Она была гениальной пианисткой. Не «выдающейся», не «талантливой», просто — гениальной. Впрочем, ее даже трудно назвать «пианисткой» (слово «пианист» в кругу профессиональных музыкантов чаще употребляется как ругательство, обозначающее технически одаренного, но внутренне пустого виртуоза). И, по воспоминаниям знавших ее людей, она была таким же «гениальным», добрым, отзывчивым, прямым человеком. Я вcтречал ее несколько раз на переделкинской даче Пастернака (и помню ее похороны), но — был слишком молод, чтобы оценить весь масштаб ее всесторонней одаренности...
