Душевная контузия

Горе оглушает, ошеломляет, ранит, а если длится слишком долго — убивает. Рядом с нами немало людей, контуженных горем — не мнимым, а самым настоящим, травмирующим телесность и душевность. И, как непристойно контуженному человеку указывать на его недуг, так недопустимо неуважительное, пренебрежительное отношение и к душевно травмированному, контуженному горем человеку. Он страдает, болеет, нуждается в поддержке и понимании, но именно понимания зачастую всем нам не хватает. Потому темой нашего разговора с кризисным психологом, преподавателем Школы катехизаторов Минской Епархии БПЦ Константином Владимировичем Яцкевичем стала «душевная контузия».

— Есть такое выражение: убитый горем. Бывает, что человек совсем не может оправиться от пережитого и заболевает, хиреет, а то и умирает. Что случается с таким человеком с точки зрения православной психологии?

— Следует сказать, что в последнее время эмоционально-когнитивная «контузия» это весьма распространённое явление, которому в психологии дано определение «глубокой депрессии», переходящей в психосоматическое заболевание, подчас, смертельное. Любопытно, что в святоотеческой православной психологии нет такого понятия, как депрессия, поскольку это по большей части светское и сугубо поверхностное восприятие данной проблемы, а святоотеческая психология — это глубинная психология анализа первопричин, которые коренятся на уровне нетварных энергий, питающих душу и обеспечивающих состояние души. Так вот с точки зрения православной психологии глубокая депрессия или убитость горем, тоской, кручиной, печалью скукой и т.д. есть не что иное, как действие такой страсти, как уныние, которой всегда предшествует страсть печали. Можно сказать, что процесс погружения души в убитость горем, а точнее в страсть уныния развивается в несколько этапов, на которых не срабатывает защита души противоположными страстям добродетелями (печали — радость, а унынию трезвение бодрость духа).

Проще говоря, вначале человек переживает душевную травму или психотравмирующее событие (потерю ближнего, любви, надежды, веры, крушение планов и ожиданий, сообщение неприятного известия и т.д.) и уже на этом этапе у души не хватает стойкости в добродетелях и она травмируется. Но любая травма, включая и душевную, может залечиваться. Тем не менее, залечивания не происходит, поскольку у души не хватает силы веры и энергии добродетелей и она повергается в тоску и кручину. Вот тут-то и включается страсть печали, которая истощает душу. Состояние печали (тоски-кручины) бывает обратимо, поскольку душа ещё имеет память себя и силы воспрять духом. Но если она отдаётся во власть страсти печали, та её полностью обессиливает или если можно так выразиться «обесточивает». Вот тут и наступает время для одной из самых коварных страстей — страсти уныния, которая полностью парализует душу, перекрывая возможность возврата в нормальное состояние. Это происходит за счёт того, что патологические изменения через биохимические процессы закрепляются на соматическом уровне и человек погружается в тяжёлую болезнь.

Особенностью страсти уныния по святоотеческому учению является полная безутешность, потеря веры в добродетель, возможность спасения и в Бога из-за бессилия и неспособности к самопонуждению. Отцы различают три формы страсти уныния: расслабленность, полную апатию ко всему и самоизоляцию, заканчивающуюся чаще всего тяжёлым заболеванием.

— Можно ли назвать душевной контузией^[1] такое состояние человека? В нас ведь многое душевное физиологично, т. е. от серьёзного стресса объективно повреждается что-то на уровне биохимии организма. И, как от контузии, могут нарушаться те или иные функции с аналогичными последствиями (потеря слуха, обоняния, ориентации, утомляемость и пр.) только на уровне душевной организации?

— Можно. Только беда любых слов, включая и слово «контузия», состоит в том, что слова не передают всей полноты и глубины того, что имеет место в действительности в душе человека, как «ёмкости» или «жизненном сосуде», в котором обитают основные движущие силы души: ум, чувство, воля. Но вы совершенно правы в том, что душевный уровень (энергийный) определяет физиологический уровень (телесный) и сбой на уровне циркулирования нетварных энергий приводит к серьёзным искажениям в работе органов и систем организма. Все органы нашего организма по некоему высшему закону имеют связь с душой и состоянием души, и все душевные проблемы и травмы способны напрямую отражаться на состоянии физиологии и здоровья в целом. Современная наука пока ещё далека от понимания этой связи, но совершенно очевидно, что в разных эмоциональных состояниях — эйфории, покоя, печали, уныния и др. имеют место разные биохимические процессы, которые в каждом случае будут отличаться, если делать соответствующие анализы.

Проще говоря, каждая эмоция и реакция человека имеет своё биохимическое подтверждение и через механизм постоянства и соматической памяти может закрепляться в организме. Вот почему святые отцы так трепетно относились к поддержанию мира в душе и духа благости, а при его потере рекомендовали проделать обратную работу по «припоминанию» того события или обстоятельства, которое вызвало утрату душевного равновесия для возврата в исходное состояние. Современные психологи об этом сегодня, увы, уже ничего не знают, а отцы работали с душой также тщательно, как медики работают с телом.

— Мне доводилось общаться с беженцами из зоны боевых действий. Они, конечно, по-разному воспринимают всё происходящее: кто-то более тонок и раним, кто-то менее чувствителен. Но душевные страдания для многих оказываются не менее, а то и более трудными, травмирующими. Почему так?

— Потому, что душевные страдания идут глубоко изнутри — из незримых «нервов души» и не облегчаются теми «обезболивающими», которые действуют на тело (психофизиологию). Весь парадокс глубоких душевных страданий в том и состоит, что единственным «обезболивающим» средством для души является не таблетка, как биохимическое, а только душевно-духовное «лекарство» в виде необходимой душе тварно-нетварной энергии, которую получить можно, как вы уже догадались, только в одном Источнике — от Бога, а для этого нужно не стенание и причитание, а обращение души к Богу через покаяние и молитву. Таким образом, мы приходим к пониманию важнейшего духовного закона православной психологии о первостепенной важности молитвы и покаяния для исцеления души от страдания. Но многие ли сегодня знают об этих средствах и умеют ими пользоваться? Увы, только единицы.

— Когда-то мне попалась в интернете информация о «притравочных станциях» — это где охотничьих собак натаскивают на живых зверушках. Участь последних ужасна, на фотографии без содрогания нельзя глядеть. Они живут от травли до травли, потому в глазах запечатлён запредельный ужас. Такие глаза были ещё у покалеченного войной пса, который знает, что такое регулярные обстрелы. Умереть однажды не так страшно, как снова и снова быть на волоске от смерти. Всё живое хочет жить, противится смерти. В людях, переживших те или иные ужасные события, видно то же самое. Что бы вы им посоветовали как психолог? Как преодолеть засевший на клеточном уровне ужас?

— Этот засевший и хронизировавшийся в душе ужас, пожалуй, самое страшное, что может случиться с душой. Это безутешность и безысходность нескончаемого страдания. Это по существу ад в душе при жизни во всей его полноте. Такое возможно именно в том случае, когда у души нет никакой внутренней надежды и связи с Богом и Святым Духом (Утешителем). Когда эта связь есть, даже в самой малой степени, — страх неизвестности и безутешности если не исчезает, то ослабляется. А у глубоко верующих людей в критические моменты любой страх исчезает совсем, и проявляется удивительный феномен обратного действия Духа-Утешителя в виде бесстрашия, стойкости и решительности. Из истории христианства известно много случаев, когда сами палачи в момент невыносимых пыток и мучений христиан, видя необъяснимую несгибаемость и силу их духа, объявляли себя христианами также готовыми на смерть. И это не фанатизм, именно так в критический момент проявляет себя дух человека, имеющий в себе Господа.

Именно поэтому я не предложу им простого рационально-психологического приёма или средства, а предложу средство душевно-духовное — веру в добродетель и в то, что для любого тягостного состояния души (страх, паника, безутешность, печаль, уныние и др.) всегда есть противоположное по знаку (бесстрашие, ясность, утешение, радость, трезвение и др.). А как из одного состояния переходить к другому и поддерживать его, учит святоотеческая православная психология. Как мы уже определили выше, лучшими лечебными средствами для души являются покаяние и молитва.

— Не зря говорят, все болезни — от стрессов. Не всегда на кону жизнь, чаще — комфорт и благополучие, какие-то социальные привилегии или покой близких. Уныние наползает чаще не на тех, кто находится в прямой опасности, а на обычных людей, которых жизнь где-то «погладила против шёрстки». Чем лечить такое уныние?

— Все болезни от нашей страстности, т.е. повреждённости страстями на уровне тела, души и духа. Стресс (психотравма) — это только одни из врат для болезни, хотя и широкие. Обычные люди в силу душевно-духовной необразованности очень далеки от понимания сути и природы такой страсти и такого состояния, как уныние. Им нужно что-то более простое для объяснения, а этим является не уныние, а стресс, депрессия, тоска, скука и соответствующее «лекарство» в виде стабильности, активности и увлечённости, занятости чем-либо.

Современная психология очень далека от понимания реального энергийного устройства души и процессов, протекающих в душе, она старается находить простые средства и рецепты для сложных душевных проблем. Но как мы уже говорили выше, душевные состояния, как энергийные, а не физиологические, не лечатся «таблетками» и «биохимией». Именно по этой причине рост общего числа душевных расстройств в мире из-за нарастания хаоса практически неизбежен.

— Можно вспомнить стихи Некрасова — как раз об этом:

Там стыдно будет унывать
И предаваться грусти праздной,
Где пахарь любит сокращать
Напевом труд однообразный.
Его ли горе не скребёт? —
Он бодр, он за сохой шагает.
Без наслажденья он живёт,
Без сожаленья умирает.
Его примером укрепись,
Сломившийся под игом горя!
За личным счастьем не гонись
И Богу уступай — не споря...

(Н. Некрасов. Тишина)

— Некрасов в этом стихотворении как раз и говорит о бодрости и трезвении, как противоположном печали и унынию состоянии души. Я неоднократно отмечал ту особенность, что многие талантливые поэты при изложении своих мыслей как бы возносятся горе́ и получают возможность созерцать явления жизни в их подлинном духовном свете. Аналогичная ситуация и здесь, Некрасов тут косвенно выражает принцип бодрости духа и бесстрастия, как основы душевного здоровья и тому, кто сломлен «игом горя» рекомендует «Богу уступать не споря». Можно сказать, что эти слова являются квинтэссенцией нашего разговора об унынии.

— А бывает ли «контуженность» благополучием, когда люди тоже глохнут, слепнут, мертвеют, но от того, что у них всё хорошо, и они ничего не знают о горе других и, как часто бывает, ничего не хотят знать об этом? Такое состояние чем лечится?

— Как ни странно, но «контуженность» души в нашем дуальном мире может быть вызвана, как избытком «горького», так и избытком «сладкого». Второе встречается, конечно, реже и касается т.н. заевшихся или пресытившихся людей, окружённых избыточным достатком и благополучием. Вы можете мне не поверить, но практика убедительно свидетельствует о том, что наиболее серьёзные душевные проблемы в жизни имеют как раз не бедные, а обеспеченные и высоко обеспеченные люди, которые, утопая в роскоши, просто теряют трезвость, остроту восприятия жизни и подлинный смысл — совершенствование души. Это происходит потому, что они становятся заложниками и рабами другой тяжелейшей страсти — сребролюбия, как аддикции (зависимости) от денег и их приумножения. Эта зависимость от денег по силе не меньше алкогольной, наркотической и игровой со всеми вытекающими последствиями от её неудовлетворения в виде «ломки» и страдания. Именно поэтому, очень богатые материально люди — это по-своему бедные душевно-духовно люди, поскольку нельзя одновременно служить и Богу и маммоне (Мф. 6;24).

«Есть, скажете, некоторое удовольствие в пресыщении. Не столько удовольствия, сколько неприятности... Пресыщение производит... худшее (чем голод). Голод в короткое время изнуряет и доводит тело до смерти... а пресыщение, разъедая тело и производя в нем гниение, подвергает его продолжительной болезни и потом тягчайшей смерти. Между тем голод мы считаем непереносимым, а к пресыщению, которое вреднее его, стремимся» (свт. Иоанн Златоуст).

«Пресыщенное чрево порождает семя сластолюбия, и дух, подавленный тяжестью пресыщения, не может иметь рассудительности» (Авва Антоний).

Это очень обширная тема, о которой стоит поговорить отдельно. Лучше всего «контуженность» души от благополучия и пресыщения по святоотеческой психологии лечится аскезой (подвигом), послушанием, жертвенностью, милосердием и социальным служением не себе любимому, а Богу и ближнему.

«Решившись служить Богу, пребывай в страхе Божием и приготовь душу свою не к покою, бездействию и наслаждению, а к искушениям и огорчениям» (прп. Иоанн Кассиан Римлянин).

«Человек, пока находится в теле, никак не должен и не может доверять себе. Он не способен к неизменяемости. Ему необходимо пребывать в непрестанном подвиге» (прп. авва Исаия).

Кстати, не редки случаи, когда весьма состоятельные люди именно через душевную «контузию» от пресыщенности и благополучия приходили к вере и Богу.

— Существует ли защита от пагубной душевной контузии? Что надо делать каждому из нас, чтобы сохранить здравость даже при самых травмирующих жизненных обстоятельствах?

— Гарантии от «душевной контузии» в текучем и постоянно меняющемся мире не существует и не может существовать. Всё в нём подвергается испытанию и искушению на прочность и устойчивость, и любой человек, даже самый устойчивый когнитивно и душевно может оказаться перед испытанием, которое его «контузит» или избытком «горечи» или избытком «сладости». Тем не менее, в святоотеческой психологии известен т. н. «царский путь» или путь золотой середины между разумом и сердцем, который сводит число ошибок и вероятность глубокой «контузии» к минимуму. Это своего рода искусство и для освоения его человеку нужно вначале побывать на полюсе разума, затем перейти на полюс сердца и только познав и то и другое, — найти золотую середину жизни. Именно в этой связи и существует известная поговорка о том, что самый долгий путь — это путь от ума до сердца.

Можно сказать, что эта середина, а точнее этот путь и именуется практическим христианским мышлением и мировоззрением, которое есть одна из самых совершенных когнитивных систем, обеспечивающая максимально верное отражение реальности жизни и места в ней человека, как творения Божьего, созданного по образу и подобию, главная цель которого в жизни — пройдя все испытания, стать совершенным, аки Сам Господь. Этому и учит православие и святоотеческая православная психология.

Беседовала Светлана Коппел-Ковтун