О, дивный остров Валаам! (окончание)

<<< Начало

Хозяйственный дворик

Мы вышли за ворота Спасо-Преображенского Собора и оказались в хозяйском дворике. Двориком он назывался потому, что так умело и вместительно умещал в себе 36 собственных производств: водопровод, молочный заводик, пошивочное производство, кирпичный завод, мучной завод, швейную мастерскую, рыбный завод, келларскую службу, это питание. А всего в этом хозяйском дворике проживают и служат сто двадцать человек. В это число входят дети, которые тут же учатся в школе. Открыт детский сад для семи ребятишек. Большая проблема на острове была с водоснабжением. Высота острова доходит более двадцати метров. Ведрами на такую высоту поднимать воду, было адским трудом. Сначала на острове сделали водонакопительные ямы, куда просачивалась чистейшая вода, очищенная через все природные очистители. Позже на остров немцами была завезена паровая машина. Монахи первым делом эту машину разобрали по частям и сделали еще несколько точно таких. Так на острове появился подопровод.

Никольский скит

На Никольский остров (он на фоторграфии) от Спасо-Преображенского собора можно добраться пешком, поскольку они соединены добротными деревянными мостиками. А вот и жемчужина Валаама, — Крестовый остров. Так называют Никольский скит. Раньше здесь стоял большой крест. Затем на его месте была воздвигнута часовня. В нее помещали большой фонарь. Ночью кораблям очень далеко был виден его свет. В то время на Никольском острове было финское княжество. Была построена таможня. На остров запрещалось привозить оружие, спиртное и табак. При обнаружении все это конфисковали. Только оружие отдавали на обратном пути. Путь из Финляндии был далеким, и на судах работал буфет. Некоторые нетерпеливые финны «перебирали» в барах и на остров приезжали на «веселе». Таких на остров не пускали. Высаживали на маленьких островах, что находятся в нескольких метрах от Никольского. Там «весельчаки» оставались до тех пор, пока не обретали нормальный вид. Эти маленькие острова назвали «пьяными».

На острове в Никольском храме находится чудотворная икона Николая Мирликийского чудотворца.. Далеко виден Храм с Ладоги. Александр Дюма назвал Никольскую церковь «созданием лучшего архитектора России». Храм на острове был построен в 1953 году по проекту профессора Алексея Максимовича Горностаева. Земли на Никольском острове почти не было, лишь малый поверхностный слой в пять сантиметров. Поэтому было установлено правило: привозить землю всем, кто является на остров. Затем иноки сами научились добывать землю из листьев, прутков, овощных отходов. Прошло время и на острове зацвел фруктовый сад, а заодно иноки высадили клены, ясень и сирень. И клубнику! Самую большую плантацию клубники.

Скит во имя Воскресения Христова

Воскресенский скит еще называют Иерусалимским. Нижний храм освящен во имя Святого апостола Андрея Первозванного и устроен по подобию пещеры Гроба Господня в Иерусалиме. Тут же находится камень Помазания, куда положили Иисуса после снятия с креста. Мы по очереди приложились к камню. От него, как и в далеком прошлом исходил дух аромата, дух жизни вечной во Христе. Низкий и узкий проем соединяет его с пещерой Святого Гроба, где пребывает мраморное подобие Гроба Господня с подлинной частицей камня из Иерусалима.

А история создания Нового Иерусалима такова: апостол Андрей Первозванный, посетивший остров поставил на этом холме крест.

— В давние времена до русско-финской войны, — стала рассказывать экскурсовод, — жил очень богатый боярин Сибиряков. Он был настолько щедр, что свои деньги раздавал всем, кто не попросит.

— А адресочек его не дадите? — Перебил чей-то голос из толпы паломников. Послышался долго несмолкающий смех.

Ксения продолжала:

— А богатый Сибиряков очень почитал апостола Андрея Первозванного. Он приехал на остров. А на этом месте была расположена школа для детей-сирот. На Сибирякове были надеты темно-защитные очки. Все малыши с них не сводили глаз, а один мальчик, осмелившись, попросил примерить очки на себя. Когда Сибиряков стал прощаться, он спросил, что бы дети пожелали привезти им, когда он приедет в следующий раз. Все хором, словно сговорившись, ответили: очки. Спустя немного времени Сибиряков привез на остров не только всем детям по очкам, но и много денег на постройку собора. Он много потрудился на создания Нового Иерусалима. Умер он на острове в сорок один год от роду. Через три года, как положено на острове, монахи его мощи откопали. Они были медового цвета. От них шел аромат. Это признак святости. Поэтому Сибиряков зачислен к лику святых.

Ксения рассказала, что тяга к паломничеству и поклонению святыням, связанным с земной жизнью Спасителя, проявляется желанием видеть на своей земле напоминание о Земле святой.

— Игумен острова Валаама Маврикий, — продолжила рассказ Ксения, — побывавший в 1901 году в Иерусалиме, привез оттуда частицу Гроба Господня. Вскоре Воскресенский скит не только сам стал «Новым Иерусалимом», но и гора, на которой вы сейчас стоите, получила имя Сионской. Лещевое озеро, которое мы проезжали по дороге в скит, превратилось в Мертвое море, а протока, соединяющая его с озером Сисяярви, — в реку Иордан. Скалистая гряда на берегу Малой Никоновкой бухты стала горой Елеон, а ее подножие — Гефсиманским садом, в котором были посажены пихтовые аллеи, дубовая, липовая и кленовая рощи и много кустов сирени.

Затем наша группа поднялась в верхние пределы Собора. Нашему взору представился круглый, весь из белого мрамора, предел. Он называется Круглой Пасхой. Это место в Соборе возвышенное, и образует гору Фавор — место Преображения Господа.

— Этот Собор монахи называют неугасимой Пасхой. — Пояснила Ксения. — Здесь каждое воскресенье читается Канон во Святую и Великую Пасху:

— Христос Воскресе из мертвых. Христос Воскресе! — Воскликнула Ксения и мы ей три раза ответили: Воистину Воскресе!

Возвращались с Воскресенского скита через Гефсиманский скит, созданием которого было завершено на Валааме «русского Иерусалима». Заехать туда нам не удалось, к сожалению, так как скит находился на реставрации. Мелькали километры: шестой, пятый, четвертый, третий, нулевой, второй...мы приближались к Спасо-Преображенскому Собору.

Путешествия наши подошли к концу и надо было покидать столь красивый загадочный остров. На обратном пути Геннадий, заботившийся не только о нас, но и о наших душах, прочел нам проповедь. Он говорил много о Валааме, и от этих слов до сих пор на душе такая чистота, такая теплота. Эта поездка открыла мне глаза к многочисленным грехам, а главное, — я стала их за собой замечать, и вовремя каяться.