История идеи т.н. «Киевского патриархата» и падения Константинопольского Патриархата

Отдельного разговора требует рассмотрение истоков идеи отдельной от Москвы западнорусской или украинской Церкви. Собственно, идея отдельной от Москвы Западно-Русской митрополии с целью постепенного ее подчинения Ватикану, была впервые выдвинута в 15 веке отступником от Православия Московским митрополитом Исидором, изгнанным из России и возведенным в Ватикане в кардинальское достоинство.

В XVII веке в католических кругах разрабатывается новая идея, призванная не допустить консолидации русского народа и усиления влияния Русской Православной Церкви, что было бы гибельным для с трудом сколоченной Брестсткой унии и трещавшей по швам Речи Посполитой.

Сами униаты признают, что проект создания «Киевского патриархата» был изобретен в Ватикане. Имеется в виду именно католический Патриархат восточного обряда (Рим создал свои униатские «патриархаты» в противовес Православным патриаршим кафедрам — Антиохийской и Иерусалимской и др.) — в 1996 г. на симпозиуме «400 лет Брестской унии. Критическая переоценка», состоявшемся в г. Нейменген, Голландия, доктор Фрэнсис Томпсон (Антверпенский университет, Бельгия) утверждал, что униатский митрополит В. Рутский направил в 1624 г. в Рим план создания униатского Киевского Патриархата. Согласно этому плану «после избрания Патриарха, он и его епископы — коллеги принесут присягу Святому Престолу, а верующие постепенно приспособятся к новому положению. Эту схему, которую с известной долей справедливости прозвали «благочестивым мошенничеством», Рутский направил в Рим в 1624 г. (400 лет Брестской унии. критическая переоценка. М. Издание Библейско-Боголовского ин-та. 1998). Все это как нельзя более актуально — всем должно окончательно). стать ясно, откуда проекты «Украинской Поместной Церкви», «украинской автокефалии», «канонической», или «неканонической», «Киевского Патриархата» и т.д.

Уникальным документом, также подробно иллюстрирующим, кто стоит за проектом украинской автокефалии, является записка униатского митрополита Андрея Шептицкого, публикуемая ниже.

В 1912 году, в преддверие первой мировой войны, Шептицкий составил для Австрийского императора записку следующего содержания:

«Как только победоносная Австрийская Армия вступит на территорию Русской Украины, нам предстоит решить тройную задачу военной, правовой и церковной организации края — для того, чтобы эти области возможно полнее отторгнуть от России.

Церковная организация:

Эта организация должна бы преследовать ту же цель: возможно полнее отделить украинскую церковь от русской.

Не касаясь вероучений следовало бы издать ряд церковных постановлений (например, украинская церковь изъемлется из ведения петербургского синода, запрещается молиться за царя, предписывается молиться за его Величество (австрийского императора К.Ф.), соответственные (великорусско-московские) святые вычеркиваются из календаря. Все эти декреты могли бы от имени «митрополита Галицкого и всей Украйны» постановить все то, что было бы соответственным и согласным с основаниями восточной церкви, традициями митрополии и было бы одобрено военной администрацией.

Как митрополит, я мог бы это сделать, так как, согласно постановлениям восточного церковного права и традициям моих предшественников, я имею право, одобренное Римом, осуществлять архипастырскую власть во всех этих областях.

Известную часть епископов, уроженцев Великороссии, а также тех, которые не подчинятся этим распоряжениям, можно будет устранить, заменив их другими, исповедующими украинские и австрийские убеждения. Рим впоследствии согласился бы с этими постановлениями и назначениями. Одобрят их и восточные Патриархи, оплаченные правительством.

Таким путем единство украинской церкви будет сохранено или создано, и отторжение ее от русской будет прочно и основательно установлено. Канонические основы для такого образа действий приемлемы с точки зрения католической, а сточки зрения восточноправославной законны, логичны и не требуют объяснений (?! — К.Ф.).

Признание всего этого я мог бы провести в Риме, или, вернее, я уже в значительной степени все подготовил».

До 20-х годов ХХ века Константинопольские патриархи были блюстителями Православия и друзьями Российской империи. Очевидно, что крушение РОССИИ В 1917 ГОДУ И УБИЙСТВО ПРАВОСЛАВНОГО ИМПЕРАТОРА И НА МИСТИЧЕСКОМ, И НА ПОЛИТИЧЕСКОМ УРОВНЕ ПРИВЕЛО К КОЛЛОСАЛЬНОМУ ОСЛАБЛЕНИЮ ПРАВОСЛАВИЯ. Свидетельство тому — падение Константинопольского патриархата, превращение его в «троянского коня» Православного мира, возникновение в 20-е годы обновленческого и автокефалистского расколов в России и на Украине, календарный раскол в Греции, Финляндии и Румынии. В 20-е годы путем внутрицерковного переворота при поддержке антицерковных сил к власти в Константинопольском патриархате приходит Мелетий (Метаксакис), поддерживаемый радикально- либеральными кругами. Это был первый патриарх — обновленец, который сделал все для разрушения как Константинопольской Поместной Церкви, так и для разрушения всего православного мира. В итоге православные греки, окружив его резиденцию, заставили Мелетия покинуть Константинопольский престол. Однако, силы, стоявшие за Мелетием, сохранили власть в Константинопольском патриархате и продолжили политику Метаксакиса. Мелетий ввел новый стиль, что вызвало колоссальный раскол в православном мире, подписал синкретическое послание , явно расходящееся с православной экклезиологией. Он и его преемники помогали обновленцам в СССР не только признали их, но и требовали от святителя Тихона, Патриарха Всероссийского, уйти на покой. В 20-е годы Финляндии Константинопольский патриархат насильно сверг русского епископа и поставил туда своего протеже Германа (Аава), который разорил Финскую Церковь — устроил гонение на противников нового календаря. Ныне Финская Церковь даже Пасху празднует по новому стилю, что запрещено канонами. Все преемники Мелетия, в том числе и нынешний Константинопольский патриарх Варфоломей, являются продолжателями его курса. Мало того, в 1995 году патриарх Варфоломей принял в общение т.н. «Украинскую Православную Церковь» в США во главе с «митрополитом» Константином, а в марте 2000 года «митрополит» Константин, естественно, с ведома патриарха Варфоломея, принял в общение и провозгласил себя «предстоятелем» т.н. Украинской Автокефальной Церкви во главе с «архиепископом» Игорем Исиченко. Дело в том, что и УПЦ в США и УАПЦ являются частями «липковской» «украинской автокефальной церкви», самочинного сборища, созданного в 1920-е годы при поддержке петлюровцев, а затем большевиков, маргинальной группкой украинских сепаратистов во главе с запрещенным священником Василием Липковским. НКВД эта группировка была необходима для борьбы с Русской Православной Церковью. Ни один епископ Русской Церкви не поддержал автокефалистской авантюры и Липковский сотоварищи, решились на беспрецедентный шаг: раскольники миряне и священники «рукоположили» Липковского в «митрополиты», других — в «епископы». Мало того, УАПЦ с самого начала была авангардом радикального обновленчества. Сохранившись в эмиграции, УАПЦ вернулась на территорию Украины вместе с нацистами.

Тогда раскол поддержал Варшавский митрополит Дионисий (Валединский), поддержанный Константинополем, но не признаваемый Русской Церковью из-за самочинно провозглашенной автокефалии Польской Церкви при Пилсудском. После нацистского вторжения Дионисий, не имея никакого права священнодействовать за пределами Польши, назначает перебежчика из канонической Украинской Автономной Церкви Московского Патриархата епископа Поликарпа (Сикорского) «Временным администратором Украинской Автокефальной Церкви», после чего Сикорского лишает епископского сана рукополагавшее его Священноначалие Русской Церкви. В феврале 1942 года Поликарп принимает в «сущем сане» липковцев.(В. Петрушко «Автокефалистские расколы на Украине в постсоветский период» Издательство Св. Тихоновского богословского института, М. 1998, стр. 11–13) В таком виде УАПЦ переместившаяся после Великой Отечественной войны в эмиграцию, и влилась двумя частями в1995–2000 годах в юрисдикцию Константинопольского патриархата. Итак, никакого апостольского преемства у УАПЦ нет. Она была и остается самосвятской группой.

Таким образом, в составе Константинопольского патриархата оказалась группировка, «епископство» и «священство», которое не может быть признано, потому что их нет. Таким образом, Константинопольский Патриархат сам оказался вне канонического поля. Мало того, УАПЦ-ешники не просто самосвяты. Их вероучение не имеет никакого отношения к Православию. Так, в киевской газете «День» 5 мая 2000 года опубликована статья сына почившего недавно «патриарха» УАПЦ Василия Яремы Святослава, также активного деятеля УАПЦ, «Украинское Православие. Картина без прикрас». Кое-что из этой публикации стоит процитировать: «УАПЦ 20–30-х годов — это украинский феномен, которым можно и нужно гордиться. УАПЦ провозглашена Всеукраинским православным советом (ВЦПС) 80 лет назад, 5 мая 1920 года, а окончательно утверждена Первым всеукраинским церковным собором (14–30 октября 1921 г., г. Киев)... Для создания епископата было решено воспользоваться традицией Александрийской Церкви, согласно которой допускалось рукоположение епископов групповым рукоположением священников. Кандидаты на владык были тщательно определены собором и проголосованы. В епископат вошли самые выдающиеся священники. Это стало возможным потому что Собор отменил сомнительную традицию обязательного целибата епископов. На Соборе смело заявлялось, что подавляющее большинство канонов является продуктом мировоззрения 8–9 веков, и поэтому они не могут быть приемлемы в 20-м веке. Именно по этой причине Церковь отстает от общества. Была сделана смелая попытка приблизить Церковь к требованиям времени. В конечном счете выбор есть — пойти на провозглашение прямой преемственности Церкви Василия Липкивского и принять за основу ее прогрессивные каноны». Итак, происходит попытка просто догматизировать самосвятство, разрушение догмата о Церкви.

А вот «архиепископ» Харьковский Игорь (Исиченко) известен просто как откровенный униат. С его легкой руки в возглавляемой им «харьковской коллегии» значительной частью преподавательского состава составляют греко-католические преподаватели униатской духовной академии во Львове. Собственно, свою позицию Исиченко ясно выразил на «Берестейских чтениях», посвященных 400-летию Брестской унии, 20-23 июня 1995 года в Харькове. Его доклад был посвящен выдающейся роли, которую ,по мнению Исиченко, сыграла уния в развитии украинской духовной культуры и сохранении национальной самобытности украинского народа, а 5 ноября 1994 года он отслужил в раскольническом Димитриевском храме Харькова панихиду по униатскому митрополиту Андрею Шептицкому, подчеркнув «его выдающееся значение в деле становления украинской национальной идеи» (В. Петрушко, Цит. соч. стр. 176–178). Ей Богу, запорожские казаки за такие высказывания... Поразительно, что лица, именующие себя «украинскими националистами», поднимают на щиту унию и ее идеолога Шептицкого — идеолога геноцида галицких русинов в начале 20-го века. Уния же породила реки украинской крови, против нее боролись все лучшие люди Южной Руси. Другой активный расколоучитель епископ Всеволод Майданский — постоянный участник Синодов Греко- католической церкви, прямо заявлявший, что Украинская Греко-Католическая церковь является преемницей древней Киевской Церкви. Такие «мелочи», как сослужение с униатами для него было нормой. А почивший лжепатриарх УАПЦ Димирий Ярема прямо заявил и уверял униатского епископа Владимира Стернюка, что он является союзником греко-католиков, обещал разносить по Украине унию под видом «автокефального православия». Он утверждал: «Мы пойдем на Восток, так как там еще не время говорить явно о папе и католицизме, ибо там сразу восстанут против нас» (В. Петрушко, Цит. соч.стр.178–179).

Таким образом, действия Константинопольского Патриархата приведут к катастрофе Православия на Украине, и не только на Украине.

Их следует характеризовать как:

1. Раскол. Ибо, вмешательство одной поместной церкви на территории другой является расколом. И никакие действия, рукоположения, прещения и прочие церковные действия не могут быть признаны согласно святым канонам.
2. Принимая самосвятов из УАПЦ, Константинопольский патриархат сам подрывает свое каноническое положение.

Таким образом, каноническое положение Константинопольского патриархата вообще сомнительно. Эти его действия вообще являются не только вмешательством на каноническую территорию РПЦ, но и разрушением Православия.

Демагогией является и заявление Константинопольского патриархата о желании содействовать преодолению раскола на Украине.

Пора поставить все точки над «і» — никакого раскола Православия на Украине не существует. Подавляющее большинство православных Южной Руси находятся в канонической Церкви Московского Патриархата и выступают категорически против автокефалии и смены юрисдикции. Две раскольнические группировки — т.н. «Киевский патриархат» и «УАПЦ» являются маргинальными, малочисленными, никого не представляющими. Они существуют только за счет поддержки государства и нацистских политических сил, а также Ватикана и США. Вспомним, что большевики точно также создали обновленческий раскол, обновленцам было передано большинство храмов, однако этот карманный суррогат Церкви не имел и не мог иметь народной поддержки. Когда в 1943 году в обновленцах отпала надобность и власть перестала его поддерживать, обновленческий раскол исчез в течение года, его лидеры, как миленькие, без всяких условий, согласились войти в Русскую Православную Церковь как обычные священники и миряне, так как, их «иерархии» и «священства» никто никогда не признал бы. То же самое будет и на Украине. Не помогло обновленцам и то, что в 20-е годы их, между прочим, признал Константинопольский Патриарх Мелетий (Метаксакис).Не поможет и нынешним украинским раскольникам и вмешательство Константинопольского Патриархата. Итак, очевидно, что гипотетическая «Поместная Украинская церковь» не будет православной, в ней не будет даже апостольского преемства. Поэтому ни один сознательный православный христианин на Украине не пойдет в юрисдикцию обновленческо-экуменического Константинополя. Отходя от Русской Православной Церкви, от отойдет в унию, в новый стиль и т.д. .В этой ситуации от нас требуется верность святоотеческим канонам, которые раскольники, как видим, считают давно устаревшими, и бескомпромиссная позиция по отношению к расколу. У нас есть примеры для подражания. Так, наш великий всероссийский святитель Тихон, Патриарх Всероссийский, очень четко повел себя в ситуации, когда поддержка большевиками на Украине автокефалистов и обновленцев( тогда в Киеве был только один православный храм-все остальные несколько сотен власти передали раскольникам) и погром Русской Православной Церкви достигли апогея 24.03 (06.04. по новому стилю) святитель Тихон ввел прямое патриаршее управление, взял таким образом руководство Украинской Автономной Церкви на себя, отменив из-за чрезвычайной ситуации автономию, дарованную Киевской митрополии Собором 1917–18 годов. А несколькими годами ранее, когда польские власти пытались навязать Варшавской митрополии автокефалию, Святитель Тихон сделал уполномоченному по польским делам в Москве следующее заявление: «Перед Генуэзской конференцией полномочный по польским делам в Москве вновь явился к Патриарху разведать, как последний отнесется к новой затее, все в том же направлении — отторгнуть православное население от Русской Церкви.

— А что, Ваше Святейшество, — спросил полномочный, — что, если собирающиеся в Варшаве епископы объявят автокефалию?

Патриарх встал, оперся руками о стол и сказал:

— А если они осмелятся самочинно объявит автокефалию, то я у них, как сынов противления, отыму и автономию». (Акты Святейшего Патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве Высшей Церковной Власти 1917–1943, М. Св.-Тихоновский богословский Ин-т, 1994, стр.191).

Мы видим, что наш Патриарх Московский и всея Руси Алексий является продолжателем дела святителя Тихона, который даже в условиях большевистского погрома отстаивал единство Церкви Русской, не шел ни на какие компромиссы с ее врагами.

Помимо твердой канонической позиции давно пора прославить тех мучеников и исповедников Западной Руси которые пострадали за Святое Православие от рук «мазепинцев» и униатов:

1. Священномученика Максима Сандовича, священника и духовного лидера карпаторусского народа лемков, зверски убитого австрийскими властями в 1914 году. Священномученик преставился со словами: «Да живет Святое Православие, да живет русский народ». Отец Максим уже канонизирован Русской Зарубежной и Польской Православной Церквями. Однако, его общецерковная канонизация Поместной Русской Церковью крайне необходима для закрепления канонических позиций РПЦ на Украине.

2. Схиархимандрита Алексия (Кабалюка), ск. в 1947 году, выдающегося карпаторусского миссионера, благодаря подвижническим трудам которого около миллиона карпатороссов вернулось из унии к вере отцев — Святому Православию. Убедительным доказательством святости отца Алексия является обретение его нетленных мощей в феврале 1999 года. Собор карпаторусских святых канонизован УПЦ МП, но теперь необходима общецерковная канонизация.

3. Протопресвитера Гавриила Костельника, убиенного в1947 бандеровцами за верность Православной Церкви. Материалы к канонизации подготовлены Львовской епархией УПЦ МП.

4. Митрополита Киевского Алексия (Громадского), убиенного бандеровцами в 1943 году за верность Русской Православной Церкви и противодействие автокефалистскому расколу.

5. Епископа Мукачевского Мануила (Тарнавского), убиенного бандеровцами в 1944 году за верность Матери — Русской Православной Церкви и противодействие автокефалистскому расколу. Материалы к житиям этих священномучеников имеются у преподавателя Св. Тихоновского богословского Института В.И. Петрушко и преподавателя МДА протоирея Владислава Цыпина.

6. Необходимо миссионерское контрнаступление канонической Православной Церкви. В условиях давления и тотальной «оранжевой» пропаганды необходимо превращение каждого православного прихода в миссионерско-просветительский центр, который бы вырывал каждого человека из сетей самой настоящей дьявольской лжи. Такие мероприятия, как миссионерский тур Кураева-Шевчука, должны стать постоянными.

И в конце концов, пора дать ответ самой идеологии украинского сепаратизма, ибо она не только не является национальной, но и уничтожает православную тысячелетнюю культуру Южной Руси.

В заключение приведу диагноз, поставленный «самостийничеству» одним из серьезных исследователей этого феномена русским историком Н. Ульяновым: «Когда-то считалось само собой разумеющимся, что национальная сущность народа лучше всего выражается той партией, что стоит во главе националистического движения. Ныне украинское самостийничество дает образец величайшей ненависти ко всем наиболее чтимым и наиболее древним традициям и культурным ценностям малороссийского народа: оно подвергло гонению церковно-славянский язык, утвердившийся на Руси со времен принятия христианства и еще более жестокое гонение воздвигнуто на общерусский литературный язык, лежавший в течение тысячи лет в основе письменности всех частей Киевского государства, меняют культурно-историческую терминологию, традиционные оценки героев и событий прошлого. Все это означает не понимание и утверждение, а искоренение национальной души...»

Именно национальной базы не хватало украинскому самостийничеству во все времена. Оно всегда выглядело движением ненародным, ненациональным, вследствие чего страдало комплексом неполноценности и до сих пор не может выйти из стадии самоутверждения. Если для грузин, армян, узбеков этой проблемы не существует (по причине ярко выраженного национального духовного и физического облика), то для украинских самостийников главной заботой все еще остается доказать отличие украинца от русского. Сепаратистская мысль до сих пор работает над созданием антропологических, этнографических и лингвистических теорий, долженствующих лишить русских и украинцев какой бы то ни было степени родства между собой. Сначала их объявили «двумя русскими народностями» (Костомаров), потом двумя разными славянскими народами, а позже возникли теории, по которым славянское происхождение оставлено только за украинцами...

И это обилие теорий, и лихорадочное культурное обособление от России, и выработка нового литературного языка не могут не бросаться в глаза и не зарождать подозрения в искусственности национальной доктрины (Происхождение украинского сепаратизма. — М., 1996).

В качестве альтернативы и позитивной программы хочется вспомнить крепкую и подлинно национальную традицию Гоголя и Максимовича. Последний писал: «Уроженец южной, Киевской Руси, где земля и небо моих предков, я преимущественно ей принадлежал и принадлежу доныне, посвящая преимущественно ей и мою умственную деятельность. Но с тем вместе, возмужавший в Москве, я также любил, изучал и северную, московскую Русь как родную сестру нашей Киевской Руси, как вторую половину одной и той же святой Владимировой Руси, чувствуя и сознавая, что как их бытие, так и уразумение их одной без другой — недостаточны, односторонни».

Итак, «самодостаточной и полноценной культурной, исторической и политической единицей может быть только единая Русь». Только в воссоединенном состоянии она сохранит статус мировой силы или добьется такового. И только в этом случае она сможет проводить действительно «незалежную и самостийную» внешнюю и внутреннюю политику, сохранит и приумножит свою самобытную и почитаемую в мире культуру основой которой была есть и будет Русская Православная Церковь во главе с патриархом Московским и всея Руси, единство и целостность которой не предмет для дискуссий.