Вытеснят ли христиан с Ближнего Востока?

Может ли выжить христианство на Ближнем Востоке, сталкивающееся со все более жестокими гонениями и конфликтами в этом регионе, колыбели христианской цивилизации?

Корреспондент Би-би-си Джейн Корбин пересекла весь Ближний Восток, включая Ирак и Сирию. Она изучала участь живущих там христиан, сотни тысяч которых вынуждены бежать перед угрозой воинствующего ислама, набирающего силу в этом регионе.

По мере того, как я карабкаюсь вверх по крутой и извилистой горной тропе над равниной Ниневия в Ираке, я все отчетливее различаю монашеские песнопения и аромат благовоний, доносящиеся из монастыря Святого Матфея, построенного в IV веке. В былые времена, когда христианство было официальной религией Римской империи, монастырь населяли около 7000 монахов.

В ту пору практически все жители были христианами. С того времени число последователей Христа заметно сократилась, и сегодня обитель населяют лишь шестеро монахов — и ни один паломник не отваживается посетить ее. «Мы находимся на самой линии фронта с ИГИЛ, и люди боятся приезжать сюда, — рассказывает мне отец Юсуф. — Мы беспокоимся обо всем: о наших людях, о нашей семье, о христианстве».

Монастырь охраняют бойцы курдского ополчения. Находясь в долине, я слышала звуки канонады и видела поднимающиеся к небу клубы дыма после воздушных ударов, нанесенных авиацией союзников по позициям ИГ (или ИГИЛ) — так называемого «Исламского государства». Они захватили долину Ниневия в прошлом году, вынудив десятки тысяч христиан бежать из Мосула, второго по величине города в Ираке, а также близлежащих городов и сел.

Несколько семей получили убежище в монастыре — подобное происходило на протяжении столетий, с того момента, как мусульманские армии впервые прошли через долину в VII веке, в эпоху арабских завоеваний.

«ИГ не жалеет никого»

Юная Нардин в свои тринадцать лет уже очень хорошо осведомлена о том, что делают боевики ИГ с девочками, которых они считают неверными. «Они очень жестоки, очень суровы, — от страха она переходит на шепот. — Каждому известно, они хватают девочек-езидок и продают их на рынке».

«ИГ не жалеет никого. Они берут женщин и насилуют их, — рассказывает мама Нардин. — Мы испугались за наших дочерей и поэтому решили бежать».

Когда ИГ провозгласили создание халифата (исламского государства) на захваченных ими землях и начали массово резать головы «неверным» и даже распинать их на крестах, тысячи христиан были вынуждены в ужасе бежать.

ИГ стремится к повсеместному насаждению при помощи огня и меча того, что они называют «чистым исламом». Его члены принесли клятву полностью очистить регион от неверных, атакуя в первую очередь христиан, а также представителей других религиозных меньшинств.

Бойцы пешмерга (военизированные формирования в Иракском Курдистане, состоящие из мусульман-курдов), отвели меня на свою передовую в нескольких километрах от монастыря, где они пытаются сдержать продвижение исламских боевиков, не щадящих не только христиан, но и не желающих присягать им на верность мусульман.

Курды не приемлют экстремальную форму ислама, исповедуемую ИГ. Командующий войсками пешмерга заверил меня, что они будут защищать христиан. «Мы жили здесь много лет как братья. Нет никакой разницы между курдами, мусульманами и христианами, разными религиями в Курдистане», — сказал генерал Хамид Эфенди.

Багаж всегда наготове

В курдском городе Эрбиле тысячи изгнанных со своих мест христиан теснятся в наполовину построенном здании торгового центра. Я познакомилась с Имадом и Лейлой Азиз, когда вместе с двумя своими дочерьми они готовили пищу к христианскому празднику. Они бежали из Мосула прошлым летом, когда группировка ИГ захватила город, поставив христиан перед выбором — обратиться в ислам, покинуть город или остаться, обязавшись платить джизью — суровый налог, налагаемый на христиан мусульманскими правителями в прошлые века.

«Мы не можем вернуться в Мосул, потому что боимся, что нас могут убить, ограбить или похитить, — говорит Имад. — Я полагаю, что через несколько лет христиан почти не останется. На них будут показывать пальцем и говорить: смотрите, это христианин».

Лейла крестится, вспоминая, как их заставляли проходить через блок-посты «Исламского государства», где у них отнимали все: деньги, украшения, даже одежду. «Мы никогда не сможем вернуться в Мосул, потому что у нас там не осталось ничего», — говорит она.

Некогда у семьи был их собственный успешный бизнес и красивый дом. Сейчас все, что у них осталось, — несколько истрепанных фотографий как напоминание об их прежней жизни.

В храме Святого Илии в Эрбиле я знакомлюсь с отцом Дугласом Бази — католическим священником, который опекает 135 семей, разместившихся в палатках в церковном саду.

«Мы христиане, и это значит, что мы приучены держать свой багаж всегда наготове, — говорит отец Дуглас. — Нам постоянно приходится скрываться, убегая с места на место».

После того, как свергнувшие иракского диктатора Саддама Хуссейна силы западной коалиции не сумели сдержать разгоревшуюся межконфессиональную распрю между шиитами и суннитами, страна погрузилась в хаос. Церковь в Багдаде, где служил отец Дуглас, была взорвана, а сам он был схвачен боевиками и девять дней провел у них в заложниках, подвергаясь избиениям и пыткам, пока церковь не согласилась дать за него выкуп.

«Они воспринимают Запад как царство неверных, и нас, христиан, рассматривают так же», — говорит отец Дуглас, показывая мне свою рубашку с запекшимися на ней пятнами крови. Он рассказывает, как боевики сначала молотком перебили ему позвоночник, а затем вырвали ему зубы — один за другим.

«Если посмотреть на историю, то окажется, что мы — община, которая каждый раз оказывается в проигрыше, — продолжает священник. — На нас давят, заставляя терять нашу веру, наших людей, наши роли, позиции в обществе, нашу работу. Вот теперь мы лишились своих домов. Что будет дальше?»

Миллион беженцев

За десять лет, прошедших со времени падения режима Саддама, миллион человек — две трети христианского населения Ирака — были вынуждены бежать из своих домов.

Подобные истории мне рассказывают по всему Ближнему Востоку, где благодаря «арабской весне» на свободу были выпущены силы, обратившиеся против христиан и авторитарных правителей, которые им покровительствовали.

Древний сирийский город Маалула все еще лежит в руинах, оставшихся после многомесячных боев, развернувшихся здесь в 2013 году между исламскими боевиками, связанными с «Аль-Каидой», и правительственными войсками, преданными президенту Башару Асаду.

Три тысячи христиан были вынуждены бежать после того, как боевики захватили город, издавна привлекавший множество паломников. Это одно из трех сохранившихся на Земле мест, где говорят на арамейском — языке Иисуса Христа.

После того как правительственные силы наконец отбили Маалулу у исламистов, некоторые из христиан начали мало-помалу возвращаться в родной город.

Антуанетта Насрулла — одна из трех тысяч христиан, бежавших из Маалулы после того как город подвергся атаке боевиков. Она показывает мне то, что осталось от ее дома и ее бизнеса — кафе, некогда популярного среди туристов. Сейчас это лишь полуразрушенные стены без крыши.

«Это была моя мечта, — говорит Антуанетта, не в силах сдержать слезы. — Мы никогда и подумать не могли, что мусульмане смогут так с нами поступить. Но мы должны оставаться сильными и благодарить Бога за то, что мы живы».

Мусульманские семьи, жившие в Маалуле, также были вынуждены бежать от боевых действий. Но им пока не позволяют вернуться. Христиане винят их в том, что те оказывали помощь погромщикам.

Действовавший с VI века монастырь Святого Сергия был занят мятежниками. Антуанетта показывает мне уничтоженные святыни и лики на иконах, прошитые пулями.

«Они разграбили монастырь, похитив иконы с очень древней и богатой историей, — сокрушается Антуанетта. — Мы сильно печалимся из-за икон, случившееся стало для нас большим потрясением».

Поворотный пункт

Для многих христиан в Сирии Маалула стала поворотным пунктом. Они стояли перед трудным выбором, чью сторону занять в продолжающейся в стране гражданской войне. Сейчас многие христиане повернулись в сторону правящего режима, поскольку это единственная надежда на выживание их религии в этом регионе.

«Нынешняя власть — единственные, кто способен помочь христианам остаться в Сирии, — говорит Антуанетта. — Маалула глубоко в моем сердце. Я не могу ее оставить, потому что если не останется христиан в Маалуле, я думаю, что не останется христиан и во всей Сирии».

Церковные лидеры в странах Запада призывают принять конкретные меры по защите христиан на Ближнем Востоке.

Трудно себе представить, какими могли бы быть эти меры, кроме авиаударов, боевой подготовки и специальных военных операций, уже идущих ныне. Особого желания вводить наземные войска ни у кого из политиков нет.

Отец Дуглас в Эрбиле полагает, что, возможно, уже слишком поздно, и христианству здесь больше не выжить.

Вместо того, чтобы призывать христиан оставаться в Ираке, Западу, возможно, следует помочь им уехать. «Откройте ворота, дайте моим людям визы, — говорит священник. — Мы должны дать им право на человеческое достоинство и право на жизнь — а не готовить их к участи агнцев, вновь обреченных на заклание».

bbc.co.uk