Майя Кучерская:

«Нужно писать, руководствуясь любовью к тому, о чем пишешь...»

Майя Кучерская — известный писатель, блестящий журналист, сотрудник газеты «Ведомости» и преподаватель Высшей школы экономики, живет и работает в Москве.

Книга, принесшая ей популярность, — «Современный патерик. Чтение для впавших в уныние» — сразу же стала событием года. Коротенькие рассказы гротескные, смешные, трогательные или даже страшные о мирянах и батюшках, об околоцерковных суевериях и настоящих чудесах, о грешниках и праведниках, живущих в Православной Церкви, вызвали живой интерес как у православных, так и у людей, далеких от Церкви.

Новаторство книги оценили по достоинству: «Патерик» получил Бунинскую премию, три раза переиздавался, о нем много писали и пишут до сих пор.

Вторая книга Кучерской «Бог дождя» — роман о воцерковлении и связанных с ним трудностях — тоже не остался незамеченным, книга получила Студенческий Букер и уже успела собрать ряд самых противоречивых рецензий.

Помимо двух своих книг о Церкви, Кучерская написала предисловия и комментарии к нескольким православным книгам, а также составила «Евангельскую историю для детей» — пересказ Евангелия, понятный и интересный ребенку, который родился из личного опыта писательницы, когда она приобщала свою дочку к чтению Священного Писания.

Еще одно направление творчества Кучерской — работа с документальными источниками: в серии «ЖЗЛ» уже вышла ее книга «Константин Павлович» о Великом князе Константине Романове, готовится к публикации книга о Н.С. Лескове в той же серии.

Майя Кучерская поделилась своим мнением о литературе, православном воспитании детей и рассказала о своих творческих планах.

— Майя Александровна, вы считаете себя православным писателем? Вы могли бы назвать свои книги о Церкви православной литературой?

— Когда я вижу вывеску «православный юрист» или «православный врач», мне хочется развернуться и пойти к хорошему врачу и хорошему юристу. Если он при этом православный человек, тем лучше. С писателями то же самое. Всякий раз, когда говорят «православный писатель», отчего-то кажется, что имеют в виду литератора, очевидные недостатки которого извиняются его принадлежностью к православию.

— Сейчас появилось много православных книг в разных жанрах — фэнтези, детективы, ориентированные на то, чтобы заинтересовать читателя и одновременно раскрыть красоту православия, эти книги стали называть «православной художественной литературой». Как вы относитесь к такой литературе?

— Разумеется, дидактическая литература может существовать в самых разных формах — детектива или комедии. Но все же дидактическая литература обычно не связана с большой литературой, с искусством, которые мне на данный момент интересней. Успеть бы прочесть самое-самое, да вот хотя бы европейскую классику. А православные фэнтези, детективы… Возможно, я пропустила что-то важное. Но я этих книг не читала.

– Популярность пришла к вам после книги «Современный патерик: чтение для впавших в уныние». В одном из интервью вы говорили, что эта книга – попытка пробить стену между верующими и неверующими. Но удалось ли достичь поставленной цели, захотелось ли неверующим людям заглянуть в мир Церкви? Или «в миру» заметили только новаторство и литературную ценность «Патерика»?

– Удалось ли мне достичь поставленной цели – я не знаю. Мы ведь еще в пути, да? Книга продается, ее читают. Судя по некоторым отзывам, прозвучавшим после выхода «Патерика», то есть за три с половиной года, со стороны неверующих это движение случилось. Точно. Мне рассказывали разные истории. Кто-то даже крестился, прочитав «Патерик». Да, многие читатели, далекие от церкви, увидели в «Патерике» в основном набор приколов, анекдотов, восприняли только шутливую его сторону. Пусть так. Прочли, улыбнулись, и спасибо. Одно то, что нецерковных людей рассказы про церковь не отпугнули, что они отнеслись к «Патерику» как к нормальному чтению, это, по-моему, и есть движение навстречу. А вот изрядное число пребывающих в ограде церкви, наоборот, стали укреплять стены своей крепости. В одном монастыре было даже аутодафе. Занятно, что – в монастыре женском… В общем если движение и было, то только с одной стороны.

– Ожидали ли вы такой реакции со стороны верующих? Как вам кажется, с чем связано такое неприятие вашей книги в церковной среде?

– Если бы я писала, рассчитывая на какую бы то ни было реакцию, этой книги бы не было. В процессе ее создания меньше всего меня заботило то, какова будет реакция, а когда она вышла в свет, я, конечно, не предполагала, что «Патерик» будут читать Кабанихи. Но это неприятие не в церковной среде, нет! – а в определенной категории людей, называющих себя церковными. В церковной среде положительных откликов полным-полно. Как и сдержанных. И я могу понять тех, у кого моя книга вызвала недоумение, или кто остался к ней равнодушен, – но вот агрессивную и злобную реакцию вообще не считаю реакцией православных людей.

– Как вам кажется, отчего вообще православные люди имеют тенденцию к зажатости, желанию создать свою резервацию, замкнуться на себе, откуда этот страх впустить что-то новое из вне?

– Ну, как откуда? От лукавого.

– Рассказ из «Патерика» о православном ежике необычайно популярен – этот персонаж даже как будто стал жить отдельной жизнью. Помимо всего прочего история про ежика (да и вся глава «Цикл для чтения в воскресной школе») – пародия на слащавую примитивную назидательную литературу для детей.

Как Вам кажется, отчего сложился такой стереотип, если книжку позиционируют как православную, то она, как правило, написана слащаво, восторженно, благостно и при этом очень схематично и примитивно? Как развенчать этот стереотип и возможно ли это сделать?

– Это сделать не так сложно. Нужно писать исходя не из абстрактных идей, а руководствуясь любовью к тому, о чем пишешь, а еще симпатией к читателю. Кстати, и образцов не слащавой и при этом доступной широкому читателю литературы о православии – множество. Работы Федотова, Шмемана, «История русской церкви» митрополита Макария Булгакова, очерки митрополита Евгения Болховитинова, список бесконечен. Всех этих авторов объединяет одно – уважение к читателю, когда автор не считает, что его читатель неразумен и темен и его надо немедленно просветить. Все это гордыня. Слащавость, фальшь – прямой ее результат.

– Вы, как мама, педагог и филолог, что можете посоветовать родителям, как привить детям любовь к чтению, с какой литературы начинать, чем заинтересовать ребенка?

– Все то же: детям надо давать хорошую литературу. Пушкин, Андерсен, Стивенсон, Астрид Линдгрен, Сельма Лагерлеф, Чуковский, – продолжать? Хорошие книжки воспитанию православного человека не помеха.

– Вы написали и детскую книгу «Евангельская история для детей». Что вы можете сказать о православном воспитании ребенка, особенно о воспитании через книгу? Какие духовные книги, на ваш взгляд, годятся для детей, и стоит ли вообще приобщать ребенка к такому серьезному чтению?

– Мне кажется, православное воспитание – это очень просто. Детей надо любить. И учить их любить то, что их окружает. Ну, еще научить их отличать добро от зла. Соответственно, и книги, которые учат детей любви и добру, – можно считать духовными. А дальше – все очень индивидуально. Кому-то лучше читать сказки, кому-то жития святых, а кому-то и то, и другое.

– Можно ли считать ваш роман «Бог дождя» автобиографичным?

— Переживания главной героини, ее опыт вхождения в церковь — во многом, хотя и не во всем, автобиографичны. А сюжет, персонажи, диалоги — это уже из области художественной литературы, в которой реальность и вымысел смешаны до неразличимости.

— Не могли бы вы рассказать о вашем пути к Богу, о первых шагах в Церкви?

— Вы знаете, путь к Богу — у каждого свой. И я не думаю, что стоит останавливаться на моем, никому это особенно не поможет. Могу сказать только, что все было совсем не так болезненно, как у Ани, героини «Бога дождя», и шло довольно плавно и естественно.

— Что особенно важно для воцерковляющегося человека, на ваш взгляд?

— Пусть не преувеличивает общественную значимость своего вполне понятного восторга.

— Для церковного человека конфликт романа — любовь молодой девушки к духовнику — трагичен сам по себе, понятно, что любовь эта невозможна и греховна, но, с другой стороны, такие случаи на приходах, к сожалению, не редки.

Как отреагировали на ваш роман далекие от Церкви и церковной жизни читатели, ведь тематика довольно специфическая и вряд ли до конца понятная человеку «непосвященному»?

— Студенты, которые в большинстве своем не являются церковными людьми, тем не менее, сочли роман событием года. Роман получил Студенческий Букер. Видимо, молодые люди увидели в нем что-то важное для себя. И я этому рада. Да и вообще книга разошлась довольно большим тиражом, и в основном ее продавали не в приходах.

— А какой была реакция в православной среде? Новая книга оказалась менее «скандальной», чем «Патерик»?

— Да, я вообще не скандальный писатель. А то, что реакция на роман более сдержанная, понятно — это чтение более сложное, чем чтение коротких рассказиков и анекдотов.

— Каковы ваши дальнейшие творческие планы? Будете ли вы писать еще на церковные темы? Или «светские» темы тоже представляют для вас интерес?

— Меня интересует вообще жизнь человека, который живет и в Церкви, и вне ее стен. Мне вообще не свойственно шизофреническое разделение жизни человека на церковную и нецерковную часть. Мой следующий роман и будет как раз, что называется, «про жизнь».

«Православная книга России»