Ангелы есть

Православный христианин знает, что ангелы существуют, вот только не всякий готов видеть ангела в ближнем, не всякий готов на себя смотреть, как на посланника Божия в мире сём. А, между прочим, если не заботиться о всяких там -измах и терминах, а попросту, по-детски, взглянуть на человека как на творение Бога, то задача человека в том и состоит, чтобы самому быть ангелом и других делать ангелами.

Сколько крыльев у ангела? — спрашивает духовный отец у своего чада.

— Два крыла.

— А у Серафима?

— Шесть.

— А у человека сколько?

— Батюшка, не знаю.

— А у человека — сколько угодно. Сколько любви — столько и крыльев (из бесед с духовным отцом архим. Ипполитом (Халиным).

Любовь, а что она такое? Реки любят моря, моря любят реки — потому что находятся в общении. А болото никого не любит (только себя и своё), и болото никто по-настоящему любить не может (само же болото мешает). Разве только лягушки. Вода без движения застаивается, то же самое происходит с жизнью, с душой. Люди, хорошие только для себя и своих, похожи на болотца: не напиться из них, не омыться — только квакать общим хором со всеми жабами мира. Скука, а не любовь.

Необходимо горение сердца, направленное на другого, на иного — постороннего, чтобы давать не себе в лице другого, а именно другому, отличному от меня. Брать тоже можно по-разному, даже беря для себя. Один берёт ради Бога в себе, а другой отнимает у Бога в себе ради себя — т.е. грешит.

Любовь — это не я, не моё. Любовь — это Божье и для Бога: в себе ли, в другом ли. Любовь всегда течёт от Бога к Богу, она всегда в Боге, и человек делается посланником Бога, когда впускает в себя эту благодатную реку, не препятствуя ей течь в согласии с волей Всевышнего, не навязывая ей своей маленькой корыстной воли.

«Ангелы ещё есть. Строчка Цветаевой, якобы богопротивная: „Возлюбила больше Бога милых ангелов его“, она очень человеческая и женская. Ангелы есть» (Андрей Битов. Писательство — это неспособность ни к чему). Быть ангелом — быть счастливым, т. е. исполнить своё предназначение и стать живой частью Целого. Сам по себе человек — даже не тростник, он хуже, ибо наделен таинством мысли, сознания. Человек равен сам себе, лишь когда сопричастен всем другим людям в Боге, когда чужая боль реально — не чужая.

Нет в мире ничего живого, существующего отдельно, только в аду такое возможно. Но мир, к сожалению, всё больше становится похожим на ад. Он не сам по себе таким становится — отсутствие ангелов среди людей делает его местом мучения.

Человек человеку — ангел, так должно быть. Встречая ближнего на своём пути, спроси у него: хочет ли он жить в раю или в аду? И, если он ответит: «хочу в аду», что тогда делать? А ведь так и есть, мир всё больше стремится расчеловечиться, вряд ли понимая, что это значит. Мир стремится в погибель, но стои́т, покуда ангелы среди людей не перевелись. Православные люди знают об этом, помнят, а потому создают разные добрые организации, призывающие записываться в ангелы.

Быть добрым ведь не так просто. Скажем вот, «плетётся собака едва волоча ноги. Такая тощая, рёбра торчат… а плоской-то, ой! в толщину ученической тетрадки!

Увидели люди добрые горемычную животину — до слёз жалко стало, решили накормить. Стали подманивать, а она к ним ни в какую, так как окромя зла от людей ничего больше не видала. Тогда люди добрые бросились её ловить. А животина — полундра! — подсобрав последние силёнки, от страха так сиганула, что аж земля, мёрзлая, из-под ног брызгами.

Но люди были умны и чёткими, собранными действиями загнали её в тупик. Схватили, да схватили так, что оторвали напрочь ноги да переломали рёбра, и хотели было уже кормить. Но горемычная крепко держит пасть!

Тут появился инструмент — железный, изогнутый, очень удобный. Пасть-то, конечно, при помощи инструмента открыли, но опять же начисто лишили зубов, языка и челюсти.

И, дивясь такой небывалой собачьей тупости и умиляясь своей доброте и щедрости, люди торжественно впихнули в животину бревно колбасы да сало кусок с бычью голову, и ещё кость в придачу, ростом с руль велосипеда, поднатужившись, затолкали.

„Кажись, издыхаю, наконец-то, — думала горемычная. — Ух, изверги, мучители!“ И отдала Богу душу.

Поражённые внезапной кончиной, люди добрые почтили память снятием шапок и разбрелись по домам с гордым чувством выполненного долга» (Иван Рахлецов. Люди добрые).

Во избежание подобных недобрых случайностей, вероятно, и создаются многочисленные добрые организации. Но проблема в том, что добрым человека делает лишь река Господней благодати, которая течёт от сердца к сердцу, а не от организации к организации. И ангелы есть вовсе не потому, что у них есть справка о принадлежности к ангельской организации. Просто они ничем не могут пользоваться корыстно, только для себя, особенно небом.

Радонеж