Елена Юрьевна Кончевич

Часть I

[1]  [2]  [3]  [4] 

3. Страхования

В детстве к ней являлись бесы, устрашая и доводя до слез. Однажды явился бес с прекрасным лицом и длинными локонами, правда, нижняя часть тела была в дымке. Девочке хотелось прикоснуться к незнакомцу, но было страшно. Зная, что бесы являются уловить души, она начала читать молитву «Отче наш», на последних словах которой бес испарился.

Однажды ей приснился сон, что кругом бездна и единственное спасение — узкие деревянные мостки, по которым нужно пройти, чтобы спастись. Она смотрит вниз на воду, голова закружилась, и она сорвалась с мостика и падает. Но тут она смотрит вверх и начинает медленно-медленно подниматься, достигает высокой стены, которую не в силах преодолеть. И тут ей навстречу является Ангел, но необычно высокий и одет иначе. Он бережно подхватил ее и понес выше, в небеса, тут она проснулась. Она запомнила на всю жизнь своего нежного бережного Ангела.

Мать была очень слабого здоровья, но крепко верила в Бога и, предвидя свою скорую смерть, однажды сказала ей: «Твоя жизнь будет очень нелегкой, много испытаний и тягот выпадет на твою долю, но будь всегда верна Богу. Обещай мне, что без сомнений примешь все, что Господь пошлет тебе». Восьмилетняя девочка, она не совсем поняла тогда, о чем идет речь, но ответила: «Обещаю».

Вскоре мать увезли в больницу на операцию, но она уже знала, что умирает. В последнюю минуту она взяла Елену за руку и долго проницательно смотрела на неё, как бы стараясь запомнить ее черты, чтобы узнать ее в ином мире. Потом она благословила ее маленькой серебряной иконкой Спаса Нерукотворного. Мать скончалась в городской больнице незадолго до Пасхи, в Страстную седмицу, когда умирал на Кресте Господь. Уже тогда 8-летней девочкой она глубоко почувствовала всю трагедию Его смерти из любви.

Следуя предсмертной просьбе матери, Елена была отправлена к ее двоюродной сестре в Царское Село, где она прожила до 15-летнего возраста. Тётя, Елена Александровна Озерова, была особой, приближенной ко двору, она происходила из состоятельной семьи, получила хорошее воспитание и образование и посвятила себя благотворительной деятельности. Она была Председателем Общества Красного Креста и опекала училище сестер милосердия. Императрица Мария Федоровна часто бывала в ее доме.

Вскоре тётя вышла замуж за Сергея Александровича Нилуса, веселого талантливого человека, который любил общество, музыку, сам был талантливым музыкантом. И Елена Юрьевна вернулась к отцу.

4. Преп. Серафим Саровский

Прославление преп. Серафима не так просто давалось. Синод противился, ссылаясь на сомнительность «слишком многих чудес» и на «фанатическое» народное почитание. Это исходило от обновленческого влияния. Этому нездоровому омирщению положил конец сам Государь Николай II и заставил Синод прославить. Но до этого произошло важное событие.

Господь положил в душу одному духовно возродившемуся помещику Нилусу любовь к Саровскому Чудотворцу. Возродился он благодаря явлению во сне преп. Макария Желтоводского, который научил его соблюдать посты. Это привело его к Церкви и последовательно в Саров и Дивеево. Там, по Божию Промыслу, он обрел Записи Мотовилова, духовного сына преп. Серафима, среди которых им было найдено великое духовное сокровище — беседы о стяжании Духа Святого, записанные Мотовиловым точно со слов преп. Серафима, которые Нилус хотел издать, но Синод противился.

Будучи вдумчивым, искренно обратившимся ко Христу, Нилус не мог не ужасаться тому революционному духу в России, который грозил полным разгромом Св. Руси. Собрав материал о действии анархистов и их зловещей цели и видя пред собою чудо нахождения Беседы преп. Серафима с Мотовиловым, где они делают предсказания о силе духа всемирного отступления от веры во Христа, Нилус решил издать эти две противоположности в одной книге. Беседы были изданы частично перед самым прославлением (и то в сокращении — они боялись, что Серафимово предсказание о своем телесном воскресении из мертвых послужит ко смущению либералов).

Его книга «Великое в Малом и Об Антихристе» в одном томе стала сенсацией: либералы были возмущены (и по сей день), а простой верующий народ почувствовал душой правду и очень оценил автора, тем более, что через 14 лет все предсказанные действия и само падение великой Православной Державы — свершилось на глазах, но было уже поздно.

Один из иерархов решил даже как можно скорей рукополагать этого барина в иереи, дабы как бы возвысить престиж его взглядов. Но когда либералы услыхали это, то нашлись поспешные слуги и обнародовали, что у С. А. Нилуса был спрятан в Европе незаконный сын и вопрос о рукоположении не только отпал, но его личность была опозорена.

К этому времени относится его женитьба на тетушке Елены Юрьевны Озеровой Елене Александровне, которая разделила с ним его опалу и лишилась своего престижного положения при дворе. Их свадебное путешествие было похоже больше на бегство от петербургского негодующего на них общества. Им хотелось побыть поближе к их любимому Игнатию Брянчанинову, могила которого находилась на берегу Волги в Николо-Бабаевском Монастыре.

На пароходе, на котором они плыли, оказался О. Иоанн Кронштадтский — к великой их радости. Он благословил их брак и похвалил его книгу, и посоветовал побывать в Оптиной, за что они ухватились, и не ошиблись.

Оптина Пустынь радушно встретила Нилусов и Старец Варсонофий стал духовником С. Н. Отец Игумен предложил им поселиться в «леонтьевском» доме, где раньше жил Леонтьев, на берегу реки Жиздры и вручил Сергею Александровичу ключи от Оптинского Архива, дабы он оттуда извлекал духовные сокровища и делился ими с русским народом, печатая у Архиепископа Никона Вологодского (в издаваемом Сергиево-Троицкой Лаврой еженедельном журнале «Троицкое Слово»). Таким образом началась кипучая его литературная деятельность и вышли бесценные книги из-под его талантливого пера, как: «Сила Божия и Немощь Человеческая», «Святыня под спудом», многие малого размера издания, а главное — его книга-дневник «На Берегу Божией Реки». Значение этой книги Е. Ю. описывает так:

5. На берегу Божией реки

«Это ряд записей автора день за днем того, что происходило на его глазах в 1909 году во время жизни его в Оптиной Пустыни, славной своими старцами.

Здесь был духовный центр России. Он был создан 150 лет тому назад великими подвижниками, пришедшими в Оптину Пустынь из глухих дебрей Рославльвских лесов.

Нилус застал последние годы существования Оптинского скита. Описываемое им — это лебединая песнь Св. Руси. Внешне казалось, что все стояло тогда твердо и непоколебимо, но на деле — догорала жизнь! Всё то, что им схвачено и записано с фотографической точностью — дает нам неповторимую картину духовной красоты. Поэтому нам так дорога каждая крупинка, которую собрал и нам оставил автор этих дневников. Книга эта переносит нас в уголок, где хотя и кратковременно, но существовало некое подобие рая.

«Любуюсь я, — обратился Старец О. Нектарий к Нилусу, — на ваше общежитие, батюшка барин, и дивлюсь, как вы благоразумно изволили поступить, что не пренебрегли нашей худостью».

«Нет, не так, — возразил я, — это не мое благоразумие, а обитель ваша святая не пренебрегла нашим, как вы называете, общежитием». Он как будто не слыхал моего возражения и, вдруг улыбнувшись своей тонкой улыбкой, обратился ко мне с таким вопросом:

«А известно ли Вам, сколько от сотворения мира и до нынешнего дня было истинных общежитий?» Я стал соображать. «Уж лучше не трудитесь думать, я сам Вам отвечу — три!

Первое в Эдеме, второе — в христианской общине, а третье… — он приостановился. А третье — в Оптиной, при наших великих Старцах…»

В своем дневнике Нилус касался не только совершавшихся на месте событий. Его чуткий слух воспринимал отзвуки далёких знаменательных происшествий. Он слышал подземный гул надвигавшейся мировой катастрофы и прозорливо рассматривал всё то, что достигало его слуха. Он пишет о том, как кощунствовали в Мессине накануне знаменитого землетрясения: «Не потому ли самому пути, что и эта страна горячего солнца, зреющих апельсинов и лимонов, пошла наша, когда-то Святая Русь?» — вопрошает он с горечью.

Великая кара Божия ближе и наступила скорей, чем мог предполагать Нилус.

Что же нас ожидает? Мы стоим на критическом перепутии: или ещё взойдет над нами светлая звезда на Востоке, звезда России, воскрешенной кровью ее верных чад, кровью ее страстотерпцев, кровью ее великомучеников, им же несть числа».

И Елена Юрьевна так заканчивает свой взгляд на этот труд.

Найденная им беседа преп. Серафима с Мотовиловым была частично опубликована. Но предсказание Преподобного о своем воскресении, т. е. «Великая Дивеевская Тайна» была под запретом у духовной цензуры. Когда рухнула свободная Россия, рукопись была передана Елене Юрьевне за границу, но там тоже духовные авторитеты не сочли, что время приспело обнародовать.

Когда Нилус передавал рукопись своей племяннице, то связал её обещанием издать, «а то на Страшном Суде будем судиться». Но годы шли, и в России было беспросветно.

Наконец, когда уже супруг ее был на смертном одре, она передала рукопись Братству преп. Германа Аляскинского и оно, с благословения Архиепископа Аверкия, издало второй том «На Берегу Божией Реки», и там была помещена полностью «Великая Дивеевская Тайна». К этому времени все смущавшиеся перемерли и некому было беспокоиться. А через 20 лет были снова обретены мощи преп. Серафима, и точно из гроба поднялся Преподобный и пришел, и лег в Дивееве, как сам об этом предсказал. Нынче исполнилось 20-летие открытия Великой Дивеевской Тайны.

Но до этого великого события Елена Юрьевна не дожила, хотя всю жизнь провела как бы под покровом великого Саровского Старца, написав о нем прекрасную книжку, в которой о преп. Серафиме сказано: «По воскресении своем он из Сарова перейдет в Дивеево и там откроет проповедь всемирного покаяния. Откроет в нем четверо мощей и сам между ними ляжет. И тогда вскоре станет конец всему… Ибо к этому времени архиереи так онечестивятся, что главнейшему догмату веры Христовой и верить уже не будут».

[1]  [2]  [3]  [4]