Четвероногие защитники Отчизны

Традиционно есть две даты, которые обильно пополняют мою личную копилку военных историй — 9 мая и 22 июня. И каждый раз я узнаю что-то новое, хотя иногда кажется, что ничего принципиально нового узнать уже невозможно...

Участие собак в боевых действий не было для меня секретом со времен легендарного «4 танкиста и собака», но вот масштабы этого участия как-то проходили мимо сознания:

«В армию тогда были призваны более шестидесяти тысяч собак, причем не только овчарок, но и других пород, вплоть до крупных дворняжек. Из них сформировали 168 отрядов. Они помогли вытащить из-под обстрелов около 700 тыс. тяжелораненых солдат и офицеров, обнаружить и обезвредить 4 млн. фугасов, доставили 3500 тонн боеприпасов и более 120 тысяч боевых донесений, не говоря уже о том, что ценой своей жизни собаки подорвали больше 300 фашистских танков».

Триста танков... это же без малого — штат двух немецких дивизий. Может быть, поэтому собака-подрывник удостоена отдельного памятника в более чем символичном месте — в Сталинграде:

Не все собаки-подрывники были смертниками. «Овчарка Дина пустила под откос вражеский бронепоезд, причем сама осталась жива. Дина выскочила на рельсы перед самым поездом, положила мину и в самый последний момент броском кинулась в сторону. Также она отличилась при разминировании города Полоцка, где в одном из госпиталей обнаружила мину-сюрприз, оставленную немецкими солдатами для наших ребят».

Самая гуманная из всех военных профессий — санитар. Зимой на легких санках-нартах, а летом на волокушах и небольших тележках собаки доставляли на передний край боеприпасы, а обратно увозили раненых. Другие собаки с укрепленной на спине небольшой походной аптечкой после боя помогали санитарам находить раненых. Особенно незаменимыми собаки оказались там, где не пройдет никакая техника и даже лошадь — среди болот, в густом лесу или в глубоких снегах:

Фронтовой писатель Илья Эренбург:

«На одном из участков Западного фронта отряд нартовых собак перевез за месяц 1239 раненых и доставил на передний край 327 тонн боеприпасов. Передо мной записка, нацарапанная наспех карандашом: «Наша часть, наступая, несет потери. В церкви скопилось много раненых. Вывезти не на чем. Если можно, сейчас же пришлите нартовых собак. Положение серьезное. Командир медсанбата». Собаки поспели вовремя. Вывезли.

«Я знаю лайку Мушку. Осколок мины оторвал у нее ухо, но она продолжала работать. Это обстрелянная собака. При сильном огне она не идет, но ползет. Другие собаки явно уважают Мушку и следуют ее примеру. Мушка вывезла много раненых. Недавно один боец отдал ей свой кусок мяса и задумчиво сказал: «Как будто она… А может, и не она — похожая… Вот такая спасла меня возле Ржева….»

Было это возле Суханичей. Шотландская овчарка Боб в белом халатике ползла по поляне. Короткая пауза между атакой и контратакой. Раненые попрятались в ямах или в воронках. Боб отыскал шестнадцать раненых. Найдя человека среди снега, Боб ложится рядом и громко, взволнованно дышит: я здесь. Боб ждет, не возьмет ли раненый перевязку: на спине у собаки походная аптечка. И Бобу не терпится: скорей бы взять в зубы брендель (кусок кожи, подвешенный к ошейнику, — знак того, что собака нашла раненого) и поползти к санитару: иди сюда! Боб нашел семнадцатого — лейтенанта Яковлева. Когда собака поползла за санитаром, начался обстрел из минометов. Осколок оторвал у Боба сустав передней лапы. Он все же дополз до хозяина, не выпуская изо рта бренделя, торопил: скорей за мной!»

Вечная слава героям и их бессловесным четвероногим друзьям, спасавшим ценой своей — собачьей — человеческие жизни в этой нечеловеческой мясорубке.

Менее известны (я вообще о них не знал) фронтовые собаки-связные, которые за годы войны доставили более двадцати тысяч донесений, протянули телефонные провода там, где нельзя было пройти солдату, ведь она меньше человека, ниже, бежит гораздо быстрее, попасть в нее трудно:

И опять — Илья Эренбург:

«В январе гвардейский стрелковый полк оказался в тылу у врага — под Вереей. Проволочная связь часто рвалась, радиоустановки были разбиты. Связь поддерживали четырнадцать собак. Собаки ползли по открытой местности под ураганным минометным огнем. Здесь погибла овчарка Аста, она несла из батальона на командный пункт полка донесение: „Огонь по березовой роще“. Аста, смертельно раненная, доползла до своего вожатого Жаркова. Положение было восстановлено.

Как не вспомнить рыжего эрдельтерьера Каштанку? Раненая в голову, с разорванным ухом, истекая кровью, Каштанка подползла к вожатому — доставила в батальон донесение. Ее забинтовали и отослали назад: другой связи не было. Две недели, забинтованная, она поддерживала связь с резервом. Было это возле Нарофоминска. Там Каштанка и погибла от снаряда. Многие бойцы ее помнят.

Когда наши защищали высоту Крест, эрдель Фрая проделала тридцать три рейса — семьдесят километров. В последний раз Фрея принесла донесение смертельно раненная: осколок мины раздробил ей челюсть.

Что добавить к этому простому рассказу? На войне люди больше, чем когда-либо, ценят верность. Мы все помним прекрасный рассказ Чехова «Каштанка». Теперь Каштанка спасает раненого хозяина.

1942 г.»

Не сравнима ни с чем роль собак в поисках мин. Только одна овчарка по кличке Дик обнаружила около 20 тысяч вражеских мин за время войны, чем спасла от смерти сотни солдат и мирных граждан. В личном деле этого кроткого колли записано:

«Призван на службу из Ленинграда и обучен минно-розыскному делу. За годы войны обнаружил более 12 тысяч мин, принимал участие в разминировании Сталинграда, Лисичанска, Праги и других городов. Он помог разминировать несколько штабов (в т.ч. и штаб маршала Говорова), спас в Павловске дворец, за час до взрыва обнаружив заложенную в фундаменте 2500-килограммовую бомбу с часовым механизмом».

После войны Дик благополучно вернулся к своей хозяйке и выставлялся на первой после войны выставке в Ленинграде. Несмотря на то, что Дик был трижды ранен, он дожил до глубокой старости и похоронен с воинскими почестями.

Самый титулованный четвероногий сапер — Джульбарс был личной собакой старшего лейтенанта Дины Соломоновны Волкац, жены командира 37-го ОБР. Обученный своей хозяйкой всем видам служб, которые тогда только существовали, «Жулик», как его называла Дина, особенно владел искусством поиска мин.

Дворцы над Дунаем, замки Праги, соборы Вены — эти уникальные памятники архитектуры дожили до наших дней и благодаря феноменальному чутью Джульбарса. Документальным подтверждением этого служит справка, в которой сообщается, что с сентября 1944 г. по август 1945 г., принимая участие в разминировании на территории Румынии, Чехословакии, Венгрии и Австрии, Джульбарс обнаружил 7468 мин и более 150 снарядов. Отменное чутье неутомимого пса отмечали и саперы, разминировавшие могилу Тараса Шевченко в Каневе и Владимирский собор в Киеве. 21 марта 1945 года за успешное выполнение боевого задания Джульбарс был награжден медалью «За боевые заслуги» — единственный пес, удостоенный такой награды.

Красная площадь видела много парадов, но только один раз на Параде Победы по ней прошел целый сводный батальон собак. В конце войны Джульбарс был ранен и не смог участвовать в Параде Победы 24 июня в составе школы военных собак. Когда в известность поставили Иосифа Виссарионовича Сталина, последний приказал:«Пусть эту собаку пронесут на руках по Красной площади на моем кителе…»

 Поношенный китель без погон был немедленно доставлен в Центральную школу. Там соорудили нечто вроде лотка, который когда-то бывал у разносчиков, подвернув рукава, прикрепили к нему китель спинкой наружу, воротником вперед. Джульбарс мгновенно сообразил, что от него требуется, и в ходе тренировок лежал на кителе не двигаясь. И в день Великого Парада вслед за «коробкой» солдат у ноги каждого из них шла собака-миноискатель, «рубил строевым» командир 37-го отдельного батальона разминирования майор Александр Мазовер, неся Джульбарса с забинтованными лапами и гордо вскинутой мордой на кителе генералиссимуса...

Но это еще не конец звездной истории — собака-звезда военных лет стала кинозвездой в мирное время, снявшись в фильме «Белый клык».

Но самый необычный по своей трагичности памятник стоит у села Легездино, что на Украине:

В этих местах попали в окружение и были практически полностью уничтожены отходящие от западной границы 6-я и 12-я армии Юго-Западного фронта. К началу августа они насчитывали 130 тысяч военнослужащих, из кольца окружения к своим пробились 11 тысяч солдат и офицеров, главным образом из тыловых частей. Остальные либо попали в плен, либо навсегда остались в урочище Зеленая Брама.

В Легездино располагались штабы сразу двух войсковых частей, названия и номера которых не имеют для этого рассказа значения. Прикрывал штабы отдельный батальон пограничной службы Коломыйского погранотряда под командованием майора Лопатина. При батальоне находилась Львовская пограншкола служебного собаководства. Выполняя приказ «обеспечить эвакуацию штабов — задержать немцев», батальон вступил в бой с рвущимся к штабам немецким полком.

Когда патроны закончились и бой перешел в рукопашную схватку, где на одного пограничника приходилось пять немцев и казалось, что шансов выполнить приказ — ни одного, командир батальона послал в бой последний резерв — 150 служебных, обученных на захват пограничных псов. Собственно, посылать никого не требовалось — в 100 метрах от питомника УБИВАЛИ их хозяев. Что это такое для служебной собаки — объяснять, думаю, не надо.

Атака рассвирепевших псов была страшной. Старожилы доныне помнят истошные панические вопли, лай и рык, которые доносились с поля боя. Ошарашенные немцы дрогнули и побежали, но на помощь подошли танки. Саперные лопатки и клыки против брони бессильны. Все 500 пограничников и большая часть служебных собак остались на поле боя. Уцелевшие псы, по словам очевидцев — жителей села Легездино, до конца остались преданы своим проводникам. Они улеглись возле хозяев и никого не подпускали к ним. Озлобленные немецкие солдаты безжалостно пристреливали их, а те из них, кто не попал под выстрелы, позднее отказывались от пищи и умерли от голода на поле.

9 мая 2003-го на добровольные пожертвования ветеранов Великой Отечественной, военнослужащих пограничных войск и кинологов Украины был установлен памятник человеку с ружьем и его верному другу — собаке.

Узнав об этом бое, я сомневался в самой возможности собак, пусть и натренированных, обратить в бегство вооруженных солдат, пока не прочитал о личных впечатлениях объекта такой атаки — специально обученного и хорошо подготовленного офицера диверсионного подразделения:

«Когда я почувствовал, что они («альфовцы») меня обнаружили, — вспоминает офицер, — то вначале удивился: как это у них так быстро получилось? Я знал боевой порядок и тактику действий «альфовцев», ведь она очень схожа с нашей. Приготовился к атаке. В комнату, как и предполагал, влетела граната. Я укрылся. После разрыва направил ствол своего автомата на уровень груди входящих и готов был открыть огонь. Вместо этого в дыму что-то мелькнуло, я даже не понял, что это было. И тут возле себя увидел собаку, которая жестко атаковала меня в ноги и пах. Все, что помню: ужас и еще раз ужас. Такой, что я забыл и про автомат, и про пистолет. Я даже не разглядел, что пес был в наморднике. Помню, что сильно орал, чтобы кто-нибудь забрал собаку от меня. Последующий силовой захват я воспринял как божественное избавление от этого четвероногого монстра. После учений командир «альфовских» кинологов, который был инициатором пуска боевого пса, услышал от меня много о себе нового и интересного. Но если быть объективным, то вынужден признать, что работа по такой схеме моментально «вырубает» контроль над ситуацией. Скоротечность и внезапность атаки «унисоба» не оставляет даже мгновения для оценки обстановки. Охватывает паника при виде страшной оскаленной морды. Как противостоять человеку, я знаю, а вот как быть со штурмовой собакой — даже не представляю...»

* * *

Пока читал «собачьи истории» и компоновал текст, 100 раз на глаза наворачивались слезы. Дописываю эти строчки, боясь пошевелить ногой, на которую положил голову и задремал сторожевой пес Спарк — таким образом он контролирует перемещения хозяина, который все время куда-то пытается улизнуть по каким-то своим непонятным для собаки делам и не понимает, что сторожевой пес должен его охранять, а для этого постоянно находиться рядом... На днях во время прогулки он отважно бросился на ретривера, приблизившегося к хозяину, и наверняка «загрыз» бы его, если бы я не подхватил сторожевого пса на руки. Малый немецкий шпиц Спарк, дай бог тебе никогда не жертвовать своей жизнью ради спасения людей. Живи за тех своих сородичей, кто уже это сделал.

seva-riga.livejournal.com