О смирении и терпении

«Если кто тебя обидит, — говорил старец одной монахине в назидание, — не рассказывай никому, кроме старца, и будешь мирна. Кланяйся всем, не обращая внимания, отвечают ли тебе на поклон или нет. Смиряться нужно пред всеми. Если мы не совершили преступлений, какие совершали другие, то это, может быть, потому, что не имели к тому случая: обстановка и обстоятельства были другие. Во всяком человеке есть что-нибудь хорошее и доброе, мы же обыкновенно видим в людях только пороки, а хорошего не видим».

Говоря о том, что без смирения нельзя спастись, старец приводил такой пример: «Одна госпожа видела во сне Господа Иисуса и пред Ним толпу народа. На Его зов первою подошла к Нему девушка крестьянка, а потом мужик в лаптях и еще все люди крестьянского сословия. Госпожа подумала, что и ее за простоту, доброту и вообще за все добродетели Господь позовет к Себе. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что Господь перестал уже звать. Она решилась было сама напомнить о себе Господу, но Он отвратился от нее. Тогда госпожа упала на землю и начала смиренно сознаваться, что она действительно хуже всех и недостойна быть в Царствии Небесном». Затем старец прибавил: «А вот такие-то и годятся, таких-то там и надо».

Когда тебе досаждают, никогда не спрашивай, зачем и почему. В Писании этого нигде нет. Там, напротив, сказано: если кто ударит тебя в десную ланиту, обрати ему и другую. В десную ланиту на самом деле ударить неудобно, а разуметь это нужно так: если кто на тебя будет клеветать или безвинно чем-нибудь досаждать, это будет значить ударение в десную ланиту. Не ропщи, а перенеси удар этот терпеливо, подставив при сем левую ланиту, то есть вспомнив свои неправые дела. И если, может быть, ты теперь невиновен, то прежде много грешил, и тем убедишься, что достоин наказания.

Терпел Елисей, терпел Моисей, терпел Илия, так потерплю же и я.

«Батюшка! Научите меня терпению», — сказала одна сестра. «Учись, — ответил старец, — и начинай с терпения находящихся и встречающихся неприятностей». — «Не могу понять, как можно не возмущаться обидами и несправедливостями». Ответ старца: «Будь сама справедлива и не обижай никого».

Если кто-то из братии по малодушию и нетерпеливости скорбел о том, что его долго не представляют к мантии или к иеродиаконству и иеромонашеству, старец имел обыкновение так говорить в назидание: «Это, брат, все придет в свое время. Все дадут; добрых дел никто не даст».

Памятозлобие, зависть, ненависть и подобные страсти кроются внутри и рождаются, и произрастают от внутреннего корня самолюбия. Ветви снаружи как ни обрубай, пока корень этот будет сыр и свеж и не будет употреблено средств подсечь внутренние разветвления этого корня, через которые проникает зловредная влага и произращает наружные отпрыски, — труд будет напрасен.

Секира к истреблению корня самолюбия — вера, смирение, послушание и отсечение своих хотений и разумений.

Однажды старец сказал на общем благословении: «Бог посещает Своею милостью только смиренных». После этого, немного помолчав, вдруг прибавил: Бдите убо, яко не весте дне, ни часа (Мф. 25:13)... Через несколько минут тут же, на общем благословении, известили батюшку о кончине одного скитского послушника (Алексея Кронштадтского).

На слова одной паломницы, стоявшей около старца, что гордость мешает всем, он ответил: «А ты закутайся в смирение, тогда если и небо к земле прильнет, не страшно будет».

Помни и сказанное в псалме: Все пути Господни — милость и истина (Пс. 24:10). То есть должно ближнему оказывать милость и всякое снисхождение. А от себя самих требовать всякой истины — исполнения заповедей Господних. Старайся подражать и той преподобной матери, которая, видя к себе зависть и ненависть и слыша разные клеветы, говорила себе самой: «Я недостойна любви их». А когда находит на тебя смущение по этим причинам, повторяй псаломское слово: Мир мног любящим закон Твой, и несть им соблазна (Пс. 118:165).

Вопрос: «Можно ли желать совершенствования в жизни духовной?» Ответ старца: «Не только можно желать, но и должно стараться совершенствоваться в смирении, то есть в том, чтобы считать себя в чувстве сердца хуже и ниже всех людей и всякой твари». Говорил и еще старец Амвросий в назидание своим ученикам о смирении: «Пришел было к настоятелю о. архимандриту Моисею один посетитель, но, не застав его дома, отправился к его родному брату, о. игумену Антонию. Среди разговора гость спросил о. игумена: «Скажите, батюшка, какого вы держитесь правила?» О. Антоний отвечал: «Много было у меня правил, жил я в пустыни и по монастырям, и все разные были правила, а теперь осталось одно мытарево: «Боже, милостив буди мне грешному!» При этом батюшка добавил еще рассказ о том, как одна все хотела странствовать туда и сюда — и в Киев, и в Задонск, а старец один и говорит ей: «Все это тебе не на пользу, а сиди-ка лучше дома и твори мытареву молитву».

«Лишь только смирится человек, — говаривал старец, — как тотчас же смирение поставляет его в преддверие Царства Небесного», которое, прибавим к сему апостольские слова, несть брашно и питие, но правда и мир и радость о Духе Святе (Рим. 14:17).

«Царствие Божие, — говорил еще старец, — не в словах, а в силе; нужно меньше толковать, больше молчать, никого не осуждать и всем мое почтение».