Архимандрит Иустин Попович

В 2009 году исполняется 30 лет со дня кончины (в 1979 году, в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы) замечательного сербского богослова — архимандрита Иустина (Поповича). В этот же день, в праздник Благовещения, в 1894 году он и родился — удивительное совпадение, знак, посылаемый редким людям. Покровительство Пресвятой Богородицы возвещало рождение в такой день, и смерть, пришедшая в тот же великий праздник, знаменовала возвращение великой души в Царство Небесное.

Огромная роль в формировании личности архимандрита Иустина принадлежала России. Тесные дружеские связи и духовное наставничество он обрел в среде живших в Королевстве Югославия русских изгнанников. Отец Иустин сердцем болел о дорогой ему России, молился о своих русских братьях.

Последние тридцать лет жизни архимандрит Иустин провел в монастыре Челье близ города Валево, занимаясь там богословскими изысканиями, переводческой и издательской деятельностью. Великий богослов и духоносный старец, отец Иустин являл собой живое напоминание о древних отцах и учителях Церкви.

В 1993 году Сербская Православная Церковь прославила архимандрита Иустина (Поповича) в лике святых. Монастырь Челье чтит память о великом подвижнике: каждый год там проходят встречи духовных чад и почитателей отца Иустина, которые съезжаются со всей Сербии, Греции и сербского рассеяния.

Архимандрит Иустин родился 7 апреля 1894 года, в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, в древнем сербском городе Вране в благочестивой семье священника, которая дала Сербской Церкви семь поколений клириков. При Крещении получил имя Благое — в честь праздника Благовещения.

«Благовеститель Благое, — пишет иеромонах Афанасий (Иевтич), — жил и подвизался под знаком самых больших благовестий, данных когда бы то ни было человеческому роду — благих вестей Боговоплощения Сына Божия от Пресвятой Богородицы ради нас, людей, и нашего спасения, и благовестия о тайне Святой и Животворящей Троицы, Бога нашего, в Чье имя и в Чьем Храме — храм посвящен Святой Троице — в Вране крещен был молодой Благое».

Мать и бабушка Благое (бабушка прожила 105 лет), имевшие духовное руководство от монахов монастыря св. Прохора Пчинского, примером своим воспитывали и укрепляли в юноше благочестие. В 1929 году мать Благое Анастасия на глазах сына исцелилась от тяжелой болезни у мощей преподобного Прохора, что свидетельствует о глубине ее веры.

По окончании местной школы, в 1905 году, Благое Попович поступил в семинарию св. Саввы в Белграде. Здесь в то время преподавал будущий епископ (а тогда иеромонах) Николай Велимирович. Позднее архимандрит Иустин отзывался о нем как о сербском Иоанне Крестителе, призывавшем сербов к покаянию.

В годы обучения юношу особенно интересовали вопросы современной литературы и философии. Наибольшее внимание привлекали произведения Ф. М. Достоевского, о котором он написал впоследствии два исследования.

Окончание семинарии совпало для Поповича с началом Первой мировой войны. Он мечтал о монашеском постриге, но был мобилизован и стал санитаром на фронте. Здесь пережил он все трудности, которые выпадали солдатам, а в конце 1914 года перенес сыпной тиф. В следующем году вместе с сербской армией Попович отступал под напором огромной австро-германской армии. Сербы потеряли сто тысяч человек. Солдаты умирали от голода. Путь через Албанию в Грецию оказался страшным. С тех пор у сербов есть поговорка: «Кто не пройдет Албанию пешком, тот не узнает настоящего мучения».

1 января 1916 года Благое Попович был пострижен в монахи с именем Иустин, — в честь святого Иустина, мученика и философа. Действительно, подобно ему, о. Иустин был подлинным мыслителем, усвоившим истину христианства. В основе его богословия — смиренномудрие. Он часто говорил: «Тяжело всякой моей мысли, которая, поднявшись, не преобразится в молитву».

Патриарх Сербский Димитрий направил молодого монаха в Россию, в Петербург, — здесь он до июня 1916 года учился в Духовной Академии. «Монаху Иустину было ясно, — пишет иеромонах Савва, — что познать народ, его веру и душу — значит познать его святых, ибо подлинное Православие в святительстве, в духовной жизни, в стяжании Духа Святаго, в чем и состоит цель человеческой жизни на земле». Иустин читал жития русских святых, и навсегда вошли в его сердце Преподобный Сергий и преподобный Серафим. С конца 1916 до июня 1919 года Иустин учился в Оксфорде на теологическом факультете, не имея возможности вернуться в оккупированную Сербию. В Оксфорде не была принята к защите его докторская диссертация — «Философия и религия Ф. М. Достоевского». Английские профессора усмотрели в ней критику западного антропоцентризма. Монах Иустин не принимал «гуманистической» культуры — ее науки, философии, теологии… Он начинал в себе борьбу за истинного, христоподобного человека.

Сербский биограф по справедливости называет его «христоподобной» личностью, говоря о том, что она дана была миру как «свидетельство веры и любви в воскресшего Господа нашего Иисуса Христа» (иеромонах Савва).

В Англии монах Иустин вел подвижническую монашескую жизнь (так что один молодой английский монах, некоторое время поживший с ним, был потрясен…) и много учился. Он работал в библиотеках, слушал лекции, изучил шесть языков, занимался комментированием Священного Писания, в особенности посланий апостола Павла. И вот он снова в Сербии. «Хотя еще и молодой, — пишет иеромонах Савва о нем, — но строгий для своих лет, грустно-задумчивый, покаянно-скорбный и непрерывно пребывающий в молитвенных тихих слезах. Его любовь к подвижническо-аскетической жизни была замечена уже тогда, особенно подвиг молитвы и слез». В дальнейшем он некоторое время учился в Афинах, где писал докторскую диссертацию о святом Макарии Египетском (и опять не защитил). 1 мая 1920 года он был рукоположен во иеродиакона.

По возвращении из Греции он становится преподавателем в семинарии св. Саввы в городе Сремские Карловцы, — сначала по кафедре Священного Писания Нового Завета, а затем Догматики и Патрологии. Метод толкования Священного Писания Нового Завета у иеродиакона Иустина был святоотеческий. На вопрос: «Что значит быть православным богословом?» — он отвечал: «Значит, толковать Священное Писание через Святых Отцев и вместе с тем подражать их жизни». Его опыт преподавания Догматического Богословия и Патрологии отразился в трехтомном труде «Православная философия Истины». Семинаристы вспоминали его как своего воспитателя, духовного отца, учившего их любить Христа. «Если что-то в воспитании не ведет к Нему, — писал он, — то несомненно ведет к диаволу и антихристу».

В 1922 году отец Иустин был рукоположен патриархом Димитрием во иеромонаха. У него все больше становилось дел. Кроме преподавания в семинарии и духовного окормления многочисленных чад, он участвовал в издании православных газет «Христианская жизнь», «Христианское дело» и «Перекресток». А он мечтал о монастыре, об Афоне… В дневнике его появляются такие записи: «Утренняя молитва: плач и рыдание. Имя св. Златоуста чрезвычайно тепло для христоустремленной души, вливается в слезы. Он самый милейший ходатай между Иисусом Сладчайшим и мною, ужаснейшим и многогрешным… Необходимо смирение себя до подлинного чувства, что я есть ниже всякого человека и всякой твари. Господи, спаси меня этими листьями (молится душа моя окаянная); Господи, спаси меня страданием этих страдальцев (проходя возле мученических лиц). Господи, спаси меня их же взором (смотря на прохожих)… Дома: час молитвы и рыдания — акафист; 550 поклонов… Полночь: от часа до двух — молитва; 500 поклонов… Вечер: долгие молитвы с поклонами: 1000 молитвенных поклонов. Иисусе Сладчайший (св. Златоустом и св. Григорием Нисским), научи меня, многогрешного, молитве. Лег спать полтретьего».

Родители преп. Иустина

В 1925 году у него со стола была похищена написанная им докторская диссертация, но он написал новую и, наконец, защитил ее в 1926 году в Афинах. Она называлась: «Учение святого Макария Египетского о тайне человеческой личности и тайне ее познания». В марте 1927 года он подал профессорский отчет на тему: «Гносеология святого Исаака Сирина». «Здесь сжато показаны, -пишет иеромонах Савва, — все тайны и глубины православного подвижничества на пути духовного перерождения и спасения — от ветхого греховного человека до преображенного и обоженного нового человека во Христе». С октября 1929 года иеромонах Иустин исполняет обязанности ректора семинарии, а в декабре 1930 его направили в Чехословакию как сопровождающего епископа Битольского Иосифа. Здесь они начали миссионерскую деятельность в Ужгороде, Хусте, Мукачеве и других прикарпатских городах. Они служили и проповедовали… В дождь и снег, в тяжелейших условиях путешествовали они по монастырям и дальним приходам. В это время отец Иустин получил сан протосингела, соответствующий русскому игумена. Вслед за этим он был выдвинут как претендент на возрожденную Мукачевскую епископскую кафедру. Страх и трепет обуяли его, — он написал письмо, где так мотивировал свой решительный отказ от епископства: «Я долго и серьезно рассматривал себя по Евангелию, испытывал себя в Евангелии, судил себя Евангелием и пришел к неизменяемому заключению и непоколебимому решению: я ни в каком случае не могу, мне нельзя принимать епископского сана, ибо у меня нет самых основных евангельских свойств для этого. Когда я принял бы этот сан таким, какой я теперь, я бы сознательно, и поэтому непростительно, подвел себя под осуждение Спасителевой притчи о человеке, который необдуманно начал строить башню, но не смог закончить, ибо прежде всего не сел и не рассчитал, сколько будет стоить это и есть ли у него силы и средства, чтобы закончить. Я отлично знаю себя: мне очень трудно собственную душу держать в границах Христова добра, а куда мне сотни тысяч чужих душ». Митрополит Иосиф ответил на это: «Все дело в том, что ты очень хорошо знаешь Священное Писание».

С августа 1932 года протосингел Иустин — профессор Битольской семинарии, где провел два года, читая лекции по Священному Писанию и догматическому богословию. Затем он был переведен в Белград и стал доцентом Теологического факультета. Он был одним из основателей Сербского философского общества, учрежденного в октябре 1938 года.

Во время Второй мировой войны отец Иустин жил в разных монастырях Сербии — Каленич, Овчар-Сретение Господне, Суково, Раваница. А с мая 1948 года до своей кончины — в монастыре Челие близ Валева, где был духовником. В этот довольно долгий период отец Иустин ежедневно совершал Божественную Литургию, вел высокую аскетическую жизнь и писал богословские труды, среди них толкования на Евангелие от Матфея и Иоанна, на послания апостолов Павла и Иоанна Богослова, им составлены двенадцать томов «Житий Святых» (вышли в Белграде в 1972 — 1977 годах), выпущены книги «О прогрессе и мельнице смерти» (1933), «Достоевский о Европе и славянстве» (1940), «Жизнь и деятельность св. Саввы как философия жизни» (1953), «Философские отрывки» (1957), а также множество статей в периодике.

Архимандрит Иустин часто просил Господа святым Иоанном Златоустом помиловать его… Св. Иоанн Златоуст и был любимым богословом Иустина. В его заметках сохранилась запись характерного для него видения во сне (май 1955 года): «Святой Златоуст в прекрасной золотой архиерейской ризе, с роскошным золотым Евангелием в руках, идет ко мне; я поспешил к нему навстречу, упал к ногам его, целовал ему подол и ноги, он мне поверх головы ставит Святое Евангелие и читает. Когда закончил чтение, я с радостью спросил его: „Что читал?“ Он мне ответил: „Из моего Евхологиона“. Умиление, радость, неизреченная в душе».

Через святых — к Христу… «Истина, если не Христос, — писал архимандрит Иустин, — не нужна мне… О, не нужна она мне, не нужны ни истины без Христа, ни правда без Христа, ни любовь без Христа… Не хочу, ни за какую цену! Вот я согласен на все смерти; в каждую меня сто раз бросьте, в каждой без остатка сгноите и немилосердно уничтожьте, только ничего без Христа не хочу: ни себя, ни Самого Бога, ни всего — не хочу, не хочу!» В одном из своих трудов он спрашивает: «Существует ли регистр полезного и потребного?» — и отвечает: «Существует: Евангелие Христово. Это единственно жизненно полезная философия в этом мире».

«Я обязан благовествовать Евангелие, — писал архимандрит Иустин, — ибо оно стало волей моей воли, душою моей души, совестью моей совести, существом моего существа. Без него — нет меня. Исключите Евангельскую истину из меня, Евангельскую правду, Евангельский рай, и я — ложь, и грех, и ад! Без Евангелия я есмь без моего бессмертия, без своей вечности, без своей радости, без своего благовестия, — зачем мне тогда жизнь, зачем душа, зачем тело, зачем совесть, зачем мир, зачем небо!.. А чувство без Христа? О, это есть вечный ад, в котором человек, сходя с ума от мучения, непрерывно совершает самоубийство и никак не может его совершить».