«Поднявши крест над головой…»

Военный священник в Русской армии был не только духовным наставником воинов, поддерживающим их высокий моральный дух и готовность достойно сражаться за веру и Отечество. В критической ситуации священнослужитель имел право безоружным, с крестом в руках, возглавить воинов для их спасения и победы над врагом.

Перед атакой

И только в особо исключительных случаях, когда решалась судьба всей страны, священники брали в руки оружие. Так, при обороне Троице-Сергиевой лавры от поляков в 1608—1610 гг. монахи старцы Ферапонт и Макарий возглавили конную атаку иноков на завоевателей, хотя и не избежали в дальнейшем церковного покаяния. Русский историк, этнограф, составитель подробного каталога московских церквей и монастырей Иван Михайлович Снегирев писал, что по окончании войны на таких ратоборцев налагалась церковная епитимья за уклонение от правил канона, но она обычно облегчалась «по необходимости и важности подвига». Известно, например, что в Куликовской битве 1380 года, где решалась судьба нашего государства, по специальному благословению Сергия Радонежского сражались с оружием в руках монахи Пересвет и Ослябя. В XVIII веке известен один случай вооруженного участия православного священника в битве с врагом. В «Деяниях Петра Великого» говорится о священнике Иване Окулове, который во главе 1000 охотников (добровольцев) перешел границу Швеции и уничтожил заставы противника, которые постоянно разоряли русские пограничные селения. В XIX веке известно два таких случая. Монахи Соловецкого монастыря отстояли свой монастырь от нападения английской эскадры, а священник Гавриил Судковский был награжден золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте, как сказано в Указе, «за содействие в отражении англо-французских пароходов, напавших на Очаковскую крепостную батарею 22 сентября 1854 года, когда под выстрелами благословлял каждого и сам заряжал орудия калеными ядрами».

Священник на передовой

Между тем военные священники совершали ратные подвиги, даже не имея на руках оружия... Во время Русско-турецкой войны в армии Суворова, в Полоцком пехотном полку служил военным священником Трофим Куцинский.

Когда при штурме Измаила погиб полковой командир, были убиты или ранены многие офицеры, батюшка встал во главе полковой колонны и с крестом в руке повел солдат вперед на врага.

За этот подвиг он одним из первых получил золотой наперсный крест на Георгиевской ленте, который был специально учрежден для награждения военных священников за боевые заслуги. Кроме этого за боевые отличия священников производили в протоиереи, представляли к скуфье и камилавке. Многие из военных священников были представлены к высшей военной награде в Русской армии — Императорскому Военному ордену Святого Великомученика и Победоносца Георгия (орден Святого Георгия) с девизом «За службу и храбрость».

В 1869 году, в день 100-летия ордена Святого Георгия, на праздничной церемонии в Зимнем дворце император Александр II особенно отметил георгиевского кавалера, военного священника отца Иоанна Пятибокова, который в 1854 году был старшим священником Могилевского пехотного полка. В ходе сражения с турками отец Иоанн получил две контузии, и его крест был поврежден пулей, но он, невзирая на это, заменил раненого командира и повел на врага русских солдат.

Первый обер-священник Павел Озерецковский

Особенно много военных священников было награждено орденами Св. Георгия в Первую мировую войну — войну великих потерь и великих подвигов. Свыше 5000 военных священников в полной мере разделили все тяготы фронтовой жизни наших солдат и офицеров. Заметим, что Россия встретила войну 1914 года с уже хорошо сложившейся системой военных священников в армии и флоте. Реформу управления военным духовенством начал еще Петр Великий, а продолжил и более подробно структурировал император Павел I.

Он своим Указом от 4 апреля 1800 года ввел постоянную должность полевого обер-священника, который являлся руководителем всех священников, находящихся на постоянной службе в воинских частях и соединениях армии и флота. Первым обер-священником Русской армии стал о. Павел (Озерецковский).

В 1815 году обер-священник состоял в штате Главного штаба Русской армии. В его полномочия входило:

• руководство всеми церквами и духовенством военного и морского ведомств;
• посещение школ солдатских детей и учебных команд при полках;
• руководство благотворительными учреждениями при церквах военного и морского ведомств;
• ежегодное представление Святейшему Синоду отчетов о состоянии вверенного ему управления в соответствии с указами Святейшего Синода от 31 декабря 1837 года, 21 октября 1847 года, 13 марта 1862 года и 17 декабря 1867 года;
• избрание кандидатов и представление их местным архиереям для канонического утверждения и рукоположения лиц, еще не посвященных в пресвитерский и диаконский сан, а для священнослужителей, перемещаемых в другие части, — получение на то разрешения местного архиерея;
• назначение псаломщиков в военные соборы и церкви;
• назначение в соборы и церкви гвардейского корпуса преимущественно заслуженных протоиереев и священников;
• разрешение спорных вопросов, возникающих между военным начальством и военными священниками при исполнении церковно-богослужебных обязанностей.

С 1890 года должность обер-священника принадлежала главному военному священнику — протопресвитору. Обязанности обычного военного священника того времени поражают как уровнем духовной работы, так и объемом служебной нагрузки. Так из фундаментальной работы К.Г. Капкова «Памятная книга российского военного и морского духовенства XIX — начала XX веков. Справочные материалы» явствует, что главные обязанности военного священнослужителя заключались в следующем:

• в строго назначенное военным командованием время совершать богослужения в воскресные и праздничные дни;
• по соглашению с полковым начальством в определенное время готовить военнослужащих к исповеди и принятию Святых Христовых Тайн;
• совершать таинства для военнослужащих;
• управлять церковным хором;
• наставлять воинские чины в истинах православной веры и благочестия;
• утешать и назидать в вере больных, погребать усопших;
• преподавать закон Божий и с согласия военного начальства проводить внебогослужебные беседы на этот предмет;
• следить за строгим посещением богослужения.

В преддверии Первой мировой войны была создана дополнительная инструкция для полковых, госпитальных и судовых священников, объясняющая, где и что должен делать священнослужитель во время боя и вне его. Так что, помимо вышеуказанных обязанностей, полковой священник должен был:

• помогать врачу в перевязке ран;
• заведовать выносом с поля боя убитых и раненых;
• извещать родных о смерти воинов;
• организовывать в своих частях общества помощи семьям убитых и увечных воинов;
• заботиться о поддержании в порядке воинских могил и кладбищ;
• устраивать походные библиотеки.

На братском кладбище после боя

Помимо этого, в Первую мировую войну военному священнику предписывалось собирать сведения о подвигах всех воинских чинов своей части, критически исследуя каждый случай. Военные священники вели и хранили документацию: описи полковых церквей и их имуществ, приходно-расходные книги, клировые ведомости, исповедные росписи, метрические книги, отчеты о моральном состоянии войск.

История Великой войны сохранила много свидетельств о том, как военные священники выполняли свой долг: заботились и молились о живых и раненых воинах, отпевали и погребали погибших, вместе с офицерами и солдатами жили в окопах и шли в бой, тонули вместе с ними на боевых кораблях и погибали под пулеметными очередями и артиллерийскими обстрелами.

Известный военачальник Русской армии генерал А.А. Брусилов, вспоминая свой знаменитый прорыв, писал:

«В тех жутких контратаках среди солдатских гимнастерок мелькали черные фигуры — полковые батюшки, подоткнув рясы, в грубых сапогах шли с воинами, ободряя робких простым евангельским словом и поведением... Они навсегда остались там, на полях Галиции, не разлучившись с паствой».

За проявленный в годы Великой войны героизм около 2500 священников были отмечены государственными наградами, в том числе было вручено 227 золотых наперсных крестов на Георгиевской ленте, 85 орденов Св. Владимира 3-й степени с мечами, 203 ордена Св. Владимира 4-й степени, 304 ордена Св. Анны 3-й степени с мечами. Орденом Святого Георгия было награждено 11 военных священников. Назовем их поименно.

1. Иеромонах Бугульминского монастыря, 70-летний о. Антоний (Смирнов) судовой священник минного заградителя «Прут», посмертно.
2. Благочинный 7-го Финляндского стрелкового полка о. Сергей (Соколовский).
3. Священник 9-го драгунского Казанского полка о. Василий (Шпичек).
4. Иеромонах о. Амвросий (Матвеев) 3-го Гренадерского Перновского полка, посмертно.
5. Священник 5-го стрелкового Финляндского полка о. Михаил (Семенов).
6. Иеромонах о. Филофей (Антипочев) 209-го пехотного Богородского полка. Пропал без вести.
7. Иеромонах о. Евтихий (Тулупов) 289-го Коротоякского полка, посмертно.
8. Священник 42-й артиллерийской бригады о. Виктор (Кашубский).
9. Священник 217-го Ковровского полка о. Владимир (Праницкий).
10. Протоиерей 6-го Финляндского стрелкового полка о. Андрей (Богословский).
11. Протоиерей 154-го пехотного Дербентского полка о. Павел (Смирнов).

Иеромонах о. Евтихий (Тулупов) с воинами 289-го Коротоякского полка

Хотелось бы подробно вспомнить подвиг хотя бы одного из этих святых героев. История не знает начала жизненного пути военного православного священника о. Евтихия (Тулупова) — иеромонаха Богородицкой-Площанской пустыни, Брянского уезда, Орловской губернии. Он во время войны служил военным священником в 289-м Коротоякском полку 73-й пехотной дивизии. Ему уже было много лет, он не обладал ни большим ростом, ни особой физической силой, но отличался удивительной добротой и постоянной милосердной заботой о своих воинах. В его части служила санитаркой известная русская певица Надежда Плевицкая, которая в мемуарах писала о нем: «...Врачи выбивались из сил, и руки их были в крови. Не было времени мыть. Полковой священник, седой иеромонах, медленно и с удивительным спокойствием резал марлю для бинтов... среди крови и стонов иеромонах спокойно стал мне рассказывать, откуда он родом, какой обители и как трудно ему было привыкать к скоромному. Мне показалось, что он умышленно завёл такой неподходящий разговор. „А может он придурковатый?“ — мелькнуло у меня, но, встретив взгляд иеромонаха, я поняла, что лучисто-серые глаза его таят мудрость. Руки мои уже не дрожали и уверенно резали марлю, спокойствие передалось от монаха и мне». 9 июля 1915 года русские части попали в окружение.

Отец Евтихий видел, как погибает под перекрестным обстрелом его воинская паства. Он встал во весь рост и с крестом в руке спокойным шагом повел полк на прорыв из окружения и погиб при подходе к деревне Можейканы. Его полковой командир писал в своем рапорте, что отец Евтихий никогда не считался с опасностью и нисколько не боялся смерти.

Полковой священник в окопах

Корреспондент газеты «Новое время» писал о том бое: «Маленький, с большой седой бородой, с лицом детской доброты и веры отец Евтихий вышел с ротами из опушки леса, держа крест над головой, прошёл под ожесточённым огнём неприятельской цепи и пошёл далее. А за ним вперёд побежали другие. Пуля противника ранила батюшку в плечо. Его тут же перевязали, и он опять пошёл вперед, пока не упал навзничь...». Мужественный воин-священник уже был награждён орденом Св. Анны III степени с мечами и бантом за бои в Восточной Пруссии, а за свой последний бой был посмертно удостоен орденом Святого Георгия 4-й степени. Не лишенный литературного дарования, священник о.Аркадий (Мамаев), написал об этом подвиге стихами, и эти строчки можно отнести ко всем военным священникам Первой мировой:

И такими героическими духовными пастырями в Русской армии были не только представители православной церкви. В ее рядах были практически все представители основных конфессий Русской империи. Там служили священники армяно-григорианского, католического и протестантского вероисповедования, буддийские ламы и мусульманские муллы. Их было немного т.к. армия состояла в основном из православных воинов. В ряде воинских частей также были организованы походные синагоги.

Приведем примеры воинского подвига нехристианских священников. В 1915 году бакша-лама донских калмыков Менько Барманжинов, по представлению Главного штаба, был награжден орденом Св. Анны II ст.; полковой мулла Черкесского конного полка Мишеост Набоков в январе 1917 года был награжден орденом Св. Анны II ст. с мечами; 21 ноября 1915 года орден Cв. Станислава III ст. c мечами и бантом заслужил полковой мулла Ингушского полка Хаджи-Таубот Горбаков «за то, что в бою 3 июня 1916 года, когда австрийская пехота перешла в наступление... он, въехав вперед в цепь и лаву, возбуждал и зажигал всадников своими речами и личным примером храбрости, пока не был контужен в голову разорвавшимся артиллерийским снарядом и увезен на перевязочный пункт».

До 1913 года старообрядческие священнослужители не признавались государством в качестве духовных лиц. Впервые они были допущены в армию и на флот в 1916 году. Известно одно пожалование орденом Cв. Анны 3-й ст. с мечами старообрядческого священнослужителя — Алексея Журавлева, состоявшего при штабе армий Западного фронта.

Наступивший революционный февраль 1917 года безжалостно ударил как по офицерам Русской армии, так и по ее военным священникам. Проповедник 3-й армии протоиерей Иоанн Голубев в своем отчете летом 1917 года писал: «... во многих воинских частях армии нельзя было произносить в каком бы то ни было смысле: победа, начальство, подчинение и дисциплина, ибо вся аудитория разойдется с криками: долой, вон его, провокатор, буржуй, поп-кровопийца, паук, арестовать его и т.д.». Священников не слушали, оскорбляли, известны несколько случаев убийств.

Офицеры-казаки с полковым священником Русецким

Пока еще православных священников массово не арестовывали и не расстреливали, но потеря их духовной опеки все больше и больше скатывало Россию к военной, экономической и политической катастрофе.

Гражданская война и первые десятилетия советской власти были самым страшным испытанием для русского православия, но военные священники вместе со всей православной церковью достойно их выдержали. Они шли с молитвой на неправедную казнь, духовно поддерживали мучеников в лагерях, служили под постоянной угрозой наказания в церквях и храмах.

Достойно вели себя представители Русской православной церкви и в годы Великой Отечественной войны. Многие из них с оружием в руках сражались на фронте с врагом, другие служили в тылу в церковных храмах, оказывали помощь партизанам и подпольщикам. До сих пор неизвестно, сколько православных священнослужителей пало от рук нацистских оккупантов, сражаясь за Веру и Отечество.

Сегодня мы переживаем и великое возрождение Русской православной церкви, и многочисленные духовные испытания нашего народа как на своей территории, так и в Зарубежье, где остались жить миллионы православных россиян. Восстановление статуса ордена Святого Георгия и должности военного священника в Вооруженных силах РФ должно послужить началом возрождения духовно-нравственных основ нашего Отечества и укрепления русского православного единства.

stoletie.ru