Православная Церковь на Украине в годы немецкой оккупации (1941–1944)

[1]  [2]  [3]  [4] 

28 марта 1942 г. по делу епископа Поликарпа в Ульяновске вынесено было судебное определение, подписанное Патриаршим Местоблюстителем и еще 10 архиереями: митрополитом Ленинградским Алексием, митрополитом Киевским и Галицким Николаем, архиепископами: Саратовским Андреем, бывшим Ташкентским Лукой, Куйбышевским Алексием, Горьковским Сергием, Ульяновским Иоанном, Уфимским Алексием, епископами Вологодским Георгием и Калужским Питиримом.

Текст этого определения гласит:

«Слушали: Внесенное Патриаршим Местоблюстителем «Пасхальное послание» Его Блаженства «Православным архипастырям, пастырям и пасомым в областях Украины, пока еще занятых гитлеровскими войсками» с объявлением о предании суду собора русских архиереев епископа Поликарпа Сикорского по обвинению его в деяниях, указанных в послании. Определили:

1. Заключение Его Блаженства по судебному делу епископа Поликарпа Сикорского, изложенное в упомянутом послании, признать справедливым и канонически правильным и утвердить нашим соборным голосом.
2. Если епископ Поликарп Сикорский благоразумно подчинится наложенному на него запрещению, назначить ему двухмесячный срок (применительно к Карф. 38 или 29 по греч. Синтагме) со дня объявления настоящего определения, для представления Б Московскую Патриархию своих оправданий, по рассмотрении которых с вызовом обвиняемого в присутствие суда, собор вынесет окончательное решение по делу.
3. Если (чего мы не желаем) епископ Поликарл, «впадая в суд диаволь», пренебрежет запрещением, признать епископа Поликарпа лишившим себя сана и монашества и всякого духовного звания с самого момента нарушения им запрещения.
4. Настоящее определение обнародовать вместе с «Пасхальным посланием» Его Блаженства и считать по обнародовании объявленным подсудимому и всему церковному обществу» (Там же. С. 141–142).

Весьма характерно, что действия епископов Автономной ориентации не вызвали никакого отклика со стороны Патриархии. С одной стороны, ввиду ряда заявлений митрополита Алексия (Громадского) и его последователей о лояльности немецким оккупационным властям, а также из-за канонически небесспорного установления ими церковной автономии неудобно было выражать им поддержку; а с другой, само молчание Главы Церкви по поводу их действий по существу выражало понимание того, что и их статус, и их политическая позиция вынуждены обстоятельствами. Под судебным определением митрополит Николай (Ярушевич) подписался еще как бывший Экзарх Патриархии в западных областях Украины и Белоруссии; косвенно в этом обозначении себя бывшим заключено было частичное признание экзарших прав митрополита Алексия, по крайней мере, хотя бы на юрисдикцию в западных областях Украины. Между тем пропасть между Автономной и автокефалистской церковными ориентациями на Украине продолжала углубляться. 1 июля 1942 г. «администратор» Поликарп Сикорский в своем послании к пастве объявил о полном разрыве канонического и евхаристического общения с Автономной Церковью. В свою очередь Епископское совещание Автономной Церкви еще в окружном послании от 30 апреля 1942 г. охарактеризовало автокефалистов как сектантов-липковцев. Автокефалисты, пользуясь покровительством со стороны оккупационных властей, открывали новые кафедры на Украине, к востоку от советско-польской границы, в Житомире, Виннице, Кировограде, Умали, Смеле, Лубнах. На Волыни в Ровно, где находилась резиденция рейхскомиссара, была открыта викарная кафедра администратора и на нее поставили епископа Платона (Артемюка).

Унаследовав от липковцев и обновленцев приверженность к церковному беззаконию, автокефалисты допускали у себя белый епископат. Четверо из их «иерархов» были лицами женатыми: Михаил (Хороший), которого они поставили на Николаевскую кафедру, а также лжеепископы Лубенский Сильвестр (Гаевский), Винницкий Григорий и Новомосковский Владимир (Малец).

Митрополит Алексий (Громадский) также позаботился о том, чтобы заместить кафедры в городах, которые до 1939 г. находились в составе Советского Союза. Викарный епископ Симон (Ивановский) был перемещен на Черниговскую кафедру с возведением в сан архиепископа. Епископа Вениамина (Новицкого) перевели в Полтавскую кафедру. Епископ Антоний (Марцепко), живший на покое в Камне-Каширском, был в сане архиепископа назначен на Херсонскую кафедру. Подольской епархией управлял епископ Дамаскин (Малюта), Житомирской — Леонтий (Филиппович), Винницкой — Евлогий (Марковский), Днепропетровской — епископ Димитрий (Маган). Большинство новохиротонисанных епископов Автономной церкви были постриженниками Успенской Почаевской Лавры.

Влияние автокефалистов и автономистов распределялось неравномерно в разных частях Украины. Но решительное большинство православных на Украине осталось в лоне канонической автономной Церкви. На Волыни, где находились оба церковных центра, у Автономной церкви был несомненный перевес в районах, расположенных ближе к Почаевской Лавре. Опорой автокефалистов были северо-западные области. На Украине Левобережной, за исключением Харьковской епархии, везде преобладали приверженцы Автономной церкви. Большую часть приходов Харьковской епархии удерживал в своих руках лжемитроцолит Феофил (Булдовский).

В своем соперничестве с Автономной церковью автокефалисты не брезговали интригами и даже доносами оккупационным властям. Так, архиепископ Вениамин (Новицкий), в ту пору епископ Полтавский, рассказывал впоследствии: «Я был послан Митрополитом Алексием (Громадским) в Полтаву, однако с указанием, что, если будет возможность, то управлять и соседним Харьковом. Обосновавшись в Полтаве, я тем служил первую службу на Преображение Господне в 1942 г., прослужил еще две-три службы; и вот, в одно воскресенье, придя домой, застал двух немцев, которые спросили у меня документы. Я им сообщил, что имею только церковные документы — указ митрополита. Они спросили о документах от генерального комиссара Украины. Узнав, что таковых у меня не имеется, тут же предложили собираться с ними. Как оказалось, булдовцы сообщили немцам о том, что я являюсь агентом Москвы. По прибытии в Киев, немцы стали наводить о мне справки и только личное присутствие и поручительство протоиерея о. Михаила Ивасева — секретаря архиепископа Пантелеймона — освободило меня от ареста, но без права выезда до выяснения. В Киеве я находился до двух месяцев» (Цит. по: Феодосии (Процюк), архиепископ, цит. изд. т. 4. С. 685).

Несмотря на очевидную каноническую незаконность статуса Автокефальной церкви, усугубленную тем, что они приняли в свой клир без перерукоположений лже-клириков самосвятов, в октябре 1942 г. предпринята была попытка к объединению, в которую удалось вовлечь и главу Автономной церкви митрополита Алексия. Его ревностное украинофильство 30-х гг. явилось, очевидно, тем слабым местом, которое и было использовано раскольниками для вовлечения его в интригу. Протоиерей Феодор Климюк, в ту пору регент Луцкого кафедрального собора, так рассказывает о событиях, происходивших в октябре 1942 г.

«В 1942 г. для получения звания «митрополита» был созван так называемый «Собор Епископов Украинской автокефальной Православной Церкви». На этот собор прибыли все его (Поликарпа Сикорского) епископы и даже примкнувшие к ним Феофил, митрополит Харьковский, и Александр, архиепископ Пинский. В этот день было совершено торжественное богослужение в Свято-Троицком кафедральном соборе г. Луцка, которое совершали все прибывшие архиереи. Проповедовал, насколько я помню, епископ Михаил, который считался хорошим проповедником. После литургии было заседание Собора. Я как регент в Соборе не участвовал, но после Собора запомнил, что архиепископ Поликарп был провозглашен митрополитом и надел белый клобук, а также и архиепископ Александр был провозглашен митрополитом Пинским. Это был главная цель епископа Поликарпа и главное деяние Собора, а еще важное постановление было — принятие «в сущем сане» всех клириков Липковской ориентации в Украинскую Православную автокефальную Церковь... Автокефалисты возлагали большие надежды на этот Собор. В частности, были уверены, что Собор епископов сумеет найти пути и условия для объединения с автономистами и создания в Украинских освобожденных землях единой автокефальной церкви. Широко рекламировались вопросы, которые должны составить повестку предполагаемого собора, а именно:

1. Провозглашение автокефалии;
2. Независимость от московского Патриарха;
3. Принятие липковцев в «сущем сане».

Для переговоров с митрополитом Алексием автокефалисты отрядили в Почаевскую Лавру своих самых влиятельных и ловких деятелей: архиепископов Никанора (Абрамовича) и Мстислава (Скрипника). Встреча с митрополитом Алексием состоялась 8 октября. Главным камнем преткновения на переговорах был вопрос о самосвятах, принятых без перерукоположения автокефалистами. Оправдывая этот акт, Мстислав, который на богословском факультете Варшавского университета в свое время слушал лекции Владыки Алексия по каноническому праву, утверждал, что принятие самосвятских священников без перерукоположения не имеет принципиального значения, что среди принятых липковцев не было епископов и все это было сделано ради икономии. Несмотря на совершенную несостоятельность ни этих аргументов, ни ссылки на то, что католические клирики присоединяются к Православной Церкви в сущем сане (почему же не поступить таким образом с православными самосвятами?), митрополит Алексий нашел эти доводы удовлетворительными, и переговоры закончились подписанием соглашения, которое среди прочего предусматривало:

1. Мы признаем фактическое существование Украинской автокефальной Православной Церкви.
2. Украинская автокефальная Православная Церковь через Его Блаженство, блаженнейшего митрополита Дионисия, который до созыва Всеукраинского собора является по существу Местоблюстителем Киевского митрополичьего Престола, поддерживает общение со всеми Православными Церквами.
3. Высшим органом власти Украинской Православной Церкви впредь до созыва Всеукраинского Собора является собор епископов Украины, который осуществляет управление церковной жизнью через Священный Синод.
4. Священный Синод состоит из следующих пяти старейших украинских епископов: высокопреосвященнейшего Александра, митрополита Пинского и Полесского, высокопреосвященнейшего Алексия, митрополита Волынского и Житомирского, высокопреосвященнейшего Поликарпа, архиепископа Луцкого и Ковельского, высокопреосвященнейшего Симона, архиепископа Черниговского и Нежинского и высокопреосвященнейшего Никанора, архиепископа Чигиринского. Обязанности секретаря Священного Синода исполняет Преосвященнейший Мстислав, епископ Переяславский.
5. На своем первом заседании Священный Синод займется всеми вопросами, связанными с объединениями обоих направлений, в особенности, распределением епархий и кафедр между епископами.
6. Старейший по хиротонии митрополит созовет Священный Синод и определит место и время его проведения...» (Цит. но: Heyer, Friedrich, ibid. s. 184–l85).

Акт, принятый в Почаеве, явился несомненной победой автокефалистов, прежде всего потому, что он утвердил самочинную автокефалию, потому также, что большинство мест в образованном Синоде отдавалось автокефалистам (из Автономной церкви в Синод включены были лишь митрополит Алексий и архиепископ Симон), и, наконец, первенство в этом Синоде, по старшинству хиротонии, принадлежало автокефалисту Александру (Иноземцеву).

В автокефальных кругах подписанный в Почаеве акт вызвал полную поддержку и чувство победной эйфории. Иной была реакция на почаевское соглашение у иерархов и клириков Автономной Церкви. Первым выразил свой протест против беспринципного соглашения епископ Полтавский Вениамин (Новицкий), секретарь Собора епископов. Особенно резко осудил соглашение епископ Нежинский Панкратий (Гладков). Когда епископ Владимиро-Волынский Мануил (Тарнавский), родившийся в униатской семье, перешедший в Православие, потом принявший монашеский постриг и архиерейскую хиротонию у автокефалистов, но после того, как он разобрался в характере церковных разделений на Украине, перешедший в Автономную Церковь, получил официальное извещение о состоявшемся «примирении», он направил митрополиту Алексию письмо, в котором расценил подписанный в Почаеве акт как бесчинство. Архиепископ Симон (Иваницкий), которого предполагали в Почаеве включить в Синод, потребовал от митрополита Алексия снять свою подпись под соглашением.

Глубокое несогласие с решением митрополита Алексия, вступившего в общение с раскольниками, публично выражали и священники Украины. Так полтавский протоиерей Владимир Беневский отправил экзарху письмо, исполненное искренней боли за Церковь:

«Я не буду касаться принципиальной стороны этого чрезвычайного акта..., — писал он, — ибо я надеюсь, что наша иерархия даст ему полную оценку. Для нас, пастырей и всех верующих, этот Ваш акт явился большим искушением. За верность в принципах мы страдали 23 года. Наши лучшие архипастыри и пастыри и многие миряне положили за это свои души. Когда же Вы вдруг по какой-то причине с такой легкостью своим актом соединения и признания автокефалии упраздняете значение этих наших страданий, то я могу себе объяснить это только как следствие Вашей недостаточной информированности о состоянии чистоты веры и Церкви Христовой в нашей стране. Еще больше нас поразил избранный Вами неканонический путь. Неканонично, что Вы столь важное решение приняли без согласования с местным церковным собором, даже без всякой консультации хотя бы с одним архипастырем истинной Церкви Христовой. Никто не отрицает «фактического» существования неканонической автокефальной церкви, как не будет никто отрицать факт существования и других ересей и расколов, штундизма, иерархии из белого духовенства и прочего. Истинно верующие люди никогда не признают этот Вами предпринятый непостижимый акт. Мы, конечно, глубоко скорбим о Вашем отпадении от истинной Христовой Церкви, в который Вы были предстоятелем. Но мы благодарны Вам за Вашу неожиданную искренность... Мы же, испытанные большевиками в течение 23 лет в нашей верности правде Христовой во всякой тесноте, еще теснее сплотимся вокруг нашей матери, истинной Церкви Христовой.

Но может быть, мы напрасно волнуемся. В своем категорическом признании Автокефальной церкви Вы все-таки оставили маленький луч надежды на исправление содеянной Вами роковой ошибки. Вы требуете одобрения этого акта со стороны всего епископата. Мы убеждены, что по меньшей мере большинство епископов Украины не одобрит этот акт. И таким образом дело будет исправлено. А Вы найдете основание для отказа от этого акта... Если же Вы закоснеете в Вашем отпадении, то мы с глубоким сожалением будем молить Бога, чтобы Он дал нашим архипастырям достаточно сил до последнего издыхания стоять за то, к чему мы призваны Христом и Его апостолами» (Ibid. s. 185–186).

Единодушный голос епископата и духовенства побудил митрополита Алексия к пересмотру своей позиции. Для многих неожиданным образом путь к соединению Автономной Церкви с раскольниками оказался заблокированным и со стороны немецких властей, заинтересованных во всяком разделении людей на оккупированной территории. На приеме в рейхскомиссариате 23 октября митрополиту Алексию было заявлено, что оккупационная власть считает недопустимым какое-либо участие митрополита Дионисия в жизни Православной Церкви на Украине, что он никоим образом не может исполнять функции митрополита Киевского, что его компетенция ограничивается православными церквами генерал-губернаторства. Кроме того, митрополиту Алексию было сказано, что немецкие власти не допустят участия в деятельности Синода личностей, в прошлом занимавшихся политической деятельностью. При этом имелся в виду известный украинский националист Степан Скрипник, у автокефалистов — епископ Мстислав.

[1]  [2]  [3]  [4]