Сон

Мне приснился сон. Приснилось, будто мне подарили крылья, самые настоящие, белоснежные, совсем новые крылья. Я смотрел на них и не мог оторвать взгляда. В центре луга, окруженного горными вершинами, на котором кроме меня находились еще несколько таких же счастливчиков, блестело небольшое озерцо. Я бросился к нему бегом, потом замедлил шаг и, подойдя к краю, уже совсем осторожно заглянул в зеркальную гладь. Меня было не узнать, но не это главное. Главное — крылья, они были великолепны. Я, любуясь, медленно расправил их, и все еще не веря до конца увиденному, даже осторожно взмахнул ими. Мое слабое усилие привело к неожиданному — я вдруг стал терять вес. Потаенная мощь моих хрупких белоснежных крыльев была такова, что слабое, неуверенное движение отрывало меня от земли. Я ликовал! Я бросился скакать и прыгать по лугу, словно какой-то мальчишка. Не знаю, сколько времени продолжалось бы такое детство, но тут я заметил, что стоявшая возле того же озерца маленькая фигурка худенькой, молоденькой девушки, махая такими же новыми крыльями, неуверенно поднялась вверх. Она пролетела несколько метров над озерной гладью и, как это обычно пишут в милицейских протоколах, не справившись с управлением, рухнула в студеную воду. Я ахнул и дернулся было к ней на помощь, но меня остановил звонкий смех «потерпевшей». Девушка, расправив крылья, лежала на поверхности воды, словно огромная лилия. Звонко смеющаяся лилия, забыл добавить. Потом она встала (озеро оказалось совсем не глубоким), отряхнула с крыльев хрустальные капельки озерной воды, осторожно поднялась в воздух и, не взлетая высоко от земли, направилась к синевшему вдалеке сосновому лесу.

Ну, думаю, пора! Я остановился, закрыл глаза и, вздохнув полной грудью, взмахнул крыльями, потом еще раз, еще, еще. Меня потянуло вверх, земная твердь уплыла куда-то вниз, и я рискнул открыть глаза. Я летел! Ну, если быть совсем уж честным, не летел, а порхал в двух метрах над землей. Этакий мотылек, метр девяносто ростом и под сотню килограмм весом в обыденной жизни. Но всему же можно научиться. Некоторое время спустя я вошел в ритм и даже попробовал пролететь немного вперед. Получилось без особого труда, и вскоре я уже вполне уверенно перемещался в воздухе. Я несколько раз облетел весь наш луг, встречаясь время от времени с такими же, как и сам, летунами. Мы приветствовали друг друга громкими возгласами, пытаясь еще и руками изобразить свой восторг.

Летать было, конечно, здорово, но все ж таки с непривычки довольно утомительно. Я собрался было отдохнуть, но тут меня осенила новая мысль: а что если залезть вон на тот здоровый валун и оттуда, с высоты, слететь, просто расправив крылья. Сказано — сделано. Быстренько добравшись до огромного валуна, лежащего на берегу озера, и взобравшись на него, я расправил крылья и прыгнул с высоты — полетел. Я парил над землей орлом, а не порхал маленькой какой-то несерьезной пташкой. Благополучно приземлившись, я повторил опыт, в этот раз время от времени взмахивая в воздухе крыльями. Пролететь удалось намного больше и главное — я не уставал так, как от порхания. Вполне удовлетворенный, я опустился на зеленую траву цветущего луга и откинулся на спину, широко разбросав крылья. Вверху в ярко-голубом небе светило солнце. Плыли величественные облака, парили какие-то прекрасные белые птицы. Стоп! Тут меня осенило, да это же вовсе не птицы, это люди. Обыкновенные крылатые люди! Обыкновенные для этого места, конечно же. Высоко в небе эти люди не только парили, а еще некоторые из них, будто бы играя, падали, кувыркаясь, вниз, только у самой земли успевая затормозить падение. А потом, отдохнув на лугу, вновь устремлялись ввысь, поднимаясь по спирали, размашисто взмахивая могучими крылами. Нет, такие кульбиты мне совершенно ни к чему, а вот парить в высоте, среди облаков — это я с удовольствием. «Да вот только как туда забраться?».

Я приподнялся, осматриваясь вокруг, разве только попытаться залезть на вершину одной из гор, окружавших луг. Да, точно! Подниматься ввысь, «порхая» от самой земли, на это у меня не хватит ни сил, ни терпения. А вот если забраться на гору, где крыльями, где ногами, да с ее заоблачной вершины махнуть вниз, вот это должно получиться. Так и летать быстрее научишься.

Решившись, я взлетел и уверенно направился к ближайшей горе со сверкающей снежной вершиной, утопающей в облаках. Уже со знанием дела махая крыльями, я летел над лугом к своей цели, как тут неожиданно кто-то меня мягко подхватил. Будто летний теплый ветер стал вдруг настолько упругим, что мог удержать меня, точно в ладонях. Первое время я еще взмахивал крыльями, а потом оставил это как не нужное занятие, полностью доверившись Тому, Кто меня так бережно нес. Мы стремительно поднимались вдоль склона горы к ее блистающей вершине, все выше и выше. Пришлось признать, что самому мне бы пришлось довольно долго проходить этот путь. Я смотрел вперед, с нетерпением ожидая встречи с вершиной. Вот, наконец, мы нырнули в облако и пролетев какое-то время в молочной пелене, вынырнули с другой его стороны в хрустальное, сверкающее солнцем небо. Еще через мгновение я очутился на самой вершине горы, у подножия которой лежал тот самый цветущий луг, на котором мне подарили крылья. Я замер перед открывшимся великолепием. Стоя на блистающем высокогорном снегу, окруженный заботливой защитой, я чувствовал себя в полнейшей безопасности. Впереди передо мною и вверх, и вниз, и вдаль открывался великий простор. Далеко внизу, клубились облака, по цвету ненамного отличающиеся от того ослепительного снега, на котором стояли мои ноги. Повсюду вокруг парили люди, некоторые дальше, некоторые ближе ко мне. Взмахивая могучими крылами, врезаясь в воздушный поток, они поднимались ввысь. Кажущееся безмолвное спокойствие было обманчивым. Я увидел, как один человек, не справившись с потоком ветра, вдруг перевернулся в воздухе на спину, его крылья вмиг схлопнулись над ним, и он камнем полетел вниз, проваливаясь сквозь облака. Вот оно что! Они вовсе не играли. Еще раз осмотревшись, я не заметил здесь тех восторженных летунов, какие встречались там внизу, на лугу. Здесь люди, неустанно взмахивая подаренными им крыльями, летели сквозь холодные горные ветра ввысь, к сиявшему в небесах солнцу.

Не удержавшись, я вышел из уютных «ладоней», укрывавших меня все это время. Подошел к самому краю вершины, на которой стоял, и осторожно расправил крылья. Внезапный порыв пронизывающего ветра больно ударил по ним, едва не сломав, я отшатнулся назад и, оступившись, упал на снег. Моих сил было явно недостаточно для здешних ветров, в этом я убедился воочию. Окажись я сейчас в воздухе — не продержался бы и минуты. Летел бы, ломая крылья, кубарем вниз, сквозь облака.

Я вернулся к Тому, Кто вознес меня на эту вершину.

— Я все понял. Верни меня, пожалуйста, обратно.

Теплый летний ветер опустил меня на цветущий луг и, поставив на ноги, обласкал на прощанье, закружив вокруг лепестки луговых цветов. Я помахал ему рукой и, взмахнув своими новыми, совсем еще слабыми крыльями, полетел над лугом. Здесь, внизу, горы надежно защищали долину, но когда-нибудь я поднимусь над ней, и тогда мне нужно будет суметь устоять в порывах холодного ветра.

Я полетел, а потом… потом проснулся.

Рис. Тамары Твердохлеб