Не развивая душевное —
духовное не разовьешь
Беседа с иеромонахом Петром (Василенко)
[1] [2]
— Начнем с того, что есть необходимость учить детей в школе. В конце концов, это записано в Конституции, это обязанность родителей. А в школе дети неизбежно сталкиваются с сегодняшним образованием. Что делать, чтобы как-то спасти их души от растления, их психику — от сдвигов. Словом, как десятки миллионов детей спасти от деградации?
— На такой вопрос существуют ответы разного уровня, разных порядков. Существует идеальный вариант: собираются родители — правда, и родители не всегда все понимают… Я позволю себе маленькое отступление. У нас сейчас гостит завуч из Приозерской православной школы, что при подворье Валаамского монастыря. Симпатичная школа такая, финской постройки, еще довоенной. Все там рационально, красиво, уютно. Когда ее открыли, было 70 учеников, а сейчас — 25. А это полная школа, одиннадцать классов. Почему детей забрали? Родители с претензией: «Детей перегружают, ребенок приходит домой в 5 часов вечера» Оказывается, что для многих православных родителей — это проблема, что их дети приходят домой намного позже, чем ребята из соседней школы. Мол, мой ребенок не раб, не каторжник.
— Получается, что сами родители к настоящей учебе своих детей не готовы!
— Да, хотя если бы там были мои дети, я бы возмущался тем, что моих детей уже в пять часов вечера отпускают. Так вот, если бы все родители — умные родители — собрались и пошли бы крестовым походом против Министерства образования, тогда, я думаю, можно было бы добиться того, например, чтобы эти санитарные нормы, ограничивающие объем нагрузок, были пересмотрены. И, конечно, надо по-другому вообще смотреть на проблему интенсивности учебного процесса. Детей надо догружать. И обязательно нужно вернуть в школу труд, хотя бы в том объеме, как было, допустим, в лучшие советские времена. Или как в школе Сухомлинского, где труда было больше, чем в среднем по тогдашним школам. Это было бы идеальным вариантом.
— Не слишком пока возможным.
— А если этого нет, тогда, я думаю, нужно обращаться в администрацию школы, чтобы детям давалось максимальное количество предметов по дополнительному образованию.
— Но ведь в качестве дополнительных могут дать валеологию или сексуальное просвещение.
— Если родители это примут — тогда грош цена родителям. На месте родителей я бы искал такого руководителя, который, понимая всю серьезность проблемы, ввел бы в школе по просьбе родителей полупансион. Чтобы дети там учились, гуляли, обедали, отдыхали. Потом готовили уроки, потом занимались в кружках и приходили бы домой часов в девять вечера.
— Да, батюшка, на сегодняшний день это было бы лучше всего. Потому что если еще совсем недавно дети в свободное время играли во дворе и, вступая там в самые разные взаимоотношения друг с другом, проходили уникальные, как теперь принято говорить, «тренинги общения», то сегодня родители держат их взаперти. Говорят им, что во двор ходить ни в коем случае нельзя, «потому что там педофилы». Раньше этого слова не знали даже взрослые, разве что судьи и психиатры, а теперь его знают дети. На уроке ОБЖ им преподают, что нельзя с незнакомым дядей сесть в лифт, нельзя ответить на вопрос прохожего. Представляете, какую страшную картину мира создают?! Мира, где взрослые, которые призваны защищать детей, детям, наоборот, враждебны.
И действительно, в такой реальности лучше организовать полупансион, пусть дети хотя бы в школьном дворе не лишаются этого уникального «психологического тренинга». Когда они то водят, то прячутся, то побеждают, то проигрывают. То главенствуют, то подчиняются, то в одной команде, то в другой. В общем, включены в разные системы связей. Это уникальная тренировка психики. Двор ведь ничем не заменишь. Эти дворовые игры тоже психическая нагрузка — в самом лучшем смысле слова. Дети при этом думают, что отдыхают (и они действительно отдыхают!), но одновременно их психика находится в очень полезном напряжении. Потому что и сама игра требует напряжения, и сложное в процессе игры общение тоже требует напряжения и тренировки психики. Наши дети ведь еще страдают и от физической недогрузки, им специально придумывают какие-то секции вместо того, чтобы пустить их просто побегать. А во дворе они физически развиваются походя, играя в «лапту» или в прятки, бегая, через что-то перелезая, куда-то карабкаясь.
Но для того чтобы в школе организовать полупансион, необходимо перестраивать все образование.
— На самом деле достаточно желания руководителя организовать в своей школе полупансион. Вот, например, какие условия у Владимира Мартышина? (Школа Мартышина, как и Алексиевская пустынь, находится в Ярославской области, неподалеку от Борисоглебска. — И.М.) Обычная государственная школа. Когда мы в каникулы приезжали в эту школу, там были дети, они смотрели мультики. А до этого они играли. А после этого они пошли ягоды вместе щипать на школьном дворе. Понимаете, дети в школе даже в каникулы! И при детях — два-три педагога, занимаются своими делами, а других — воспитателей, классных руководителей — нет. А когда учебный год, они, эти педагоги, с детьми с утра до вечера. И дети любят школу, и школа за целый день им не надоедает. Так что, как видите, достаточно желания руководителя. Хотя, конечно, я предполагаю, что палки в колеса ставить будут, могут даже войну объявить — районный отдел образования, департамент. И, наверное, это нужно как-то выдержать. Но мне кажется, что человек, осознающий, зачем он находится в директорском кресле, будет отстаивать свою точку зрения.
Да, если вы преподаете детям про все опасности жизни, так опекайте их, оберегайте их прямо здесь, на школьном дворе. Любому педагогу понятно, что это идеальное решение проблемы.
Учить учителей и родителей
— Батюшка, а что делать со всякими школьными вредоносными дисциплинами, если далеко не все родители понимают, что они вредоносные? Дело ведь не в том, что люди у нас равнодушные или глупые, нет, просто они традиционно привыкли доверять школе, они знают, что в школе ничего плохого не может произойти. Ведь школа — это эталонное заведение. Так же, как и учебник — эталонная книга. И мало кому приходит в голову, что и в учебнике может быть что-то вредное для детей.
— Я не знаю, что тут можно поделать, если родители не понимают той истины, что не все, исходящее от современной школы, есть благо, есть разумное, доброе, вечное. Вот вы сказали о родителях, о дедушках, о бабушках, которые привыкли доверять школе полностью. Самое поразительное, что учителя тоже привыкли доверять своему вышестоящему начальству полностью. Ведь они идут на плаху, как будто принимают участие в демонстрации — дружными рядами!.. С песнями, совершенно не понимая, что они идут на заклание. Ну, может быть, на заклание не себя лично, а себя как педагогов школьных. Они под флагами современного образования сами идут на жертвенник вот такой языческий, сатанинский, и детей за собой влекут. И идут-то ведь не подневольно, идут добровольно. И что с этим делать? Родители не понимают, учителя не понимают. Как помочь слепоглухонемому?
— Детей жалко.
— Жалко. И потому нужно пробуждать родителей, чтобы они будировали каким-то образом учителей, да ведь учителя и сами родители. И пусть каждый на своем месте хотя бы не делает зла.
— Да, тогда уже было бы легче. Если бы даже не каждый — на каждого мы не можем рассчитывать, — а хоть какое-то количество учителей перестали бы делать что-то вредоносное. Надежду подкрепляет и то, что скоро два года будет, как создано Всероссийское родительское движение «Родительское собрание». Создано по инициативе екатеринбуржцев, собрало людей из 50 регионов. Летом 2007 года в Екатеринбурге прошла конференция центрального совета, членом которого я являюсь. На конференции я поняла, что родители на местах (не все, конечно, а люди изначально активные), поддержанные этой организацией, уже совсем по-другому действуют. Потому что, когда мы людей призываем бороться, сопротивляться — мы невольно лукавим: они же не знают, как им сопротивляться, они этого не умеют, не умеют писать статьи, выступать. Они не знают, что им делать, когда все «решено и подписано»? И вот то, что создана такая организация, то, что активные, понимающие родители могут действовать от ее лица, — это дает надежду. И я думаю, что священники сегодня тоже должны быть такими центрами кристаллизации новой жизни, новых людей. В том числе и новых родителей. Я очень много езжу и вижу, что вокруг маленьких приходов, в крохотных городах или поселках создается то, что, кажется, в физике называется аттракторами . То есть точки новой кристаллизации в хаосе. И создаются они силами рядовых священников и прихожан.
— К сожалению, тут тоже есть своя опасная мель. Дело в том, что многие священники и даже родители считают, что не нужно детям всей этой современной образованщины. Мол, достаточно святых отцов, и больше ничего не надо. Мы говорили уже с вами об этом. В каких-то ситуациях, может быть, действительно не надо. Когда, например, ребенок в семье священника воспитывается до совершеннолетия, заканчивает школу и потом поступает сразу в семинарию. Вот тогда можно обойтись без всяких светских излишеств, каким-то минимумом культурным. Правда, насколько такой священник будет после семинарии полезен другим людям?
— И как он будет своей душой «огибать» души прихожан, если она не развита?
— Именно — если у него самого душа не развита. А таких священников очень и очень много.
— А как вы смотрите на домашнее образование? В Америке это движение началось лет 20 назад: верующие люди стали забирать детей из школ и своими силами их учить.
— Я не считаю это явление положительным.
— Мне тоже кажется, что ничего хорошего тут нет.
— К нам в гимназию приходили дети после домашнего образования. Это дети асоциальные, это дети, как правило, однобоко, на каком-то своем уровне образованные и очень многого не знающие, не умеющие того, что им надо знать и уметь. Не способные уживаться, не способные концентрировать внимание и прочее, и прочее, и прочее. И вдобавок они еще и эгоисты.
— Да еще и с чувством некоторой элитарности, потому что они не как все, а учились дома.
— Да. И поэтому ничего хорошего в домашнем обучении я не вижу.
— Следовательно, надо «выжимать» все что можно из школы. Тем более что педагоги по большей части — хорошие люди, они детям не враги. Они, учителя, просто не думают…
— Да, по неведению, по непониманию какому-то.
— И поэтому нужно неустанно образовывать самих «образователей», учить учителей.
— Учителей и родителей. Плюс те две вещи, о которых мы уже говорили, — полупансион и резкое увеличение трудового компонента в воспитательно-образовательном процессе. Тогда ситуация в школе изменилась бы.
— Но как сегодня объяснить родителям, не знающим основ психологии и неврологии, что трудовое образование — это вещь, напрямую связанная с психикой? Как обычным людям объяснить, что детям необходим труд? Ведь они ответят: «Это было нужно когда-то, а сейчас в магазинах все есть».
— Как объяснить? Да очень просто: писать побольше книжек на эту тему. Писать о том, что без трудового воспитания никакое иное не сможет дать положительного эффекта. Никакое! Я давно понял, что нет лучшего воспитателя нравственности, чем труд, причем труд простой и физический. Не труд за компьютером и не труд поэта или скрипача. Да, хорошо быть скрипачом, хорошо быть поэтом, но если человек чурается простого физического труда, то, как правило, это человек ущербный.
— Труд строит не только грядку или табуретку, но и голову, и душу.
— Причем голову и душу в самую первую очередь. А грядку и табуретку — уже во вторую и третью.
— Я помню, у Блока есть запись в дневнике, что когда он трудится по наведению порядка в своей комнате, то порядок постепенно наводится и в душе.
— Да. А Серафим Саровский говорил (цитирую по памяти): «Купи метелку, купи веник да почаще мети келью, потому что как будет выметена твоя келья, так будет выметена твоя душа».
[1] [2]
Опубликовано: 31/10/2008