Успеть «быть»

Август — особенное время. Не просто месяц в году и не просто отрезок лета, а именно время. Время чего-то очень важного, время зрелости и полноты цвета, удивительного, яркого света и безграничного, огромного, мудрого неба; время звездной метели и неземной высоты, которой всегда так не хватает в наших суетливых бетонных буднях. Мы давно разучились поднимать голову в небо просто так, не опасаясь кирпича или осадков. И хотя Евангелие еще раньше самого вопроса о том, видит ли нас Небо, положительно ответило на извечный и мучительный поиск Данте, мы все равно продолжаем оставаться одинокими среди себе подобных, нередко теряя для самих себя причину «быть» и отправляясь вплавь по морю житейскому уже почти по инерции…

Август — своего рода время итогов. Августом заканчивается церковный год, и этот месяц словно предваряет увядание: вот уже и ночи холоднее и длиннее, да и все вокруг изменяется, становясь иным подспудно, постепенно. А еще это время Успенского поста. Невольно задумываешься о том, как неслучаен в этом смысле именно август. Вся красота мира, всё цветение природы, всё плодородие земли, всё ее величие и тайна словно бы становятся убранством для одра Той, Кому мы всегда возносим свои молитвы об особом заступничестве и предстательстве перед Престолом Господним. Венцом всякого лета становится печальное и вместе с тем радостное, чудесное событие: земное прощание и неземное, превыше всякого ангельского прославление Пречистой Девы — Ее Успение.

Святитель Григорий Палама писал «Если  честна… смерть преподобных (ср.: Пс. 115:6) и память праведного с похвалами (Притч. 10:7), то насколько более — память Святейшей святых, чрез Которую — всякое освящение святым, память Приснодевы и Богоматери, Которую нам прилично сотворить с величайшими благохвалениями? Мы ныне празднественно творим святое Успение, или преставление, чрез которое Умаленная на краткое время пред Ангелами превзошла без сравнения Ангелов и Архангелов, и сущие над ними премирные Силы Своей близостию к Богу и от века предначертанными и совершившимися над Нею чудными делами».

Ко времени своего исхода из земной жизни Пречистая находилась в Иерусалиме. Предание гласит, что «Святая Дева часто приходила молиться ко Гробу Господню и однажды, во время пребывания у Гроба, Она увидела Архангела Гавриила, который возвестил о Ее скором переселении из этой жизни в жизнь Небесную, вечно блаженную. В залог Архангел вручил Ей пальмовую ветвь, после чего, вернувшись в свой дом, Богородица призвала к Себе всех апостолов, чтобы возвестить их о Своем Успении. Увидев друг друга, апостолы радовались, но в недоумении взаимно спрашивали: для чего Господь собрал их в одно место? Святой Иоанн Богослов, с радостными слезами приветствуя их, сказал, что для Божией Матери настало время отойти ко Господу. Войдя к Матери Божией, они увидели Ее благолепно сидящей на ложе, исполненную духовного веселия. Апостолы приветствовали Ее, а затем поведали об их чудесном восхищении с места проповеди. Пресвятая Дева прославляла Бога, что Он услышал Ее молитву и исполнил желание Ее сердца, и начала беседу о предстоящей Ее кончине. Во время этой беседы также чудесным образом предстал и апостол Павел с учениками своими: Дионисием Ареопагитом, дивным Иерофеем, Божественным Тимофеем и другими из числа семидесяти апостолов. Всех их собрал Святой Дух, чтобы они сподобились благословения Пречистой Девы Марии и благолепнее устроили погребение Матери Господней. Каждого из них Она призывала к Себе по имени, благословляла и хвалила веру и их труды в проповедании Христова Евангелия, каждому желала вечного блаженства и молилась с ними о мире и благостоянии всего мира. Настал третий час, когда должно было совершиться Успение Божией Матери. Пылало множество свечей. Святые апостолы с песнопениями окружали благолепно украшенный одр, на котором возлежала Пречистая Дева Богородица. Она молилась в ожидании Своего исхода и пришествия Своего вожделенного Сына и Господа. Внезапно облистал неизреченный Свет Божественной Славы, пред Которым померкли пылавшие свечи. Видевшие ужаснулись. Верх помещения как бы исчез в лучах необъятного Света, и сошел Сам Царь Славы, Христос, окруженный множеством Ангелов, Архангелов и других Небесных Сил с праведными душами праотцев и пророков, некогда предвозвещавших о Пресвятой Деве. Увидев Своего Сына, Божия Матерь воскликнула: «Величит душа Моя Господа, и возрадовася дух Мой о Бозе, Спасе Моем, яко призре на смирение рабы Своея» — и, поднявшись с ложа для встречи Господа, поклонилась Ему. Господь приглашал Ее в обители Вечной Жизни. Без всякого телесного страдания, как бы в приятном сне, Пресвятая Дева предала душу в руки Своего Сына и Бога».

Величие и благолепие того, что предстало перед глазами апостолов, настолько поразило и обрадовало их, что горечь и печаль ушли и сердца учеников наполнились уже совсем иным чувством — необыкновенной жаждой скорейшего соединения в неземных обителях с их Божественным Учителем и Его Святой Матерью. Еще впереди чудесное погребение и дивное шествие с гробом Пречистой, удивительное прозрение, покаяние и вера фарисея, телесное воскресение Пречистой. Но именно теперь им была явлена особая Божия благодать и открыто Сыновнее попечение о Той, что Сама была им Матерью и Наставницей по вознесении Спасителя в горний мир.

В дни перед Своей блаженной кончиной Пресвятая Богородица пребывала в особой строгости и молитве. Страшила ли Ее смерть? Мы знаем, что как Человека смерть приводила в трепет и Самого Спасителя. Разве возможно забыть Его моление о Чаше? Вот и Матерь Божия с особым чувством и в особой душевной тишине ждала Своего часа. И вовсе не случайно то, что Сам Господь приходит принять от жизни земной душу Своей Матери. Смерть — особая тайна, она страшна и непостижима человеческому разуму, но разгадана и побеждена сердцем чистым и сокрушенным, которое от самых юных лет хранила и воспитывала в Себе Богородица.

Чистый и удивительный праздник Успения — венец строгого двухнедельного Успенского поста. Богослужение праздника почти в точности повторяет богослужение Великой Субботы: тут и чтение статий, и вынос плащаницы, и само погребение. Господь удостоил Свою Пречистую Матерь особой славы и поручил Ей особое попечение о каждом из нас, земном и грешном. Оттого-то и говорят, что нечасто Матерь Божия пребывает в Небесных обителях, потому как незримо находится на земле, помогая нам и спасая всех немощных и отчаявшихся… Об одном чуде, простом и вместе с тем удивительно связанном с этим праздником, мне бы и хотелось теперь поведать.

Несколько лет назад, когда я только начинал служить, наш прежний настоятель, отец Евфимий, благословил нас, клириков храма преподобного Серафима Саровского, ездить причащать сотрудницу нашего храма. Где-то, наверное, ко второй половине августа состояние ее здоровья резко ухудшилось, и она перестала выходить из дома. Я и теперь прекрасно помню Лидию Андреевну — удивительную, спокойную и в то же время, как мне казалось, немного строгую женщину. Всегда активная, она несла послушание у поминального стола, иногда стояла в книжной лавке вместе со своей внучкой Настей. С ней было легко и приятно общаться, однако это общение было несколько поверхностным. По-настоящему мы познакомились уже тогда, когда я, чередуясь с отцом Димитрием, ездил приобщать ее Святых Христовых Таин. И вот тогда-то я впервые встретился со спокойным и осознанным пониманием умирающего человека того, что его земные дни подходят к концу. По неопытности своей я как-то не решался об этом говорить, но из наших бесед, исповедей и ее личных размышлений это было более чем ясным. Я приходил к ней в комнату, она лежала ослабшая, а всё вокруг было наполнено каким-то особым, удивительным ярким августовским светом и свежестью почти уже осеннего ветра. А на столе стояла фотография улыбающегося таким же неземным светом отца Иоанна Крестьянкина — Лидия Андреевна хорошо его знала, а вместе с ней и ее дети и внуки. Я почти не помню, о чем мы говорили: она исповедовалась, я ее причащал, и, казалось, мы вместе преодолевали какой-то еще один важный рубеж. Я уезжал от нее совершенно другим человеком. В како-­то момент казалось, что все вроде бы даже стабилизируется. Но нет. За легкими, светлыми встречами, впечатлениями и тихой радостью этой женщины было перенесение серьезных скорбей и боли. А еще — жутких ночных видений, о которых, как мне казалось, можно прочитать только где-то в житиях угодников Божиих. Она и этим делилась. И было это действительно страшно, потому что совсем не приходилось сомневаться в том, что именно так все прошедшей ночью и было. А потом… Потом мне пришлось уехать на некоторое время по делам в Санкт-Петербург, где я и узнал о ее смерти. В день самого ухода Лидия Андреевна последний раз исповедовалась и причастилась. Было это перед самым праздником Рождества Пресвятой Богородицы. А с фотографии на столе все так же улыбался глазами блаженной памяти архимандрит Иоанн (Крестьянкин), насельник Свято-Успенского Псково-Печерского мужского монастыря…

Всё это удивительно складывается в памяти в одну необыкновенную смысловую цепочку… И удивительная простота и совсем не женская смелость хрупкой женщины, и уроки, которые когда-то были даны ей замечательным старцем, и подготовка к кончине Успенским постом, и Успенская обитель. А над всем этим — Сама Богородица, тихую поступь Которой мы иногда не замечаем в чудесном августовском свете и свежести легкого ветра. Всё ведь так рядом на самом деле… И далеки порой бываем только мы. От своего сердца, от радости, которая начинается со слез, орошающих наши пустынные метания, от памятования о данном когда-то Пречистой Девой апостолам обещании никогда нас не оставлять.

eparhia-saratov.ru