленке, я счел возможным показать ее гендиректору ВГТРК Олегу Борисовичу Добродееву, и мы решили, что из этого можно сделать телефильм. А «Византийский урок» делался полтора года. Именно полтора года назад я впервые попал в Константинополь и был совершенно потрясен его величием. Мы путешествовали тогда с отцом Андреем Кураевым. Потом я назвал эту поездку для себя «Паломничество в Византию. Путешествие в будущее?». Именно так, с вопросительным знаком. Приехав в Москву, я просто полтора года жил Византией, прочел все, что удалось найти на русском языке. Потом написал сценарий. Показал Олегу Добродееву, его заместителю Сергею Шумакову. Воплотить материал на экране взялась Саида Медведева, продюсер и прекрасный режиссер.

Что касается «Византийского урока», сам фильм я бы не назвал чем-то выдающимся. А вот его обсуждение было для меня более чем интересным. Мне передавали знакомые, что на рынках, в автобусах, в метро говорят о Византии. Саида пошла в парикмахерскую и позвонила мне оттуда с восторгом: «Женщины говорят о Василии II, о Палеологах»...

Среди всех отзывов одним из лучших является, несомненно, рецензия Елены Ямпольской. Это была для меня и огромная поддержка — в смысле глубины понимания. Да и просто поддержка, потому что негативных публикаций было очень много.

Владимир Мамонтов, главный редактор: На днях к нам в редакцию приходили ведущие политологи. Разговор зашел о вашем фильме. Стали спорить, будет ли у фильма на DVD финансовый успех. Один сказал: «Да ну, Византия, кому это будет интересно?». Другой говорит: «Нет-нет, этим будет завалена вся «Горбушка». Мои коллеги — журналисты из других изданий говорят: «Мы об этом писать не будем, наш читатель этого не поймет». А ведь их читатель — это как раз те, о ком вы говорили: люди из маршруток. Широкозахватная получилась работа. Почему ею так заинтересовались? Потому что явно существуют некие дыры в истории. Во всяком случае, фильм дал понять, что есть еще масса пространства для изучения.

О. Тихон: Когда даже образованный человек неожиданно для себя узнает, что Византия долгое время была духовным, культурным и политическим центром мира, а Западная Европа была захолустьем по отношению к ней, это вызывает настоящий шок. В Константинополе — полумиллионном мегаполисе с широкими проспектами и многоэтажными домами с гидравлическими лифтами — с IV века были водопровод, канализация. В то время как Париж и другие европейские столицы до X века насчитывали не более 20 тысяч жителей. А основное гигиеническое изобретение Запада — башмаки на высокой подошве, чтобы в грязи не утонуть. Не говорю об образовании, о медицине, о необыкновенно развитой в Византии «социалке» — приютах для сирот, инвалидов, престарелых... Когда люди об этом узнают, у многих возникает отторжение: «Этого не может быть, нас этому не учили».

Но самой интересной для меня оказалась крайне агрессивная реакция некоторых именитых ученых-историков. Юрий Афанасьев, например, начинает свое интервью в «Нью таймс» со слов «очень-очень гадкий фильм». И дальше говорит такие вещи, которые слышать из уст ученого более чем странно: будто бы Византия «была порождением западной культуры». Я полагаю невозможным, чтобы Юрий Афанасьев не знал основополагающих трудов Сергея Сергеевича Аверинцева, который показал, что истоки византийской культуры лежат в древнегреческой литературе и ближневосточной словесности. О западной культуре нет и речи. Или Афанасьев там же говорит: «Как будто бы с самого начала Византия — это православие». А что ж тогда Византия с самого начала?

Профессор МГУ Сергей Иванов, представленный в СМИ как ведущий российский византолог, говорит в том же «Нью таймс», на «Эхе Москвы», на «Радио Свобода»: «В Византии не было никаких «олигархов» и «стабилизационных фондов».

Давайте разбираться. Слово «олигархия» в переводе с греческого означает «власть немногих». Наши олигархи 90-х годов — это младшие братья византийских олигархов, которых тогда называли «динаты» — сильные. Это были люди из разных сословий, воспользовавшиеся возможностью быстро и сказочно разбогатеть, но претендовавшие не только на богатство, но и на власть в стране и влияние на императора. Закон им был не писан. Именно с ними успешно боролся Василий II. Те из динатов, которые были мудрее, быстро отказались от посягательств на власть и встроились в государственное тягло. Те же, кто оказались политическими олигофренами (это однокоренное с «олигархами» слово, которое означает «немногий ум»), стали цепляться за власть и поплатились. Стабилизационный фонд — тоже не изобретение новейшей России. В истории Византии такие огромные государственные резервы накапливались по крайней мере дважды — в VI веке при императоре Юстиниане эти средства пошли на строительство знаменитой Святой Софии и на воссоединение отторгнутых от империи земель. А Василий II предназначал свои накопления для решений особых первоочередных государственных задач, в первую очередь создание боеспособной армии.

Иванов утверждает, что в фильме якобы «говорится, что императоры в среднем правили по четыре года и у них ни на что не было времени. Откуда этот поразительный срок взялся? Исключительно потому, что таков срок президентства в России». Но на самом деле в фильме говорится буквально следующее: «Был период, когда императоры в Византии менялись в среднем каждые четыре года». И такой период действительно был. С 1025 по 1081 год, за 56 лет, сменилось 14 правителей, которые в среднем как раз и правили ровно по четыре года. Именно в этот период, после смерти Василия II, динаты, используя частую смену власти и слабость императоров, растащили «стабилизационный фонд», а заодно и всю оставшуюся казну, разрушили армию и подвели страну к необходимости заключения той самой «Золотой буллы» — унизительного соглашения, в результате которого все ресурсы Византии перешли в руки иностранцев. А это в свою очередь послужило главной причиной захвата и разграбления крестоносцами Константинополя, что и надломило хребет империи.

Иванов высказывает возмущение, что авторам фильма «в голову не пришло дойти до церкви Хора, где явлены удивительные образцы» византийского искусства. Но в фильме показаны даже не одна, а несколько фресок Хоры, причем крупным планом и медленно. Отказываюсь предположить, что «ведущий византолог» мог их не узнать или не заметить.

Дальше — больше. На волнах либеральной радиостанции требуют запретить фильм. А тот же Юрий Афанасьев, один из отцов российской демократии, предлагает примерно наказать руководство канала Россия. Выходит, это для них не просто полемика. Так бывает, когда затронуто нечто глубинное, задето самое сокровенное. Так пламенно вступаются только за свою веру.

Но что за вера толкает солидных ученых мужей на такое крайне некорректное научное поведение? Об этой вере было сказано в фильме: «Византийцы должны были зарубить на носу, что Западу нужно только полное религиозное и духовное подчинение. Непогрешимым для византийцев должен был стать не только папа, но и сам Запад». Вот он — этот «символ веры»: иступленная вера в непогрешимость Запада. И любая попытка сомнения вызывает, как мы увидели, крайне болезненную реакцию, вплоть до неадекватной.

Сергей Лесков, научный обозреватель: Я говорил о вашем фильме с историками, которых при всем желании нельзя заподозрить в западнических настроениях. Их напрягает некое упрощение истории. Ведь бывали периоды, когда Византия накатывала на Запад с тем же усердием, что и Запад на нее. Да, нашествие крестоносцев — это цивилизационная трагедия. Но в период могущества империи бывали случаи, когда Византия платила деньги варварам, чтобы те шли на Рим...

О. Тихон: Никогда Византия не натравливала на Рим варваров! Бывало, ромеи откупались от варваров, бывало, что использовали одних против других. Конечно, отношения Византии и Запада были неоднозначные и сложные. И, конечно, сложнее, чем показано в фильме. Но фильм, по моему глубокому убеждению, абсолютно не антизападный. В нем подчеркивается: «Нелепо говорить, что Запад был виновен в неудачах и падении Византии. Запад лишь преследовал свои интересы, что вполне естественно. Исторические поражения Византии происходили тогда, когда сами византийцы изменяли основным принципам, на которых держалась их империя». Мы говорим о Западе как об особом и тоже неповторимом явлении, с которым надо быть очень-очень внимательным. Если мы заглянем в историю, то увидим, что развитие Запада происходило совершенно особым образом. В 1204 году примитивные по сравнению с Византией западноевропейцы захватывают Константинополь. И получают небывалые средства для развития своих стран и народов. Надо сказать, что использованы были эти новые возможности очень талантливо. Европейская культура, экономика стали бурно развиваться, на что европейцы положили много внутренних сил и творческой энергии. Но потом, когда к концу XV века для Европы стали жизненно необходимы дополнительные ресурсы и финансовые вливания, они отправились искать новый источник богатства. В поисках пути в Индию Колумб нашел Америку, которая была разграблена — так же, как в свое время Византия. И снова европейцы самым талантливым, даже гениальным образом употребили эти сокровища: несколько столетий продолжался небывалый рост Старого Света. Потом пришла очередь Индии, Китая и других стран и колоний. Результат соединения грабежа и гениального научного и экономического творчества у нас перед глазами. Хорошо это или плохо — другой вопрос. Просто хочу сказать, что западная цивилизация развивается ровно таким же образом. В том числе и сегодня.

Владимир Демченко, редактор отдела новостей: Почему вы с самого начала в фильме не сказали — мы ищем параллели в прошлом, мы пытаемся понять, откуда у россиян этот западоцентризм? Разве мы не можем нормальным ровным голосом переоценивать западный мир, переоценивать историю?

О. Тихон: Аналогии с современной Россией не только не заретушированы, они акцентируются. Мы взяли именно такие примеры, потому что рассматривали важнейшее, что происходило когда-то в Византии и что происходит сейчас в нашей стране. Это выбор пути. В каком направлении мы пойдем, какой вектор в надвигающемся мировом кризисе мы выберем?

С. Лесков: Я думаю, что либеральную интеллигенцию раздражает сервильность позиции, которую формулирует священнослужитель. В данном случае как бы вся православная церковь в вашем лице выражает точку зрения, выгодную властям. При этом надо заметить, что на всех этапах истории нашей многострадальной страны православная церковь практически всегда стояла на срединных позициях.

О. Тихон: Прежде всего хотел бы подчеркнуть, что фильм конечно же не претендует на то, чтобы выражать мнение Церкви. Что касается сервильности фильма... Дело в том, что критики не увидели главного. Допустим, сегодня нам повезло с сильным Василием II. Но везение не спасает, как показывает вся история Византии. Необходима такая государственная машина, которая не давала бы возможности приходить слабым правителям, и более того — сама способствовала бы выдвижению талантливых, компетентных и готовых к жертвенному служению людей.

Мне представляется, что Церковь сознательно занимает, как вы сказали, «срединные позиции». Даже в советское время, после анафем патриарха Тихона, после того, как было явлено множество новомучеников, — когда Церковь поняла, что безбожная кровавая власть — это надолго, было решено через тюрьмы и ссылки, через унижения и непонимание пойти вместе со своим народом к краю бездны. Чтобы удержать хотя бы немногих. У Церкви, независимо от мнения либеральной или консервативной интеллигенции, всегда будет свой подход к этому вопросу.

Я человек ангажированный, скажу честно. Я поддерживаю те попытки выхода из кризиса, которые предпринимаются сегодня после развала страны.

Борис Клин, обозреватель отдела политики: Вы не скрываете, что сознательно упрощали историю. Но в какой степени цель оправдывает средства? Где граница? Где нужно остановиться в манипулировании историческими фактами?

О. Тихон: Что касается «манипулирования» фактами, то, например, мы убрали — чтобы не шокировать публику — отрывок из фильма Би-би-си про крестовые походы. Британский ученый рассказывает, как крестоносцы пожирали людей, а младенцев просто жарили на шомполах... Относительно границ и критериев выбора... У нас у всех есть ответственность перед Богом. За каждый наш поступок, за каждое слово и дело. Другого критерия, я думаю, не существует.

Елена Ямпольская, редактор отдела культуры: Отец Тихон, не кажется ли вам, что имперскость — такое же органичное свойство некоторых государств, как, скажем, цвет глаз у человека? И что — в силу своего геополитического положения — Россия просто должна быть империей?

О. Тихон: Я больше скажу: Россия и может-то существовать исключительно как империя. Мы начали пугаться или стесняться того, чем крайне дорожат другие страны. Посмотрите, в Вашингтоне везде сплошь имперская символика. Никаких сомнений в том, что ты находишься в столице великой империи, возникать не должно. Капитолий, имперские орлы, сенат... Они не стесняются называть вещи своими именами, ощущать себя тем, что они есть. И одно это сознание во многом творит и людей, и страну. Когда мне приходится бывать за границей, я обязательно езжу на сельскохозяйственные фермы — поучиться, поскольку у нас в монастыре большое хозяйство. Недавно в Швейцарии, в Альпах меня повезли на такую ферму. У хозяина трое сыновей, все окончили университет, никто в сельском хозяйстве работать не собирается. Я спрашиваю: а кто же будет делать швейцарский сыр? Хозяин говорит: «Ну как кто? Алжирцы, марокканцы». И так — везде в Европе. Что-то похожее началось и у нас. Кажется, только у американцев такого нет. На американских фермах ездят 17-летние мальчишки на тракторах, они страшно увлечены, чихать им на Нью-Йорк. Они знают свой Джорданвилль и в этом Джорданвилле до смерти будут сидеть. И правнуки их то же самое сделают. Американцы самодостаточны. Это имперский народ. Нам бы у них поучиться. Вот в чем преступление наших «либералов», чего им, наверное, долго не простят. Да, нужны были реформы. Нужно было применение западного опыта. Но они сделали это бездарно, неталантливо и пошло. А мы теперь удивляемся, почему российское общество напряженно и негативно относится к западническим идеям. Потому что мы видели, во что это у нас превращается. В развал и установку «бери от жизни всё».

Александр Садчиков, редактор отдела политики: Киплинг говорил: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут». Наверное, я неполиткорректную вещь скажу, но бывают ситуации, когда христианский мир — и восточный, и западный — объединяется. 11 сентября, например. Разумно ли нам разобщаться с Западом перед реальной угрозой с Востока?

О. Тихон: Никакой нормальный человек не будет спорить с тем, что взаимодействие с Западом необходимо. История говорит, что пагубно и «антизападничество», и «антивосточничество». Но иммунитет и к тому, и к другому тоже необходим. Не отторжение, а просто реакция здоровой иммунной системы.

Е. Ямпольская: Ваш фильм — редкий пример того, как священник, выйдя за стены своего храма, высказывается по важным общественным вопросам. Насколько я понимаю, РПЦ сейчас находится меж двух огней. Как только она пытается поднять голос, начинаются крики свободомыслящих светских людей, что у нас церковь отделена от государства и нечего ей лезть со своими советами. А с другой стороны, когда спрашиваешь людей, почему они так критически относятся к православной церкви, многие говорят: «А что от нее толку? Они там заняты своими келейными делами...» Мне кажется, что священникам надо обращаться не только к своей пастве, что они должны занять в обществе место нравственных авторитетов. Потому что среди интеллигенции сегодня таковых практически нет.

О. Тихон: Несправедливо утверждать, что Церковь в лице своих иерархов не возвышает голос. Другое дело, что голос этот далеко не всеми услышан. В этом нет ничего нового. В Священном Писании сказано: «слухом услышите — и не уразумеете, и глазами смотреть будете — и не увидите» (Матф. 13:14). Святейший патриарх делает заявления по всем серьезным проблемам, возникающим в стране и в мире. Но кто-то не хочет этого слышать, а кто-то не доводит эти слова до людей.

Вот вы сказали в утвердительной форме: надо, чтобы священник шел к людям. Но чаще сталкиваешься с обратным мнением, которое исходит из тех же либеральных кругов. Про наш фильм говорили: вообще, что этот поп лезет? Он должен дома сидеть и в своем храме служить.

Если уж мы сегодня ведем речь об исторических аналогиях, то следует вспомнить, что однажды в русской истории уже был прецедент подобного отношения к Церкви. Священник не должен сметь поднимать свой голос нигде, кроме храма. Только для бабушек! Это был принцип церковной политики, заложенной Лениным и Троцким. Те, кто сегодня провозглашает буквально то же самое, должны бы задуматься о вопиющем несоответствии того, какие либеральные идеи они провозглашают, и тем, чьими духовными наследниками, как это ни печально, они являются на самом деле...

В заключение хотелось бы сказать, что я искренне благодарен всем, кого этот фильм заинтересовал и кто счел для себя необходимым высказаться о нем.

«Известия»

Смотрите фильм «Гибель империи. Византийский урок» здесь.