Все надо делать вовремя
1996 г. Еще один дом, и еще одна история. Квартира со следами былого достатка, еще сохранившийся ремонт, в горке, уцелевший от постоянных продаж, сервиз. На стене два больших черно — белых портрета: молодого парня и мужчины лет 40 с внешностью киноактера. Рассматриваю их уже полгода по 2 раза в неделю, пытаясь угадать, кто они были. Речь о них зашла в один из субботних дней.
— Я сегодня была у сына, — говорит мне хозяйка. Ей лет 50, носит постоянный траур. Марика подвигает мне кутью. — Ведь сегодня поминальный день. Я стараюсь не пропускать эти дни. Всегда езжу к нему на кладбище.
— А что с ним случилось?
— Убили в драке, — говорит она отрывисто в сторону, — ножом в спину. — Оборачивается ко мне и мягко улыбаясь, кивает.— Да вы ешьте, не сидите так. Всем нравится, как я готовлю.
Я ем и слушаю.
— На такой день я ему стараюсь купить самое лучшее, отборное,— продолжает она. — Мой сын был некрещеный. Мне священник сказал, что из пяти приношений один раз до него т а м доходит… Вот я и пытаюсь ему отсюда помочь Надеждой живу… Если бы все это знать раньше. А то узнала я это все слишком поздно. — М. смотрела на меня и, как бы неводя, продолжала. — …Я рано разошлась с мужем, растила его одна. Он был, что называется, бедовым. Лез в драки, не терпел несправедливости. Много проблем было в школе… Сколько раз собирались его крестить. Да все откладывала на потом, думала, успеется. Как, оказывается, все надо делать вовремя. У человека может не быть завтрашнего дня… Много раз он, казалось, был на волоске от чего-то страшного. И проносило. Все серьезные случаи, которые с ним происходили, я не воспринимала, как предупреждение. Теперь жалею. Его взяли в армию. Тогда еще был Союз. И, как тогда было принято, загнали его, кавказца, в Среднюю Азию. Он там не стерпел чего-то, подрался со «стариками». Попал в госпиталь. Узнав об этом, я срочно вылетела в Ташкент. До сих пор содрогаюсь, когда вспоминаю, во что они превратили моего мальчика. Он, высокий, здоровый парень, с трудом передвигал ноги, когда я его увидела. Чего мне стоило привести его в нормальный вид. Наконец и армия осталась позади. В очередной раз собралась его крестить. И опять отложила. Простить себе не могу. А через какое-то время он попал в драку. Пустая, ненужная свалка вечером, что-то не поделили на пьяную голову. И его убили. Тут была замешана золотая молодежь. Конечно же, они оказались не причем. — Марика вздыхает. — Что только не делается за деньги.
На суде — я ходила туда еле живая — признали, что это был несчастный случай типа самоубийства. Я не выдержала и закричала: «Да как же он мог убить себя ножом в спину. Объясните вы мне?!»
— Все было напрасно. Убийца остался на свободе. Бог ему судья. А тут следом другое горе. Как говорится: «Беда не приходит одна». Умер мой брат. Работал в органах, здоровый такой, а скончался от воспаления легких. Тоже несчастный. Женился, родились у него эти двое, — кивает на комнату племянников. — Мать оставила младшего грудного и ушла. У нее своя семья, о них даже не вспоминает. Мой брат женился вторично, чтоб у детей была мать. А у той был сугубо материальный интерес — отобрать квартиру. Пожили так полгода и разошлись. Тут я похоронила сына. Следом заболел брат. Одновременно начался судебный процесс. Я разрывалась меж двух огней; бежала из больницы в суд. Надеялась, что справедливость восторжествует. Куда там... — машет рукой.
— Вообщем, так я и осталась одна с моими племянниками и со стариками родителями. Так и живем. Я и за мужчину и за женщину. Но мне Бог помогает, — не спеша крестится. — Как свожу концы с концами, иногда и сама не понимаю. По специальности я бухгалтер, работаю на трех работах. Ассоциация с моей профессией известна. Но могу поклясться, что никогда никакой аферы не делала. Просто, когда уж очень трудно, что-то продаю из дома.
— Вы большое дело делаете, — говорю. — Ваши двое мальчиков, все равно, что две церкви построить.
— Может, если бы чужих детей я воспитывала, тогда другое дело, а тут свои… Просто я не могу по-другому… Очень хочу, чтобы они выросли хорошими людьми. Хотелось бы, чтоб они были верующими. Они-то, конечно, крещенные, но этого мало… Я думаю, нужно церковное общение, а у нас такого круга нет… Очень хочу поставить их на ноги. Наверно, для них и для моих родителей меня Бог хранит, несмотря на все мои болячки… Сколько раз, бывало, где увижу драку, выбегаю и бросаюсь разнимать. Место у нас какое, сами видите, базар, стадион. По вечерам пьяных много и всякое бывает.
— Не боитесь?
— Я же говорю, Бог хранит. У меня и страха в такие минуты не бывает. Если бы так же тогда кто-то вмешался, мой мальчик сейчас был бы жив, — сказав это, она заторопилась. — Заговорила я вас. Извините. Просто у меня это больная тема...
Опубликовано: 15/08/2007
