Я и другие

Когда-то в Украине был кинематограф. В 70-х годах прошлого столетия работа кипела особенно бурно. В павильонах, помнивших Дзигу Вертова и Александра Довженко, не сквозняк гулял, яко же ныне, а сновали люди, воздух грели софиты, гримерки и монтажки гудели, как улей. И пусть художественные фильмы украинского производства на «Оскар» не номинировались, эфир все же был заполнен собственным продуктом достойного качества. Особенно хороша была анимация и документальное кино. «Врунгеля» и сегодня любо-дорого смотреть, равно, как и многое другое. Мне же вспоминается один научно-популярный фильм по социальной психологии производства 1971 года. Называется фильм «Я и другие». Режиссер — Феликс Соболев из Харькова. Психолог, ставивший эксперименты в кадре — россиянка Валерия Сергеевна Мухина. На лицо — плодотворный союз, иллюстрировавший когда-то популярный лозунг об украино-российской дружбе: «Навеки вместе». В фильме разыгрываются модели социального поведения, приводятся примеры манипуляции сознанием и влияния коллектива на личность. Очень отрезвляющее зрелище. В сети фильм есть, и пытливый зритель без особых трудов найдет его при желании. А я вам напою Карузо на кухне, как умею.

Перед группой детей, сидящих кружком, стоят две пирамидки: одна белая и одна черная. Только один из детей — испытуемый. Все остальные научены говорить, что обе пирамидки белые. Вопрос: долго ли испытуемое дитё будет утверждать очевидное, и насколько голос большинства способен заставить человека назвать черное белым? Что вам сказать? Детки милые, но ужас подлинный. Очевидность сдается социальному диктату быстро. Очень скоро испытуемый ребенок называет белую пирамидку черной. Не без внутренних мучений он это делает, но делает. Причем, когда ему уже потом говорят: «Возьми черную пирамидку», он тут же безошибочно берет вещь нужного цвета. То есть он не дальтоник, и чувство реальности не утратил. Просто, как говорят грузины, скажет тебе сто человек, что ты паровоз, и ты ответишь «Ту-ту-у-у». «Вот тебе бабушка и Юрьев день» в смысле «Вот тебе, поборник свободы и демократии подлинная цена личностного выбора, и объективная реальность вместе с осмысленными действиями».

Дело ведь не в детях и не в пирамидках. Дело во взрослых. Вспомним классика. Между только что родившимся малышом и ребенком трех — четырех лет дистанция огромная. А между семидесятилетним стариком и четырехлетним ребенком расстояние всего в пару шагов. От деток с пирамидками мы никуда не убежали, хотя бреемся, имеем паспорт и говорим басом. Назвали, положим, люди врага (назначили), выбрали виновного во всех своих бедах, выписали простой рецепт от серьезнейшей болезни, и попробуй тут демократическому большинству сопротивляться. И ты видишь ясно, что пирамидка-то черная, как смола, и если скажут тебе на нее пальцем показать, покажешь и не промахнешься. Но когда вся площадь, все телеканалы, вся страна (вернее та её часть, что поместилась в телеэкраны) кричат повсюду «Обе белые! Обе белые!», то нет уверенности, что ты не поведешь себя аналогично испытуемому ребенку.

Крайне еще интересно, какие фильмы умные снимали в тоталитарном СССР, когда «ни пикнуть, ни тявкнуть», когда информацию и фильтровали, и разбавляли, и дозировали. Вы не думали, отчего это? Вот отчего умный продукт все равно просачивался через едва приоткрытые двери, через малюсенькие щелки и доходил до серьезного зрителя? Веселил и бодрил его. До сих пор, кстати, бодрит (найдите фильм, гляньте и убедитесь). А нынче при «торжествующей свободе» то, что раньше в Киеве снималось, как научно-популярное кино, снимается уже в формате реалити-шоу. Крик стоит: «Обе белые! Обе белые!» Только никто уже не скажет «Стоп! Снято!» и не объяснит суть эксперимента.

Там еще есть один сюжет «Ученый или убийца». Стоит фотопортрет мужчины старшего возраста. Лицо умное, волевое. Кто такой — не известно. Одной группе испытуемых говорят, что это жестокий убийца и просят обрисовать его психологический портрет на основе внешности. Ну, начинается сочинение на тему. О жестокости говорит волевой подбородок, взгляд говорит еще о чем-то. Открытый лоб говорит о том, что он умен, а значит, особо опасен. Физически, наверное, очень силен. Немногословен (об этом говорят морщины), находиться вблизи такого человека страшно и так далее. Посмотришь — все верно, как будто.

Потом тот же портрет показывают другой группе, но уже сопровождают показ легендой о том, что «перед вами великий ученый». «Опишите его психологический портрет на основании внешности». И вот тут оказывается, что подбородок говорит уже о несгибаемой воле исследователя, взгляд — о непрестанной работе ума. Морщины, избороздившие высокий лоб, это знак постоянной думы о страждущем человечестве. Одним словом, на таких людях держится вселенная, и если всемирное счастье когда-нибудь будет, то именно благодаря таким светочам человечества.

Интересно, что если взять хорошее черно-белое портретное фото, фактурное такое, на котором схвачена неизвестная тебе личность; отпечатлен человек живой, с говорящими глазами, с говорящей линией рта, то можно проверить себя. Можно придумать черную и злую легенду и посмотреть сквозь нее на фото. Фото оживет в соответствии с легендой. Потом можно придумать легенду белую и пушистую или благородно-страдальческую. Тоже сработает. «Разведчик» превращается в «шпиона» в соответствии с тем, кто смотрит, кто говорит, кто оценивает деятельность.

В общем, вот такие фильмы когда-то в Киеве снимали, когда в Украине был еще кинематограф. Словно для нас снимали, для людей, которым будут в оба уха дуть про свободу и счастье, а жизнь их при этом будет походить на жизнь бройлерных кур на птицеферме. И пища одинаковая, химическая, и выход только в одну сторону — лапами вверх и в целлофане. До свиданья, братья и сестры. Приятного просмотра заинтересованному читателю.

radonezh.ru

«Я и другие». Фильм Феликса Соболева