Закон возмездия
«Наказания Господня, сын мой, не отвергай, и не тяготись обличением Его; Ибо кого любит Господь, того наказывает и благоволит к тому как отец к сыну Своему». (Притчи гл. 3; 11, 12)
Встретить духовно грамотного человека в наше время — большая редкость. И если состоится такая встреча, да еще и разговорится такой человек — тут только слушать и слушать.
И вот сидит напротив меня Рая, высокая, коренастая женщина, лет под 60. Лицо типичное для средней полосы России, приветливая улыбка, лучисто карие глаза.
О ней мне известно очень мало. Знаю только, что всю жизнь провела в церкви, раньше работала на заводе, сейчас живет тем, кто что подаст. С больной ногой ездит из Рустави в Тбилиси, чтоб только побыть на службе, попеть в хоре, Поет, конечно, бесплатно, «для души». Ночует часто, где придется. Первое, что особенно притягивает к ней — это всегда хорошее, благодушное настроение. Одета во все черное, в руках неизменные четки.
— Вы не монахиня? — спешу я удовлетворить свое любопытство.
— Нет, что ты, что ты, — Рая машет рукой и смеется, — Куда мне, грешной. Я только послушницей была при монастыре, да и то недолго, Пришлось сюда приехать...
— Расскажите о себе...
— И рассказывать-то особенно нечего... Вся моя жизнь пошла наперекосяк из-за того, что я в свое время старца не послушалась.
Я тогда молодая была. В церковь часто ходила, хотя в то время — послевоенное — мало кто ходил. Мои подружки на танцы бегали, а я дома сидела. Мать мне все выговаривала: иди, мол, и ты туда. А я отвечала: «Ну, что мне там делать?» Мать, конечно, переживала: «Ты так и замуж не выйдешь». Я ей в ответ: «Буду монахиней». Просто так тогда вырвалось, а Господь, видно, записал у Себя это слово. И вот поехали 3 девушки из нашего города в Почаев, к прозорливому старцу Иосифу. (Нас тогда только четверо молодых со всего Николаева на всех службах бывали). Меня с ними не было — я на заводе в то время работала. При встрече старец им сказал: «Смотрите, не выходите замуж. Сейчас время такое, что браки не от Бога. Мужья у вас будут не кормильцы, а иждивенцы, на вашей шее сидеть будут. И дети сейчас рождаются не в радость, а наказание». Эти девушки вернулись домой и по его совету не вышли замуж, а я вскоре согласилась на брак. И вот до сих пор раскаиваюсь.
— Так это же он не Вам лично сказал.
— Видно и мне это было адресовано. Господь через кого-то передал. Помнишь, в житие преподобного Феодосия Кавказского описывается случай про трех девочек? Пришли к нему в обитель три десятилетние девочки проситься в послушницы. И он их принял. А на другое утро приехали их родители, чтоб забрать их домой. Батюшка им говорит: «Не забирайте их. Они — Божьи избранницы». Двое матерей послушались и оставили своих дочерей в обители, а третья забрала дочку домой. Потом та выросла и вышла замуж за пьяницу, как иносказательно предсказывал ей о. Феодосий, да еще и детей — дебилов народила. Так сама мать испортила жизнь своему ребенку. Тоже самое и у меня получилось. Вышла замуж, а мой муж меня в церковь не пускал, бил меня из-за этого. Пришлось мне развестись. Да еще, с какими мытарствами. И детей своих из-за этих постоянных скандалов упустила. Оба сына мои пьют... Э, да что вспоминать... Вот, что значит непослушание...
Разговор наш, не помню, как зашел о нашей ответственности за грехи предков.
— Вот хоть меня возьмем, к примеру,— оживилась вновь моя собеседница.— Дедушка мой был дьяконом. Всем известно, как священники наши иногда грешат либо сребролюбием, либо чревоугодием, — говорит она без всякого осуждения и крестится.— Господи, милостив, буди к нам грешным. Видно, и дедушка мой, Царство ему небесное, тоже, наверное, что-то не так делал. Что именно, не знаю, только случился с ним несчастный случай. На Крещение ходил он с крестным ходом по нашей деревне, поскользнулся, упал и сломал шейку бедра на правой ноге. Тогда обезболивающих не было, и он терпел жуткие боли. Дошел до отчаяния и решил покончить собой. Чудом, в последний момент его достали из петли.
Ему бы потерпеть то, что Господь назначил, а он не выдержал, Ведь больше сил креста не дается. Потом дедушка скончался. Но, видно, недостаточно очистился через болезнь при жизни или роптал, кто его знает. И поэтому нам, его потомкам пришлось доделывать. Проходит какое-то время и мой отец ломает именно правую ногу. Но уже не шейку бедра, а голень, что, конечно, легче заживает. Потом настала моя очередь. Иду по дороге и слышу внутренне, Ангел мне говорит: «Осторожно, сейчас ты сломаешь ногу». Мне бы перекрестить дорогу и идти, а я не обратила внимания. Иду себе вперед. Тут же упала. По боли чувствую — перелом. Проходит еще какое-то время и мой младший сын (он отвечает за мой род, а старший сын отвечает за род моего мужа) падает и тоже ломает правую ногу. У него потом прошло, а у меня до сих пор не заживает. Трофическая язва образовалась. Ну, что это? Совпадение? Выяснять, копаться в причинах — бесполезно. Надо только терпеть, что Господь посылает
Впрочем, это везде так. Верующий, неверующий, буддист или мусульманин — все одинаково несут ответ.
Вот у нас недавно соседа ассирийца в драке убили. Топором или ножом ударили в голову. Осталась вдова с детьми.
На похоронах всплыл случай давно минувших дней. Оказывается, в 30-х годах отец его был чекистом. Как-то поехал он кого-то арестовывать. Арестованный бросился бежать. И хотя чекист мог его легко поймать (конный пешего-то), он вместо этого выстрелил ему в голову и убил за попытку к бегству. У убитого тоже осталась жена с детьми. И через 60 лет все то же самое произошло с его сыном, которому пришлось мученической кончиной искупать грех отца. Да, наверно и свои тоже, накопившиеся за жизнь. Святые отцы говорят, мученическая кончина множество грехов очищает....
Долго мы так беседовали. Некоторые ее слова у меня вызывали улыбку своей наивностью, и может быть, недостатком образования. Хотя это не важно. Как сказал старец Захарий одной монахине, сожалевшей о своей неучености: «Богу ученых не нужно, Ему одна любовь нужна».
...Странно, но факт, возмездие за то или иное плохое, видно лучше, чем воздаяние за что-то доброе.Попалась мне как-то книга «Церковь. Больница. Больной» Филимонова, и пошла показывать ее Нестан, нашей прихожанке. Та, конечно, тут же в нее углубилась.
— Смотри! — восхищается, — точно про мою соседку, — и зачитывает мне — «Симптомы духовного заболевания: обморочное состояние во время службы».
— А кто эта соседка?
— Это целая история. У нее родился больной ребенок. До 9 лет она носила дочку на руках, т. к. девочка не могла самостоятельно передвигаться. Сделали несколько сложных операций в Москве. Девочка поправилась. Врачи говорили — чудо. Сейчас эта девочка уже замужем и имеет своего ребенка, хотя по начальному диагнозу об этом нельзя было и мечтать. Представляешь, какая благодать над этой семьей?! Интересно, конечно, почему. Сама моя соседка это прекрасно чувствует, но по сей день она остается внецерковным человеком. На службе она падает в обмороки, посты держать боится. Надо показать ей книгу — может, как-то вразумится.
Сказано — сделано. Последовал звонок и «внецерковный человек» через 5 минут сидел с нами на кухне. И тут же попал под детальное разъяснение смысла написанного. Вначале гостья слушала без комментариев, а потом ее прорвало.
— Да, разве я неверующий человек? Разве я не люблю Бога? Мне тоже хочется причащаться. Просто как-то не получается. А то, я и свечки зажигаю, и где какую нищую старушку увижу, всегда дам что-нибудь. У меня и родители такие были. Нас, детей, в семье было четверо. Так они во время войны еще двух детей, с России эвакуированных, усыновили. Ты подумай, легко ли это было?
— Считается, — подтвердила духовно начитанная хозяйка, — сироту воспитать, все равно, что церковь построить.
— Так вот, — продолжала соседка, — они этих ребят на ноги поставили, образование дали. Оба мальчика потом снова в Россию уехали... Как-то, мы уже все взрослые были, один из них, Коля из Киева, звонит и говорит: «Мама, я умираю». А мама ему кричит в трубку по-грузински: «Приезжай, сынок, мы тебя здесь вылечим!». Приехал, еле передвигается, скелет скелетом. Моя мама всю жизнь санитаркой проработала, так она всю больницу ради него перевернула. И что вы думаете, ожил Коля. Мама от него не отходила, с ложки его кормила, хотя сама уже была немолодая. Стал Коля такой же, как и был. Уезжал, говорил: «Вы мне вторую жизнь подарили, мама».
Вот ты говоришь, что спастись можно только в церкви. Моя мать не ходила в церковь, только свечки святому Георгию зажигала. Тогда такое время было. Только моя мама, наверное, святой была, столько добра людям делала. И умерла она тихо, спокойно. Работала до последнего, потом слегла. Мы пытались сделать все возможное, она останавливала: «Не мешайте мне, не теребите меня». Вижу, смотрит куда-то вдаль, улыбается и руку тянет, «Как там хорошо» — говорит. Потом вздохнула и испустила дух.
Соседка замолчала, углубившись в воспоминания. Моя знакомая вернулась к прерванной теме необходимости хождения в церковь. Ее собеседница вскоре попрощалась и отправилась к себе.
— Тяжелый случай, — вздыхает поборница «церковного пути», закрывая дверь, — Никак ее не переубедишь...
Нужно ли, думаю я. Начинать новую полемику мне совсем не хотелось. Да и зачем. Закон возмездия сам рассудит кому что....
Письмо в газету «Квирис палитра» от 25.10.04
«Сейчас я о многом жалею, но что делать, сломанное — не исправишь, говорят. Хотя и это не так. Главное, захотеть и покаяться.
В 20–25 лет я поехал в Сибирь с моими ровесниками. Тогда ездить на заработки в Россию было так же модно, как сейчас в Европу. Мы рубили лес. Деньги выдавались нашему бригадиру — белорусу Игорю. Затем он распределял их между нами. Вдруг как-то обнаружилось, что Игорь нас обманывал, и часть денег прятал. Когда я это узнал, почувствовал себя очень оскорбленным. Дело дошло до рукопашной. Не знаю, как я так разъярился, что себя уже не контролировал. Схватил обрезок железа и ударил Игоря по голове, да так, что проломил ему кость над правой бровью. Вид крови остудил мой объятый злостью ум. Отбросил я железку и огляделся. Ребята в страхе разбежались кто куда. Только он и я были в лесу… Ясно, что меня ждала тюрьма. Понял я, что надо было делать, и бежал из леса. Не взял ни одежды, ни денег. 3–4 года скитался по Средней Азии. Затем вернулся в Грузию. Обзавелся семьей и никогда не думал ни о Сибири, ни об Игоре.
Прошло 30 лет. У моего единственного сына родился первенец. Его назвали моим именем — Бидзина. Он еще был в роддоме, когда врач вызвал меня и его отца и сказал, что у ребенка врожденный дефект — отсутствует кость над правой бровью, как будто кто вырезал. Врач научил нас как надо поступить. Тогда первый раз в моей памяти всплыл Игорь, и совесть уже не давала мне покоя. Я увидел внука в роддоме — на лбу у него была как бы вмятина.
В тот же вечер перерыл я старые бумаги. Нашел адрес одного моего знакомого. Этот парень был тогда вместе со мной в Сибири. Мне повезло — адрес не изменился. Связался с ним с большим трудом и спросил: «Об Игоре что знаешь? Жив ли он?» «Не знаю, говорит, его тогда вывезли в больницу на вертолете». «Может, поможешь найти адрес семьи Игоря», попросил я его. Он постарался и отыскал координаты Игоря в Белоруссии. Перерыл я что у меня было и, свернув грузинскую бурку для подарка, я вылетел в Минск исправлять свою ошибку. Это были те дни, когда маленького Бидзину повезли в Москву на операцию. Заплаканная жена говорила мне: «Ребенок в таком состоянии, а ты куда едешь?» Не мог же я ей сказать, что за мой грех наказан малыш и его спасение только от меня и зависело. Тогда я так верил.
Приехал я в Минск. Постучал в дверь к Игорю. Он меня тут же узнал, чуть с ума не сошел 70-летний старик. Онемев, слушал меня, когда я просил у него прощенья. Над правой бровью у него было видно углубление — раздробленную кость удалили хирурги. Приехал я в Москву и тут же пошел в церковь, на исповедь. И только после этого позвонил в больницу узнать о внуке. «Мы спасены», — ответил мне мой сын.
Опубликовано: 15/08/2007
