Возможна ли канонизация Григория Распутина?

— Каково Ваше отношение к возможности канонизации Григория Распутина?

— Канонизация не является наградой для человека, а деянием прославления, которым Церковь говорит: «Этот человек — слава Церкви, вот чьей жизни мы должны следовать». Поэтому в этом вопросе нужно быть в наивысшей степени осторожным. И если есть какие-то затруднения, какие-то факты, которые смущают многих людей, то здесь стоит воздержаться. Человеку мы уже ничего не дадим, более того, прославив, мы его лишаем молитв о нем. Представьте себе, что он не свят, а за него никто уже молиться не будет, потому что будут молиться ему.

Вот как судят о Церкви: «Скажите мне, кто ваши святые, и я скажу вам, кто вы». Нужно быть очень осторожным в этом вопросе. Тем более нужно избегать самочинного прославления, когда без соборного решения объявляет: «Иван Грозный — святой». Это означает, что для него Церковь — ничто: «Отойдите от меня архиереи и богословы, священники и миряне, я сам-с-усам, я сам все знаю». Здесь в основе лежит гордыня: «Мое Я — выше всех», как Лютер говорил: «На том стою и не могу иначе». На этой гордыне и зиждется протестантизм.

Еще при жизни праведного Иоанна Кронштадтского все знали, что он — святой. В свое время на него было вылито грязи в десять раз больше, чем на кого бы то ни было: вы знаете, с какой силой он говорил против революционеров. Но ко времени его канонизации ни у кого не было ни малейшего сомнения в правильности этого деяния, и до сих пор нет.

Но никогда не было того, что есть сейчас, чтобы служили молебны до чина канонизации. Напротив, смиренно ожидали Божьего благословения и решения Церкви. Помнится, я сам был членом Собора, на котором канонизировали Иоанна Кронштадтского. Так там сначала служили панихиду по нему и только после чина канонизации — молебен. А сейчас что происходит? Самочиние взрывает Церковь изнутри, для него иерархия — ничто, соборы — ничто, Патриарх — никто. Это демоническое состояние гордыни, когда самочинно пишутся иконы, составляются службы, устраиваются богослужения. Эта гордыня превосходит протестантов и сектантов. Пока не поздно, нужно каяться в этом духовном состоянии раскола, чтобы не погибнуть.

На Распутина в сто раз меньше вылито грязи, чем на праведного Иоанна, но как только поднялся вопрос о канонизации, сразу поднялись споры. В чем дело? Сам по себе этот факт достаточен для того, чтобы этот вопрос отложить. Нам не нужна канонизация сама по себе. Мы не превращаем канонизацией грешного человека в святого.

Дам еще такой образ канонизации. Идет война, многие люди погибают, многие проявляют мужество, очень немногие получают звание героя, потому что это звание исключительное и особое. Герой является выдающимся примером, каким надо быть. И если о Распутине идут дискуссии, если есть большие сомнения, так, прославив его, что же мы сделаем? Нас пытаются столкнуть друг с другом, разделить, устроить смуту в Церкви. Нас считают псами, которым надо бросать кости, и мы будем грызть друг друга. Это политическая диверсия. Сторонникам и противникам Распутина говорю: «Не горячитесь, не спорьте между собою. Поскольку есть факт несогласия, отложим это дело и останемся друзьями на горе всем нашим врагам».

— Как Вы относитесь к модной теперь тенденции канонизировать политических деятелей, царей? Насколько опасен передел истории, когда из царей кровавых делают праведных?

— Нет такой доброй вещи, которую бы нельзя было исказить, в том числе и канонизацию. В нашей истории были великие мученики и подвижники. Если бы на миг мы могли себе представить, что претерпели те, которых сегодня канонизировала Церковь, то мы бы слезы проливали над их страданиями. Это поистине великие мученики.

И совсем другое дело, что под этим же флагом могут начать проводить некоторые политические акции, ибо канонизация высоких государственных деятелей всегда сопряжена с политической стороной жизни. Посмотрев на наши святцы, вы найдете там большое число царей и князей. Причина в том, что они стояли наверху, они были видимы отовсюду, их все знали, поэтому старались показать, что они были идеалами для подражания. Иногда это было действительно так, но не всегда.

Теперь же, когда речь идет о прославлении Иоанна Грозного, то мне кажется, что ситуация имеет истоки исключительно политические. Нам тогда нужно просто переписывать историю. Удивительно даже! Вот бы стали призывать к канонизации, например, Федора Борисовича Годунова, которого на сороковой день царствования вместе с матерью растерзала толпа. Нет, мы царя не помним… Зато за Иоанна Грозного, который пролил столько крови, поднимается целая кампания. Достаточно вспомнить один эпизод из его похода на Новгород и затем Псков, где его встретил блаженный Никола, прыгал перед ним, опершись на свою палочку, а потом пригласил к себе в комнату. В комнате на столе на белой скатерти кусок мяса сырого лежал, а был пост. И Никола ему говорит: «Покушай, Ванюшка, мясца». Иван Грозный побагровел весь от страха: «Я православный христианин, я мяса в пост не ем». Тут блаженный оставил свое юродство и сказал ему: «Ах, ты мяса в пост не ешь, а кровь человеческую пьешь! Вон отсюда, пришлый человек, иначе издохнешь, как твоя лошадь». В это время вбегает конюшенный, весь бледный, как полотно, и объявляет Грозному, что пала его любимая лошадь. Иван Грозный не тронул ни одного человека в Пскове.

Куда мы денем все эти жуткие факты? Что за стремление во что бы ни стало таких деятелей канонизировать? Мы что этим изменим им судьбу? Или хотим подражать им? Понятно, что это нужно только политикам, чтобы подорвать авторитет нашей Церкви и заставить нас кланяться тем, кто проливал кровь наших отцов.

Канонизировать нужно только тех, кто не вызывает споров и сомнений.